Василий Каменский всегда стоял – в своей практической деятельности – на стороне Советов. Он одним из первых вступил в колхоз (поэт вел середняцкое хозяйство), он в решительной форме выступал против вредителей (см. письмо в «Литературную газету», № 58, за 1930 г.), он боролся против интервентов и прочих врагов, он был первым депутатом-писателем в Моссовете (1918 г.). Во время процесса промпартии Каменский писал: «Процесс промпартии – великий урок: держи наизготовку себя и – винтовку особенно. Я – поэт. Но держать винтовку буду так же твердо, как держу перо».
Однако лицо писателя определяется не этим только, а преимущественно творческой линией его развития. Взвесив ее, мы в праве решать вопрос, сумел ли поэт подняться от восприятия явлений к осознанию их классовой сущности, к освоению социалистических перспектив, к переключению своего дарования на пафос современности.
Последние произведения Каменского, собранные в книге «Стихи о Закавказье» (1932 г.) и посвященные социалистической индустриализации, а также большая поэма «Медвежий Ров» – свидетельствуют о верном направлении, взятом поэтом. «Медвежий Ров» – биография глухой деревни, медвежьего угла, деревни, прозябавшей в юдоли своей трагической судьбы. Путь деревней был найден лишь после Октября, и этот путь привел ее в закономерном порядке в русло социализма. Деревни Медвежий Ров больше нет. Есть колхоз «Сталинский путь».
Названные произведения входят несомненным активом в нашу современную литературу, хоть в них временами еще сказывается груз прошлого и хоть «Медвежий Ров» не лишен некоторых декламационных украшений, – все же, при всем том, новые произведения поэта знаменуют верный путь закономерного движения лучшей части футуристов во главе с Маяковским, – путь поэтов, которые отвергли войну империалистическую во имя войны гражданской, которые отвергли мир капитализма во имя социализма.
А. Ефремин
Краткие биографические сведения о В. Каменском
Василий Васильевич Каменский родился 18 апреля 1884 года. Отец его, Василий Филиппович Каменский, служил штейгером на Уральских золотых приисках. Отец матери – камский лоцман. С четырех лет Василий Каменский остался круглым сиротой. Жил до шестнадцати лет в Перми на буксирной пристани, у дяди, мелкого служащего. Учился в городских школах. С шестнадцати до девятнадцати лет служил конторщиком на Пермской железной дороге. В течение года служил в разных театрах. С двадцати лет поступил таксировщиком на железную дорогу Нижнетагильского завода. Здесь вошел в подпольную политическую работу, сблизившись с рабочими завода. Тогда же начал печатать гражданские стихи в газете «Урал». В 1905 году был избран председателем революционно-стачечного комитета в Нижнем Тагиле. Был арестован в Нижнетагильском заводе и посажен в Николаевскую тюрьму Верхотурского уезда. В одиночном заключении просидел до половины 1906 года.
Освобожден был на поруки, как тяжело заболевший после одиннадцатидневной голодовки. В 1907 году поступил на Высшие сельскохозяйственные курсы в Петербурге. С 1908 года стал печатать стихи и журнальные статьи в журнале «Весна», в котором состоял соредактором. С 1910 по 1912 год занимался авиацией. Получил диплом пилота-авиатора. В эти же годы сблизился с Бурлюками, Маяковским, Хлебниковым, и вместе они организовали группу футуристов.
Во время гражданской войны работал в высшей военной инспекции. Был командирован на фронт под Одессу, где был схвачен белыми и отвезен в Ялтинскую тюрьму (1919 г.). При переправке в Новороссийск бежал в Тифлис.
С 1931 г. принимает активное участие в колхозном строительстве Пермско-Сергинского района Уральской области.
Стихотворения
Иронический памятник
Комитрагический
Моей души вой
Разливен, будто на Каме пикник.
Долго ли буду
Стоять я живой –
Из ядреного мяса памятник.
Пожалуйста,
Громче смотрите
Во все колокола и глаза, –
Это я – ваш покоритель
(Огонь рожал в устах),
Воспевающий жизни против и за.
А вы, эй, публика,
Только всегда капут
Пригвождали на чугунные памятники
Сегодня иное –
Живой гляжу на толпу.
Я нарочно приехал с Каменки.
Довольно
Обманывать великих поэтов –
Чья жизнь
Пчелы многотрудней,
Творящих тропическое лето
Там,
Где вы стынете от стужи будней.
Пора
Возносить песнебойцев
При жизни на пьедестал:
Пускай таланты утроятся, –
Чтоб каждый из вас –
Чудом стал.
Я знаю,
Когда будем покойниками,
Вы удивитесь нашей
Изумительной скромности.
А теперь обзываете разбойниками –
Гениальных детей современности.
Чтить и славить
Привыкли вы мертвых,
Наворачивая памятники с галками
(Пусть, мол, садятся галки),
А живых нас –
Истинных, вольных и гордых –
Готовы исколотить скалками
Без смекалки.
Какая вы, публика,
Злая да каменная –
Будто у всех внутри зима.
Но, Поэт – один пламенный я –
Разожгу до весны футуризма.
Какая вы, публика,
Странная да шершавая.
Знаю, что высотой
Вам наскучу.
На аэроплане
Летавший в Варшаве, я
Часто видел внизу
Муравьиную кучу.
И никому не было дела
До футуриста-летчика.
Толпа на базарах, в аллее,
У кофеен галдела
Или на юбилее
Заводчица.
Разве нужна
Гениальность наживам,
Бакалейно-коммерческим клубам?
Вот почему
Перед вами живым
Я стою одиноким Колумбом.
Жизнь –
Поэма моя –
Это призрак на миг,
Как на Каме пикник
Иль звено пролетающей птицы.
О, пусть
Из мяса и песен мой памятник
Только единой
Любимой приснится.
1916
Полет в облаках
В небе – крылья. Песнепьянство:
Песнеянки босиком
Расцветанием цветанствуют,
Тая нежно
Снежный ком.
Визгом, смехом,
Криком, эхом,
Расплесканием с коней,
Утроранним росомехом
На игривых
Гривах дней,
Со звенчальными звенчалками
Зарерайских тростников
Раскачают
Раскачалками
Грустнооких грустников.
Небо веснит –
Манит далями,
Распыляя сок и мед,
Завивая
Завуалями,
Раскрыляет мой полет.
Путь беспутный –
Ветровеющим
К песнеянкам босиком
Я лечу
Солнцеалеющим,
Таю нежно
Снежный ком.
1912
На аэропланах
Бирюзовыми
Зовами
Взлетая и тая
В долины лучистые
Покоя земли,
Раскрыляются крылья,
Быстрины взметая, стаи –
Цветистые птиц корабли.
Воздухом –
Духом
Душа изветрилась,
Будто не хочется
Знать о земном
Крыльями воля
Людей окрылилась, – дни
Океанятся
Звездным звеном.
Тегеран и Бомбей,
Москва и Венеция –
Крыловые пути
Людей-лебедей.
Каир и Париж,
Берлин и Турция
Перекинулись
Стами устами
Из крыльев мостами
Разлет развели
Стаи – цветистые
Птиц корабли.
1913
На Великий Пролом
На крыльях рубиновых
Оправленных золотом
Я разлетелся Уральским орлом.
В песнях долиновых
Сердцем проколотым
Я лечу на Великий Пролом.
Будет – что будет.
Что воля добудет –
Все в этой жизни
Я выпью вином…
Рай или каторга
Разгул или старость
Благословенье в одном:
С чарой хрустальной
В руке неустальной
Горноуральским орлом
Душой солнцевстальной
Чеканно – кристальной
Я лечу на Великий Пролом.
Будет – что станет.
Судьба не устанет
Встречать чудесами.
За песнями
С песнями.
Видеть друзей
Крыловейными стаями –
Вот мои радости детские
Дни молодецкие.
Встречать и кричать:
Эй рассердешные
Друзья открыватели
Искатели вечные
Фантазеры летатели –
В стройных венчальностях
Душ и сердец
Давайте построим мы
Стройный Дворец –
Для единой семьи,
Для бесшабашных затейщиков,
Давайте взнесем
Свои легкие головы
На отчаянное Высоко.
За песнями
С песнями.
Рай или каторга
Разгул или старость –
Благословенье в одном:
Океанским крылом
Взмахнем по земле
И полетим
На Великий Пролом.
Будет – что сбудется.
Земное забудется
Если на радугах
Будут раскинуты
Палатки из девичьих кож
Для нас –
Пролетальщиков.
1916
Сочи
В сочной зелени сочного Сочи,
Где бананы укрыли меня,
Я средь звездно-опаловой ночи
Тишиною прибрежной обнят.
В 18-м номере
Я живу в Гранд-отеле, –
Недавно приехал из шумной Москвы.
О, теперь я – Поэт!
И пою – в самом деле –
Для весенней, цветущей листвы.
Море стало мне близким,
Откровенным и дружеским.
Сердце сразу ответило волнению волн.
Из-за гор утром солнце
Вышло голым и мужеским, –
Мир вокруг стал здоровия полн.
Утро здесь –
Будто девушка знойная
На пляже раскинула косы.
А небо, как юноша,
Могучее, стройное,
И ноги его бирюзовые босы.
Жить волшебно в стране,
Где магнолии, пальмы,
Кипарисы, бананы,
Цветы и цветы.
И на парусных
Яликах
Улетевшие в даль мы
От городской суеты.
Улетевшие в песнях