Таким образом, у меня нет сомнений, что архитектура с различными вариантами сохраняется. Когда человек решил задачу, на каком основании он убежден, что решение правильно? Параметры правильности решения должны быть определены мотивацией, ведь неудачи коллег дали ему опыт “нерешенности” и позволили определить, что он будет считать решением. Следовательно, он не предвидел результата, но он предвидел, каким условиям должно удовлетворять решение.
Так что аналогия здесь полная. Мы ее примеряли ко всем видам деятельности, но варианты могут быть самые разнообразные.
Вопрос: Архитектура всегда связана с тем материалом, с теми вещами, которые расходуются. Не лучше ли считать, что общий принцип архитектуры качественно меняется?
П.К Анохин: Мы из деревянных конструкций можем построить ампирный дом и здесь мы можем построить тот же ампир из кирпичей. Материал различный, но стиль архитектуры тот же. О чем это говорит?
Это говорит о том, что само понятие “архитектура” несколько отрывается от материала. Здесь нет аддитивной суммации материалов, и целое не есть сумма частей.
Это очень важный вопрос на другом фронте.
В 1932 году мы начали первую работу по эволюции. Считалось, что в процессе морфогенеза сначала развиваются органы, а затем они строят функции. На строительную площадку привозят камень и здесь строят дом определенной архитектуры. Но оказалось, что с самого раннего начала закладывается целая система, т.е. компоненты, которые нужны будущей системе, закладываются во всех тканях.
Природа пошла по пути подготовки функциональной системы как блока. Мы это направление назвали системогенезом. Поразительный пример — кенгуру. По экологическим и историческим факторам зародышу надо перебраться в сумку матери. Он еще абсолютно недозрел, у него и пальцев нет, у него еще и нервная система — “одна вода”, но в ней ускоренным темпом развивались те волокна и те клетки, которые дают ему возможность на 13-й день эмбриогенеза забраться, как матросу, в сумку и присосаться к соску. Совсем по другому поступила природа в эволюции. Еще когда только закладываются первые нити, уже есть маленький домик, он растет и, наконец, получается дом.
В течение многих лет мы изучаем живые плоды человека, взятые после какой-то операции. Естественно, мы не могли не поинтересоваться, как складывается человек. Очень часто у нас были недоноски довольно ранние, один недоносок весил 520 граммов. Он выпивал 8 кубиков молока. Нормальный новорожденный выпивает 100 кубиков, крупный ребенок даже 150 кубиков, а он только 8. Но это говорит о том, что у него функциональная система сосания в своих узловых механизмах уже была готова. Нас занял вопрос — в какой степени предсказание является врожденным, а в какой оно приобретается опытом. Оказывается, для формулы принятия молока акцептор результата действия готов. Мы сделали автоматическую соску и изучали детей, которые не видели еще мать. И оказалось, что сравнительный аппарат готов у новорожденных. Стоит вам немного прибавить кислоты или соли — новорожденный немедленно выплевывает. Значит, так называемые инстинкты (которые у нас совершенно расшифрованы под этим углом зрения) пользуются этой “установкой”, как говорят кибернетики. Я приведу в пример так называемых дарвиновских вьюрков на Галапагосских островах. На всех островах у них выработались разные способы доставания червяка из гнилого дерева. Но очень интересно: вьюрок обследует дерево, видит дырку с червяком, улетает, находит где-то кактус, его обкалывает, эту иголку берет в клюв, летит к дереву и начинает этой иголкой вытаскивать червяка. Что он “думал”, когда летел туда, что он “думал”, когда летел обратно? Без целей, без акцепторов результатов это поведение невозможно.
Здесь докладывал В.А.Полянцев. Он создал интересный эксперимент и вскрыл, что в дыхательном центре есть акцептор результатов действия, который оценивает, взяли ли легкие столько воздуха, сколько требуется организму. Команду дыхательный центр даст, когда он оценит потребность организма по показаниям афферентаций, поступающих из аорты, вен, мышц, получит данные от всех органов и синтегрирует их. Архитектура может быть заполненна разным содержанием, но я ни разу не видел, чтобы были основания отказаться от архитектуры.
Так что универсальность этих врожденных механизмов еще больше подчеркивает, что мы должны думать об очень широком изоморфизме. Этот вопрос у меня очень подробно разобран в специальной книге, которая называется “Принципы системной организации функций”. И там во вступительной статье как раз разбирается вопрос об изоморфизме функциональной системы.
Вопрос: Нельзя ли рассматривать выдвинутое Вами положение о сужении афферентации как основу процессов абстрагирования?
П.К.Анохин: Почему бы я затруднился положительно ответить на этот вопрос? Абстрагирование есть результат большой работы, широкого вовлечения элементов мозга. Это — начальный процесс. Но когда однажды абстрагирование произошло, то в поведение включается продукт абстракции, а не продукт предметного восприятия. Если абстрагированный продукт оказывается тысячу раз одним и тем же, он превращается в автоматизированную абстракцию.
Вот вам пример — афферентный синтез. Мы говорим — мотивация, извлечение из памяти, сравнение, корригирование с обстановочной ориентацией. Вы слышали из опытов В.Б.Швыр-кова, что все эти процессы протекают за 80 мсек, если они автоматизированы, если излишняя афферентация и излишние переборы степеней свободы устранены. Так что одна из благодатных способностей человеческого мозга — устранять ненужную афферентацию. Я всегда удивлялся, почему психологи не берут эти вещи для изучения.
Я был в Англии, беседовал с Фельдбером, который сидит очень настойчиво в операционной хирурга, интересуясь моментом перехода от сознани к несознанию. Все это вещи, которые следовало бы изучить, потому что мы можем в этом деле отстать. Но тут что бывает повседневно, где искать хорошую модель для изучения сознания? Очевидно, в процессе автоматизации дело идет к тому, чтобы как можно меньше включать сознание.
Я приведу простой житейский пример. Мы встаем утром, надеваем рубашку, пиджак. Это совершенно автоматически происходит, но попробуйте в шутку зашить рукав, и этот автоматизм попался в тупик. Немедленно включается сознание. Немедленно включается вся сумма элементов анализа, и что самое интересное — включается конвергентный синтез. Если при автоматизме в афферентный синтез включалось 5—6 возбуждений, теперь включается 20. При переходе к сознанию поведенческий акт охватывает все стороны афферентного синтеза и обязательно требует участия всего мозга.
На нашем семинаре были подняты интересные вопросы. Они касались основных идей научного синтеза. Это расширяет контакты биологических форм мышления и познания с психологическими. Это — абсолютно необходимая тенденция.
Возьмите журналы “Биология и психиатрия” и “Биологическая психиатрия”. Что это за тенденция? Она вытекает из того, что общие закономерности, о которых я говорил, да^от себя знать и на высшем уровне. Возьмите наши знания о мембране нервной клетки и яйце морского ежа. Структура мембраны морского ежа та же самая, как у самой “умной” клетки мозга. Природа нащупала эти закономерности у самых низших животных. Поэтому с точки зрения подхода, поисков схемы, мы должны эти принципиальные закономерности учитывать. И специального изучения мембраны клеток для человека никакого не надо. Неслучайно, что во всем мире, во всех научных учреждениях, разрабатывающих экспериментальную психологию, исследователи не покидают проблем человеческого сознания, человеческой психики. Для них это — руководящий принцип работы, но они работают на крысах.
Миллеру удалось показать то, что мы на людях не показали, а теперь это идет в клиники на изучение роли регулярности и нерегулярности стрессорных факторов в происхождении стрессовых состояний.
Мы должны помнить, что есть общие закономерности, общие принципы функционирования и есть специфика.
Отвечая на вопрос о том, как сочетать биологические и высшие человеческие психические функции, я говорю таким образом: например, оболочка клеток или количество ДНК— РНК у бактерий такое же, как у человека. Если взять все это, то вы увидите поразительную вещь: основные жизненные процессы природа нащупала очень рано и так на них и держится. Разумное сочетание универсальных черт функционирования и того, что должно быть базой для понимания специфических черт, которые приобрел человек в процессе эволюции, и будет научной психологией. И поэтому я здесь имею в виду перспективу развития нашего института. Я думаю, что он приобретет большие богатства, если обе стороны будет правильно сочетать.
Я сразу понял, что функциональная система — это мост к психологии. Она дает промежуточные понятия. Например, биология раньше не желала иметь дело с целью. Как выразился один немецкий физиолог, целесообразность — это та дама, без которой не может жить ни один биолог, но они все боятся появиться с нею в обществе.
Подумайте, какой парадокс. Никто из вас не решится сказать, что он делает что-то, не поставив раньше цели.
Я считаю, что результат нашего сегодняшнего совещания по принятию решения очень ценен и полезен в отношении сближения понятий. Мы все вырабатываем общий язык и взаимопонимание.
IV
ИНФОРМАЦИОННЫМ ЭКВИВАЛЕНТ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СИСТЕМ
к сборнику“Электроника и кибернетика в биологии и медицине”
Кибернетическое направление в современной науке получает все более и более широкое распространение. Это объясняется тем, что те закономерности, которые вскрывает и изучает кибернетика, имеют столь общий принципиальный характер, что практически составляют неотъемлемую часть самых разнообразных направлений науки, техники и даже общественной жизни. Совершенно очевидно, что такой широкий охват различных областей культурной жизни одним научным направлением неизбежно должен был привести к развитию многочисленных линий исследований, многочисленных ответвлений этой науки и, конечно, к раскрытию новых закономерностей, общих для всех классов явлений.