привыкнут к соблюдению элементарных, веками известных, тысячелетиями повторявшихся во всех прописях, правил общежития…»[1157] (курсив мой – М. Ш.). Это подтверждается и наличием в Уставе Международного военного трибунала категории преступлений против человечности (п. «с» ст. 6), где предусматриваются «…убийство, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам с целью осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала…» Правильно в этой связи проф. Н. Н. Полянский пишет: «В этом наименовании содержится благородная идея: несмотря на все границы, которые разделяют человечество, – территориальные, национальные, классовые, есть требования, которым, в представлении, по крайней мере, всех цивилизованных народов, должен удовлетворять человек, чтобы быть достойным этого названия»[1158].
Нарушение элементарных, веками повторявшихся и тысячелетиями известных правил и требований общежития, т. е. совокупности элементарных нравственных и этических правил, является преступным как по взглядам Советского социалистического государства, так и по мнению передовых элементов буржуазно-демократических государств. Преступления, совершившиеся фашистами, убийства сотен тысяч и миллионов женщин, детей и стариков, зверства и насилия противоречат этим элементарным правилам нравственности и вызывают уголовно-правовую реакцию во всем мире.
С другой стороны, в условиях современной международной жизни советское социалистическое общество, являющееся наиболее передовым в современном мире, неизбежно влияет своей идеологией на более передовые демократические элементы отдельных буржуазных государств.
Советское социалистическое государство является основным фактором, борющимся в современном обществе за установление человеческих правил морали, нравственности и справедливости. СССР является ведущей силой в этом отношении, будучи наиболее передовым государством современности. Мораль советского народа воплощает в себе все то, что веками и тысячелетиями лучшими людьми человечества было признано элементарными правилами общежития. Все передовое, что имеется в буржуазно-демократических государствах, принимает эту мораль и борется за нее.
Создание Объединенных наций, процесс демократизации европейских государств и, в первую очередь, тот высокий морально-политический авторитет, который завоеван СССР в годы Отечественной войны, определяет благоприятные перспективы для развития демократических тенденций в современном международном уголовном праве и использования его в борьбе за окончательный морально-политический разгром фашизма в Европе и укрепление демократии во всем мире.
Выдача преступников и право убежища в международном уголовном праве[1159]
Вопрос о выдаче преступников всегда занимал видное место среди проблем международного уголовного права. Этот вопрос всегда был одним из тех, которые играли значительную роль в международных отношениях.
В современной международной жизни он стал весьма актуальным. Враги демократии стремятся сейчас использовать «право убежища» для того, чтобы отказывать в выдаче тысяч военных преступников. Под флагом «демократии» и «охраны свободы», под видом «перемещенных лиц» международная реакция стремится сохранить кадры изменников и предателей родины, военных преступников, убийц и грабителей, югославских и польских, венгерских и украинских, балтийских и болгарских преступников, подлежащих выдаче на основе существующих международных соглашений. Поэтому анализ юридической природы института выдачи преступников сейчас приобретает для нас особое значение.
Действующее уголовное законодательство отдельных государств, как правило, устанавливает, что иностранцы за преступления, совершенные за границей, не несут уголовной ответственности перед судом страны, на территории которой они находятся. В отношении таких лиц государство может предоставить им право убежища, либо выслать их, либо выдать заинтересованному государству.
Отдельные исключения относятся либо к случаям, когда совершенное преступление направлено против государства или подданных государства, на территории которого находится преступник, либо к случаям совершения преступлений, предусмотренных международными конвенциями о борьбе с определенными преступлениями. В случае, когда по закону данного государства лицо, совершившее преступление, подсудно его суду, но преступник находится на чужой территории, а также в случае, когда имеется уже вынесенный приговор в отношении такого лица, реализация права возможна лишь путем требования выдачи преступника. Государство, куда бежал преступник, конечно имеет право выдать его во всех случаях, даже и тогда, когда особых договоров о выдаче нет, но обязательство выдачи имеет место лишь в отношении лиц, совершивших преступления, предусмотренные соответствующими договорами.
Выдача преступников – это передача преступника государством, на территории которого он находится, другому государству, для суда над ним или для применения к нему наказания[1160].
Институт выдачи преступников в современном его виде существует с 40-х годов XIX в., хотя уже и в древности и в Средние века имели место отдельные случаи выдачи или требования выдачи, главным образом, политических противников, врагов и дезертиров.
Договор египетского фараона Рамсеса II с царем хеттов Хаттушилем III (1278 г. до н. э.) предусматривал, что «если кто-либо убежит из Египта и уйдет в страну хеттов, то царь хеттов не будет задерживать в своей стране, но вернет в страну Рамсеса»[1161].
Афиняне согласились выдать всех лиц, посягавших на жизнь Филиппа Македонского. Галлы требовали выдачи напавшего на них Фабия. Соглашения о выдаче имели место между Англией и Шотландией в 1174 г. Англия (Эдуард III) и Франция (Филипп Красивый) трактатом 1303 г. обязались не предоставлять права убежища врагам и бунтовщикам. Дания в договоре 1661 г. приняла на себя обязательство выдать Англии лиц, принимавших участие в казни Карла I.
Болгарские цари считали, что они имеют право требовать выдачи им изменников. Так, царь Иван Александр (1331–1367) требовал, чтобы ему выдали бывшую царицу Анну (1330–1331), жену Михаила Шишмана (1324–1330), которая со своим сыном, престолонаследником Стефаном, бежала в Дубровник. Напротив, болгарские государственные изменники и претенденты на престол всегда находили широкое гостеприимство во враждовавшей с Болгарией Византии[1162].
Договоры с греками Олега в 911 г. и Игоря в 949 г. предусматривали выдачу русских, совершивших преступления в Византии, и греков – на Руси, национальному суду.
С современным институтом выдачи преступников все эти факты имели мало общего.
Право убежища (jus asyli), как ограничение права кровной мести, также уже возникло в древности.
Получение убежища обеспечивало виновного, временно или постоянно, от мести. У арабов таким местом был шатер, у евреев – алтарь. По законам Моисея у евреев ранее было три, а затем шесть городов, которые служили убежищем (firemiklad). Лица, скрывшиеся в таком городе, не подлежали мести, а предавались суду общины, за исключением предумышленных убийц, которые выдавались пострадавшим.
В Древней Греции убежищем для преступника служил очаг любого дома. Константин Великий объявил убежищем все церкви. Феодосий 11 расширил это право на все здания, принадлежащие церкви. Папы объявили убежищами монастыри. Скрывшийся в церкви, а затем в доме епископа, преступник не мог быть оттуда взят без разрешения епископа, что представляло ему длительное убежище и обычно вело к вмешательству церкви для смягчения его участи.
Первый законодательный акт по этому вопросу относится к 399 г., затем был издан закон Львом I в 466 г. Это право церкви было ограничено Юстинианом в отношении некоторых преступлений (убийства, супружеской измены и похищения женщин). В эпоху Меровингов право убежища также фактически служило средством ограничения кровной мести и замены ее другими наказаниями, в частности выкупами. В дальнейшем папы запретили предоставление убежища лицам, совершившим тяжелые преступления. Во Франкский период виновному (homo faidosus) предоставлялось право убежища (Frieden) в ряде мест: в собственном доме, в церкви, в армии, у короля и по пути в эти места. В период более позднего средневековья право убежища действует только в течение ограниченного периода времени (в большинстве случаев шесть недель и три дня), т. е. срок, который требуется для объявления вне закона (Achtung). Право убежища обеспечивает виновного от частной мести и предоставляет ему ряд других преимуществ.
Право убежища исключалось, однако, при убийстве, разбое, краже и некоторых других преступлениях. Нарушение этого права влекло за собой отлучение от церкви – excommunicatio. Бамбергское уложение еще полностью признавало церковное право убежища, исключая, однако, случаи совершения убийства, разбоя, поджога и некоторых других преступлений, но Каролина уже полностью исключала право убежища.
Возражения против церковного права убежища позже широко распространились в городах; однако это право в некоторых случаях имеет место еще в XVIII и даже в XIX в. Поэтому еще Прусское земское уложение 1794 г. устанавливало: «Церковные здания не должны служить убежищем для преступников, органы публичной власти управомочены тех, кто там скрывается, изымать и помещать в места заключения» (II, 11, § 175)[1163].
Существовали не только церковные, но и гражданские убежища, – такими иногда объявлялись целые города (Лозанна, Тюбинген).