— Ну как?
Джулии с трудом удавалось сохранять спокойствие.
— Он хочет ее забрать.
Макс подошел к ней.
— Я буду ждать тебя, — сказал он. — Приезжай, когда сможешь. Тебе сейчас нужна поддержка.
Джулия не стала возражать. Она нуждалась в утешении.
— Я буду ждать, — повторил Макс. И, попрощавшись, ушел.
Настала тишина.
— Пока, Макс, — сказала Алиса. — Джулия не уйдет?
— Я не оставлю тебя, Алиса, — проговорила Джулия, молясь, чтобы это было правдой.
Ночь пахла влажным лесом и свежим снегом. Когда Джулия подъехала к дому Макса, он стоял на веранде, ждал ее.
Джулия поднялась на крыльцо. Он начал что-то говорить, но у нее не было сил отвечать. Она приложила палец к губам.
Он посмотрел на нее, и на какой-то миг — не больше — ей показалось, что этому человеку знакома боль утраты. Она обняла его. Он взял ее на руки и понес на второй этаж. Джулия прижалась к нему. Через минуту они были в его комнате.
Она слегка отстранилась, чтобы посмотреть на него. В тусклом свете единственной лампы Джулия осознала то, в чем боялась признаться раньше даже себе самой: она влюбилась в него с момента их первой встречи. Это было сильное, всепоглощающее чувство.
Она видела, что и Макс встревожен. Случилось то, чего они оба не ожидали. Никто не знал, чем это кончится. Раньше — еще вчера — это испугало бы ее. Сегодня она научилась многому.
— Сегодня я поняла, что для меня важнее всего на свете.
— Алиса?
— Да, — с нежностью произнесла она. — Алиса и ты.
Элли проснулась на рассвете, ощущая смутную тревогу и растущее беспокойство. За последние сутки она лично побеседовала с каждым полицейским, имевшим отношение к делу Азелла. И встретилась с лучшим частным детективом округа.
Все говорили одно и то же.
Азелл виновен. Но суд не смог доказать его вину.
Элли ходила из угла в угол. Она должна доказать, что он плохой человек, но ей до сих пор не удалось обнаружить никаких порочащих его фактов. Конечно, он изменял жене. И это все, что можно было использовать против него. Он был чист: ни наркотиков, ни пьянства. Чертыхнувшись, Элли сгребла бумаги и вышла из дома.
Она направилась в закусочную. Там, как обычно, завтракали перед работой лесорубы. Роузи Чиковски стояла за стойкой с сигаретой в зубах.
— Что-то ты сегодня рано, Элли, — сказала она.
— Мне нужен кофеин.
— Будет тебе кофеин. А как насчет сладкой булочки?
— Дай мне одну. А если я закажу еще, пристрели меня.
Элли направилась к кабинке для некурящих и вдруг увидела его. Перед ним стояла чашка с кофе. Заметив ее, он кивнул.
Элли подошла к его столику:
— Здравствуйте, мистер Азелл.
— Привет, шеф Бартон.
— Можно с вами рядом сесть? Я хочу задать вам несколько вопросов.
Он вздохнул:
— Конечно, можно.
Пока она думала, с чего начать, он произнес:
— Три года.
— Что три года?
— Три года я сидел в тюрьме за преступление, которого не совершал. Черт, я решил, что Зоя сбежала от меня к любовнику и забрала дочь. — Горячность, с которой он произнес эти слова, обезоруживала. — Представьте, что вас осудили за страшное преступление и бросили в тюрьму. Да, у меня были любовницы. Да, я лгал своей жене. Да, я подрался с ней, пытаясь отнять наркотики. Но я ее не убивал.
— Присяжные…
— Присяжные, — презрительно произнес он. — Они не слишком вникали в суть дела. Все газеты и телевидение через пять минут объявили меня виновным. Никто даже не стал искать Зою и Брит. В день исчезновения моей семьи свидетель видел странный фургон на нашей улице — и никто не обратил на это внимания. Весь прошлый месяц я каждый день ждал результатов анализа ДНК, чтобы вернуть дочь. Мне нужно было получить решение суда, чтобы сравнить ее ДНК с кровью, найденной на месте преступления. Наконец я примчался сюда… и ваша сестра пытается лишить меня права отцовства… — Он наклонился к ней над столом: — Как там моя девочка? Она…
Элли быстро встала:
— Джулия нужна Алисе. Вы можете это понять?
— Никакой Алисы нет, — сказал он. — Скажите своей сестре, что я не позволю снова отнять у меня дочь.
То, что происходило в следующие двое суток, напоминало кадры замедленной съемки. Джулия не прекращала работу ни на час. День она проводила с Алисой, учила ее новым словам, выводила гулять во двор, где они лепили снеговиков. Если Алиса и удивлялась, почему ее все время целуют и держат на руках, то не подавала виду.
Вечером Джулия, Элли, Нат, Кэл и частный детектив просматривали полицейские отчеты и архивные видеоматериалы. К понедельнику они знали о жизни Джорджа Азелла все.
Но это им не помогло.
— Читать девочке?
— Сейчас читать не будем, — сказала Джулия мягко. — Кэл приведет Сару поиграть с тобой. Помнишь Сару?
— Джули останется?
— Не сейчас, дорогая. Но я вернусь.
Дверь распахнулась, вошла Элли.
— Ты готова?
В тишине, нарушаемой только шумом дворников, скребущих по ветровому стеклу, они направились в окружной суд.
Суд по семейным делам находился на первом этаже, в самом конце коридора. Джулия остановилась, поправила свой темно- синий костюм, потом распахнула дверь и вошла. Ее высокие каблуки громко стучали по мраморному полу. Элли в форме с золотыми звездами шагала за ней.
Джордж Азелл уже сидел впереди со своим адвокатом. На нем был темно-серый костюм и белая рубашка. Волосы стянуты в конский хвост.
Заняв свое место на возвышении, судья оглядела зал.
— Я ознакомилась с вашим ходатайством, мистер Азелл. Как вам известно, доктор Кейтс почти четыре месяца была временной приемной матерью вашей дочери и недавно начала процедуру удочерения.
— То было прежде, ваша честь, когда личность ребенка еще не была установлена, — сказал адвокат Азелла.
— Предметом судебного разбирательства является вопрос о том, с кем должен проживать несовершеннолетний ребенок. Государство выступает за воссоединение биологических семей, но в данном случае мы имеем дело с особыми обстоятельствами.
— Мистер Азелл был уличен в применении насилия, ваша честь, — сказал Джон Макдоналд.
— Возражаю! — вскочил адвокат Азелла.
— Сядьте, адвокат. Мистера Азелла никогда не обвиняли в этом официально. — Судья посмотрела на Джулию. — Все дело в вас, доктор Кейтс. Вы не просто временная приемная мать, которая хочет взять ребенка на постоянное попечение. Вы один из выдающихся детских психиатров.
— Я здесь присутствую не в этом качестве, ваша честь.
— Я знаю об этом, доктор. Вы здесь потому, что не хотите забрать свое ходатайство об удочерении.
— В любом другом случае, ваша честь, я забрала бы ходатайство. Но я глубоко озабочена судьбой девочки. Тело ее матери так и не найдено, и мистер Азелл официально не признан невиновным. Как видно из моего отчета, девочка получила психическую травму. Она делает успехи, потому что мне доверяет. Разлука со мной может нанести ей непоправимый вред.
— Ваша честь, — сказал адвокат Азелла, — миссис Кейтс — психиатр. Мой клиент в состоянии ее заменить. Он и так был слишком долго разлучен со своей дочерью.
Судья обвела всех взглядом.
— Я рассмотрю все ваши замечания. Я назначу опекуна, который будет представлять интересы ребенка в суде. До окончательного решения девочка останется с доктором Кейтс. Мистер Азелл получает право навещать ее. — Судья ударила молотком. — Следующее дело.
Джулия не сразу осознала, что случилось. Алиса останется на ее попечении, по крайней мере сейчас. Она поднялась и только собралась покинуть зал, как кто-то схватил ее за руку.
Джордж Азелл отвел ее в сторонку:
— Я должен ее увидеть.
— Приезжайте к нам завтра. В час дня.
Джулия высвободила руку, и он, вздохнув, сделал шаг назад.
— Но скажите, как моя дочь? Вы говорили, что она отстает в развитии?
— Она побывала в аду, но постепенно приходит в себя. И нуждается в усиленной заботе. — Джулия вынула видеокассету из портфеля. — Эта запись наших занятий даст ответ на ваши вопросы.
Он взял у нее кассету.
— Где она была? — В его голосе звучала тревога.
— Где-то в лесу. Впрочем, вы, наверное, сами это знаете.
И Джулия направилась к Максу, который ждал ее у выхода.
Глава 11
Проснувшись, девочка подходит к окну и стоит там, глядя во двор. Ей нравятся новые слова, особенно когда она прибавляет перед ними «мой». Это означает, что что-то принадлежит ей.
Там внизу, в снегу, розовая роза. Может быть, она принесет ее сюда. Нужно, чтобы Джули улыбалась чаще.
В последнее время у Джули глаза все время мокрые.
Это плохо. Девочка это знает. Там, в дальнем лесу, у Нее глаза почти всегда были мокрые… а потом Она УМЕРЛА.
Девочка слышит, как открывается и закрывается дверь спальни.
— Ты уже давно стоишь тут у окна, Алиса. Что ты видишь?
Она поворачивается к Джули.
— Плохо? — задает она вопрос. — Не стоять у окна?
Джули улыбается, и девочка чувствует себя счастливой.
— Можешь стоять хоть целый день, если хочешь.
— Читать? — с надеждой говорит девочка и идет за книжкой, которую они читали вчера на ночь. Схватив ее, она забирается на кровать. — Сначала зубы?
— И пижаму.
Девочка кивает. Она все это умеет. Потом она оказывается на кровати рядом с Джули, садится и прижимается к ней.
Джули сажает ее к себе на колени. Очень тихо Джули произносит:
— Бриттани.
Это слово причиняет девочке боль. Так обычно говорил Он, когда был пьяный и злой. Что Джули хочет сказать? Девочке страшно. Она царапает себе щеку и трясет головой.
Джули ловит руки девочки и повторяет это слово снова. На этот раз девочка слышит вопрос, который задает Джули:
— Ты Бриттани?
Джули такая грустная, что у девочки сжимается сердце. Как ей сказать, что она здесь очень счастлива и ничего лучше быть не может?
— Ты Бриттани?
Она прижимается к Джули и целует ее.