[662]
Как известно суверенизация бывших союзных республик СССР вызвала распад ранее существовавших единой правоохранительной системы и единого правового пространства, но, естественно, не привела к разрушению единого криминального пространства, наличию которого к тому же способствует прозрачность границ между вновь возникшими государствами. Многие преступления по-прежнему совершаются в пространстве, составляющем ныне территорию нескольких самостоятельных государств. Особенно это характерно для таких проявлений организованной преступности, как незаконный оборот наркотических средств, хищения и контрабанда культурных ценностей, хищения и торговля оружием, радиоактивными материалами, фальшивомонетничество, преступления в кредитно-банковской сфере. К тому же в этих преступлениях нередко участвуют лица, являющиеся гражданами разных стран.
Практически все государства – члены Содружества, определяя пределы действия своего уголовного законодательства в пространстве, руководствуются территориальным принципом и принципом гражданства. Согласно первому принципу, все лица, независимо от их гражданства, подпадают под уголовную юрисдикцию государства, на территории которого они совершили преступление. Согласно второму принципу, уголовная юрисдикция государства распространяется на своих граждан вне зависимости от того, где они совершили преступление. Понятно, что одновременное следование данным двум принципам неизбежно приводит к коллизиям. Так, например, если гражданин России совершил преступление на территории Беларуси, то он одновременно оказывается в юрисдикционном поле двух государств, поскольку может привлекаться к ответственности и по белорусскому, и по российскому законодательству. В случае совершения единичного преступления эта коллизия разрешается сравнительно просто, при условии к тому же, что государства – члены СНГ договорились о невыдаче собственных граждан, совершивших преступление на территории другого государства, но обязались осуществлять в отношении таких лиц уголовное преследование в соответствии со своим законодательством (статьи 57 и 72 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г.). Ситуация значительно усложняется, если организованная преступная группировка, в которую входили граждане различных государств, занимается преступной деятельностью на территории нескольких государств.
В настоящее время в законодательстве ряда стран – членов СНГ появилось понятие «организованная преступная группа». Можно предположить, что вскоре закон закрепит фактическое существование высшей формы организованной преступной деятельности – преступное сообщество (см., например, статью 38 проекта УК РФ от 1994 г.) и предусмотрит ответственность за сам факт участия в преступном сообществе. И организованная группа, и преступное сообщество нередко совершают преступления, состоящие из ряда эпизодов на территории нескольких государств. В преступном сообществе могут самостоятельно действовать несколько групп на территории разных государств, но возглавляемых единым центром. В уголовном законодательстве уже закреплено положение о том, что лицо, создавшее организованную группу либо руководившее ею, несет ответственность за все совершенные указанной группой преступления, если они охватывались его умыслом (статья 17 УК РФ). Наконец, многие члены организованных групп и преступных сообществ могут выполнять свою организаторскую, подстрекательскую или пособническую роль вообще не в том государстве, где непосредственно исполняется преступление, и быть к тому же гражданами другого государства.
Представим следующую ситуацию: организованная преступная группировка с «мозговым центром» в Петербурге, состоящая из граждан разных государств, приобретает наркотические средства в Кыргызстане и сбывает их на Украине, в Беларуси и России. Правоохранительные органы каждой из названных стран вправе заниматься лишь теми эпизодами преступной деятельности, которые имели место на территории данного государства или совершены его гражданами. Своих же граждан, участвовавших в преступлении другая страна не выдает. Что же касается соучастников, то в доктрине уголовного права господствующей является точка зрения, согласно которой местом совершения преступления признается место, где выполнялась его объективная сторона. Но Российская Федерация не выдаст своего гражданина, руководившего преступной организацией, действовавшей на территории разных государств. Если же он не был гражданином России, то получается, что его нужно выдавать каждому из государств, правоохранительные органы которого расследуют «свой» эпизод деятельности преступной организации. В результате организованная преступная деятельность растворяется в ряде малозначительных эпизодов совершения отдельных преступлений.
Какой же выход может быть предложен по обозначенной ситуации? В уголовном праве, наряду с уже названными принципами действия закона в пространстве, признается и так называемый универсальный принцип, допускающий юрисдикцию в отношении неграждан, совершивших преступление за пределами данного государства. В настоящее время универсальная юрисдикция применяется в случаях совершения преступлений, предусмотренных в международных конвенциях, которые государства-участники обязались пресекать независимо от места совершения и гражданства виновных лиц. Представляется возможным на основе договора между заинтересованными государствами – членами СНГ распространить действие этого принципа и на проявления организованной преступности. Согласно этому договору, правоохранительные органы государства, возбудившие уголовное дело и обнаружившие признаки организованной преступности (например, наличие преступного сообщества), могли бы расследовать все преступления, совершенные сообществом, независимо от места их совершения и привлекать к ответственности всех причастных лиц независимо от их гражданства. В связи с этим целесообразно, на наш взгляд, внести конституционную поправку о том, что положение о невыдаче собственных граждан неприменимо к проявлениям организованной преступности. Если же последнее предложение неприемлемо, то государства – участники Содружества – должны, как минимум, договориться о преюдиционной силе приговоров, выносимых судами каждого из государств.
Действие уголовного закона в пространстве и проблемы борьбы с организованной преступностью[663]
1. Одной из характерных особенностей современной организованной преступности является ее транснациональный характер, а нередко и интернациональный состав организованных преступных групп и преступных сообществ. Преступление (незаконный оборот оружия, наркотиков, отмывание грязных денег и др. (может начаться на территории одного государства, продолжаться на территории другого и завершиться на территории третьего государства. В условиях единого криминального пространства, каковым в настоящее время является территория бывшего СССР, организованные преступные группы совершают преступления в нескольких государствах, каждое из которых имеет собственное уголовное и уголовно-процессуальное законодательство и обладает суверенной уголовной юрисдикцией. Вследствие этого возникают трудности не только в расследовании подобных преступлений, сборе доказательств и т. п., но и при применении материального уголовного закона. Резко возрастает значение международного сотрудничества в борьбе с преступностью, оказания международной правовой помощи. Дальнейшее развитие должны получить реальный и универсальный принципы действия уголовного закона в пространстве. При этом государства должны частично поступиться своим суверенитетом в осуществлении уголовной юрисдикции.
2. Представляется необходимым пересмотр некоторых устоявшихся положений уголовного права и международного права относительно определения места совершения преступления, преюдициального значения судебных решений по уголовным делам, состоявшихся в других государствах, соблюдения правила «двойной криминальности» при осуществлении выдачи преступников и некоторых других.
Так, в уголовном праве долгое время господствующей была точка зрения, что местом совершения преступления является место его окончания. Это решение поддерживается рядом исследователей и в настоящее время (см., например: Уголовное право России. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. А. Н. Игнатов и Ю. А. Красиков. 1998. С. 36). Другие авторы, отталкиваясь от законодательной нормы о времени совершения преступления (ч. 2 ст. 9 УК РФ), местом совершения преступления признают территорию того государства, где совершены общественно опасные деяния, независимо от места наступления преступных последствий (см., например: Уголовное право. Общая часть/ Отв. ред. И. Я. Козаченко и 3. А. Незнамова. М., 1997. Уголовное право. Общая часть / Под ред. В. Н. Петрашова. М., 1999. С. 85). Более гибкую позицию занимает В. П. Малков, полагающий, что преступление следует считать совершенным на территории России в том числе и в случаях, когда на ее территории либо совершается преступное действие или бездействие, либо наступает преступный результат (см.: Уголовное право России. Общая часть / Отв. ред. Л. Л. Кругликов. М., 1999. С. 73–74).
Однако интересы борьбы с транснациональной преступностью требуют более радикального решения. Первыми на постсоветском пространстве это осознали законодатели Республики Узбекистан, установив в ст. 11 Уголовного кодекса, принятого в 1994 г., что преступлением, совершенным на территории Узбекистана, следует признавать такое деяние, которое: «а) начато, окончено или прервано на территории Узбекистана; б) совершено за пределами Узбекистана, а преступный результат наступил на ее территории; в) совершено на территории Узбекистана, а преступный результат наступил за ее пределами; г) образует в совокупности или наряду с другими деяниями преступление, часть которого совершена на территории Узбекистана».