Первое указание нам может дать смысл слова Другой – другое Я; alter означает alter-ego, и то Ego, которое здесь подразумевается, это я сам, конституированный внутри своей собственной исходно-первичной сферы, и притом уникально – как психофизическое единство (как человек в своей первичной сфере) – как личностное Я, непосредственно управляющее своим единственным телом (Leib), а также непосредственно воздействующее на первичный окружающий мир; а в остальном – субъект конкретной интенциональной жизни, психической сферы в ее отношении к себе самой и к миру . Все это, причем вместе с вырастающей из живой сферы опыта типизацией, с привычными формами протекания и усложнения, находится в нашем распоряжении. Посредством каких в высшей степени сложных интенциональностей осуществлено конституирование этой сферы – этого мы, правда, не исследовали; это образует самостоятельный слой серьезных исследований, к которым мы не приступали и не могли приступить.
Теперь предположим, что в области нашего восприятия появляется другой человек; это означает, при осуществлении исходно-первичной редукции, что в области восприятия, принадлежащей моей исходно-первичной природе, появляется тело (Körper), которое, как исходно-первичное, есть лишь, естественно, определенная часть меня самого (имманентная трансцендентность). Поскольку в этой природе и в этом мире мое тело (Leib) есть единственное тело (Körper), которое изначально конституировано и может быть конституировано как тело-плоть (функционирующий орган), то тело, которое все же постигается как тело-плоть. Там может иметь этот смысл благодаря апперцептивному переносу из моего тела , и притом таким способом, который исключает действительно прямое и тем самым исходно-первичное предъявление (Ausweisung) специфических предикатов телесности (Leiblichkeit), предъявление в непосредственном восприятии. С самого начала ясно, что только подобие внутри моей исходно-первичной сферы, связывающее тело (Körper), которое находится там, с моим телом, может дать мотивационный фундамент для аналогизирующего постижения первого как другой плоти.
Это была бы, таким образом, определенного рода уподобляющая апперцепция, а потому никоим образом не заключение по аналогии. Апперцепция – это не логический вывод, не акт мышления. Любая апперцепция, благодаря которой мы с первого взгляда воспринимаем и постигаем предданные предметы, скажем предданный повседневный мир, тотчас понимаем их смысл вместе с его горизонтами, интенционально отсылает обратно к некоторому первичному установлению (Urstiftung), в котором предмет, имеющий подобный смысл, был впервые конституирован. И даже незнакомые нам вещи этого мира, вообще говоря, по их типу знакомы. Похожие вещи – хотя и не именно эту вещь, которая находится здесь, – мы уже раньше видели. Таким образом, любой повседневный опыт скрывает в себе аналогизирующий перенос некоего первоначально установленного предметного смысла на новый случай – в своем антиципирующем постижении предмета как предмета, обладающего похожим смыслом. Сколько предданности, столько же и такого переноса; и причем опять-таки, то, что выявляет себя в дальнейшем опыте как нечто действительно новое, в свою очередь, может учреждать смысл и способно стать основанием новой предданности, обладающей более богатым смыслом. Например, ребенок, который уже видит вещи, едва только осознав назначение ножниц, с этого момента сразу узнает, безусловно, с первого взгляда ножницы как таковые; но происходит это, конечно же, не в результате эксплицитного воспроизведения, сравнения и умозаключения. Однако способ, каким возникают апперцепции и в дальнейшем сами интенционально отсылают посредством своего смысла и смыслового горизонта к своему генезису, весьма различен. Поэтапному процессу образования предметного смысла соответствует поэтапный процесс образования апперцепций. В конечном счете, мы всегда приходим к радикальному разделению апперцепций на такие, которые, согласно своему генезису, целиком принадлежат исходно-первичной сфере, и на такие, которые появляются вместе со смыслом alterego и на основе этого смысла, благодаря генезису более высокой ступени, возводят новый смысл.
§ 51. «Образование пары» («Paarung») как ассоциативно конститутивный компонент опыта Чужого
Если нам нужно охарактеризовать своеобразие того аналогизирующего постижения, посредством которого тело (Körper) внутри моей первичной сферы постигается как подобное моему собственному живому телу (Leib-Körper), т. е. равным образом как тело-плоть (Leib), то мы прежде всего сталкиваемся с тем, что источник первичного установления (Original) всегда сохраняет здесь свое живое присутствие. Таким образом, само первичное установление всегда продолжает свое живое воздействие, и, во-вторых, мы сталкиваемся с той особенностью, которая уже стала нам известна как необходимая – что посредством такого аналогизирования аппрезентированное никогда не может стать действительно присутствующим, т. е. воспринимаемым непосредственно. С первым из этих свойств тесно связано то, что Ego и alter ego всегда и неизбежно даны в изначальном образовании пары (in ursprünglicher Paarung ).
Образование пары, возникновение конфигурации как пары, а затем группы, множества есть универсальный феномен трансцендентальной (и параллельно – интенционально-психологической) сферы; и сразу же добавим, насколько действенным остается образование пары, настолько простирается тот примечательный вид аналогизирующего схватывания, которое пребывает в живой актуальности первичного установления и которое мы выделили в качестве той первой своеобразной характеристики опыта Чужого, которая, следовательно, не составляет еще его исключительного своеобразия.
Поясним сначала, чту является существенным для процесса образования пары (соответственно, образования множества) вообще. Образование пары есть первоначальная форма того пассивного синтеза, который мы называем ассоциацией , в противоположность пассивному синтезу идентификации . Для ассоциативного образования пары характерно то, что в простейшем случае два данных присутствуют в единстве созерцающего сознания как выделенные; и на этой основе, по существу уже в чистой пассивности, следовательно, независимо от того, обращают ли на них [особое] внимание или нет, они, как различным образом являющиеся, феноменологически основывают единство подобия, т. е. постоянно конституируются как пара. Если их больше двух, то конституируется феноменально единая группа, т. е. множество, фундированное в отдельных процессах образования пар. При более глубоком анализе мы находим, кроме того, что здесь по существу имеет место некоторое перекрывающее распространение интенции (ein intentionales Übergreifen), генетически (и притом с необходимостью) тотчас вступающее в действие, как только образующие пару [моменты] осознаются как одновременные и выделенные. При более детальном рассмотрении мы находим живое, взаимное пробуждение (Sich-wecken), надвигание друг на друга, взаимное перекрывание в отношении предметного смысла. Это совмещение (Deckung) может быть полным или частичным; оно каждый раз имеет свою шкалу градаций, предельным случаем которой является равенство (Gleichheit). Благодаря этому совмещению между образующими пару осуществляется перенос смысла, т. е. апперцепция одного соответственно смыслу другого, пока данность в опыте не реализует в себе смысловые моменты, которые прекращают этот перенос в сознании Другого .
В особо интересующем нас случае – ассоциации и апперцепции (des) alter ego посредством Ego – к образованию пары это приводит лишь тогда, когда Другой входит в поле моего восприятия. Я, как исходно-первичное психофизическое Я, постоянно выделено в моем первичном поле восприятия независимо от того, обращаю ли я на себя внимание и вовлекаюсь ли я в какую-либо деятельность или нет. В частности, здесь постоянно присутствует и чувственно выделено мое тело-плоть (Leibkörper), однако, кроме того, оно снабжено – равным образом в первичной изначальности – специфическим смыслом телесности. И если в мою исходно-первичную сферу входит и выделяется там некоторое тело, которое сходно с моим, т. е. устроенное таким образом, что оно вместе с моим должно образовать пару как феномен, то кажется без дальнейших рассуждений ясным, что в этом процессе наложения смысла оно тотчас должно перенять от моего тела смысл тела-плоти (Leib). Но является ли эта апперцепция в самом деле столь прозрачной, простой апперцепцией посредством переноса, такой же, как и всякая другая? Что делает это тело чужим, а не вторым моим телом? Очевидно, в фокусе внимания здесь оказывается то, что было обозначено в качестве второй фундаментальной характеристики обсуждаемой апперцепции: если специфический смысл телесности перенимается, то он не может осуществиться в моей первичной сфере в своей изначальности.
§ 52. Аппрезентация как вид опыта со своим собственным стилем подтверждения
Но теперь перед нами встает трудная проблема – сделать понятным то, как возможна такая апперцепция и почему она не устраняется сразу же, как только возникает? Как это происходит, что налагаемый смысл, как свидетельствуют факты, принимается в своей бытийной значимости как действительное содержание психических определенностей тела в его данности Там, тогда как в области изначального (im Originalitätsbereich), относящейся к исходно-первичной сфере (которая лишь одна и находится в нашем распоряжении), эти определенности никогда не могут проявить себя так, как они суть сами?
Присмотримся более внимательно к интенциональной ситуации. Аппрезентация, которая дает нам то, что в своем изначальном виде в Другом недоступно, первично переплетена с первичной презентацией (его тела (Körper) как части природы, данной в моей специфически собственной сфере). Но в этом переплетении чужое тело-плоть и чужое Я, управляющее [этим телом], даны в некотором специфическом трансцендирующем опыте. Каждый опыт присоединяется к дальнейшим актам опыта, в кот