Анализируя с указанных выше позиций эффективность различных мер наказания, мы приходим к выводу, что лишение свободы обладает целым рядом достоинств, которые и делают его столь часто и широко применяемой мерой наказания. Однако не следует забывать, что желательные позитивные последствия наказания, для достижения которых оно применяется, диалектически связаны с отрицательными нежелательными последствиями, которые от этих положительных результатов либо вообще отделить нельзя, либо отделить очень трудно, и поэтому, оценивая эффективность наказания и, в частности, лишения свободы, следует учитывать как одни, так и другие результаты.
В. Кнапп правильно обращает внимание на то, что иногда норма «эффективно противодействует определенным нежелательным общественным явлениям, но в процессе своего социального действия она вызывает другие не предусмотренные и для общества нежелательные явления».[760] На это же обстоятельство указывает и М. П. Лебедев, когда он пишет: «Иногда наряду с предусмотренными прямыми положительными результатами издание того или иного правового предписания вызывает такие последствия, которые нежелательны для законодателя, для общества».[761]
Долгосрочное лишение свободы изолирует виновного на длительный срок от общества и тем избавляет общество от опасности совершения новых преступлений. Возвращаясь через длительное время снова в общество, субъект часто, даже если он не исправился, лишен возможности совершать новые преступления. Долгосрочное лишение свободы действует устрашающе, оно может и способно так воздействовать и на виновного и на других лиц, склонных к совершению преступлений, чтобы они, боясь наказания, не совершали преступлений, этот вид наказания является единственным из всей системы наказаний, в процессе отбытия которого можно специфически воспитывать осужденного, ликвидировать у него антисоциальные и асоциальные тенденции и тем самым создать возможность для самой существенной цели частной превенции – ресоциализации, возможности возвращения человека в общество честным и полезным гражданином.
В то же время лишение свободы, даже долгосрочное, обладает существенными недостатками. Осужденный отрывается от социальной среды, в которой обычно находится, отрывается от нормального производственного процесса, от семьи и попадает в особую микросреду, которая иногда отрицательно на него влияет, в особенности если речь идет о человеке, впервые отбывающем наказание лишением свободы.
В нашем обществе содержание наказания лишением свободы не похоже на то, что было ранее, когда вся задача пенитенциарной системы состояла в изоляции, устрашении и возмездии. Мы хотим воздействовать на осужденного таким образом, чтобы он исправился и вернулся в общество сознательным гражданином, знающим, что хорошо и что плохо, оценивающим свои поступки так же, как их оценивает общество, чтобы он стал человеком, способным выбирать хорошее, мы действуем поэтому не только в интересах общества, но и в интересах самого осужденного, которого мы хотим в это общество вернуть.
Смысл долгосрочного лишения свободы заключается, таким образом, в исправлении и перевоспитании осужденного, для чего необходим достаточный срок воздействия, режим, построенный с этой целью, и в первую очередь индивидуализация отбытия лишения свободы, рассчитанная на исправление конкретного субъекта. Такая индивидуализация режима в отношении конкретных лиц, лишенных свободы, требует участия в решении многих вопросов психолога, педагога, психиатра, без их помощи юристы не могут правильно индивидуализировать режим, а значит, сделать его наиболее эффективным для исправления осужденного. Не следует забывать, что лишение свободы, как мы писали выше, способно не только исправлять, но и портить.
Так, выборочное изучение убийств показало, что убийства, совершенные по самым низменным мотивам и отличающиеся особой жестокостью и исключительной дерзостью, совершались лицами, ранее судимыми. 35 % убийц были ранее судимы, 8 % судимы три и более раз.[762]
Что окажется сильнее, режим, индивидуализирующий наказание, или микросреда заключенных, – это зависит от постановки дела и кадров исправительно-трудовой системы. Анализ динамики применения различных мер наказания за годы Советской власти показывает, что в последние годы имеет место большой и необоснованный, с нашей точки зрения, рост относительного значения лишения свободы среди других мер наказания (см. табл. 4).[763]
При констатации роста удельного веса лишения свободы среди других мер наказания следует, конечно, учитывать и то, что значительное количество преступных деяний, за которые ранее виновные осуждались к мерам наказания, не связанным с лишением свободы, сейчас вообще судами не рассматривается, а применяется передача дела в товарищеский суд или передача виновного на поруки, что сказывается на уменьшении удельного веса более мягких наказаний.
Таблица 4
Судами РСФСР к лишению свободы продолжительностью до одного года включительно было приговорено в 1961 г. 26 %, в 1962 – 24,9, в 1963 – 19,9, в 1964 г. (первые девять месяцев) – 17,4 % от общего количества всех осужденных к этому наказанию. Т. Л. Сергеева и Л. Ф. Помчалов, исходя из выборочных данных, полагают, что по отношению к общему числу осужденных к лишению свободы, число осужденных краткосрочно составило в 1964 г. 17,2 %, в 1965 г. – 14,6 %.[764] Анализ материалов, проведенный учеными-криминологами, показывает, что краткосрочное лишение свободы дает в дальнейшем высокий процент рецидива. По данным Л. Г. Крахмальника, из 300 обследованных им лиц, отбывших краткосрочное лишение свободы, 155 человек совершили новые преступления, не пробыв на свободе и одного года. По материалам А. М. Кондусова, 90 % лиц, отбывших краткосрочное лишение свободы в трудовых колониях для несовершеннолетних, совершили новые преступления.[765] Между тем «лишение свободы повинных людей есть зло, к которому и в настоящее время необходимо еще прибегать, чтобы восторжествовали добро и правда. Но всегда нужно помнить, что это зло, что наша задача – пользуясь злом, искоренить необходимость прибегать к этому средству в будущем».[766]
Неоднократно указывалось на то, что лишение свободы не должно занимать господствующее место в системе мер наказания в социалистическом обществе. В Программе, принятой VIII съездом партии в марте 1919 г., говорилось о замене лишения свободы обязательным трудом с сохранением свободы.
Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 3 декабря 1962 г. указал, что суды, «…не допуская послабления опасным преступникам и рецидивистам, должны до конца преодолеть недооценку предупредительного и воспитательного значения применения мер наказания, не связанных с лишением свободы в отношении лиц, совершивших менее опасные преступления».[767]
Как видно из приведенных выше таблиц, на протяжении многих лет безусловное лишение свободы занимало не более 25–30 % среди всех мер, принятых судами к осужденным. В постановлении ЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения», где отмечались недостатки в деятельности судов и в постановке карательно-исправительной системы, признавался крупным недочетом «чрезвычайный рост числа осужденных, в особенности значительное увеличение за последние годы осужденных к лишению свободы на короткие сроки: недостаточное в связи с этим применение судами иных мер социальной защиты вместо лишения свободы». В результате принятых мер в последующие годы применение лишения свободы резко сократилось. Однако уже непосредственно перед войной (как результат действия Указов от 26 июня 1940 г. и 10 августа 1940 г.), в военные годы и в послевоенный период лишение свободы стало занимать первое место и доходило почти до 70 %.
Между тем большое относительное место лишения свободы среди других мер наказания отражается на его эффективности. Как мы писали выше, одной из важнейших целей в борьбе с преступностью является ресоциализация. Применяя наказание, следует учитывать возможности ресоциализации осужденного и наилучшие для этого пути. Места лишения свободы должны готовить осужденного к выходу на свободу.
Конечно, наказание вообще и лишение свободы в частности не может пока ориентироваться только на специальное предупреждение и тем более только на ресоциализацию. Для этого еще не созданы ни объективные, ни субъективные предпосылки, которые могли бы полностью обеспечивать возможность только такой направленности наказания. При применении лишения свободы необходимо учитывать и другие его стороны, обеспечивающие общество от преступлений, – изоляцию преступников и устрашение. Имеется известное количество лиц, которых практически не исправляют и в отношении которых следует применять какие-то меры, чтобы обезопасить от них общество. Однако в отношении подавляющего большинства осужденных к лишению свободы нужна не индивидуализация устрашения, а индивидуализация воспитания, и поэтому дифференциация мест лишения свободы и режимов, различные структурные деления осужденных к лишению свободы на группы должны иметь в своей основе не только устрашение (дифференциация режимов по объему прав, переписки, передач, свиданий и т. п.), а в первую очередь направленность воспитательного процесса. Хулиган и взяточник, умышленный убийца и нарушитель правил движения на транспорте, результатом чего явилось неосторожное причинение кому-либо смерти, нуждаются в различных методах воспитания.