Надо было еще преодолеть кафедральный барьер. Здесь тоже были свои нюансы. Так что переживаний хватало!
Но наконец, 15 декабря 1988 г. (без малого 20 лет тому назад) на заседании специализированного совета Д-052.01.02 в Академии МВД СССР состоялась защита. Было много народа. Некоторые пришли для того, чтобы «примерить» идею такой защиты на себя[1444].
Материалы докладывала ученый секретарь, обаятельная женщина, профессор И. Б. Михайловская.
В качестве ведущей организации выступала кафедра уголовного права Ленинградского университета. Положительный отзыв подписал заведующий кафедрой профессор Н. А. Беляев. Для меня это была большая честь. Не могу не вспомнить добрым словом коллег по этой кафедре – профессоров Н. С. Лейкину В. К. Глистина, В. С. Прохорова, В. В. Орехова, тогда еще совсем молодого доктора юриспруденции Д. А. Шестакова, весьма доброжелательно отнесшихся к моей работе.
На автореферат от различных юридических вузов и научно-исследовательских учреждений поступило 27 отзывов (все положительные, но потом долго пришлось их отписывать).
Защита протекала долго – около 5 часов. После доклада основных положений диссертации, вынесенных на защиту, мне было задано много вопросов.
Великолепно выступили официальные оппоненты – профессора Александр Борисович Сахаров, Борис Степанович Волков, Лев Давидович Гаухман. Разумеется, с их стороны были и критические замечания. Полемика с ними была достаточно острой. В качестве неофициальных оппонентов выступали профессора Н. А. Стручков, П. Ф. Гришанин В. В. Лунеев, И. М. Лузгин и др.
Голосование было единогласным. Вскоре Президиум ВАК присвоил мне ученую степень доктора юридических наук.
Многие положения данной работы в последующем были использованы для дальнейшего обоснования концепции уголовной политики в сфере борьбы с насильственной преступностью, в работе над новым Уголовным кодексом РФ. Оправдался и долгосрочный прогноз тенденций криминального насилия в России.
Борьба с тяжкими насильственными преступлениями и роль органов внутренних дел в ее осуществлении[1445] (криминологический и уголовно-правовой аспекты)
Диссертация в форме научного
доклада подготовлена на кафедре
уголовного права и уголовной политики
ордена Трудового Красного Знамени
Академии МВД СССР
Общие положения
Актуальность темы. В условиях революционной перестройки, ускорения социально-экономического развития страны, последовательной демократизации и гуманизации всех сфер общественной жизни особое значение приобретает человеческий фактор как отправной пункт радикального обновления общества. Человек – главная, непреходящая ценность социалистического общества. «Все во имя человека, все для блага человека!» – таков основной принцип социальной политики партии и государства. Курс революционной перестройки неотделим поэтому от обеспечения надежной охраны конституционных прав, свобод и законных интересов советских граждан, неприкосновенности их личности, их реальной социальной защищенности. В Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии подчеркнуто, что «неизменной задачей остается использование всей силы советских законов в борьбе с преступностью и другими правонарушениями, чтобы люди в любом населенном пункте чувствовали заботу государства об их покое и неприкосновенности…»[1446]. Об актуальности проблем всемерной защиты личности, упрочения гарантий ее неприкосновенности как важного направления правового обеспечения перестройки говорится и в документах XIX Всесоюзной конференции КПСС[1447].
Тяжкие насильственные преступления – наиболее опасные виды преступного посягательства на личность. К их числу в соответствии с предложенной в криминологической литературе классификацией относятся: умышленные убийства (ст. 102, 103 УК РСФСР), умышленные тяжкие телесные повреждения (ст. 108 УК РСФСР) и изнасилования (ст. 117 УК РСФСР)[1448]. Эти преступления наносят огромный ущерб обществу. Только непосредственно потерпевшими от них ежегодно выступают десятки тысяч людей. Общество крайне нуждается в реальном обеспечении безопасности своих членов. Именно поэтому борьба с тяжкими насильственными преступлениями рассматривается как одно из важнейших направлений советской уголовной политики.
Актуальность и практическая значимость повышения эффективности борьбы с данными преступлениями определяются не только важностью охраняемых здесь социальных ценностей и огромным ущербом, наносимым обществу рассматриваемыми посягательствами, но и тем, что в последние десятилетия в сфере борьбы с ними сложилась острая проблемная ситуация, которая не может не беспокоить нашу общественность.
Речь идет о повышении степени общественной опасности отдельных категорий криминальных насильственных посягательств, возрастании тяжести причиняемых ими последствий, увеличении доли злостных, особо опасных, «привычных» преступников со специфической (агрессивно-насильственной) направленностью.
Серьезные критические замечания в связи с недостатками в работе органов внутренних дел, прокуратуры, суда, юстиции, сделанные ЦК КПСС в постановлениях от 20 ноября 1986 г. «О дальнейшем укреплении социалистической законности и правопорядка, усилении охраны прав и законных интересов граждан» и от 2 апреля 1988 г. «О состоянии борьбы с преступностью в стране и дополнительных мерах по предупреждению правонарушений», в немалой степени касаются состояния борьбы с насильственной преступностью. Работа в данном направлении рассматривается партией как одна из важных, неотъемлемых сторон осуществляемой перестройки[1449].
В этой связи, как представляется, важна теоретическая разработка комплекса проблем обеспечения и реализации научно обоснованной стратегии и тактики борьбы с тяжкими насильственными преступлениями. Политическим, криминологическим и уголовно-правовым аспектам этой деятельности применительно к задачам органов внутренних дел на современном этапе и посвящена настоящая диссертация.
Актуальность, сложность и многоплановость проблем борьбы с тяжкими насильственными преступлениями, теоретическая и практическая значимость возникающих здесь вопросов обусловили интерес к ним со стороны советских криминалистов (специалистов в области криминологии, уголовного права, уголовного процесса, криминалистики, исправительно-трудового права). Различным аспектам борьбы с насильственной преступностью специально были посвящены работы Ю. В. Александрова, С. Б. Алимова, Г. 3. Анашкина, М. К. Аниянца, Г. В. Антонова-Романовского, Ю. М. Антоняна, С. В. Бородина, Б. В. Волженкина, Б. С. Волкова, Л. Д. Гаухмана, Я. И. Гилинского, И. Д. Даныпина, О. Л. Дубовик, С. X. Жадбаева, Н. И. Загородикова, А. Ф. Зелинского, А. Н. Игнатова, Г. И. Кочарова, А. В. Наумова, С. С. Обнинского, П. П. Осипова, Г. М. Резника, Д. В. Ривмана, В. В. Сташиса, С. С. Степичева, В. И. Ткаченко, Л. В. Франка, Д. С. Читлова, М. Д. Шаргородского, Д. А. Шестакова, Я. М. Яковлева и других исследователей. Отдельные проблемы деятельности органов внутренних дел в сфере борьбы с насильственными преступлениями получили также освещение в работах А И. Алексеева, С. С. Босхолова, A. П. Дьяченко, Д. А. Корецкого, В. А Лукашова, В. И. Полубинского, И. П. Портнова, В. П. Ревина, О. В. Старкова, С. В. Трофимова.
Важное значение для разработки рассматриваемых проблем имеют и фундаментальные труды Г. А. Аванесова, М. М. Бабаева, Н. А. Беляева, Ю. Д. Блувштейна, Б. С. Волкова, И. М. Гальперина, А. А. Герцензона, П. И. Гришаева,П. Ф. Гришанина,П. С. Дагеля, А И. Долговой,А. Э. Жалинского, К. Е. Игошева, И. И. Карпеца, М. И. Ковалева, В. М. Когана, B. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева, Г. М. Миньковского, И. Б. Михайловской,А. С. Михлина,А. Е. Наташева,И. С. Ноя, С. С. Остроумова, А. А. Пионтковского, А. Б. Сахарова, Л. И. Спиридонова, Н. А. Стручкова, И. В. Шмарова, А М. Яковлева, В. Б. Ястребова и др.
Несмотря на значительное число исследований, далеко не все аспекты рассматриваемой темы должным образом изучены. В особенности это касается уголовно-политических проблем и управленческих вопросов борьбы с тяжкими насильственными преступлениями, прежде всего – анализа и оценки эффективности названной деятельности в свете сложившейся криминологической ситуации и тенденций насильственной преступности, разработки единой концепции борьбы с данными преступлениями, определения ее основных направлений, выработки рекомендаций по созданию целевых программ в этой области, определения конкретных форм и способов их осуществления. Специальных исследований такого рода применительно к борьбе с тяжкими насильственными преступлениями еще не было.
Следует также иметь в виду, что большинство упомянутых специальных исследований выполнено преимущественно в традиционном юридико-догматическом плане и возможности социологического анализа названных проблем далеко еще не исчерпаны. Это, в частности, касается анализа механизма действия специально-криминологических и уголовно-правовых средств борьбы с тяжкими насильственными преступлениями и разработки мер по повышению эффективности практики их использования.
Существенные пробелы обнаруживаются и в исследовании проблемных ситуаций, возникающих в практике органов внутренних дел по борьбе с рассматриваемыми криминальными деяниями. Между тем эти органы играют особую роль в достижении стратегических и тактических целей указанной деятельности, их работа в данной сфере во многих аспектах является определяющей.
Назрела необходимость и в совершенствовании уголовно-правовых норм, регламентирующих ответственность за тяжкие насильственные преступления.
Таким образом, проблемы борьбы с рассматриваемыми криминальными посягательствами нуждаются в дальнейшей разработке, причем исследование предполагает комплексный концептуальный подход с учетом достижений как советской правовой доктрины, так и правоохранительной практики. Указанные обстоятельства и обусловили выбор темы настоящей диссертации.
Объект и предмет исследования. В качестве объекта исследования выступает специфическая область социальной действительности – тяжкая насильственная преступность и деятельность органов внутренних дел по борьбе с нею. Предмет исследования – состояние, структура, динамика, тенденции тяжких насильственных преступлений; параметры их правовой и криминологической характеристик; личность насильственного преступника; факторы, детерминирующие насильственную преступность; механизм регулирования средствами уголовного права и специальной криминологической профилактики общественных отношений в сфере борьбы с нею; использование этого механизма в деятельности различных служб и подразделений органов внутренних дел.
Цель исследования – на основе научного анализа теории и практики борьбы с тяжкими насильственными преступлениями решить комплекс проблем уголовной политики в данной сфере под углом зрения повышения эффективности рассматриваемой деятельности, в особенности осуществляемой органами внутренних дел.
Цель исследования определила круг взаимосвязанных задач, решение которых составило содержание настоящей работы. К ним относятся:
а) разработка концепции уголовной политики и определение ее возможностей в сфере борьбы с тяжкими насильственными преступлениями [35, 365–368; 40, 46–51; 44, ПО–118][1450];
б) информационно-аналитическое обеспечение указанной деятельности, включающее в себя анализ состояния, структуры и динамики тяжких насильственных преступлений на современном этапе развития общества, исследование с позиций криминологии и уголовного права противоправного поведения, личности преступника и потерпевших, особенностей криминогенной ситуации при совершении данных преступлений, выявление тенденций насильственной преступности, факторов, ее детерминирующих [1, 5–21; 2, 45–49; 3, 8–51; 5, 6–34; 39, 47–49; 55, 71–78; 57, 63–66];
в) программирование и планирование деятельности по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями на основе методов программно-целевого управления, включая определение основных целей и направлений этой борьбы, путей и средств их достижения [1, 21–30; 47, 64–67];
г) исследование криминологических (профилактических) аспектов борьбы с тяжкими насильственными преступлениями, включая уровни общей, групповой и индивидуальной специально-криминологической профилактики, осуществляемой органами внутренних дел [1, 36–56, 64–84; 53, 130–140; 62];
д) анализ уголовно-правовых аспектов данной деятельности, предусматривающих разработку мероприятий по обеспечению общей и специальной превенции насильственных преступлений, неотвратимости ответственности за их совершение, ее надлежащей дифференциации [1, 30–36, 56–60; 6; 41, 31–35; 54, 41–51; 56, 24–30; 60, 131–138; 65];
е) изучение соответствующей деятельности в рассматриваемой сфере отдельных служб и подразделений органов внутренних дел, определение путей дальнейшего ее совершенствования, повышения эффективности [2, 6–78; 1, 72–76; 48, 94–97].
Методологические основы и методики исследования. Методологической и теоретической базой диссертационной работы являются труды классиков марксизма-ленинизма, Программа КПСС, решения съездов и конференций партии, пленумов ЦК КПСС, постановления ЦК КПСС по вопросам укрепления социалистической законности и правопорядка. При проведении исследования диссертант руководствовался марксистско-ленинским диалектическим методом как общенаучным, фундаментальным методом познания. Использовались и специальные методы, а именно: логический, исторический, конкретно-социологический, системно-структурный, структурно-функциональный, аксиологический и сравнительно-правовой.
Положения и выводы диссертации основываются на изучении действующего законодательства, постановлений пленумов Верховных судов СССР и союзных республик, нормативных актов Прокуратуры СССР и МВД СССР по вопросам борьбы с преступностью.
В процессе исследования широко использовались работы советских и зарубежных ученых в области философии, социологии, общей и социальной психологии, психиатрии, педагогики, демографии, статистики, теории управления, теории государства и права, правовой политики, криминологии, уголовного, уголовно-процессуального, исправительно-трудового, административного права, относящиеся к проблематике диссертации.
Обоснованность выдвигаемых диссертантом научных положений и предлагаемых рекомендаций подтверждается результатами проведенных им конкретных криминологических и социально-правовых исследований за двадцатипятилетний период (1962–1987 гг.).
Эмпирическую базу исследования составили: данные Главного информационного центра (ГИЦ) МВД СССР о преступности и результатах служебной деятельности органов внутренних дел; выборочные массивы карточек первичного статистического учета (формы № 1 и 2 статотчетности МВД СССР) по делам об умышленных убийствах (соответственно, 1514и 1580 карточек), умышленных тяжких телесных повреждениях (3227 и 2288) и изнасилованиях (1474 и 1490 карточек); материалы статистики осужденных, а также выборочных конкретных исследований практики борьбы с тяжкими насильственными преступлениями, проведенных диссертантом в отдельных регионах страны (Ростовская, Воронежская, Куйбышевская, Московская, Тульская, Брянская, Кемеровская области, Краснодарский и Ставропольский края, Литовская и Латвийская ССР). В ходе этих исследований выборочная совокупность изучаемых явлений формировалась, в частности, методом квот, исходя из структуры преступности в регионе и с соблюдением требований репрезентативности.
Изучено более 1500 уголовных дел об умышленных убийствах, умышленных тяжких телесных повреждениях и изнасилованиях, проведено интервьюирование осужденных за тяжкие преступления против личности (около 150 чел.), осуществлен экспертный опрос по интересующим вопросам 320 практических работников суда, прокуратуры, органов внутренних дел.
При подготовке диссертации использовались также материалы Госкомстата СССР, характеризующие население страны и отдельных ее регионов, данные ряда криминологических, социально-правовых и криминально-психологических исследований, проведенных другими авторами, положительный опыт отдельных правоохранительных органов страны.
Научная новизна исследования. Диссертация представляет собой, по существу, первое в советской юридической науке комплексное монографическое исследование основных теоретических и прикладных проблем уголовной политики в сфере борьбы с тяжкими насильственными преступлениями. При этом:
– на основе системного подхода обосновывается и раскрывается содержание понятий насильственной преступности и насильственного преступления [61, 72–73]. Насильственная преступность впервые рассматривается в контексте функционирования социального организма, ее воспроизводящего, как следствие общественных противоречий, социальной дезорганизации;
– осуществлена теоретическая разработка концепции уголовной политики в рассматриваемой сфере, определены ее задачи и направления, дан комплексный анализ осуществляемых здесь процессов научного управления [35, 365–368; 40, 46–51];
– выявлены новые качественные явления и тенденции в динамике и структуре насильственной преступности: повышение степени общественной опасности отдельных категорий криминальных насильственных посягательств, возрастание тяжести причиняемых ими последствий, увеличение доли злостных, особо опасных преступников с агрессивно-насильственной направленностью, рост степени жестокости, дерзости и изощренности совершаемых криминальных деяний и др. [1, 5–21; 2, 7; 55, 71–78; 57, 63–66];
– на основе комплексного изучения личности насильственного преступника разработана его типология, выделены три основных типа насильственных преступников по характеру их антиобщественной направленности [57, 63–66];
– обоснована необходимость тщательной разработки стратегии борьбы с тяжкими насильственными преступлениями, решены наиболее существенные проблемы программирования и комплексного планирования указанной деятельности; в свете программно-целевого подхода к управлению определена иерархия целей борьбы с насильственными преступлениями в стране на ближайшие годы, выделены основные направления уголовной политики в данной сфере [1, 21–30; 47, 64–67];
– исследованы проблемы специально-криминологической профилактики тяжких насильственных преступлений и разработаны рекомендации, направленные на повышение ее эффективности [1, 36–56, 64–84; 53, 130–140; 62]. Особое внимание при этом уделено совершенствованию деятельности органов внутренних дел по осуществлению общей, групповой и индивидуальной профилактики насильственных преступлений (включая и виктимологической уровень), дифференциации методов последней в различных сферах общественной жизни (например, быта и досуга) и в зависимости от особенностей объектов профилактического воздействия;
– проанализированы проблемы уголовно-правовой профилактики тяжких насильственных преступлений и обоснована возможность использования в этих целях отдельных уголовно-правовых норм и институтов с непосредственно выраженной профилактической направленностью [1, 56–60; 6, 25–52; 41, 31–35; 54, 41–51]. Разработаны рекомендации по повышению эффективности управления практикой применения уголовно-правовых средств предупреждения тяжких преступлений в деятельности различных служб и подразделений органов внутренних дел;
– в интересах дальнейшей дифференциации уголовной ответственности за тяжкие насильственные преступления обоснована целесообразность внесения некоторых дополнений и изменений в действующее уголовное законодательство, разработаны проекты соответствующих правовых норм [56, 24–30; 42, 99–103; 49, 114–116];
– выделены и разрешены отдельные спорные вопросы квалификации тяжких насильственных преступлений [60, 131–138; 2, 36–43; 4]. Даны соответствующие рекомендации по повышению эффективности управления практикой квалификации насильственных преступлений в деятельности следственного аппарата органов внутренних дел;
– комплексно исследованы криминологический и уголовно-правовой аспекты деятельности отдельных служб и подразделений органов внутренних дел по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями, намечены пути дальнейшего ее совершенствования, повышения эффективности [2, 6–30, 30–52, 52–71, 71–78; 1, 72–76; 48, 94–97].
Теоретическая и практическая значимость исследования. В опубликованных диссертантом работах комплексно исследованы малоизученные проблемы уголовной политики в сфере борьбы с тяжкими насильственными преступлениями. Это направление представляется крупномасштабным и перспективным для теории криминологии и науки уголовного права. Оно отвечает назревшим социальным потребностям. Диссертация представляет собой также попытку создания основ криминологии насильственной преступности как частной криминологической теории. Здесь автор исходит из того, что наука криминологии включает в себя как общую, так и специальные (частные) теории. В рамках последних разрабатываются концепции отдельных видов преступности (насильственной, корыстной и т. д.), а также криминологических институтов (Я. И. Гилинский).
Практическая значимость исследования состоит в разработке и обосновании комплекса предложений и рекомендаций, использование которых в деятельности правоохранительных органов, прежде всего внутренних дел, позволит повысить уровень эффективности борьбы с насильственными преступлениями.
В работах диссертанта анализируются недостатки в деятельности правоохранительных органов и общественных организаций в сфере борьбы с насильственной преступностью, вскрываются факторы, их обусловившие, вносятся конкретные предложения по их устранению. Вместе с тем обобщается и положительный опыт решения практических проблем в данной сфере.
Существенное значение для практики представляют выявленные исследованием качественные (структурные) изменения насильственной преступности, ее современные тенденции, с учетом которых обосновывается стратегическая линия борьбы с нею.
Разработанная типология насильственных преступников может быть использована для профилактических целей, для индивидуализации ответственности и определения методов исправительно-воспитательного воздействия на осужденных.
Это же относится и к предложениям относительно структуры и содержания целевых программ и комплексного планирования борьбы с преступностью, совершенствования общей, групповой и индивидуальной специально-криминологической профилактики.
Практическую направленность имеют и предложения по совершенствованию уголовно-правовой профилактики тяжких насильственных преступлений, деятельности по обеспечению их общей и специальной превенции, неотвратимости ответственности за их совершение, ее дифференциации и индивидуализации. Разработаны также методические рекомендации по криминологическому планированию, предупреждению преступлений в сфере семейно-бытовых отношений, использованию органами внутренних дел специальных уголовно-правовых средств профилактики, разрешению спорных вопросов квалификации тяжких преступлений против личности в практике следственных аппаратов. Внесены предложения по совершенствованию действующего законодательства в сфере борьбы с насильственной преступностью.
Положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в преподавании курсов криминологии, уголовной политики, уголовного права, а материалы исследования и его методика – служить основой для дальнейшей научной разработки вопросов борьбы с насильственной преступностью.
Апробация работы и внедрение результатов исследования. Основные положения, выводы и рекомендации диссертанта изложены в опубликованных работах: монографиях, учебных пособиях, статьях, методических рекомендациях.
Результаты диссертационного исследования использовались при подготовке материалов к ряду директивных документов и нормативных актов по вопросам борьбы с преступностью (1974–1988 гг.). Диссертант принимал участие в подготовке различных информационно-аналитических материалов, связанных с проблематикой исследования, для отдела административных органов ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Президиума Верховного Совета РСФСР, Пленума Верховного Суда СССР, судебной коллегии по уголовным делам и военной коллегии Верховного Суда СССР, коллегии Министерства внутренних дел СССР, Оргинспекторского управления, Главного управления уголовного розыска, Главного (объединенного) управления по исправительным делам и других служб МВД СССР. Аналогичные материалы регионального характера были подготовлены также для МГК КПСС, МВД Литовской ССР, ГУВД Мосгорисполкома, ГУВД Мособлисполкома, УВД Ростовского, Киевского, Черновицкого, Ивано-Франковского облисполкомов.
Результаты диссертационного исследования нашли применение при подготовке концепций и программ курсов, преподаваемых в Академии МВД СССР, и соответствующих учебно-методических материалов. На основе материалов диссертации автор читал лекции по уголовной политике, уголовному праву и криминологии в Академии МВД СССР, других вузах системы МВД СССР, на юридических факультетах университетов страны.
Разработанные диссертантом основные теоретические положения и практические рекомендации докладывались: на V Международном конгрессе криминологов социалистических стран (ПНР, 1978 г.); на советско-скандинавском симпозиуме по проблемам криминологии и уголовного права (Москва, 1983 г.); на расширенных заседаниях координационных бюро по проблемам уголовного права (Рязань, 1981 г.; Одесса, 1983 г.) и криминологии (Рига, 1978 г.; Ленинград, 1982 г.); на теоретических семинарах по проблемам криминологии (Москва, 1982 г.; Ленинград, 1985, 1987 гг.), уголовного права (Москва, 1983,1988 гг.), исправительно-трудового права (Вильнюс, 1979 г.); на других научно-практических конференциях и совещаниях.
Положения диссертации использовались в изданных при участии автора методических пособиях для сотрудников органов внутренних дел. Сформулированные диссертантом предложения по совершенствованию законодательства направлены в виде докладной записки в рабочую комиссию по разработке проекта нового уголовного законодательства. В составе комиссии диссертант принимал участие в подготовке главы «Преступления против жизни и здоровья» в проекте нового УК РСФСР.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1) содержание понятий насильственной преступности и насильственного преступления; 2) концепция уголовной политики, ее возможности в сфере борьбы с тяжкими насильственными преступлениями; 3) результаты анализа криминологической ситуации в этой сфере, выявленные исследованием тенденции насильственной преступности; 4) разработанная типология насильственных преступников; 5) результаты разработки стратегии борьбы с тяжкими насильственными преступлениями, ее программирования и комплексного планирования; 6) решение проблем специально-криминологической профилактики тяжких насильственных преступлений; 7) решение проблем их уголовно-правовой профилактики; 8) обоснование предложений по дальнейшей дифференциации ответственности за насильственные преступления; 9) решение спорных вопросов квалификации данных преступлений.
Основные проблемы, исследованные в опубликованных работах
I. Понятия насильственной преступности и насильственного преступления. В специальной литературе понятие «насильственная преступность» зачастую подменяется понятием «насильственные преступления». Согласиться с этим нельзя.
В работах диссертанта насильственная преступность трактуется как обладающая высокой степенью общественной опасности форма социальной патологии, выражающаяся в постоянном и относительно массовом воспроизводстве запрещенных уголовным законом экстремальных поведенческих актов физического и психического насилия над личностью [61, 72]. Эмпирическим проявлением данного типа преступности являются насильственные преступления.
Их выделение из всей совокупности предусмотренных уголовным законом криминальных деяний производится на основе таких критериев, как характер антисоциальной направленности преступления (основным показателем которой является объект посягательства), способ действия преступника и форма вины (Л. Д. Гаухман, Н. В. Кривощекова).
Если в качестве критериев использовать здесь только способ действий преступника и форму вины (умысел), то тогда к числу насильственных следует отнести большую группу умышленных преступлений, обязательным элементом объективной стороны которых является физическое насилие над личностью, попытка либо угроза его применения. При таком подходе к категории насильственных (в широком смысле слова) необходимо отнести криминальные деяния, предусмотренные ст. 66, 67, 77, 77 ч. 2,3,4 ст. 90, 91, 95,102,103,104,105,108,109, ПО, 111,112,113, 117; ч. 2 ст. 121; ч. 2 ст. 126, 132, 134; ч. 2, 3, 4 ст. 145, 146, 148; ч. 2 ст. 171, 179,183; ч. 2 ст. 188, 191; ч. 2 ст. 1911,1912,193, 206, 207; ч. 2, 3 ст. 2132;ч. 3 ст. 2181; ч. 2, 3 ст. 2241, 227; п. «б», «в» ст. 240; п. «а» ст. 241, 242, 243, 244; п. «б» ст. 265, 267 УК РСФСР.
Правомерно, однако, в основу выделения насильственных преступлений положить и ведущий объект посягательства (общественные отношения, ядро которых составляет охрана физического статуса личности). Такой подход дает возможность отнести к числу насильственных преступлений (в узком смысле слова) умышленное убийство (ст. 102–105 УК РСФСР), умышленное причинение телесных повреждений и истязание (ст. 108–112, 113 УК РСФСР), изнасилование (ст. 117 УК РСФСР), насильственное мужеложство (ч. 2 ст. 121 УК РСФСР), незаконное лишение свободы (ч. 2 ст. 126 УК РСФСР).
В своих работах диссертант в основном исходит из узкого понимания насильственных преступлений, специальными объектами которых выступают общественные отношения, непосредственно связанные с охраной жизни, здоровья, телесной неприкосновенности личности. В соответствии со ст. 71 УК РСФСР к числу тяжких насильственных преступлений в таком случае следует отнести умышленное убийство (ст. 102–103 УК РСФСР), умышленное тяжкое телесное повреждение (ст. 108 УК РСФСР), изнасилование (ст. 117 УК РСФСР).
В плане уголовно-правовой и особенно криминологической характеристик наиболее близки между собой умышленные убийства и умышленные тяжкие телесные повреждения. Непосредственные причины, мотивы, способы и конкретные ситуации совершения этих преступлений, личностные качества виновных во многом сходны. Что же касается изнасилований, то от других тяжких посягательств на личность их отличают определенные особенности (непосредственный объект, мотивация, способы и т. д.). Диссертант полагает, что основным признаком, объединяющим указанные преступления, является физическое либо психическое насилие над личностью как способ действий по достижению различных преступных целей и как сама цель либо одна из целей противоправного поведения. Во всех названных случаях механизм преступного поведения связан с агрессивно-пренебрежительным отношением к личности, ее жизни, здоровью и неприкосновенности (Г. М. Миньковский).
II. Концепция уголовной политики и анализ ее возможностей в сфере борьбы с тяжкими насильственными преступлениями. В последние годы проблемам уголовной политики уделяется серьезное внимание (М. М. Бабаев, Н. А. Беляев, Ю. Д. Блувштейн, С. В. Бородин, В. А. Владимиров, Ю. А. Воронин, И. М. Гальперин, А А. Герцензон, П. Ф. Гришанин, П. С. Дагель, А. Э. Жалинский, Н. И. Загородников, М. И. Ковалев, А И. Коробеев, В. Н. Кудрявцев, А В. Кузнецов, В. И. Курляндский,Ю. И. Ляпунов,Г. М. Миньковский,П. Н. Панченко, Н. А. Стручков и др.). Советские ученые-правоведы исходят из того, что борьба с преступностью – прежде всего политическая деятельность.
Относительно же содержания термина «уголовная политика» единства мнений не достигнуто. Диссертант разделяет позицию сторонников широкой трактовки данного понятия, рассматривая уголовную политику как направление специальной деятельности социалистического государства в области борьбы с преступностью в целом, как стратегию и тактику этой борьбы.
По мнению диссертанта, содержание уголовной политики охватывает сложный комплекс проблем и включает в себя:
– разработку партийно-государственной концепции (доктрины) борьбы с преступностью и тесно связанными с последней другими формами антиобщественного поведения, т. е. директивно-установочной платформы (руководящих идей, принципов, директив, требований, задач и целей) в этой области;
– перевод выработанных концепций в сферу практических мероприятий по реализации уголовной политики; определение основных направлений борьбы с преступностью и «фоновыми» явлениями, выделение в ней ударных точек, аспектов и акцентов, выбор оптимальных и допустимых в этой борьбе мер;
– разработку целевых программ, стратегических планов борьбы с правонарушениями (на основе программно-целевого подхода к ее планированию); определение конкретных форм и способов практического осуществления намеченных мероприятий; обеспечение координации деятельности и взаимодействия субъектов уголовной политики;
– обеспечение оптимально возможного воздействия на факторы, детерминирующие преступность, в целях ее сокращения и преодоления в ней негативных тенденций; подготовку и внедрение в практику деятельности субъектов общесоциальной и специально-криминологической профилактики рекомендаций, направленных на повышение эффективности предупреждения преступлений;
– установление общих положений и принципов уголовной ответственности; признание преступными деяний, представляющих повышенную степень опасности для общества, и исключение некоторых из них из разряда преступных с учетом изменений, происходящих в материальной и духовной жизни общества (криминализация и декриминализация); законодательное определение видов и размеров уголовного наказания, а также оснований, при которых возможен отказ от его применения в отношении отдельных противоправных деяний (пенализация и депенализацпя); внесение в необходимых случаях изменений и дополнений в действующее законодательство по борьбе с преступностью;
– обеспечение неотвратимости ответственности за каждое совершенное преступление, ее дифференциации и индивидуализации; оказание (посредством применения уголовного наказания, мер административного, общественного, иного воспитательного воздействия, принудительных мер медицинского характера) оптимального в целях специальной и общей превенции воздействия на виновных;
– обеспечение эффективности исполнения уголовного наказания, заменяющих и подкрепляющих его мер, исправления и перевоспитания лиц, совершивших преступления;
– обеспечение действенной социальной адаптации (ресоциализации) лиц, отбывших наказание.
Одним из приоритетных направлений уголовной политики является борьба с насильственной преступностью в целом и с тяжкими насильственными преступлениями в особенности. Работы диссертанта преимущественно и посвящены исследованию возможностей уголовной политики в данной сфере [35, 365–368; 40, 46–51; 44, 110–118; 47, 64–67; 52, 163–171; 63].
III. Анализ криминологической ситуации в сфере борьбы с тяжкими насильственными преступлениями, тенденции насильственной преступности.
Исследования тенденций насильственной преступности за минувшую четверть века [1, 5–21; 2, 45–49; 39, 47–49; 55, 71–78; 61, 73–77; 64] свидетельствуют о в целом неблагоприятных количественных и качественных ее изменениях.
Указанные неблагоприятные тенденции в немалой степени стимулировались теми застойными, предкризисными явлениями, элементами социальной коррозии, о которых говорилось на XXVII съезде партии и последующих пленумах ЦК КПСС, XIX Всесоюзной партийной конференции. Следствием этих негативных процессов явились конформизм и приспособленчество, «двойная мораль», социальная апатия, бездуховность, равнодушие, скептицизм, поразившие общественное сознание и приведшие к определенной дегуманизации отношений между людьми, снижению уровня социальной сплоченности, распространению агрессивности, бытовой конфликтности и других криминогенных явлений (обесценению человеческой жизни, отчуждению, нереализации потребности в самоутверждении и т. д.). Этому способствовали также возрастающая алкоголизация и наркотизация отдельных групп населения, рост нервно-психической заболеваемости.
По сравнению с криминологической ситуацией, сложившейся в 60-е гг., к началу 80-х гг. был зафиксирован значительный рост как абсолютных, так и относительных показателей, характеризующих регистрацию тяжких насильственных преступлений. Так, за период с 1966 по 1980 г. коэффициент интенсивности зарегистрированных умышленных убийств и изнасилований в расчете на 100 тыс. человек населения увеличился примерно на одну треть, а умышленных тяжких телесных повреждений – в 2,2 раза.
Тенденции к росту насильственных преступлений в течение длительного времени были достаточно устойчивыми. Наиболее интенсивно они проявлялись в сельской местности, городах-новостройках, быстро развивающихся городах, поселках городского типа и исправительно-трудовых учреждениях.
В последние годы удалось, однако, приостановить количественный рост тяжких насильственных преступлений, а в 1985–1987 гг. добиться их существенного снижения (по сравнению с началом 80-х гг.). В 1987 г. в целом по стране по сравнению с 1980 г. коэффициент интенсивности убийств уменьшился на 35,8 %, тяжких телесных повреждений – на 40,2 %, изнасилований – на 22,2 %.
По мнению диссертанта, наиболее существенную антикриминогенную роль сыграли здесь следующие факторы: оздоровление социальной обстановки в процессе происходящих в стране революционных преобразований; твердо проводимая в жизнь линия на укрепление государственной и общественной дисциплины; активизация борьбы с пьянством и алкоголизмом после известных решений партии и правительства в мае 1985 г.; значительное улучшение регистрационной дисциплины в органах внутренних дел; усиление в этой связи борьбы с хулиганством, а также с другими криминальными деяниями, создающими почву для опасных посягательств на личность (угрозами убийством, легкими и менее тяжкими телесными повреждениями, истязаниями, незаконным владением оружием). Немаловажную роль сыграли и некоторые изменения в демографической ситуации. Речь, в частности, идет о сокращении доли наиболее криминально активного населения (подростков и молодежи) как следствии снижения рождаемости в 60-е гг. и в начале 70-х гг.
Говоря о количественных тенденциях насильственной преступности, диссертант в своих работах неоднократно указывал на их неустойчивость, определенную цикличность, что подтверждается, в частности, изменениями в худшую сторону криминологической обстановки в 1988 г.
Особое внимание в работах диссертанта уделено исследованию качественных (структурных) изменений насильственной преступности. Здесь выявлен ряд неблагоприятных тенденций.
Повышается степень общественной опасности отдельных категорий насильственных преступлений, возрастает тяжесть причиняемых ими последствий. На фоне в целом бытового, ситуативного характера современной насильственной преступности увеличивается удельный вес организованных, заранее подготовленных преступлений, нередко отличающихся особой дерзостью, изощренностью, жестокостью. Так, если в начале 60-х гг., по данным выборочных исследований диссертанта, предумышленным было каждое третье-четвертое убийство, то в начале 80-х гг. – каждое второе-третье.
Среди лиц, совершающих рассматриваемые преступления, возрастает доля злостных, особо опасных, «привычных» преступников со специфической (агрессивно-насильственной) направленностью. Например, из числа изученных диссертантом убийц около половины составили субъекты именно с такой направленностью. Типичные черты их личности: крайний эгоцентризм, озлобленность, агрессивность, жестокость. Акты насилия есть привычный для них поведенческий стереотип.
Происходит увеличение доли тяжких преступлений против личности в так называемой маргинальной (социально неустойчивой) среде. Речь идет об известном слое деклассированных и полудеклассированных элементов (тунеядцы, бродяги, алкоголики, наркоманы, социально не адаптировавшиеся субъекты с уголовным прошлым, проститутки, сутенеры, сводники и т. п.). Тяжкие насильственные преступления они совершают из хулиганских побуждений, на почве мести, ссор, сведения счетов, стремления скрыть или облегчить совершение другого преступления. В последнее время отмечается повышение криминальной активности подобных лиц. Исследование показало, что в их среде локализована половина всех убийств и тяжких телесных повреждений.
Повышается и интенсивность виктимизации представителей данного маргинального слоя. Здесь нередко лишь случай решает, кто станет жертвой, а кто – преступником. Объясняется это тем, что у правонарушителей и потерпевших обнаруживаются сходные деформации нравственного и правового сознания. Насилие над личностью – своеобразный стереотип общепринятого среди таких лиц поведения.
Увеличивается удельный вес особо жестоких преступных посягательств на личность, нередко совершаемых с элементами цинизма, глумления над людьми, садизма. Сравнительный анализ большого числа уголовных дел данной категории за длительный период времени, а также результаты экспертного опроса сотрудников правоохранительных органов позволяют сделать вывод о возрастании жестокости современной насильственной преступности[1451].
Происходит определенное снижение порога мотивации при посягательствах на личность: увеличивается количество так называемых безмотивных, неадекватных, внешне бессмысленных преступлений.
Ухудшаются социальные характеристики лиц, совершающих насильственные преступления. В частности, среди них увеличивается доля субъектов, не занятых общественно полезным трудом. Пятнадцать лет тому назад не работал и не учился примерно каждый десятый из числа совершивших умышленные убийства либо причинивших, тяжкие телесные повреждения, в настоящее время – каждый пятый.
Растет среди насильственных преступников и удельный вес рецидивистов. За период с 1967 по 1986 г. доля рецидивистов в числе убийц возросла с 27 до 42 %, среди лиц, причинивших умышленные тяжкие телесные повреждения, – с 27 до 39 %, совершивших изнасилования, – с 21 до 30 %.
Серьезную проблему здесь представляет специальный рецидив. Если под ним понимать повторение не только тождественных, но и однородных криминальных актов, включая сопряженное с насилием хулиганство, то удельный вес лиц, привлекавшихся ранее к ответственности за подобные деяния, составляет среди рецидивистов, совершающих тяжкие насильственные преступления, примерно половину. По делам данной категории наблюдается также рост многократного и пенитенциарного рецидива.
Неблагоприятны и тенденции женской насильственной преступности. До последнего времени ее уровень интенсивно рос, по темпам значительно обгоняя соответствующие показатели, характеризующие мужскую преступность. Например, с 1967 по 1984 г. доля женщин среди лиц, совершивших умышленные убийства, возросла с 8,4 до 11 %, среди причинивших умышленные тяжкие телесные повреждения – с 3,2 до 7 %. Как правило, насильственные преступления совершаются женщинами на почве семейно-бытовых конфликтов, нередко при наличии ярко выраженного виктимного поведения потерпевших (аморального и противоправного поведения их супругов и сожителей). Однако, как показывают исследования диссертанта, в последние годы отмечалось возрастание доли женщин среди совершивших такие «нетрадиционные» для них преступления, как убийства из хулиганских побуждений, разбойные нападения, участие в бандитских налетах и т. п. Некоторые противоправные посягательства со стороны женщин носят исключительно дерзкий и опасный характер, отличаются особой жестокостью.
Неблагоприятны в целом и тенденции молодежной насильственной преступности. Именно из молодежной среды зачастую выходят лица, совершающие тяжкие насильственные преступления.
Для молодых людей и подростков характерны повышенная возбудимость, импульсивность, агрессивность, что в сочетании со слабым социальным контролем за их поведением, недостаточной развитостью навыков «торможения» эмоций иногда обусловливает совершение ими дерзких, жестоких преступлений против личности, многие из которых носят групповой характер. Особую опасность представляют социально дефектные неформальные молодежные группировки с агрессивными тенденциями в поведении их участников, со склонностью к пьянству, наркомании, токсикомании, хулиганству, разврату.
Серьезное внимание в этой связи следует уделять таким, например, неформальным молодежным объединениям, как фанаты спортивных обществ, рокеры, панки, металлисты, группам каратэ, кунфу, ушу и др.
Нельзя недооценивать криминальную опасность и националистических тенденций в молодежной среде, о чем, в частности, свидетельствуют недавние события в Алма-Ате, Сумгаите, Нагорном Карабахе, Прибалтике, а также неуставных отношений в армии («дедовщины»).
Увеличивается доля насильственных преступников, имеющих патологические отклонения в психике, не исключающие вменяемости (дебильность, неврозы, психопатии, сексуальные отклонения и пр.). Во многом это связано с интенсивными процессами алкоголизации и наркотизации населения. По данным исследований диссертанта, каждый третий-четвертый убийца в настоящее время имеет те или иные психические отклонения, в то время как в начале 60-х гг. нервно-психическими заболеваниями страдал лишь каждый шестой-седьмой.
Обращает на себя внимание увеличение доли насильственных преступлений с корыстной мотивацией. В последнее время правоохранительным органам все чаще приходится сталкиваться с опасными организованными группировками преступников, осуществляющих тяжкие (нередко исключительно дерзкие и жестокие) посягательства на личность при совершении разбойных нападений и актов бандитизма. Иногда такие группы действуют сравнительно продолжительное время, характеризуются наличием опытных организаторов из числа рецидивистов, преступников-профессионалов, тщательным планированием преступных акций, вооруженностью, изощренностью способов совершения криминальных деяний, повышенной конспиративностью, маскировкой антиобщественного поведения и пр. Их противоправная деятельность осложняет криминологическую обстановку в отдельных регионах страны.
Вместе с тем совершается немало и ситуативных, непредумышленных посягательств на личность, в основе которых лежат сравнительно мелкие корыстные мотивы: достать деньги на выпивку, приобрести наркотики, отдельные дефицитные вещи и т. п.
Однако большинство насильственных преступлений (примерно две трети убийств и тяжких телесных повреждений) совершается в сфере бытовых отношений на почве различных межличностных конфликтов. Диссертант обосновывает вывод о том, что в современных условиях, когда пьянство все больше «перекочевывает» из общественных мест в квартиры и общежития, становится «домашним», количество таких преступлений в силу повышения конфликтности в быту может возрастать. По данным проведенного исследования, бытовые умышленные убийства совершались в сферах: семьи – каждое второе-третье; соседского общения – каждое пятое; проведения досуга – почти каждое третье. Две трети потерпевших при этом – лица, хорошо знавшие преступника; одну треть составили его родственники, в том числе супруги и сожители. Основными поводами к совершению рассматриваемых преступлений служат ссоры, скандалы, драки, неприязненные отношения на почве семейных неурядиц и жилищно-бытовых конфликтов. Направленность таких деяний против того или иного конкретного лица настолько очевидна, что многие потерпевшие могут быть обозначены здесь как «незаменимые».
В сферах общественного досуга и частично быта преимущественно распространены насильственные преступления из хулиганских побуждений. В них ярко выражены насильственная ориентация субъекта, его социальная и психологическая ущербность, искаженные средства удовлетворения потребности в самоутверждении, враждебность, цинизм и жестокость по отношению к окружающим.
В 70-е гг. во многих регионах страны правоохранительные органы и общественность ослабили борьбу с хулиганством. Результатом этого, в частности, явилось резкое снижение показателей его регистрации. Однако, как свидетельствуют специальные исследования, ситуация улучшилась лишь «на бумаге», а не в реальной жизни. Криминологами давно подмечена зависимость: ослабление борьбы с хулиганством ведет к росту тяжких насильственных преступлений и наоборот. Это отчетливо прослеживается на статистическом уровне. Активизация борьбы с хулиганством в 1983–1984 гг. в немалой степени способствовала сокращению тяжких преступлений против личности в последующие годы.
Сложную проблему представляют тяжкие насильственные преступления, совершаемые по сексуальным мотивам. Увеличивается, в частности, интенсивность умышленных убийств, сопряженных с изнасилованиями. Преступления эти чрезвычайно опасны, они свидетельствуют об особой эгоцентрической направленности личности виновных, их предельной развращенности, крайней жестокости. Нередки случаи совершения таких деяний преступниками-садистами.
Проведенный диссертантом анализ тенденций насильственной преступности свидетельствует об острой проблемной ситуации в сфере борьбы с нею и обусловливает необходимость разработки и изыскания в целях повышения ее эффективности более совершенных методов и средств.
IV. Разработка типологии насильственных преступников. Значительное внимание в работах диссертанта уделено изучению личности насильственного преступника [3, 8–51; 5, 15–24; 15, 87–107],ивчастностиразработке его научно обоснованной типологии [57, 63–66]. Исследование контингента убийц и лиц, причинивших тяжкие телесные повреждения, позволило выделить три основных типа насильственных преступников по характеру их антиобщественной направленности.
К первому типу относятся преступники с четкой и устойчиво выраженной специфической (агрессивно-насильственной) антиобщественной направленностью. Речь идет о лицах, ориентированных на поведение, опасное для жизни, здоровья и достоинства других граждан. Для них характерны негативно-пренебрежительное отношение к человеческой личности и ее важнейшим благам, убежденность в допустимости насильственных средств разрешения возникающих конфликтов. Преступное посягательство на жизнь и здоровье другого человека является для них лишь звеном в цепи постоянных и непрекращающихся актов агрессивного насильственного поведения в разных сферах жизни и в различных ситуациях. Такой поведенческий стереотип – результат глубокой деформации их личности, специфический продукт эгоцентрической жизненной направленности. По итогам исследования, в общем числе осужденных за рассматриваемые преступления этих лиц оказалось около половины (45–55 % по различным массивам).
В рамках рассматриваемого типа насильственного преступника выделяются два следующих подтипа:
А. У определенной части обследованных осужденных (10–15 %) агрессивно-насильственная направленность носит столь глубоко укоренившийся, доминирующий, злостный характер, что их преступные действия в значительной мере утрачивают ситуационный характер. Ведущими чертами подобных злостных преступников являются воинствующий эгоцентризм, озлобленность, жестокость, агрессивность, моральная нечувствительность, цинизм, бездушие, неспособность к сопереживанию, состраданию. Такими лицами и совершается значительная доля предумышленных противоправных посягательств на жизнь и здоровье граждан (при разбойном нападении; сопряженных с изнасилованием; с целью облегчения и сокрытия другого преступления; из мести и т. д.). Однако немало преступлений совершается ими и по внезапно возникшему умыслу (например, из хулиганских побуждений), причем насильственное, агрессивное поведение этих субъектов нередко рационально не мотивировало, представляя собой в известном смысле самоцель. В отношении указанных лиц наиболее вероятен прогноз специального рецидива.
Б. У другой, значительно большей части изученных преступников (35–40 %), ориентированных на применение насилия, подобная направленность вызывает совершение преступления в сочетании с конфликтной ситуацией, однако и здесь решающую роль играет личностная деформация. Это, как правило, эмоционально распущенные, ведущие антиобщественный аморальный образ жизни, неуравновешенные люди, склонные к аффективным реакциям. Мотивация их правонарушающего поведения главным образом связана с такими отрицательными эмоциями, как раздражение, обида, злость, ревность, месть, зависть, негодование и т. п. Им достаточно незначительного повода, чтобы примитивный стереотип самоутверждения, связанный с применением физической силы, воплотился в преступном посягательстве на жизнь или здоровье другого человека, причем они нередко сами создают криминогенную провоцирующую ситуацию. Условно их можно именовать «привычными» преступниками.
Ко второму типу насильственных преступников следует отнести лиц, характеризующихся в целом отрицательно, допускавших и ранее различные правонарушения и аморальные проявления, но направленность которых на совершение посягательств против личности явно не выражена. Совершение насильственного преступления выступает нередко в качестве средства достижения особо значимых для них целей, способом завладения определенным благом, во имя которого приносится в жертву ценность другого человека. Таких лиц, по результатам диссертационного исследования, оказалось среди изученного контингента 20 %. Данный тип насильственного преступника диссертант назвал «промежуточным».
К третьему типу диссертант относит так называемых ситуационных преступников – всех тех, которые до преступления характеризовались положительно либо нейтрально, а само насильственное посягательство совершили впервые под воздействием неблагоприятной внешней ситуации. В их поведении отсутствуют признаки, характерные для представителей двух предыдущих типов. Они применяют насилие в качестве реакции на ситуацию, которая воспринимается ими как остроконфликтная. Среди обследованных осужденных подобных лиц оказалось примерно 30 %.
Преступные действия таких лиц, противоречащие их социально положительной направленности, зачастую представляют собой неадекватную реакцию на внезапно возникшую конфликтную ситуацию. Иногда они обусловлены интенсивным психологическим давлением неформальной группы, позицией солидарности со «своими». Это – «случайные» преступники.
Преступное поведение другой части указанных лиц представляет собой реакцию на длительную психотравмирующую ситуацию (длящийся конфликт в семье, ближайшем бытовом окружении и т. п., иногда при наличии провоцирующего виктимного поведения потерпевшего). Это «замкнутые» на конфликт люди; накопленное отрицательное психическое напряжение неожиданно проявляется у них в агрессивно-насильственных действиях. Мотивация последних часто связана с глубоким разочарованием в близких людях, с крушением планов и надежд, с чувством обиды, ненависти, мести, ревности.
Диссертант исходит из того, что средства профилактического и исправительно-воспитательного характера на представителей указанных групп должны быть дифференцированными. Если в отношении первых двух типов преступников они преимущественно сводятся к разрушению антисоциальной направленности личности, то по отношению к ситуативному типу главной является профилактика внешних криминогенных воздействий.
V. Разработка стратегии борьбы с тяжкими насильственными преступлениями, проблем программирования и комплексного планирования указанной деятельности [1, 21–30; 47, 64–67]. В работах диссертанта обосновывается перспективность использования в борьбе с преступностью возможностей программно-целевого управления. Необходимость разработки и последовательного осуществления на общесоюзном и региональном уровнях комплексных целевых программ, охватывающих всю сферу борьбы с преступностью и включающих в себя комплекс взаимосвязанных структурных программ или подпрограмм (например, программ борьбы с насильственной, корыстной преступностью и т. д.), назрела давно.
Целевая стадия программирования деятельности по борьбе с насильственными преступлениями должна учитывать реальные возможности общества на данном этапе его развития. Однако уже сейчас можно и нужно нормализовать сложившуюся ситуацию и стимулировать проявившуюся в последние годы тенденцию сокращения рассматриваемых преступлений.
Иерархия целей борьбы с насильственной преступностью в целом по стране па ближайшие пять-десять лет представляется следующим образом. Необходимо:
1) Обеспечить дальнейшее снижение уровня и интенсивности насильственных преступлений, в особенности тяжких. 2) Активно противодействовать возможности роста рассматриваемых преступлений в отдельных регионах, характеризующихся сложной криминологической обстановкой, в сельской местности, в городах-новостройках, городах с интенсивным развитием промышленности, поселках городского типа, исправительно-трудовых учреждениях. 3) Добиться снижения уровня насильственных преступлений, совершаемых на почве бытовых отношений. 4) Обеспечить дальнейшее снижение уровня насильственных преступлений, совершаемых в общественных местах. 5) Активно противодействовать возможности роста насильственных преступлений, совершаемых на почве пьянства и алкоголизма, наркомании. 6) Добиться снижения уровня насильственных преступлений, совершаемых рецидивистами, «привычными» преступниками. 7) Обеспечить снижение уровня насильственных посягательств, совершаемых лицами из маргинальной среды. 8) Снизить уровень насильственных преступлений, совершаемых лицами, не занятыми общественно полезным трудом. 9) Разрушить наметившуюся в некоторых регионах тенденцию «профессионализации» определенной части насильственных преступлений. 10) Противодействовать тенденции роста насильственных преступлений, совершаемых лицами, имеющими отклонения в психике и страдающими сексуальными аномалиями.
Указанные цели на региональном уровне, разумеется, должны быть скорректированы применительно к местным условиям и особенностям криминологической обстановки.
Основными направлениями борьбы с насильственной преступностью (на специально-криминологическом и уголовно-правовом уровнях), по мнению диссертанта, являются:
1) Последовательная и настойчивая борьба с пьянством и наркотизмом на основе постановки четких и реальных целей, надлежащей комплексности и координации. 2) Усиление борьбы с правонарушениями, совершаемыми на почве семейных и других бытовых конфликтов. 3) Обеспечение решительной и эффективной борьбы с хулиганством и иными нарушениями общественного порядка. 4) Активизация борьбы с тунеядством и другими формами социального паразитизма. 5) Усиление борьбы с рецидивной и профессиональной преступностью. 6) Улучшение качества профилактической работы в маргинальной среде. 7) Активизация деятельности по разобщению антиобщественных групп со склонностью к насилию, а также уголовных группировок; усиление борьбы с организованной преступностью. 8) Обеспечение защиты граждан от преступных посягательств со стороны лиц, страдающих нервно-психическими заболеваниями и сексуальными отклонениями. 9) Повышение эффективности профилактического воздействия на лиц с повышенной степенью виктимности. 10) Активизация борьбы с фактами незаконного изготовления, сбыта, хранения и ношения холодного и огнестрельного оружия. 11) Обеспечение неотвратимости ответственности за насильственные преступления, решительная борьба с их латентностью.
Активизация работы на данных направлениях будет способствовать сокращению насильственной преступности. На это следует ориентировать целевые программы, а также документы межведомственного и ведомственно-отраслевого комплексного планирования борьбы с правонарушениями (региональные планы экономического и социального развития, комплексные планы профилактики правонарушений, планы основных организационных мероприятий МВД, ГУВД, УВД и др.).
В структуре таких планов целесообразно выделять раздел (подраздел) «Специальные мероприятия по борьбе с преступлениями против личности и общественного порядка». Особое значение имеют здесь меры, воздействующие на криминогенные факторы (детерминанты насильственной преступности) и касающиеся усиления профилактического воздействия в специфически криминогенных группах населения.
VI. Исследование проблем специально-криминологической профилактики тяжких насильственных преступлений. В системе мер борьбы с преступностью главным, доминирующим направлением является профилактическая деятельность. Некоторые принципиальные ее аспекты применительно к задачам предупреждения органами внутренних дел тяжких насильственных преступлений получили освещение в работах диссертанта [1, 36–56, 64–84; 2, 6–15, 23–30,49–70; 53,130–140]. Речь идет о проблемах общей, групповой и индивидуальной профилактики.
При рассмотрении вопросов общепрофилактической деятельности диссертант исходит из предложенного в криминологической литературе деления соответствующих мероприятий на организационные и функциональные (А. Э. Жалинский). Кчислу первых он относит изучение и анализ информации о состоянии, структуре и динамике насильственной преступности в регионе, криминологическое планирование, профилактическую отработку отдельных территорий и объектов и др. К функциональным отнесены меры по осуществлению профилактического надзора и контроля в соответствующей микросреде (систематическое обследование мест, где наиболее часто совершаются преступления против личности и общественного порядка; обеспечение дислокации милицейских служб с учетом места и времени совершения большинства рассматриваемых деяний; проведение специальных профилактических рейдов, проверок, отдельных комплексных операций; осуществление разрешительной системы, мероприятий, направленных на своевременное выявление и изъятие незаконно хранимого оружия, пресечение фактов его противоправного изготовления в производственных условиях и т. д.); по обеспечению профилактической деятельности других государственных органов и общественных организаций и поддержанию с ними постоянного взаимодействия; по правовому воспитанию граждан и т. д.
Исключительно важным направлением в деятельности органов внутренних дел по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями является индивидуальная профилактика. Ее объекты – лица, которые по причине своей антиобщественной агрессивно-насильственной направленности могут совершить данные преступления, а также факторы, детерминирующие такую направленность и ее возможную реализацию в криминальном поведении. Повышение эффективности индивидуальной профилактики во многом зависит от тщательного учета результатов криминологических исследований типологии и классификации насильственных преступников.
Как известно, наиболее сложной задачей в деле индивидуального криминологического прогнозирования является выбор тех признаков-индикаторов, которые могут быть положены в основу прогностической оценки личности.
Исследования диссертанта свидетельствуют о том, что к объективным признакам, позволяющим с высокой степенью вероятности определить возможность совершения насильственного преступления конкретным лицом, относятся:
– проявившаяся склонность к хулиганским действиям, участию в драках, оскорбительному приставанию к гражданам; попытки к насильственному вступлению в половую связь;
– устойчиво повторяющиеся конфликты с одними и теми же лицами с проявившейся при этом тенденцией к их насильственному разрешению;
– систематическое пьянство, потребление наркотиков в сочетании с агрессивным поведением;
– уклонение от общественно полезного труда, социальный паразитизм, бесцельное времяпрепровождение в сочетании с агрессивными тенденциями;
– прежняя судимость за насильственные криминальные деяния, включая помимо традиционных преступлений против личности также бандитизм, грабеж, разбой и соединенное с насилием хулиганство;
– проявившееся намерение совершить насильственное преступление, факты угроз убийством или нанесением тяжкого телесного повреждения, ссор с соседями, родственниками, их избиения;
– факты привлечения к административной ответственности за мелкое хулиганство, драки и пр.;
– факты приготовления либо изготовления холодного или огнестрельного оружия.
Здесь следует учитывать и субъективные признаки: характерологические черты рассматриваемой категории лиц (ярко выраженный индивидуализм, грубость, дерзость, агрессивность, склонность к вспышкам гнева и аффектам, озлобленность, мстительность, циничность, порочные потребности, т. е. пьянство, наркотизм, разврат и др., неразборчивость в средствах к их удовлетворению), специфические болезненные состояния (например, алкоголизм, наркомания, психопатия).
Надо принимать во внимание и ситуационные криминогенные факторы, например образование неформальных групп, сложившихся на антисоциальной основе, со склонностью к пьянству, хулиганству, разврату, насилию; возникновение различных конфликтных ситуаций в ближайшем окружении (скандалы между родственниками и соседями, драки, ссоры, угрозы).
Учет этих факторов важен для криминологической диагностики, прогнозирования возможности совершения конкретными лицами насильственного преступления и определения методов индивидуальной профилактики. В числе последних в работах диссертанта рассматриваются: убеждение и переубеждение, оказание необходимой помощи, нейтрализация негативных влияний окружающей среды, запрещение, контроль и надзор, принуждение. Специфика этих мер особенно подробно исследована применительно к задачам борьбы с насильственными преступлениями в сферах быта и досуга и в специфически криминогенных группах населения (несовершеннолетние и молодежь; лица, злоупотребляющие спиртными напитками, потребляющие наркотики или психотропные средства; не занятые общественно полезным трудом; ранее судимые; лица с отклонениями в психике). Разработаны рекомендации по избранию в той или иной конкретной ситуации адекватной формы профилактического реагирования (эпизодическое, длящееся, неотложное, экстренное).
Исследуя проблемы предупреждения тяжких насильственных преступлений в сферах быта и досуга, диссертант развивает позицию авторов (К. Е. Игошев, Ю. М. Антонян, О. В. Старков, А. М. Яковлев), указывающих на необходимость определенной переориентации профилактической деятельности с отдельных лиц на неформальные группы, сложившиеся на антиобщественной основе. Обосновывается необходимость постановки групп со склонностью к противоправному насилию на соответствующие виды оперативного и профилактического учетов, оказания предупредительного воздействия на всю группу в целом. Целесообразность такого подхода показывается применительно к особенностям профилактики насильственных преступлений в маргинальной среде, в некоторых неформальных молодежных объединениях и пр.
Большое внимание в работах диссертанта уделяется также вопросам виктимологической профилактики [1, 46–47; 5, 32–34; 62]. Автор исходит из того, что меры последней должны основываться на выявлении потенциальных потерпевших и предотвращении их неосмотрительного, рискованного, легкомысленного, распущенного, провокационного поведения (В. И. Полубинский, Д. В. Ривман, В. Я. Рыбальская, Л. В. Франк). Конкретное профилактическое воздействие, максимально обеспечивающее безопасность этих лиц, должно оказываться прежде всего в отношении следующих контингентов лиц: семейных деспотов-дебоширов; скандалистов, постоянно конфликтующих с соседями, сослуживцами, знакомыми; систематически злоупотребляющих алкоголем и совершающих в нетрезвом состоянии антиобщественные проступки или правонарушения; наркоманов; ведущих беспорядочную половую жизнь, развратников; гомосексуалистов; проституток; обнаруживающих признаки дезадаптивного поведения (тунеядцы, бродяги, попрошайки и пр.), имеющих различные психические аномалии, связанные с антиобщественным поведением.
Перспективным представляется нормативное закрепление специального профилактического учета потенциальных и реальных потерпевших. Такой учет, разумеется, в рамках строгого соблюдения социалистической законности, настоятельно требуется при организации предупреждения половых преступлений, бытовых насильственных посягательств, при разобщении преступных группировок и проведении оперативно-розыскной и профилактической работы в маргинальной среде. Важное значение имеют также выявление латентной виктимности и нейтрализация факторов, ей способствующих.
В работах диссертанта содержатся конкретные рекомендации по совершенствованию виктимологической профилактики в деятельности органов внутренних дел, включая организационно-методическое обеспечение этого направления и профессиональную подготовку сотрудников соответствующих служб.
VII. Разработка проблем уголовно-правовой профилактики тяжких насильственных преступлений. Под уголовно-правовой профилактикой понимается предупредительное воздействие уголовной ответственности и наказания, а также других уголовно-правовых средств на криминогенные факторы. При этом диссертант исходит из того, что реализация уголовной ответственности есть особая форма воздействия на криминогенные факторы личностного характера – дефекты нравственного и правового сознания конкретных индивидуумов (прежде всего лиц, совершивших преступления) и отдельных социальных групп. Воздействуя на индивидуальное и групповое сознание, уголовно-правовые средства тем самым влияют на общественное сознание, дефекты которого, как известно, являются ближайшими, непосредственными причинами криминального поведения.
Особое внимание в работах диссертанта уделено возможности использования в борьбе с тяжкими насильственными преступлениями отдельных уголовно-правовых норм и институтов с непосредственно выраженной профилактической направленностью [1, 56–60; 6, 25–52; 41, 31–35; 54,41–51; 9; 10]. Это прежде всего нормы Общей части уголовного законодательства, посвященные необходимой обороне, задержанию преступника, крайней необходимости, а также нормы, регламентирующие неоконченную преступную деятельность, институты добровольного отказа от преступления, деятельного раскаяния, прикосновенности и др. Диссертантом разработаны предложения по повышению эффективности использования органами внутренних дел указанных норм и институтов. Наиболее детально это сделано применительно к институтам необходимой обороны и вынужденного причинения вреда преступнику при его задержании [9; 10].
Важную профилактическую роль играют и нормы Особенной части уголовного законодательства с так называемой двойной превенцией. Это нормы об уголовной ответственности за деяния, осуществление которых создает условия и непосредственную обстановку для совершения других, более тяжких преступлений. Речь здесь идет о двойной превенции, двойном профилактическом действии таких норм – против деяний, для борьбы с которыми они непосредственно предназначены, и против тяжких преступлений, для которых создается благоприятная почва, если указанные деяния останутся без реагирования.
Среди норм, обладающих существенным превентивным потенциалом, анализируются нормы, предусматривающие ответственность за хулиганство (ст. 206 УК РСФСР), угрозу убийством или нанесением тяжких телесных повреждений (ст. 207 УК РСФСР), истязание (ст. 113 УК РСФСР), незаконное ношение, хранение, приобретение, изготовление или сбыт оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ (ст. 218 УК РСФСР), и некоторые другие. Эффективность профилактического воздействия указанных норм диссертант связывает главным образом с обеспечением неотвратимости ответственности за данные деяния.
Известно, что уголовно-правовую норму, предусматривающую ответственность за хулиганство (ст. 206 УК), на практике нередко рассматривают как «резервную». В целях создания видимости относительного благополучия в оперативной обстановке хулиганские действия, предусмотренные ст. 206 УК, часто переводятся в разряд административно наказуемых деликтов, а иногда и вовсе не регистрируются. В результате такого манипулирования подрывается принцип неотвратимости ответственности за совершенное преступление со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Между тем особая опасность хулиганства состоит именно в том, что мелкий хулиган нередко превращается в злостного, а затем в хулигана-насильника и хулигана-убийцу. Исследование, проведенное диссертантом, показывает, что обеспечение неотвратимости ответственности за хулиганство выступает как весьма существенный антикриминогенный фактор.
Диссертант не разделяет позиции тех авторов (например, В. Г. Свешникова), которые предлагают вообще исключить из УК союзных республик статью о хулиганстве, предусмотрев его лишь как мотив совершения отдельных умышленных преступлений. Неприемлемым представляется и предложение о декриминализации так называемого простого хулиганства, предусмотренного ч. 1ст. 206 действующего УК РСФСР. Реализация указанных предложений может привести к росту тяжких насильственных и других опасных преступлений. Криминологическими исследованиями (в том числе и работами диссертанта) давно уже доказано, что ослабление борьбы с хулиганством (а именно к этому ведут декриминализация и ликвидация соответствующего состава) неизбежно влечет всплеск преступности, регистрируемой по линии уголовного розыска.
Большую роль в профилактике тяжких насильственных преступлений диссертант отводит также обеспечению неотвратимости ответственности за угрозу убийством или нанесением тяжких телесных повреждений (ст. 207 УК РСФСР). Его исследования свидетельствуют о том, что нереагирование либо недостаточно эффективное реагирование правоохранительных органов и общественности на такие угрозы является одним из условий, способствующих совершению тяжких преступлений. Например, в 30 % изученных диссертантом дел об умышленных убийствах совершению преступления предшествовали угрозы физической расправой. Почти 70 % таких угроз было известно правоохранительным органам и общественности, однако последние на них или вообще не реагировали, или реагировали недостаточно оперативно.
По мнению опрошенных диссертантом экспертов (сотрудников правоохранительных органов), до 10 % убийств можно было бы предотвращать, если бы своевременно применялась ст. 207 УК. В этой связи в ряде работ диссертанта даны конкретные рекомендации сотрудникам соответствующих служб органов внутренних дел. Рекомендации даны и по использованию в профилактических целях норм, предусмотренных ст. 112, 113, 218 УК РСФСР.
Диссертант полагает, что практикой применения рассматриваемых уголовно-правовых средств необходимо управлять. Соответствующие организационные, методические и специальные мероприятия могли бы найти свое отражение как в комплексных планах борьбы с правонарушениями (на межведомственном уровне), так и в планах работы горрайорганов внутренних дел и ИТУ, а также в планах основных мероприятий МВД, ГУВД, УВД.
Руководителям органов внутренних дел нужно обеспечить формирование у сотрудников (главным образом уголовного розыска, следственных подразделений, участковых инспекторов милиции, дежурных частей, оперативных и режимных аппаратов ИТУ) правильного представления о значении и возможностях своевременного применения рассматриваемых уголовно-правовых средств в профилактических целях.
Эти вопросы целесообразно затрагивать на оперативных совещаниях, занятиях по служебной подготовке личного состава и т. д.
VIII. Проблема дальнейшей дифференциации уголовной ответственности за насильственные преступления получила широкое освещение в работах диссертанта [56, 24–30; 42, 99–103; 49, 114–116]. В них обосновывается целесообразность внесения некоторых дополнений и изменений в действующее законодательство. Суть наиболее важных из них сводится к следующему.
В УК союзных республик в ряде случаев выделены квалифицированные составы преступлений по признаку их совершения группой лиц. В то же время совершение преступления группой лиц как квалифицирующее обстоятельство в ст. 102 и ч. 2 ст. 108 УК РСФСР не предусмотрено. Изучение убийств и телесных повреждений показывает, что совершение группой лиц существенно повышает степень общественной опасности этих преступлений, облегчает их доведение до конца и, как правило, приводит к более тяжким последствиям. Диссертант поддерживает позицию С. В. Бородина, предлагающего предусмотреть в уголовном законе оценку совершения умышленного убийства и нанесения тяжкого телесного повреждения в группе как отягчающего обстоятельства.
Важную роль в дифференциации уголовной ответственности играет максимальный учет личностных признаков. Важно учесть выявленную исследованием тенденцию увеличения среди лиц, совершающих тяжкие насильственные преступления, доли так называемых привычных преступников со специфической агрессивно-насильственной направленностью, а также роста специального рецидива по делам этой категории. Повторное совершение не только тождественных (п. «и» ст. 102 и ч. 2 ст. 117 УК РСФСР), но и иных тяжких насильственных преступлений существенно повышает степень общественной опасности содеянного. Исходя из этого, предлагается предусмотреть в качестве отягчающего умышленное убийство и тяжкое телесное повреждение обстоятельства совершение их лицом, ранее совершившим такое же или иное тяжкое преступление, сопряженное с насилием над личностью. Тем самым специальный рецидив тяжких насильственных преступлений получил бы должную юридическую оценку.
Дифференциация возможна и в плане смягчения ответственности за отдельные виды насильственных преступлений. К числу таких деяний в первую очередь относится убийство матерью своего новорожденного ребенка (детоубийство). При оценке общественной опасности детоубийства необходимо прежде всего и главным образом учитывать определенное патологическое состояние женщины во время или сразу после родов. Как показывают специальные исследования, ввиду отклонения от нормального психического состояния женщина в этот период не может полностью отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими (В. М. Банщиков, Т. А. Невзорова, М. Г. Сердюков и др.).
Патологическое состояние роженицы в момент совершения преступления и дает основание рассматривать в данном случае детоубийство как убийство, совершенное при смягчающих обстоятельствах. Диссертант предлагает предусмотреть во всех УК союзных республик (в пяти союзных республиках, включая РСФСР, это пока не предусмотрено) в качестве специального привилегированного состава убийство матерью своего ребенка во время родов или непосредственно после них.
С точки зрения диссертанта, нуждаются в определенных изменениях и диспозиции ст. 104 и 110 УК РСФСР, предусматривающих ответственность за умышленное убийство, умышленное тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, совершенные в состоянии аффекта.
Во-первых, из составов этих преступлений следовало бы исключить признак внезапности возникновения сильного душевного волнения. По делам рассматриваемой категории нередко приходится сталкиваться со случаями физиологического аффекта, формирующегося постепенно под воздействием длительной психотравмирующей ситуации, вызванной систематическим неправомерным либо аморальным поведением потерпевшего.
Во-вторых, нуждается в детализации определение содержания провокационных действий потерпевшего, влекущих за собой возникновение сильного душевного волнения у виновного. Помимо насилия и тяжкого оскорбления со стороны потерпевшего, а также иных его противозаконных действий состояние аффекта может быть вызвано и аморальными действиями последнего.
В-третьих, целесообразно решить вопрос, касающийся ограничения законодателем (в УК РСФСР и некоторых других союзных республик) круга лиц, неправомерные действия против которых вызывают у виновного состояние сильного душевного волнения и приводят его к совершению преступления, лишь им самим и его близкими. Состояние физиологического аффекта могут обусловить противоправные и аморальные действия в отношении любых посторонних, а не только близких виновному лиц. Поэтому аффектированное убийство либо тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение в подобных случаях правильнее рассматривать как преступление при смягчающих обстоятельствах.
В работах диссертанта обосновывается также необходимость включения в Общую часть уголовного законодательства такого исключающего общественную опасность и противоправность деяния обстоятельства, как вынужденное причинение вреда преступнику при задержании, а в Особенную часть – таких привилегированных составов, как убийство, тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, совершенные при превышении мер, необходимых для задержания преступника.
В определенной дифференциации нуждается и ответственность за телесные повреждения. Необходимо устранить разнобой, который существует в законодательстве союзных республик относительно определения ответственности за данные преступления, а также установить отягчающие умышленное тяжкое телесное повреждение признаки (ч. 2 ст. 108 УК РСФСР) аналогично тому, как это сделано в законе для квалифицированного вида умышленного убийства. В ч. 2 ст. 108 УК следовало бы указать, что смерть потерпевшего в результате умышленных тяжких телесных повреждений наступает по неосторожности.
Целесообразна также дальнейшая дифференциация ответственности за половые преступления. Например, введение во всех УК союзных республик специальной нормы, регламентирующей ответственность за насильственное удовлетворение половой страсти в извращенной форме.
IX. Проблемы квалификации тяжких насильственных преступлений получили подробное освещение в работах диссертанта. В них содержатся научно обоснованные рекомендации по разрешению спорных правоприменительных ситуаций [60, 131–138; 2, 36–43; 4].
Проведенные исследования позволили выявить типичные ошибки правоприменительной практики в квалификации тяжких насильственных преступлений. Особую сложность для правоприменителя в делах о преступлениях против жизни и здоровья представляют: выявление направленности умысла в момент нанесения тех или иных телесных повреждений; правовая оценка причинения физического вреда личности при неопределенном (неконкретизированном) умысле; учет при квалификации насильственных преступлений их мотивов и целей; оценка эмоционального состояния лица в момент совершения криминального деяния, а также возможности нахождения его в состоянии необходимой обороны; решение вопросов конкуренции общей и специальной уголовно-правовых норм; отграничение убийств из корыстных и хулиганских побуждений от убийств из мести, в ссоре или драке, умышленных убийств от умышленных тяжких телесных повреждений, повлекших по неосторожности смерть потерпевшего, а последних – от неосторожного убийства, умышленных телесных повреждений – от хулиганства и др.
По делам об изнасилованиях ошибки правоприменителя чаще всего встречаются при разграничении покушения на данное преступление и оконченного деяния, оценке характера угрозы как средства подавления сопротивления потерпевшей, при установлении повторности рассматриваемых преступлений, определении беспомощного состояния потерпевшей, в понимании признаков группового изнасилования, его особо тяжких последствий, оценке возраста потерпевшей и т. д.
Анализ данных вопросов позволил в ряде случаев нетрадиционно решить ряд сложных и спорных проблем квалификации тяжких насильственных преступлений и разработать соответствующие практические рекомендации по устранению типичных ошибок.
Выводы и предложения
Проведенное исследование позволяет сформулировать некоторые теоретические выводы, внести конкретные предложения и рекомендации, направленные на повышение эффективности борьбы с тяжкими насильственными преступлениями.
1. Несмотря на обозначившийся в последние годы процесс снижения количества рассматриваемых криминальных деяний, уровень насильственной преступности продолжает оставаться высоким, а ряд выявленных исследованием структурных изменений в ней свидетельствует в целом о неблагоприятных качественных тенденциях ее развития. В этой связи проблемы защиты общества от насильственных посягательств требуют повышенного внимания со стороны различных государственных органов (в том числе и внутренних дел), а также широкой общественности. Решение этого вопроса предполагает учет особенностей социально-экономического развития общества в условиях революционной перестройки, действующих криминогенных факторов, детерминирующих насильственную преступность; обеспечение координации всего процесса борьбы с нею.
2. Возможность эффективного управления деятельностью по борьбе с насильственной преступностью – дело реальное, что подтверждается, в частности, практикой последних лет. Результаты исследования позволяют говорить о «чувствительности» современной насильственной преступности к интенсивности, направленности и структуре специальных средств борьбы с нею.
3. Повышение эффективности борьбы с тяжкими насильственными посягательствами зависит от социально-экономических, идеологических, политико-воспитательных, организационно-управленческих, научно-исследовательских и других факторов, оказывающих влияние на динамику и структуру насильственной преступности. Успехи в данной области во многом будут зависеть от судеб проводимой в настоящее время в стране перестройки, осуществления программы партии по повышению материального и культурного уровня советского народа, последовательной демократизации общественной жизни, преодоления бюрократически-авторитарных методов управления, расширения гласности, гуманизации нравственного климата, торжества принципов социальной справедливости.
4. Научно обоснованное управление в сфере борьбы с насильственной преступностью предполагает соблюдение следующих основных требований: а) осуществления системного, комплексного подхода, использования возможностей программно-целевого управления; б) взаимодействия и координации усилий, обеспечения этой линии работы квалифицированными кадрами; в) внедрения в деятельность субъектов уголовной политики начал прогнозирования, организационно-стратегических и тактических принципов управления; г) использования имеющегося положительного опыта; д) улучшения материальной и нормативной базы и пр.
5. На активизацию и повышение эффективности деятельности государственных органов и общественных организаций в борьбе с тяжкими насильственными преступлениями направлены выработанные в результате исследования предложения и рекомендации. Их можно свести в следующие группы:
а) в области правотворчества в условиях осуществляемой в настоящее время правовой реформы целесообразно внести ряд изменений и дополнений в действующее уголовное законодательство [56, 24–30; 42, 99–103; 49, 114–116], направленных на дальнейшую дифференциацию уголовной ответственности за насильственные преступления, обеспечение ее социальной справедливости, повышение профилактической функции уголовного закона, совершенствование его юридико-технической стороны и т. д.;
б) в области практической уголовной политики целесообразно повсеместное внедрение целевых программ (подпрограмм) борьбы с насильственной преступностью на основе изучения и прогнозирования криминологической ситуации, учета выявленных исследованием изменений в мотивационной структуре и способах противоправных действий преступников, определения основных целей и направлений данной борьбы, путей и средств их достижения [1, 21–30; 47, 64–67]. На это следует ориентировать также документы межведомственного и ведомственного отраслевого планирования;
в) в области специально-криминологической профилактики необходимы последовательное осуществление организационных и функциональных общепрофилактических мероприятий в данной сфере, повышение эффективности индивидуальной профилактики на основе развития ее нормативной базы и учета результатов исследований типологии и классификации насильственных преступников, совершенствование виктимологической профилактики [1, 36–56, 64–84; 53, 130–140; 62];
г) в области уголовно-правовой профилактики требуется повышение эффективности специальной и общей превенции насильственных преступлений, а также использования в борьбе с ними уголовно-правовых норм и институтов с непосредственно выраженной профилактической направленностью, в частности норм с так называемой двойной превенцией [1, 56–60; 6, 25–52; 41, 31–35; 54, 41–51];
д) в области правоприменения необходимы устранение ошибок в практике квалификации тяжких насильственных преступлений, повышение эффективности управления этой практикой в деятельности следственных аппаратов и судов [60,131–138; 2, 36–43; 4].
6. С учетом результатов проведенного исследования представляется целесообразным внести необходимые дополнения в программы подготовки и переподготовки сотрудников органов внутренних дел, стимулировать использование ими передовых форм и методов специально-криминологической и уголовно-правовой профилактики.
7. Исследование показало перспективность научной разработки частных, или специальных, криминологических теорий, таких как криминология насильственной преступности, основы которой разработаны в трудах автора. В то же время интересы борьбы с насильственной преступностью требуют дальнейших научных исследований в рамках криминологии и уголовного права.
Представляется, что существенное повышение эффективности борьбы с насильственной преступностью является одним из необходимых условий нормального функционирования социалистического правового государства, о значении создания которого говорится в решениях XIX Всесоюзной конференции КПСС.
По теме диссертации опубликованы следующие работы автора:
Монографии, учебные пособия
1. Деятельность органов внутренних дел по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями (криминологический и уголовно-правовой аспекты). М., 1985. Рец.: Бышевский Ю. В., Панченко П. Н. // Вопросы борьбы с преступностью в условиях Сибирского региона: Сборник. Омск, 1986. С. 213–218.
2. Пути совершенствования деятельности органов внутренних дел по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями. М., 1986.[1452] Рец.: Смитиенко В. Н. // Криминологические проблемы борьбы с преступностью: Сборник. Киев, 1988. С. 161–163.
3. Криминологическая характеристика лиц, совершивших тяжкие насильственные преступления. М., 1976.
4. Умышленные убийства и борьба с ними (уголовно-правовое и криминологическое исследование). Воронеж, 1965. Рец.: Сташис В. В., Даньшин И. Н. II Социалистическая законность. 1966. № 11. С. 94–95; Бородин С. В. // Изучение и предупреждение преступности: Сборник. Вып. 5. Воронеж, 1967. С. 58–66.
Коллективные монографии и пособия (в соавторстве)
5. Криминологическая характеристика умышленных убийств. М., 1981.
6. Уголовно-правовые и криминологические аспекты борьбы с бытовыми насильственными преступлениями. М., 1983.
7. Основные тенденции преступности в СССР (1966–1975 гг.). М., 1978.
8. Рецидивная преступность в СССР (1971–1976 гг.). М., 1979.
9. Необходимая оборона и задержание преступника в деятельности органов внутренних дел. М., 1987.
10. Институт необходимой обороны и деятельность органов внутренних дел. М., 1983.
11. Борьба с антиобщественным поведением женщин, ведущих аморальный образ жизни. М., 1976.
12. Пьянство – путь к преступлению. Куйбышев, 1972.
13. Методические рекомендации по вопросам профилактики правонарушений. Ростов н/Д, 1982.
Статьи, тезисы докладов и научных сообщений, рецензии
14. Умышленные убийства // Вопросы методики и практики конкретных исследований причин преступности и личности преступника в ЦЧЭР Воронеж, 1964.
15. Личность убийц // Изучение и предупреждение преступности. Вып. 2. Воронеж, 1966.
16. [Рецензия] // Следственная практика. Вып. 72. М., 1966. Рецензия на кн.: Каждое убийство может и должно быть раскрытым. М., 1965 (в соавт).
17. Вопросы борьбы с уголовным рецидивом (по материалам обследования рецидивистов-убийц) // Изучение и предупреждение преступности. Вып. 5. Воронеж, 1967.
18. Усилить борьбу с угрозами убийством // Изучение и предупреждение преступности. Вып. 8. Воронеж, 1968. (в соавт.).
19. Проблема ответственности за преступления, совершенные в состоянии опьянения // Изучение и предупреждение преступности. Вып. 9. Воронеж, 1968.
20. О юридической сущности действий, направленных к задержанию преступника // Вопросы укрепления социалистической законности и правопорядка. Воронеж, 1970.
21. Рассмотрение дел об убийствах // Народный суд. Воронеж, 1970.
22. Причины нарушения законности и правопорядка в социалистическом обществе // Основы советского права. Воронеж, 1972.
23. Общественное сознание и причины преступности // Вопросы укрепления социалистической законности и правопорядка. Калинин, 1975.
24. [Рецензия] // Социалистическая законность. 1976. № 5. Рец. на кн.: Читлов Д. С. Охрана здоровья граждан от тяжких насильственных посягательств. Саратов, 1974. (в соавт).
25. Проблемы изучения преступности // Труды / ВНИИ МВД СССР.
1976. № 40.
26. [Рецензия] // Правоведение. 1977. № 3. Рец. на кн.: Дагель П. С, Михеев Р. И. Теоретические основы установления вины. Владивосток, 1975. (в соавт).
27. Марксистско-ленинская концепция причин преступности в свете исторического опыта Великого Октября // Труды / ВНИИ МВД СССР.
1977. № 43.
28. Роль опорных (общественных) пунктов правопорядка в предупреждении преступлений // Участие общественности в борьбе с правонарушениями в СССР (V Международный конгресс криминологов социалистических стран). М., 1978.
29. [Рецензия] // Социалистическая законность. 1978. № 12. Рец. на кн.: Квашис В. Е. Теоретические основы профилактики неосторожных преступлений. М., 1977. (в соавт.).
30. Сфера быта и преступность несовершеннолетних // Юридические гарантии применения права и режим социалистической законности в СССР. Ярославль, 1973.
31. Роль общественных пунктов охраны порядка / На польск. яз. // На службе народа (ПНР). 1978. № 39.
32. Преступность в курортных городах и основные направления деятельности органов внутренних дел по ее предупреждению // Преступность в городах и меры ее профилактики. М., 1978 (в соавт).
33. Некоторые организационно-методические проблемы территориального планирования профилактики // Вопросы социального планирования борьбы с преступностью. М., 1979 (в соавт.).
34. Опорные пункты – действенное звено воспитательной работы / На болг. яз. // Народен страж (НРБ). 1981. № 32.
35. Уголовная политика общенародного социалистического государства (система и понятийный аппарат) // Использование современных достижений науки и техники в деятельности следственных органов и судов по борьбе с преступностью. Вильнюс, 1981.
36. Роль общественных пунктов охраны порядка в превенции преступлений / На англ. яз. // Борьба с преступностью в городах (10-й Конгресс международного общества социальной защиты). М., 1981.
37. В. И. Ленин о преступности и мерах по ее искоренению // Уголовная политика Советского государства в свете решений XXVI съезда КПСС: Труды Академии МВД СССР. М., 1982.
38. Актуальная проблема науки уголовного права // Уголовный процесс и криминалистика: Научные труды / ВНИИ МВД СССР. М., 1983. Рец. на кн.: Владимиров В. А., Холостов В. И. Ответственность за грабеж и личность грабителя. М., 1976 (в соавт).
39. Основные тенденции мотивации тяжких насильственных преступлений // Юридическая психология: Тезисы докладов и сообщений на VI Всесоюзном съезде психологов СССР. М., 1983.
40. Проблемы уголовно-правовой политики в сфере борьбы с тяжкими насильственными преступлениями // Понятие, структура и отдельные направления уголовно-правовой борьбы с преступностью и участие органов внутренних дел в этой борьбе. М., 1983.
41. Важный резерв профилактики. Использование уголовно-правовых средств в предупреждении насильственных преступлений // Советская милиция. 1983. № 8 (в соавт.).
42. О дальнейшей дифференциации ответственности за умышленное убийство // Проблемы состава преступления и дифференциации ответственности в свете нового законодательства. М., 1983.
43. Региональные аспекты комплексного планирования мер борьбы с тяжкими насильственными преступлениями // Проблемы комплексного планирования профилактики правонарушений. Рига, 1983 (в соавт).
44. Проблемы уголовной политики в сфере охраны социалистической собственности от преступных посягательств // Актуальные вопросы сохранности социалистической собственности. Горький, 1983 (в соавт).
45. Ученые – практикам // Советская милиция. 1984. № 7. Рец. на кн.: Габиани А. А., Гачечиладзе Р. Г. Некоторые вопросы географии преступности. Тбилиси, 1982 (в соавт.).
46. Уголовно-правовая борьба с тунеядством // Проблемы борьбы с нетрудовыми доходами и усиление контроля за соответствием материального положения граждан их трудовым доходам. Грозный, 1984.
47. Программирование деятельности по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями // Актуальные проблемы применения уголовного законодательства в деятельности органов внутренних дел. М., 1984.
48. Пенитенциарные аспекты предупреждения тяжких насильственных преступлений // Проблемы укрепления социалистической законности в деятельности органов внутренних дел по применению уголовного законодательства. М., 1984.
49. О дифференциации уголовной ответственности за некоторые насильственные преступления // Криминология и уголовная политика: Материалы советско-скандинавского симпозиума. М., 1985.
50. [Рецензия] // Правоведение. 1985. № 5. Рец. на кн.: Михеев Р. И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. Владивосток, 1983 (в соавт.).
51. [Рецензия] // Советское государство и право. 1985. № 8. Рец. на кн.: Гальперин И. М. Наказание: социальные функции, практика применения. М., 1983.
52. Роль П. С. Дагеля в развитии теории советской уголовной политики // Проблемы советской уголовной политики. Владивосток, 1985.
53. Предупреждение насильственных преступлений в сфере быта // Борьба с преступностью и проблемы нейтрализации криминогенных факторов семьи и быта. Л., 1985.
54. Уголовно-правовые средства предупреждения тяжких насильственных преступлений (проблема использования норм с двойной превенцией) // Правовые проблемы профилактики правонарушений: Труды Академии МВД СССР. М., 1985 (в соавт).
55. Опыт криминологического изучения тяжких насильственных преступлений // Деформации в образе жизни, обусловливающие совершение насильственных преступлений. М., 1985.
56. Проблемы дифференциации уголовной ответственности за тяжкие насильственные преступления // Совершенствование правовых мер борьбы с преступностью. Владивосток, 1986.
57. Типология лиц, совершающих тяжкие насильственные преступления, и ее практическое значение // Преподавание юридической психологии и ее практическое применение в свете решений XXVII съезда КПСС. Ч. 2. Тарту, 1986.
58. Уголовно-правовые проблемы борьбы с нетрудовыми доходами в свете нового законодательства // Материалы расширенного заседания совета и партийного комитета Академии МВД СССР по вопросу о мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами. М., 1987 (в соавт.).
59. [Рецензия] // Советское государство и право. 1987. № 2. Рец. на кн.: Раска Э. Э. Борьба с преступностью и социальное управление. Таллин, 1985.
60. Типичные ошибки в квалификации тяжких преступлений против личности и пути их устранения // Актуальные проблемы применения уголовного законодательства в деятельности органов внутренних дел: Труды Академии МВД СССР. М., 1987.
61. Насильственная преступность: современные тенденции, перспективы борьбы // Советское государство и право. 1988. № 9.
62. Виктимологическая профилактика и задачи уголовной политики в сфере борьбы с тяжкими насильственными преступлениями // Актуальные проблемы виктимологической профилактики. Иркутск, 1988 (в соавт.).
63. Проблемы уголовной политики в сфере борьбы с рецидивом насильственных преступлений // Проблемы борьбы с рецидивной преступностью. Рига, 1988.
64. Проблемы насильственной преступности в современных условиях // Криминологические и уголовно-правовые проблемы борьбы с насильственной преступностью. Л., 1988.
65. Уголовно-правовые средства предупреждения тяжких преступлений против личности. М., 1988 (принято к изданию РИС Академии МВД СССР) (в соавт).