Мы обращаем внимание на это обстоятельство, в частности, потому, что «статистическая устойчивость означает, что при достаточном временном интервале вероятность тех или иных элементов статистического процесса оказывается почти одинаковой. Вот эта статистическая устойчивость говорит, что статистические процессы реального мира не хаотичны, а носят закономерный характер».[785]
Только на основе такого прогноза можно решить в какой-то мере вопрос об эффективности принятых, а тем более намечаемых мероприятий в области системы наказаний. Просто сравнение данных за два периода, до и после проведения анализируемых мероприятий, еще само по себе ничего не показывает, если не проведен научный прогноз того, что было бы в последующий анализируемый период без проведенного мероприятия (так, например, в случае, когда преступность, несмотря на принятые меры, осталась стабильной, возможно, что без них она повысилась бы, а в случае, когда преступность снизилась, возможно, что и без этих мер она тоже снизилась бы по другим причинам).
2. Прогноз при применении наказания в отношении конкретного лица, совершившего преступление, о вероятности рецидива.
Социальное прогнозирование наиболее сложно по своей проблематике,[786] однако все же предсказать «среднее» поведение коллектива всегда значительно легче, чем действия каждого из его членов. Сейчас имеют место лишь первые шаги в исследовании проблемы вероятного поведения индивида в той или иной ситуации.[787]
Для марксистской криминологии имеет важнейшее значение вопрос о прогнозе вероятности рецидива в отношении конкретного лица, совершившего преступление, и о прогнозе вероятности совершения преступления лицом, которое преступления не совершало, однако в результате своего антисоциального поведения или антисоциальной микросреды, в которой оно находится, вызывает опасения, что оно может его совершить. Такой прогноз, конечно, еще более сложен, чем общий прогноз преступности, так как кроме взаимодействия социальных факторов, которые относятся к преступности вообще, здесь в действие вступает как одна из детерминант личность конкретного субъекта (от которой при анализе преступности в целом мы можем отвлечься на основе закона больших чисел). Этот прогноз усложняется также и тем, что при современном состоянии науки вообще мы не в состоянии учесть все определяющие выбор поступка взаимодействующие факторы, а тем более мы не можем оценить удельный вес каждого из положительных и отрицательных факторов, находящихся во взаимодействии, для того чтобы сделать научно обоснованный абсолютный вывод. Однако, несмотря на всю сложность, такие прогнозы, в значительной части оправдывающиеся, делаются и сейчас без достаточного научного обоснования как в обыденной жизни, так и в юридической практике. Мы всегда интуитивно представляем себе, как определенный известный нам человек будет вести себя в определенной ситуации, и на основе анализа опыта прежнего поведения прогнозируем его поведение в будущем. Органы прокуратуры, суда, мест лишения свободы делают во многих случаях правильные выводы о дальнейшем поведении лица, о его общественной опасности, о том, что оно исправилось и т. д.
Возможность такого прогноза заключается в том, что «предсказание в принципе возможно везде, где мы имеем дело с закономерными событиями».[788] При этом не требуется, чтобы обязательно действовал причинный закон, может иметь место и другая форма детерминированности, однако обязательно должна иметь место необходимая и всеобщая связь. Так как деятельность людей объективно обусловлена, она научно познаваема.[789] Всякое живое существо, и человек в том числе, сталкиваясь с какой-то ситуацией, реагирует на нее, исходя из предшествующего опыта, на основе которого он строит прогноз будущего.[790] Предшествующий опыт человека – это его опыт в той микросреде, в которой он находится. Зная этот опыт, зная его микросреду и анализируя возможные ситуации, мы можем прогнозировать поведение этого человека.
«Глубокое знание необходимости и условий, в которых она осуществляется, изучение и обобщение предшествующей практики позволяет делать проблематичный вывод о возможных случайностях. Речь идет, разумеется, не о предсказании конкретных случайностей и их характеристик (места и времени возникновения, формы проявления и т. д.), а, еще раз подчеркнем, о выявлении самой возможности появления случайностей того или иного типа с тем, чтобы заблаговременно принять меры, способные свести к минимуму их отрицательные последствия».[791] Автор продолжает исходить из того, что «неизбежность преступности как социального явления вовсе не означает неизбежности для отдельного лица стать преступником».[792] Таким образом, каждое конкретное преступление есть явление случайное, однако, как и всякое случайное явление, оно детерминировано и, в указанных выше рамках, может быть прогнозировано.
Конечно, мы не можем при прогнозировании индивидуального поведения, а, значит, в том числе и преступного поведения, рассчитывать на стопроцентную точность нашего прогноза. Всякий социальный прогноз это прогноз вероятностный, а когда речь идет о прогнозе индивидуального поведения, то это должно быть учтено в наибольшей степени. Однако мы имеем возможность здесь, как и во многих других случаях в области медицины, социологии и т. п., устанавливать большую или меньшую степень вероятности тех или других последствий, того или иного поведения как результата нам известных, заранее заданных предпосылок.
Органы, ведущие борьбу с преступностью, систематически сталкиваются с необходимостью прогнозирования дальнейшего поведения определенного лица и, что самое главное, с необходимостью выявления тех дополнительных правовых детерминант, которые должны быть установлены для того, чтобы направить поведение субъекта в желательном для общества направлении. Вопросы прогноза возникают при определении конкретной меры наказания, режима лишения свободы при условно-досрочном освобождении, условном осуждении, замене наказания мерами общественного воздействия и во многих других случаях.[793]
Правильно пишет Г. А. Аванесов, что «определение возможности антиобщественного поведения субъекта в будущем не имеет ничего общего с теорией опасного состояния личности».[794] Используя статистические закономерности, мы можем с достоверностью утверждать, что внутри определенной группы мы будем иметь определенный процент рецидива, однако мы не можем утверждать, что именно А, Б или В обязательно будут рецидивистами, поэтому применение каких-либо карательных мер является в этом случае абсолютно недопустимым. Однако не только допустимы, но и необходимы все те правовые меры, которые направлены на устранение социальных детерминант, способствующих рецидиву или создающих опасность противоправного поведения, и создание правовых детерминант, способствующих ресоциализации и правомерному поведению конкретных А, Б и В внутри определенной группы (меры педагогического и медицинского характера, устройство на работу, обеспечение постоянным местом жительства). Очень часто речь идет прежде всего о том, чтобы изменить общественные отношения, внутри которых возникают нежелательные мотивы, следовательно, обеспечить человеку «человеческую среду».
Так, например, поступают ленинградские органы МВД, когда они каждое лето направляют в трудовые лагеря за город подростков, в отношении поведения которых имеются неблагоприятные прогнозы, что, безусловно, способствует снижению числа преступлений несовершеннолетних. Не вызывает сомнений, что далеко не все из них совершили бы правонарушения, однако не вызывает сомнений ни воспитательный, ни предупредительный характер подобных мер. Такое прогнозирование возможно, целесообразно и полезно.
Прогноз определенной степени вероятности рецидива может быть научно обоснован и на том уровне знаний, который характерен для современного состояния криминологии.
Имеется также возможность установления потенциальной общественной опасности личности на основе определенных показателей. По мнению криминолога Г. Блютнера (ГДР), существует пять основных групп социальной и криминальной опасности (угрозы – Gefährdung): 1) после освобождения из условий ПТУ; 2) в результате ярко выраженного отрицательного отношения к труду; 3) в результате постоянного потребления алкоголя; 4) в результате резко отрицательного развития в детском и юношеском возрасте; 5) в результате асоциального поведения.[795]
Мы не можем еще сейчас учесть все детерминанты, определяющие индивидуальное и, в частности, преступное поведение, мы тем более не можем с точностью определить удельный вес каждой из известных нам и установленных нами детерминант. Однако, установив наличие ряда известных нам причин, а иногда и просто внешних признаков, мы способны делать в достаточной мере обоснованный прогноз индивидуального преступного поведения.
Криминология может, не зная всех причин, на основе уже установленных научных данных о детерминантах преступного человеческого поведения и на основе их внешних проявлений делать правильные заключения в области прогнозирования индивидуального поведения. Такое индивидуальное прогнозирование будущего преступного поведения является, конечно, только вероятностным прогнозированием и его целенаправленность заключается в том, чтобы, учитывая высокую степень потенциальной общественной опасности, принять меры для профилактики возможного преступного поведения. Вот почему индивидуальный прогноз может дать основание для принятия мер профилактических, воспитательных, но не карательных, поэтому представляется неправильным мнение Г. А. Аванесова о возможности «принятия решений карательно-воспитательного характера».