Последним по времени примером была украинская девочка Оксана Малая, которую, судя по свидетельствам, до восьми лет растили собаки. Она так и не овладела речевыми навыками. Сейчас она живет в лечебнице для умственно отсталых.
Джулия нажала на кнопку «печать».
Волчонок…
Пищевые навыки…
Эта девочка показалась ей глубоко травмированной. И без мощной поддержки бедняжка может оказаться забытой и затерянной в государственной системе, как была затеряна в лесах.
Джулия вынула фотографию из принтера. Подпись гласила: «Джини. После нескольких лет полной изоляции она стала сенсацией для прессы. Спасенная от кошмара, она на короткое время была извлечена на свет, затем, как все одичавшие дети до нее, помещена в лечебное учреждение».
— Я не позволю снова причинить тебе боль, — поклялась Джулия девочке, спящей в больнице. — Обещаю.
К восьми вечера телефоны наконец перестали звонить. Пришли десятки факсов и запросов от журналистов, которые не присутствовали на пресс-конференции, но что-то пронюхали об этой истории. Местные запросы шли потоком, в них содержалась просьба о любой самой незначительной новости, имеющей отношение к неожиданной гостье Рейн-Вэлли.
— Затишье перед бурей, — сказала Нат.
Подняв глаза от бумаг, Элли увидела, что подруга закуривает сигарету.
— Я у тебя спрашивала разрешения, а ты что-то пробурчала, — стала оправдываться Нат.
Элли решила не связываться.
— Что ты говоришь про бурю?
— Перед бурей бывает затишье. Увидев заголовок «Летающая девочка-волчонок», все репортеры страны захотят написать о ней. — Нат вдохнула дым и закашлялась. — Бедная детка. Как нам ее защитить?
— Я этим и занимаюсь.
— А почему мы должны верить тому, кто придет за ней?
— Именно это меня и беспокоит. Я не хочу отдавать ее тем самым людям, которые нанесли ей травму. Я надеюсь обнаружить рапорт о похищении. Там могут быть названы подозреваемые. Но это не так просто… А в данный момент нужно подыскать место, где Джулия могла бы спокойно работать.
— Может быть, на старой лесопилке? Там никто не станет ее искать.
— Там слишком холодно. К тому же любой фотограф из бульварной газеты может туда пробраться.
— А окружная больница?
— Там работает слишком много народу. — Элли помолчала. — Нам нужно надежное место, о котором никто не узнает.
— В Рейн-Вэлли? Шутишь. Этот город живет сплетнями.
Как это она сразу не додумалась! Решение было очевидно.
— Позвони Дейзи Гримм. Пусть все жители города соберутся в шесть утра в церкви.
— Устраиваешь городское собрание? Какова повестка дня?
— Разумеется, летающая девочка-волчонок. Если горожанам хочется посплетничать, мы дадим им тему для разговоров.
В течение следующего часа Нат обзванивала знакомых.
Элли посмотрела на составленный ею текст.
Я, ______________, обещаю не разглашать информацию о девочке-волчонке. Клянусь никому не сообщать того, что я услышал(а) на общегородском собрании 19 октября. Жители Рейн-Вэлли могут положиться на меня.
______________________ (подпись)
— Этот документ не будет иметь юридической силы, — заметила Нат.
— Да он и не должен быть юридически строгим, — сказала Элли. — Он просто должен таким казаться.
Девочка, затаившись в ветвях, глядит на него.
— Эй! — шепчет он и протягивает к ней руку.
Она спрыгивает на траву и убегает на четвереньках.
Он находит ее в пещере, связанную, в крови. Ему кажется, она просит о помощи. И вдруг она исчезает. Вместо нее стоит светловолосый мальчик. Он плачет…
Макс проснулся. Не сразу понял, где он находится. Вокруг только стены и лунный свет.
Несколько минут спустя он уже мчался по пустынной дороге. И думал о своей пациентке, которая совсем одна в палате.
Дети боятся темноты.
В больничных коридорах было тихо и пустынно, только несколько дежурных сестер сидели на постах. Направившись к детской комнате, он заметил свет в окне и заглянул внутрь. На маленьком стульчике за детским столом сидела Джулия. Она казалась совершенно спокойной, даже безмятежной.
Девочка, напротив, была возбуждена. Она металась по комнате, потом резко повернулась лицом к Джулии.
Джулия что-то сказала. Через стекло Макс не расслышал что. Девочка засопела, затрясла головой и стала раздирать себе щеки. Джулия быстро схватила ее и обняла. Девочка вырывалась, как дикая кошка. Не удержавшись на ногах, обе упали на матрас.
Джулия крепко держала девочку, не обращая внимания на все ее попытки вырваться. Потом Джулия запела.
Макс подошел к двери и тихонько ее приоткрыл.
Девочка увидела его и затихла, шмыгая носом.
Джулия продолжала петь. Она ни разу не посмотрела на дверь. Медленно тянулись минуты. Наконец девочка сунула большой палец в рот и заснула.
Джулия очень осторожно уложила свою пациентку на матрас, накрыла одеялом и подошла к столу собрать записи.
Макс понимал, что должен уйти прежде, чем Джулия его заметит, но не мог двинуться с места.
— Кажется, вы любите подсматривать, — сказала она, не глядя на него.
— От вас ничто не ускользнет, верно?
Она уложила бумаги в портфель и наконец посмотрела на него. В тусклом свете ее кожа казалась мертвенно-бледной, на щеках вздулись царапины. Но Макса поразили ее глаза.
— Наоборот, я многое упускаю.
Он не сразу уловил смысл ее слов. Она имела в виду свою пациентку в Силвервуде. Ему знакомо было это чувство вины.
— Похоже, чашка кофе вам сейчас не помешает.
— Кофе? В час ночи? Вряд ли. Но все равно спасибо. — Она вышла вместе с ним из детской комнаты и закрыла дверь.
— А как насчет пирога? — спросил он, шагая вслед за ней по коридору. — Пирог хорош в любое время суток.
Джулия остановилась:
— Пирога?
— Я знал, что могу вас соблазнить.
Она рассмеялась, но смех прозвучал устало.
— Меня соблазнили не вы, а пирог.
Макс провел ее в кафетерий и включил свет.
— Садитесь. — Он пошел на кухню, взял два куска пирога, а сверху горкой положил ванильное мороженое.
— Пирог с ежевикой, — сказал он, усаживаясь напротив.
— Благодарю.
— Ешьте на здоровье.
— Итак, доктор Серразин, — сказала она, — признайтесь: часто вы соблазняете коллег ночным походом в кафетерий?
— Если под коллегами вы имеете в виду врачей, то я давненько не приглашал на пирог старого Дока Фишера.
— А как насчет медсестер?
— Похоже, вы спрашиваете меня о моих сердечных делах?
— Сердечных? Разве они у вас бывают? Удивительно.
Он нахмурился:
— Вы, кажется, уверены, что хорошо меня знаете.
— Скажем, я знаю тип мужчин, к которому вы относитесь.
— Вовсе нет. Того, с кем вы меня путаете, нет за этим столом. Здесь с вами я.
— Справедливо. Тогда расскажите о себе. Вы женаты?
— Первый интересный вопрос. Нет. А вы замужем?
— Тоже нет. Но вы были женаты?
— Да. Давно.
— А дети у вас есть?
— Нет.
Что-то в его голосе ее насторожило. Их взгляды встретились. Наконец она улыбнулась.
— Мне кажется, вы способны есть пирог с кем угодно. Наверное, вы ели пирог со всеми женщинами в городе.
— Вы обо мне слишком высокого мнения. Замужние женщины сами пекут пироги. — Он сменил тему. — Как ваше лицо?
— Работа психиатров сопряжена с риском.
— Никогда не знаешь до конца, что сделает человек в тот или иной момент, верно?
— Знать — моя профессия. Хотя теперь всем известно, что я упустила что-то важное.
Он промолчал.
— Почему-то я не слышу от вас никаких банальностей, доктор Серразин, например: надо покориться судьбе?
— Зовите меня, пожалуйста, Макс. — Он посмотрел на нее в упор. — Судьба порой наносит сокрушительный удар.
— И какой же удар она нанесла вам, Макс?
Он встал из-за стола.
— Мне нужно быть на работе в семь. Так что…
Джулия поставила тарелки на поднос.
— Больше я не буду есть с вами пироги. Просто чтобы вы знали. Ясно?
В сером предрассветном сумраке люди занимали места на дубовых скамьях. Их голоса сливались в нестройный хор. Элли подошла к кафедре.
— Спасибо, что пришли в такой ранний час, — начала она. — Спасибо. Вопрос касается недавно появившейся у нас девочки.
Посыпались нетерпеливые вопросы:
— Она и вправду может летать?.. Кто она такая?.. А где волчонок?
— Волчонок в заповеднике у лесника. О нем заботятся. — Элли набрала в грудь побольше воздуха. — Вопрос заключается в следующем: хотим ли мы защитить ребенка?
Ответом было громкое «да».
— Хорошо. — Элли повернулась к Нат. — Раздай листки. — И добавила: — А теперь устроим перекличку.
Элли в алфавитном порядке зачитала фамилии. Один за другим люди отвечали ей: «Здесь!» — пока очередь не дошла до Морта Элзика.
— Его здесь нет! — выкрикнул Эрл.
— Хорошо, — сказала Элли. — Мы ничего не расскажем Морту об этом собрании и о девочке. Согласны?
— Согласны, — прозвучало в унисон.
— Это справедливо. Как вам известно, моя сестра Джулия вернулась в родной город, чтобы нам помочь. Но ей нужно место, где ее не тревожила бы пресса.
Толпа молчала, выжидая.
— Если вас спросят, где девочка, вы по секрету назовите любое место — кроме моего дома. Там девочка и будет находиться. Репортеры не посмеют ворваться в дом начальника полиции, а если и посмеют, мои собаки нас предупредят.
— Нам придется лгать прессе? — с ужасом произнесла Вайолет Гримм.
— Да, придется. Пока мы не узнаем ее имени. И еще одно: никто не должен упоминать о Джулии. Никто.
— Лгать — это забавно, — проговорила Мэриголд.
Дейзи рассмеялась:
— Можешь рассчитывать на нас, Элли. Пусть репортеры ищут девочку хоть на Аляске. Не знаю, как остальные, но лично я никогда не слыхала о докторе Джулии Кейтс.
Глава 5
Элли парковала машину у больницы, а Джулия уже мчалась по коридору в детскую комнату. Вскоре там появились Нат, Макс и Элли. Встав у окна, они заглянули внутрь. Девочка, свернувшись калачиком, лежала на полу рядом с матрасом.