Разгул репрессии в царской России, как и в других капиталистических странах, не мог запугать трудящихся и остановить рост революционного движения. Представитель рабочих во Второй Государственной думе открыто заявил: «Мы не боимся виселиц, расстрелов, тюрем, так как голод нас к этому гонит»[566].
Временное правительство почти ничего не изменило в системе наказаний, действовавшей в царской России. На смену одним эксплуататорам пришли другие, и Уложения 1845 и 1903 годов продолжали действовать. 12 марта 1917 г. временное правительство отменило смертную казнь и заменило ее срочной или бессрочной каторгой, но через четыре месяца вновь восстановило смертную казнь за ряд воинских преступлений, а также за убийство, изнасилование, разбой и грабеж в воинском районе армии.
Царизм веками использовал уголовное право, репрессию как средство подавления сопротивления народных масс. Бояре, а затем дворяне виселицей, кнутом, каторгой и тюрьмой стремились удержать в повиновении раньше крепостных крестьян, а потом наемных рабочих.
Тысячами звеня кандалами шли на каторгу из петербургских и других централов по «шоссе энтузиастов» декабристы, петрашевцы, народовольцы, участники народных восстаний, революции 1905 года, первые пролетарские революционеры. В Петропавловской крепости и в Шлиссельбурге, в местах «отдаленных» и «не столь отдаленных», на каторге и в ссылке царское правительство мучило и убивало лучших сынов народа.
Только Октябрьская революция полностью уничтожила царское уголовное право, его систему каторжных наказаний, тюрем, арестных домов и виселиц, направленную против трудящихся. Государственная власть перешла в руки рабочего класса, который обратил репрессию против помещиков, капиталистов, тунеядцев, против эксплуататоров.
Наказание, его цели и эффективность[567]
Глава I. Понятие наказания
Глава II. Цели наказания
Глава III. Объективные свойства наказания
Глава IV. Понятие эффективности наказания
Глава V. Условия, необходимые для эффективности наказания
Глава VI. Система и виды наказаний и их эффективность
Глава VII. Прогноз эффективности наказания
Глава VIII. Цели наказания в буржуазном уголовном праве и его эффективность
Глава IПонятие наказания
«…Наказание есть не что иное, как средство самозащиты общества против нарушений условий его существования».
A. Для разрешения вопроса о понятии и целях наказания необходимо ознакомиться с историей этого вопроса.
B. И. Ленин писал: «Самое надежное в вопросе общественной науки, необходимое для того, чтобы действительно приобрести навык и подходить правильно к… вопросу и не дать затеряться в массе мелочей или громадном разнообразии борющихся мнений, – самое важное, чтобы подойти к… вопросу с точки зрения научной, это – не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос о точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь».[568]
Наказание, его цели и система имеют классовый и исторический характер.
Разрушив эксплуататорское общество и капиталистическое государство в России, пролетариат после Октябрьской революции ликвидировал старую систему наказаний, поставил перед наказанием новые цели и создал новую систему наказаний.
Правильно понять роль наказания в уголовном праве можно только тогда, когда наказание, как и преступление, рассматривается как историческое явление в его возникновении и развитии. Наказание – это орудие в руках господствующего класса, в руках государства, являющегося машиной этого класса, орудие, которое служит для борьбы с действиями, опасными для господствующего класса, – преступлениями.
Классовый характер наказания определяется не тем, какой это конкретно вид наказания, а тем, каким классом и против какого класса оно применяется, т. е. его целью и системой.
Классовый характер наказания определяется тем, какое государство и в чьих интересах его применяет. Принципиальное отличие наказания в социалистическом уголовном праве от наказания в эксплуататорском обществе заключается в том, что оно применяется государством трудящихся в их интересах.
В Руководящих началах 1919 г., в УК РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг. и в уголовных кодексах других союзных республик, а также в Основных началах 1924 г. и Основах 1958 г. нашли свое выражение основные положения советского уголовного права в области применения наказания. В этих актах были сформулированы классовые принципы уголовной ответственности, и в основу применения наказания была принята общественная опасность действия для социалистического строя.
Советское уголовное право, исходя из материалистических позиций, обосновало рациональные основы применения наказания в социалистическом обществе. Отказ от задач возмездия и кары, запрещение цели причинения физического страдания или унижения человеческого достоинства характеризуют наказание в советском праве на протяжении всех лет его существования и являются выражением социалистического гуманизма советского уголовного права.
Идея целесообразности пронизывала все акты Советского государства по вопросу о наказании и его применении.[569]
Общее определение наказания в советском законодательстве было впервые дано в Руководящих началах 1919 г., где говорилось, что «наказание – это те меры принудительного воздействия, посредством которых власть обеспечивает данный порядок общественных отношений от нарушителей последнего (преступников)» (ст. 7).
При установлении системы наказаний в Руководящих началах за основу принимались его целесообразность и соответствие задачам, стоявшим перед социалистическим государством в области борьбы с преступностью. П. И. Стучка, например, который был одним из авторов Руководящих начал и который как заместитель народного комиссара юстиции подписал их, в юбилейном сборнике, посвященном пятилетию Верховного трибунала, подчеркивал, что «в Руководящих началах уголовного права были сформулированы основные цели всякого наказания… в основу положено… ограждение революции и ее завоеваний от социально опасных элементов».[570]
Очень точно охарактеризовал действительную цель наказания в советском уголовном праве Н. В. Крыленко, когда писал, что «применение уголовной репрессии имеет целью предупреждение преступлений; но она поглощает по существу все остальные, так как и исправительно-трудовое воздействие на преступника совершается нами в целях предупреждения с его стороны новых преступлений, и воздействуя на иные слои общества путем угрозы репрессий, мы стремимся предупреждать преступления, и запирая того или иного преступника в тюрьму или расстреливая его, мы также стремимся предупредить новые преступления».[571]
У теоретиков советского права, разрабатывавших вопрос о наказании в 20-е годы, этот вопрос никогда не вызывал сомнений. Так, в 1927 г. профессора Е. Ширвиндт и Б. Утевский писали: «Принцип целесообразности является самой характерной чертой советского права. Чуждое всякого фетишизма, не знающее, в противоположность буржуазному праву, никаких священных самодовлеющих принципов, советское право построено на принципе революционного утилитаризма.
Принцип целесообразности пронизывает и все советское пенитенциарное право. Тюрьма, приговор, изоляция, прогрессивная система – все эти институты не являются для него фетишами, как не является для советского уголовного права фетишем строгая легальность (nullum crimen sine lege), запрещение обратного действия закона, вина, давность, и другие юридические понятия, малейшее сомнение в непоколебимости которых показалось бы разрушением основ для буржуазного “правосознания”.
Только то, что соответствует достижению целей, которые ставит себе пенитенциарная политика Советского государства, является целесообразным. Всякая мера, противоречащая этим целям или безразличная с точки зрения их достижения, является нецелесообразной и должна быть отвергнута, хотя бы этим и нарушалась цельность тех юридических фетишей, которые составляют незыблемую основу буржуазной юриспруденции, в особенности тюрьмоведения».[572]
Этими идеями были проникнуты, при всем расхождении по принципиальным и частным вопросам, все проекты уголовного законодательства, составлявшиеся в начале 30-х годов.[573]
Б. Правильное марксистское решение вопроса о наказании вырабатывалось в процессе борьбы с ошибочными тенденциями, к каковым следует отнести:
а) перенесение центра тяжести при определении наказания с деяния на субъекта преступления. Так, в проекте Уголовного кодекса, который был разработан НКЮ в 1920 г., говорилось: «Развитие… приведет к необходимости совершенно не давать в Уложении определенных карательных ставок для отдельных деяний. Такое положение вызывает необходимость указания в кодексе только на те категории явлений, которые могут служить для судьи признаками, свидетельствующими о наличности известных черт преступной индивидуальности. На этом пути приобретают особое значение такие элементы преступного состояния личности, как степень социабильности (? – М. Ш.) правонарушителя в связи с его классовым положением, общим духовным развитием, чертами его характера и целым рядом его психических особенностей. Оценка личности производится судьей с точки зрения ближайших побуждений (мотивов) его преступной деятельности, средств, им избираемых, случайности этой деятельности, привычки к ней и т. д.».