[393]
Советское уголовное законодательство, начиная с декрета СНК РСФСР от 8 мая 1918 г «О взяточничестве», определяло и продолжает определять взяточничество как получение должностным лицом взятки за выполнение (невыполнение) действия, которое оно должно или могло выполнить с использованием своего служебного положения. Некоторые редакционные нюансы в формулировках закона принципиального значения не имели. Иначе говоря, согласно закону, суть этого преступления состоит в умышленном получении должностным лицом незаконного вознаграждения за свое служебное поведение.
Однако кроме такой простой схемы: подкуп – действие (бездействие) должностного лица, встречаются более сложные, завуалированные способы совершения этого преступления.
Американский исследователь В. Рейсмен выделяет три основных типа взяток: деловые, тормозящие и прямой подкуп. Деловые взятки – это платеж государственному служащему с целью обеспечения и ускорения выполнения им своих должностных обязанностей. При тормозящей взятке взяткодатель платит должностному лицу за приостановку действия соответствующей нормы или неприменение ее в деле, где она в принципе должна быть применена.[394]
Особую опасность представляет прямой подкуп (по терминологии В. Рейсмена), т. е. покупка не услуги, но служащего. Целью здесь является не обеспечение исполнения определенного действия, а «приобретение» должностного лица с тем, чтобы оно, оставаясь на работе в организации и внешне соблюдая полную лояльность, на деле пеклось о своекорыстных интересах взяткодателя.[395] Профессор А. Яковлев, воспроизводя по существу классификацию В. Рейсмена, называет этот вид взятки «тотальным», полным подкупом и отмечает, что в подобном случае происходит не просто дача взятки за выполнение конкретного законного или незаконного действия, а подкуп должностного лица таким образом, что оно постоянно совершает (или не совершает) только то, что соответствует интересам взяткодателя.[396]
В советской уголовно-правовой доктрине вопрос о правовой оценке подобного подкупа должностного лица начал обсуждаться сразу же после принятия первого Уголовного кодекса РСФСР в 1922 г.
«Бывали и бывают случаи, – писал известный криминалист 20–30-х годов А. Эстрин, – когда заинтересованные фирмы привлекают нужное им должностное лицо к себе на службу по совместительству и таким образом добиваются его благосклонного к себе отношения; нередко взятка скрывается в комиссионном вознаграждении и т. д. Формулировка ст. 114 достаточно широка (имеется в виду УК РСФСР 1922 г. – Б. В.), чтобы суд мог вынести по этой статье приговор, убедившись, что под теми или иными хозяйственными манипуляциями какой-либо фирмы скрывалась фактически тенденция: „заинтересовать“ нужное для нее должностное лицо и подчинить его своему влиянию».[397]
Поскольку подобные скрытые формы взяточничества были весьма распространены, народный комиссар юстиции и прокурор РСФСР Д. Курский 9 октября 1922 г. направил «всем Нарсудам, Ревтрибуналам и чинам прокурорского надзора» циркуляр № 97 «Об объеме понятия взятки», коим предлагалось «подводить под понятие взятки с привлечением виновных по ст. 114 Уголовного кодекса равным образом следующие категории деяний»: получение должностным лицом, несущим какие-либо контрольные и ревизионные функции в данном учреждении или предприятии, каких-либо видов материального довольствия, не предусмотренных законом, от подотчетных ему учреждений единовременно или периодически; получение по незаконному совместительству в двух государственных учреждениях или хотя бы в одном государственном и другом частном вознаграждения или довольствия, а также «комиссионных», «наградных», «организационных» или «за содействие», если оба эти учреждения находятся между собой в отношениях товарообмена или торговых операций или хотя бы в отношениях взаимных услуг, и если установлено, что данное лицо принимало лично или через посредников участие в выполнении этих операций или услуг, и некоторые другие подобные деяния.[398]
Эти же идеи развивались в утвержденном постановлением СНК РСФСР от 21 декабря 1922 г. «Временных правилах о службе в государственных учреждениях и предприятиях».[399] Согласно правилам многие виды совместительства запрещались, и нарушающие этот запрет сотрудники государственных учреждений и предприятий, а также принявшие их на службу или не уволившие их со службы руководители соответствующих учреждений и предприятий привлекались к ответственности за получение и дачу взяток.
Ввиду возникших сомнений, в каких случаях совмещение работы в государственном или частном учреждении или предприятии должно квалифицироваться как взяточничество, Пленум Верховного Суда в постановлении от 3 декабря 1926 г. разъяснил, что ответственность наступает: 1) если государственное (общественное) учреждение или предприятие, в котором работает должностное лицо, и частное предприятие, участником которого он является, находятся в отношениях товарообменных или торговых операций или хотя бы в отношениях взаимных услуг; 2) если государственное учреждение контролирует деятельность частного торгового (промышленного) предприятия и 3) если должностное лицо лично (хотя бы в качестве посредника) или через посредника принимает участие при подрядах, поставках, торгах или иных операциях коммерческого свойства для учреждения или предприятия, где оно работает, или для учреждения (предприятия), находящегося в контрольной, административной или финансовой зависимости от учреждения (предприятия), где служит должностное лицо.[400]
В 30-е и последующие годы, когда частные предприятия и многие кооперативы были ликвидированы, возможности совместительства резко ограничены, подобного рода скрытые формы взяточничества были не столь распространены. Однако и здесь можно отметить постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 9 марта 1934 г. «О работе Донецкой дороги», где рассматривалось как вид взяточничества оказание различных «услуг» со стороны советских и партийных органов работникам железнодорожного транспорта с целью побудить их к перевозке местных грузов в ущерб государственным.[401] В изданном в соответствии с эти документом постановлении СНК СССР от 20 апреля 1934 г. «О премировании железнодорожных работников и совместительстве работы на транспорте с работой в других организациях и учреждениях» запрещалось советским, хозяйственным и другим организациям выдавать, а рабочим железнодорожного транспорта принимать от них какие бы то ни было премии. Запрещалось также работникам железнодорожного транспорта работать по совместительству в других советских и хозяйственных организациях. Такого рода премирование и совместительство рассматривалось как взяточничество.[402]
Вопрос о скрытых формах взяточничества путем оплаты должностному лицу якобы работы по совместительству или по трудовому соглашению, вновь приобрел актуальность в наше время, особенно в связи с развитием кооперативного движения.
16 октября 1989 г. Верховный Совет СССР внес дополнения в редакцию действовавшего в то время п. 2 ст. 40 Закона СССР «О кооперации в СССР»: «Не допускается вступление в члены кооперативов в сфере производства и услуг и работа в них по трудовому договору руководящих работников органов государственного управления, а также государственных, общественных и кооперативных предприятий, организаций и учреждений, в функции которых входит осуществление контроля за деятельностью кооперативов, включая работников соответствующих служб данных организаций».[403]
Принятие дополнения было обусловлено распространенной практикой подобного «членства» и оформления трудовых договоров с должностными лицами, в благорасположении которых кооперативы были весьма заинтересованы, поскольку от них зависело как само образование, так и функционирование кооперативов: обеспечение производственными помещениями, оборудованием, станками и механизмами, дефицитным сырьем, получение заказов от государственных организаций, контроль за их финансовой деятельностью, правильностью уплаты налогов и т. п. Иногда в трудовом соглашении, заключаемом кооперативом с соответствующим руководителем, его деятельность обозначается достаточно откровенно – оказание содействия в прохождении заказов кооператива.
Конечно, нарушение должностным лицом запрета работы по совместительству в качестве члена кооператива или по трудовому соглашению с ним нельзя автоматически считать взяточничеством, как это делалось в 20-е и 30-е годы. Однако если должностное лицо как член кооператива никакой работы не выполняет и осознает, что передаваемые ему материальные ценности являются оплатой его должностного поведения, в котором заинтересован кооператив или отдельные его члены, содеянное является завуалированным взяточничеством, квалифицируемым по совокупности с хищением кооперативного имущества, переданного в виде взятки.
То же самое происходит, когда ценности передаются, «зарплата» выдается фиктивно работающему в кооперативе родственнику должностного лица, если это делается с ведома последнего и в качестве благодарности за выполненные или возможные услуги с его стороны.
Несколько сложнее дать правовую оценку содеянному, если в трудовом соглашении оговаривается поведение должностного лица (оказание того или иного содействия в решении вопросов), и это фактически выполнялось. Однако если суть содеянного сводится к выполнению обычных обязанностей субъекта с использованием им служебного положения, то данное вознаграждение – элементарная взятка.