Введение
Исторические решения XIX съезда партии наметили величественную созидательную программу, выполнение которой явится крупным шагом на пути движения нашей страны от социализма к коммунизму. В решениях съезда значительное внимание уделено задаче дальнейшего укрепления государственной дисциплины, задаче обеспечения точного и неуклонного соблюдения советских законов всеми организациями и гражданами. В числе почетных и ответственных обязанностей, возлагаемых на членов партии принятым на съезде Уставом КПСС, содержится также обязанность строгого соблюдения государственной дисциплины.[218] Все советские люди воспринимают это требование Устава партии в качестве обязательного.
Первейшая обязанность каждого работника советского государственного аппарата, социалистических хозяйственных и иных общественных организаций, на каком бы посту он ни находился и какую бы работу он ни выполнял, заключается в неуклонном соблюдении интересов нашей Родины, в активной и неустанной борьбе за выполнение партийных и правительственных решений.
Среди многообразных способов и средств, используемых Коммунистической партией и Советским государством для обеспечения выполнения этой обязанности, определенное место отводится мерам правовой ответственности, применяемым к нарушителям советских законов. Разумеется, юридические санкции, обладающие принудительным характером, не могут играть у нас решающей роли, особенно в современных условиях возросшей сознательности советских людей, строящих новое, коммунистическое общество. Однако в качестве вспомогательного средства в общей системе мероприятий, проводимых партией и правительством на современном этапе, эти санкции не только не утратили практической значимости, но и приобрели целый ряд новых, свойственных лишь социалистическому обществу форм их осуществления. Ввиду этого проблема ответственности продолжает оставаться одной из актуальнейших проблем советской правовой науки. Задача состоит лишь в том, чтобы в процессе ее исследования не повторялись отмеченные в партийной печати ошибки и извращения, вследствие которых на первый план выдвигались лишенные серьезного практического смысла, а подчас и просто надуманные вопросы и их решения. Изучение проблемы ответственности, как, впрочем, и всякой иной правовой проблемы, должно быть максимально приближено к задачам коммунистического строительства в СССР и находиться в полном соответствии с запросами повседневной практики судебных и иных государственных органов.
Обычно в литературе советского гражданского права ставится и освещается вопрос не о гражданско-правовой ответственности в целом, а о ее отдельных видах – ответственности договорной или внедоговорной.[219] Между тем, помимо различий названные виды гражданско-правовой ответственности обладают целым рядом общих черт, имеющих принципиальное научно-теоретическое и практическое значение. К их числу, в первую очередь, относятся принципы, на которых зиждется ответственность по советскому гражданскому праву и в соответствии с которыми меры гражданско-правовой ответственности применяются на практике. Далее, несмотря на некоторые особенности, известные ее отдельным видам, общими являются и условия возникновения гражданско-правовой ответственности. Наконец, то же самое следует сказать и об объеме ответственности, которой подвергается нарушитель договорного обязательства или причинитель внедоговорного вреда.
Уже самый перечень указанных моментов не оставляет никаких сомнений в том, что они могут и должны явиться предметом самостоятельного обобщенного исследования. Но прежде чем эта задача будет разрешена, необходимо определить самое понятие гражданско-правовой ответственности.
Постановка в самом начале вопроса о понятии гражданско-правовой ответственности ни в какой мере не свидетельствует об априорности такого понятия.
Маркс, отвечая на упреки в априоризме, раздававшиеся со стороны буржуазных «критиков» его гениального труда, писал в предисловии ко второму изданию первого тома «Капитала»: «Конечно, способ изложения не может с формальной стороны не отличаться от способа исследования. Исследование должно детально освоиться с материалом, проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю связь. Лишь после того как эта работа закончена, может быть надлежащим образом изображено действительное движение. Раз это удалось и жизнь материала получила идеальное отражение, то на первый взгляд может показаться, что перед нами априорная конструкция».[220] Но это только на первый взгляд. Подлинное научное исследование, как указывал Маркс во введении к «К критике политической экономии», лишь начинается с изучения выступающих на поверхности явлений для того, чтобы вскрыть их сущность, их основной закон и затем возвратиться к многообразию внешних фактов «уже не как к хаотическому представлению о целом, а как к богатой совокупности, с многочисленными определениями и отношениями».[221] Научное исследование включает в себя, таким образом, два этапа: от явления к сущности и от познанной сущности к обоснованию и объяснению явления. В изложении же результатов исследования отражение может получить только второй этап, поскольку оно начинается непосредственно с определения общего закона, присущего данному делению. Начальные строки «Капитала», в которых Маркс говорит о товаре как о «клеточке» капиталистического общества, как о его «элементарной форме», и отражают конечный пункт первого этапа исследования, самую сущность капитализма, вскрытую Марксом. Последующие главы «Капитала» отражают второй этап исследования – объяснение многообразия форм проявления капитализма на основе общего присущего ему закона.
Метод исследования и метод изложения, примененные Марксом в «Капитале», выходят по своему значению далеко за пределы того конкретного предмета, который изучал Маркс. «Если Маркс не оставил “Логики” (с большой буквы), то он оставил “Логику Капитала”, и это следовало бы сугубо использовать по данному вопросу»,[222] – писал Ленин, имея в виду необходимость применения этого метода в любой отрасли знаний.
Использование логики «Капитала» в научном исследовании правовых институтов предполагает прежде всего нахождение их сущности на основе изучения многообразных отношений и связей, к которым они применяются и в которых проявляется их регулятивное действие. Познанная сущность правового института предопределяет и соответствующее разрешение связанных с ним конкретных вопросов.[223] Сообразно с этим строится и система настоящей работы. Мы начинаем с понятия ответственности по советскому гражданскому праву и характеристики ее основных принципов (гл. 1), чтобы вслед за этим перейти к анализу конкретных вопросов – субъекта и условий возникновения гражданско-правовой ответственности (гл. 2–5), а также ее объема (гл. 6). Но это, конечно, не означает, что с того же общего понятия был начат и самый процесс исследования. Такое понятие было бы априорным, не отражающим сущности изучаемого явления, а основанные на нем выводы были бы нежизненными, оторванными от практики коммунистического строительства и практических задач, стоящих в связи с этим перед советским гражданским правом. Общее понятие ответственности по советскому гражданскому праву может явиться лишь итоговым результатом исследования, охватывающего как анализ конкретных правовых норм и их применения в практике судебных и арбитражных органов, так и выводы, к которым пришли советские юристы в изучении проблемы ответственности вообще, гражданско-правовой ответственности в особенности. Поэтому и формулируемые нами решения по отдельным конкретным вопросам представляют собой не только выводы из предлагаемого понятия гражданско-правовой ответственности, но и метод проверки правильности и практической пригодности самого этого понятия.
Глава IПонятие и принципы ответственности по советскому гражданскому праву
§ 1. Понятие ответственности по советскому гражданскому праву
1
Нормы о гражданско-правовой ответственности, как и советское право вообще, относятся к области социалистической надстройки. Они должны поэтому обладать всеми качествами или свойствами, присущими надстройке.
Марксизм учит, что надстройка всегда соответствует определенному экономическому базису и является продуктом эпохи, в продолжение которой данный базис существует и действует. Из соответствия надстройки базису, из того, что надстройка есть продукт данной исторической эпохи – эпохи возникновения и существования данного базиса, следует, что всякая надстройка обладает своим особым содержанием, отличающим ее от надстройки любого другого общественного строя. Особое качество социалистической надстройки, отличающее ее от всех ранее существовавших надстроек над экономическим базисом, обусловлено тем, что она возникла в результате победы пролетарской революции, свергнувшей эксплуататорские классы, утвердившей у власти рабочий класс, обеспечившей ликвидацию частной собственности и эксплуатации, построение нового социалистического общества.
Задача состоит, следовательно, в том, чтобы в результате изучения ответственности по советскому гражданскому праву выявить ее социалистическое содержание как категории, относящейся к области социалистической надстройки, определяемой социалистическим экономическим базисом и потому качественно противоположной ответственности в буржуазном гражданском праве.
Возникнув на основе данного экономического базиса, надстройка не остается пассивной, а, наоборот, становится величайшей активной силой, способствующей оформлению и укреплению своего базиса, ликвидации старых классов и старых экономических укладов. Активная роль надстройки распространяется при этом не только на базис, но и на производство. Однако непосредственно с производственной деятельностью людей надстройка не связана, а воздействует на производительные силы общества лишь косвенно, через посредство экономики, через посредство базиса. Особый характер активной роли социалистической надстройки, в отличие от активной роли всех ранее существовавших надстроек над экономическим базисом, обусловлен тем, что здесь у власти стоит рабочий класс, являющийся прогрессивным на всех исторических этапах и потому всегда выступающий в качестве знаменосца дальнейшего общественного развития, используя объективные экономические законы для построения социализма и обеспечения постепенного перехода от социализма к коммунизму.
Задача состоит, следовательно, в том, чтобы в результате изучения ответственности по советскому гражданскому праву выявить ее активно-творческую роль как одного из орудий, используемых Коммунистической партией и Советским государством в деле сознательного применения объективных экономических законов, действующих при социализме, в деле обеспечения построения коммунистического общества в нашей стране.
Однако этим исследование рассматриваемого явления не исчерпывается. Нормы о гражданско-правовой ответственности относятся к области социалистической надстройки. Но они являются лишь одним из ее элементов, а потому, наряду с общими свойствами, характерными для нашей надстройки, они должны обладать и своими, только им присущими качествами, именно как нормы об ответственности. С другой стороны, ответственность по гражданскому праву обладает рядом черт, общих для ответственности по советскому праву в целом. Но у нее имеются и свои специфические черты именно как у гражданско-правовой ответственности. И. В. Сталин, отметив некоторые общие для всех общественных явлений моменты, указывает, что «у общественных явлений, кроме этого общего, имеются свои специфические особенности, которые отличают их друг от друга и которые более всего важны для науки».[224]
Задача состоит, следовательно, в том, чтобы в результате изучения ответственности по советскому гражданскому праву выявить присущие ей специфические особенности, которыми она отличается от других, смежных явлений и благодаря которым она выполняет свою, особую роль в общей системе орудий и средств механизма советского государства и социалистического права.
Таковы методологические требования, которым должно соответствовать теоретическое определение понятия ответственности по советскому гражданскому праву. В соответствии с ними необходимо выявить конкретные признаки, подлежащие включению в это определение.
2
Гражданско-правовая ответственность есть прежде всего санкция за правонарушение, последствие, установленное в законе на случай его совершения. Эта санкция выражается в применении мер принуждения к правонарушителю. «Право, – говорил Ленин, – …ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права»[225]. Ответственность и есть мера принуждения к соблюдению норм права, применяемая органами государства к правонарушителю. Поэтому элемент принуждения является неотъемлемым свойством гражданско-правовой ответственности.
Принуждение, характеризующее ответственность по советскому праву, принципиально отлично от принуждения, выраженного в ответственности по праву эксплуататорских государств, ибо хотя социалистическое государство, как и всякое государство, является машиной подавления, само подавление в эпоху диктатуры пролетариата осуществляется огромным большинством населения против его ничтожного меньшинства – остатков свергнутых эксплуататорских классов. В современных же условиях, когда вследствие ликвидации эксплуатации и эксплуататорских классов у Советского государства отпала, отмерла функция военного подавления внутри страны, меры принуждения, практически встречающиеся сравнительно редко, применяются всем советским народом в лице государства по отношению к тем, кто расхищает социалистическую собственность, нарушает дисциплину труда, не выполняет своих правовых обязанностей. Поэтому меры правовой ответственности в СССР, будучи принудительными по своей природе, обладают огромной воспитательной и убеждающей силой, выражая волю всего советского народа и встречая прямую поддержку с его стороны.
Вместе с тем особенность гражданско-правовой ответственности состоит в том, что и после совершения правонарушения его последствия могут быть устранены добровольно самим правонарушителем, без вмешательства судебных или иных государственных органов, в силу одной лишь возможности принуждения и на основе осознания правонарушителем характера совершенных им действий и их отрицательного значения для социалистического общества.
Указанной особенности мер гражданско-правовой ответственности в советском законодательстве придается настолько серьезное значение, что в ряде случаев по прямому предписанию закона попытка урегулирования спорных вопросов путем переговоров между самими спорящими сторонами обязательно должна предшествовать обращению к судебно-арбитражным органам. Таков, например, претензионный порядок, установленный для споров с транспортными предприятиями, а также менее жесткий, но все же снабженный достаточно серьезными санкциями (вплоть до утраты права на иск или перечисления части причитающихся истцу штрафов в доход бюджета) порядок предъявления претензий в спорах между хозорганами о качестве поставляемой продукции. Для споров, подведомственных арбитражу, предварительное предъявление претензии непосредственно к ответчику является, как известно, обязательным во всех случаях, независимо от характера спора.
Особенность гражданско-правовой ответственности, с точки зрения роли, которую здесь играет принуждение, состоит также в том, что, как это имеет место в договорных отношениях, сам контрагент может применить установленную в законе или договоре санкцию к правонарушителю, не прибегая вообще к помощи судебных или иных государственных органов. Таково, например, право Госбанка СССР на реализацию залога в случае непогашения госорганом своей задолженности, право железной дороги реализовать невостребованный груз и погасить за счет вырученной суммы свои претензии или право оставления задатка за лицом, его получившим, в случае неисполнения договора задаткодателем (ст. 143 ГК). Перед нами, безусловно, санкция за правонарушение, примененная на основе закона, но эта санкция обеспечивается лишь возможностью принуждения, а не самим государственным принуждением.
Практическая значимость отмеченных моментов, характерных для ответственности по советскому гражданскому праву, проявляется не только в том, что они способствуют сокращению числа споров, поступающих на рассмотрение суда или арбитража, а в первую очередь, в хозяйственно-экономическом эффекте, который благодаря этому достигается. Общеизвестно, например, что имущественная ответственность одного государственного хозоргана перед другим не влечет за собой ни сокращения, ни увеличения единого фонда государственной социалистической собственности, поскольку сами они собственниками вверенного им имущества не являются. Перемещением определенной части оборотных средств от одного хозоргана к другому в порядке гражданско-правовых санкций преследуется цель оказания имущественного воздействия на то звено, вследствие отставания которого нарушаются общие условия нормального развития социалистического народного хозяйства. Перемещенные средства будут использованы для выполнения плана предприятием, понесшим убытки в результате правонарушения. Что же касается правонарушителя, то он будет обязан выполнить установленное для него плановое задание при сокращенном объеме оборотных средств путем изыскания скрытых производственных резервов, путем устранения недостатков в своем производстве и его дальнейшего совершенствования. В этом и выражается прямая связь гражданско-правовой ответственности государственных хозорганов с хозрасчетным методом применения и использования закона стоимости в его подчинении закону планомерного развития социалистического народного хозяйства и основному экономическому закону социализма. Но, само собой разумеется, устранить имеющиеся в его работе недостатки хозорган может с большей эффективностью, если он сам обнаружит их причины и примет меры к немедленной ликвидации последних. Этому в значительной мере способствуют рекламации и претензии его контрагентов, в сжатые сроки сигнализирующие о выявленных ими дефектах и под угрозой обращения к судебно-арбитражным органам требующие их устранения. Сама же возможность применения рекламационно-претензионного порядка обусловлена указанной особенностью мер гражданско-правовой ответственности.
3
Меры правовой ответственности опираются на государственное принуждение. Однако не всякая принудительная мера, применяемая органами советского государства, может быть отнесена к разряду мер ответственности. Это относится, в частности, и к некоторым принудительным мерам, применяемым на основе норм советского гражданского права. Например, несмотря на добросовестность лица, которое приобрело имущество от несобственника, последнее подлежит изъятию в принудительном порядке во всех случаях, если оно составляет государственную собственность, а если оно принадлежит гражданину или кооперативно-колхозной организации, – в случаях выбытия вещи из обладания собственника помимо его воли (ст. 60 ГК). И все же принудительное изъятие вещи у добросовестного приобретателя не есть ответственность, ибо к области ответственности относятся не всякие, а лишь такие меры государственного принуждения, которые основаны на осуждении поведения правонарушителя, в то время как поведение добросовестного приобретателя, именно потому, что он добросовестен, не заслуживает осуждения.
Итак, общественное осуждение поведения правонарушителя – таков второй элемент, характеризующий содержание ответственности по советскому праву.
Ленин с необычайной ясностью подчеркнул значение этого момента еще в 1918 г., в связи с борьбой Советского государства за проведение хлебной монополии. «Мы, – говорил Ленин, – вовсе не виним того голодного измученного человека, который в одиночку едет за хлебом и достает его какими угодно средствами… Нельзя винить тех, кто по бессознательности бросает все, закрывает глаза на все, чтобы выручить себя какими угодно средствами достать хлеба, но можно винить тех, кто является партийным человеком и, проповедуя хлебную монополию, недостаточно поддерживает сознательность и сплоченность действий».[226] Это указание Ленина, сделанное им по конкретному поводу, имеет общее значение для всех отраслей советского права. Общественное осуждение поведения правонарушителя, выраженное в мерах правовой ответственности, является основой применения этих мер.
Четкое разграничение мер правовой ответственности и других мер государственного принуждения практически важно как в силу различия предусмотренных законом условий их применения, так и вследствие моментов, которыми они по существу отличаются друг от друга. При оценке же результатов хозяйственной деятельности социалистических хозорганов последнее обстоятельство должно привлечь к себе особенно пристальное внимание.
Основным показателем успешной работы социалистических хозорганов является выполнение заданий народнохозяйственных планов по объему и качеству выпускаемой продукции при одновременном снижении себестоимости, приводящее к повышению их рентабельности. Но в условиях социалистической экономики рентабельность сама по себе не может составлять цели развития производства, стоящего на службе максимального удовлетворения постоянно возрастающих материальных и культурных потребностей всего общества. Удовлетворение общественных потребностей вызывает в ряде случаев необходимость в сохранении предприятий с временной и непрочной рентабельностью, компенсируемой, однако, той высшей рентабельностью, которая характерна для социалистического народного хозяйства, не знающего кризисов и безработицы и расширяющегося из года в год в соответствии с законом его планомерного развития. Вследствие этого для правильной оценки работы того или иного хозоргана недостаточно установить факт снижения его рентабельности, но необходимо также выявить причины этого явления. Поскольку же дело касается принудительных мер, надлежит установить, относятся ли они к разряду мер имущественной ответственности, действительно являющихся следствием недостатков в работе соответствующего предприятия и одним из средств борьбы с ними. Напротив, иные методы перераспределения имуществ между социалистическими организациями служат другой задаче – задаче наиболее целесообразного удовлетворения запросов различных участков социалистического народного хозяйства. Поэтому и в теоретическом исследовании мер правовой ответственности недопустимо смешение их с другими, внешне сходными, но по существу отличными явлениями.
Общественное осуждение поведения правонарушителя, характеризующее ответственность по советскому праву, принципиально отлично от тщетных попыток господствующих классов в эксплуататорских государствах придать видимость нравственной обоснованности мерам жестокой репрессии, применяемым ими по отношению к угнетенному классу. Социалистическое право, как и социалистическая нравственность, соответствует интересам всего советского народа, служит объединению всех трудящихся вокруг рабочего класса и используется как одно из орудий построения коммунистического общества. Поэтому поведение, влекущее за собой возложение ответственности на основе норм советского права, всегда является противонравственным и вызывает моральное осуждение со стороны всего советского народа.
Меры гражданско-правовой ответственности, также обладающие этими общими для ответственности по советскому праву свойствами и также основанные на общественном осуждении поведения правонарушителя, имеют, однако, и в этом отношении свою особенность. Гражданско-правовое законодательство включает в себя ряд норм, устанавливающих ответственность за случай, т. е., при отсутствии вины. Наиболее типичной нормой этого рода является ст. 404 ГК, устанавливающая ответственность за случайное причинение вреда источником повышенной опасности. При отсутствии вины, как явствует из приведенных ранее указаний В. И. Ленина, нет, разумеется, оснований для общественного осуждения соответствующего поведения. Но здесь, тем не менее, имеет место гражданско-правовая ответственность, основанная уже не на осуждении поведения правонарушителя, а на стимулировании его к совершению определенных действий в будущем.
Этим правило ст. 404 ГК отличается от правил, аналогичных тем, которые установлены ст. 60 ГК для случаев изъятия вещи у добросовестного приобретателя. Изъятие вещи у добросовестного приобретателя основано не на стимулировании его к совершению определенных действий в будущем, ибо он и без того добросовестен, а на необходимости при данных конкретных условиях защитить интересы собственника, хотя бы добросовестный приобретатель и понес при этом определенный ущерб. Поэтому изъятие вещи у добросовестного приобретателя и не может квалифицироваться как ответственность. Напротив, возложение на владельца источника повышенной опасности обязанности возместить случайно причиненный им ущерб основано на стимулировании его к совершению определенных действий, а именно: к изысканию новых средств техники безопасности в целях полного исключения всякой возможности несчастных случаев. Возложение такой обязанности является, следовательно, мерой гражданско-правовой ответственности, в противоположность гражданскому праву капиталистических стран, в котором нормы об ответственности промышленных предприятий, железных дорог и т. д. за случай явились отражением борьбы между антагонистическими классами и между различными прослойками внутри господствующего класса, менее всего преследуя при этом цель охраны интересов личности. В советском социалистическом гражданском праве нормы об ответственности владельцев источников повышенной опасности за случай явились целенаправленной мерой нашего государства, используемой как для охраны интересов личности, так и для стимулирования в тех же интересах дальнейшего развития техники безопасности в нашей стране. Сознательное и целенаправленное использование таких мер возможно только в социалистическом обществе, так как только при социализме утверждается та бесспорная истина, что «…из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры».[227]
4
Помимо перечисленных признаков меры правовой ответственности характеризуются еще и тем, что они всегда выражаются в определенных отрицательных последствиях для правонарушителя. Не всегда такие последствия заключены в одном лишь факте применения мер государственного принуждения. Так, при административном выселении лица, самоуправно занявшего пустующую площадь, или в процессе осуществления участниками общей собственности в судебном порядке их права на преимущественную покупку доли, отчужденной без их согласия третьему лицу, или в случаях заключения социалистическими организациями договора на условиях, предписанных арбитражем, если сами они не смогли выработать согласованных условий, – имеет место принуждение, основанное на постановлении прокурора, решении суда или арбитража. Принуждение здесь может сочетаться с общественным осуждением поведения правонарушителя. Совершенно очевидно, например, что заслуживает осуждения поведение участника общей собственности, отчудившего свою долю третьему лицу в нарушение прав других собственников на ее преимущественную покупку.
Однако едва ли хотя бы один из этих случаев сам по себе может быть квалифицирован как мера ответственности, ибо как при административном выселении, так и при принудительном осуществлении сособственником своего права на преимущественную покупку доли в общей собственности, так, наконец, и при заключении договора между социалистическими организациями на основе арбитражного решения дело ограничивается исполнением в принудительном порядке неисполненной ранее обязанности. Ответственность же, являющаяся следствием неисполнения обязанности, должна выражаться либо в замене неисполненной обязанности новой обязанностью, как это, например, имеет место при возложении на лицо, причинившее вред, обязанности по его возмещению, либо в присоединении к нарушенной обязанности новой, дополнительной обязанности, как это, например, имеет место при возложении на хозорган, нарушивший договор, обязанности исполнить договор и возместить причиненные неисполнением убытки, либо в лишении права, из которого вытекала нарушенная обязанность, как это, например, имеет место при судебном изъятии в доход государства жилого строения собственника, не выполняющего обязанности по его ремонту. В этом и состоят проистекающие для правонарушителя из факта совершенного им правонарушения отрицательные последствия, составляющие необходимый элемент всякой меры правовой ответственности.
В то же время характерная для мер гражданско-правовой ответственности особенность заключается в том, что, вызывая отрицательные последствия в сфере правонарушителя, они обеспечивают также восстановление прежнего положения для потерпевшего. Благодаря такому характеру гражданско-правовых санкций, их применение оказывает активное воздействие на социалистические общественные отношения в двух направлениях.
Во-первых, путем установления отрицательных последствий для правонарушителя они оказывают на участников социалистических имущественных отношений определенное воспитательное воздействие. Установление отрицательных последствий для правонарушителя не является у нас простым следствием правонарушения, результатом того простого факта, что правонарушитель должен возместить убытки, причиненные его действиями. Такой характер меры гражданско-правовой ответственности могут носить лишь в буржуазном обществе, где гражданские правоотношения являются частным делом их участников и где «администрация вынуждена поэтому ограничиваться формальной и отрицательной деятельностью там, где начинается гражданская жизнь и ее работа, власть администрации кончается».[228]
Договорные и иные отношения между организациями и гражданами в социалистическом обществе не являются их частным делом. Они устанавливаются в целях выполнения плана, в целях удовлетворения материальных и культурных потребностей граждан, и потому их нарушение ущемляет не только интересы их участников, но и интересы всего социалистического общества. Защита этих интересов предполагает применение разветвленной и многообразной системы мер, которые в то же время направлены на воспитание и перевоспитание советских людей в духе коммунизма. Этим и объясняется тот факт, что когда возмещение убытков или иные методы восстановления нарушенных отношений сами по себе не обеспечивают должного воспитательного эффекта, советский гражданский закон устанавливает особые санкции, как это, например, имеет место, когда потерпевший восстанавливается в прежнем положении, а имущество, полученное им в виде эквивалента от правонарушителя, взыскивается в доход государства (ст. 149 ГК), или когда в доход государства взыскивается все исполненное сторонами по заключенному ими противозаконному договору (ст. 147 ГК).
Раз и навсегда порывая с «идеями» буржуазного права, которое становится в позу невмешательства там, где речь идет о разнообразных способах использования капиталистической собственности для извлечения максимальной прибыли, советский гражданский закон прямо и открыто исходит из ленинского указания о том, что мы ничего частного не признаем, что в области хозяйства для нас все является публично-правовым, а не частным. Из тех же принципиальных положений исходят и нормы о гражданско-правовой ответственности, выражающейся в наших условиях не просто в имущественных санкциях, а в мерах, которые одновременно являются средством воспитания и перевоспитания советских людей. Такая направленность мер гражданско-правовой ответственности, используемых советским государством в воспитательных задачах, позволяет включить их в общую систему средств, применяемых в целях ликвидации пережитков капитализма в сознании советских людей, в целях создания нового морального облика советского человека в период строительства коммунистического общества.
Во-вторых, путем восстановления сторон в прежнее положение гражданско-правовые санкции обеспечивают и восстановление самих нарушенных отношений. Восстановление нарушенного состояния не является для нас простой денежной компенсацией, как это установлено нормами буржуазного гражданского права, с точки зрения которого положение считается восстановленным, как только капиталисту обеспечивается получение максимальной прибыли в ее денежной форме. Если бы ответственность в отношениях между социалистическими организациями выражалась в простом перемещении денежных средств, она была бы лишена всякого смысла для советского права. Задача заключается в том, чтобы обеспечить при помощи мер гражданско-правовой ответственности реальное выполнение плана. Поэтому, в частности, хозорган, не сделавший всего необходимого для выполнения своего плана, несмотря на неисправность его контрагента, лишается права на возмещение убытков. Но если денежная компенсация убытков не является у нас самоцелью, то по форме гражданско-правовая ответственность практически чаще всего выступает в виде денежного возмещения, а не возмещения в натуре, как того требуют некоторые нормы действующего законодательства (например, ст. 410 ГК).[229]
Свое объяснение этот факт получает в том, что когда правонарушение связано с предметами народного потребления, которые сохраняют у нас качество товаров и потому продаются любому покупателю, денежная компенсация приводит, по существу, к тому же результату, что и возмещение ущерба в натуре. Убытки же, связанные со средствами производства, ввиду того, что последние товарами при социализме не являются и не находятся в свободном обращении, а лишь распределяются государством среди своих предприятий, вообще, как правило, в натуре не возмещаются, а компенсируются в деньгах. Воссоздавая указанными способами условия дальнейшего нормального движения нарушенных отношений, меры гражданско-правовой ответственности тем самым способствуют достижению целей, ввиду которых эти отношения устанавливаются, целей выполнения заданий народнохозяйственного плана, удовлетворения материальных и культурных потребностей населения, охраны социалистической и производной от нее личной собственности, охраны жизни и здоровья советских граждан. Такая направленность мер гражданско-правовой ответственности, используемых советским государством для обеспечения планового развития социалистического народного хозяйства, позволяет включить их в общую систему средств, применяемых в целях дальнейшего развития производительных сил нашей страны до такого высокого уровня, когда они будут способны создавать изобилие богатств, достаточное для полного удовлетворения самых разнообразных и все возрастающих потребностей советского общества.
Но служить обеспечению дальнейшего развития производительных сил нашего общества и целям воспитания и перевоспитания советских людей – это и значит служить делу коммунистического строительства в нашей стране. В этом состоит активная роль института ответственности по советскому гражданскому праву, осуществляемая им своеобразными, только ему присущими методами – путем установления отрицательных последствий для правонарушителя и восстановления нарушенного состояния для потерпевшего.
Если в заключение свести воедино признаки, свойственные ответственности по советскому гражданскому праву, то ответственность должна быть охарактеризована тем, что: 1) она является санкцией за нарушение гражданских законов, обеспеченной убеждением и государственным принуждением или его возможностью; 2) в ее основе лежит общественное осуждение поведения правонарушителя и стимулирование его к определенной деятельности в интересах общества при отсутствии оснований для осуждения поведения ответственного лица; 3) она выражается в форме восстановления нарушенных отношений и в форме установления отрицательных последствий для правонарушителя в целях обеспечения условий нормального развития регулируемых советским гражданским правом социалистических общественных отношений и воспитания их участников в духе коммунизма.
В предлагаемом определении гражданско-правовой ответственности отмечаются признаки, общие для всех видов ответственности по советскому праву. Эти признаки заключаются в том, что всякая мера ответственности в наших социалистических условиях выступает в качестве санкции за правонарушение, обеспеченной убеждением и государственным принуждением, санкции, основанной на общественном осуждении поведения правонарушителя и выражающейся в установлении определенных отрицательных последствий для него. Что же касается моментов, специфических для мер гражданско-правовой ответственности, то они сводятся к тому, что, во-первых, эти меры в ряде случаев основываются не на осуждении поведения правонарушителя, а лишь на стимулировании его к определенной деятельности в интересах общества, когда ответственность устанавливается независимо от вины. Во-вторых, если возможность принуждения стоит за любой нормой советского права, то в случаях привлечения к ответственности всегда должно иметь место реальное принуждение, в то время как применение гражданско-правовых санкций знает ряд изъятий из этого правила и иногда осуществляется не на основе прямого принуждения, а лишь благодаря его возможности, без вмешательства органов государственной власти, в силу односторонних или совместных действий участников соответствующих правоотношений. В-третьих, санкции гражданского права не исчерпываются в своем действии установлением одних лишь отрицательных последствий для правонарушителя, но и обеспечивают в процессе их применения восстановление самих нарушенных отношений.
Перечисленные особенности мер гражданско-правовой ответственности обусловлены и предопределены характером общественных отношений, регулируемых и охраняемых при помощи норм советского гражданского права. Именно потому, что предметом регулирования советского гражданского права являются социалистические имущественные отношения, гражданско-правовые санкции оказываются способными обеспечить восстановление этих отношений в случае их нарушения, способными опираться в процессе своего действия не только на реальное, но и на возможное принуждение, стимулировать определенную общественно полезную деятельность не только при наличии, но иногда и при отсутствии вины со стороны правонарушителя. Но это и понятно. Специфика мер ответственности, применяемых на основе норм той или иной отрасли советского права, является одним из выражений характерного и специфического для нее метода правового регулирования, который, в свою очередь, предопределяется природой предмета, регулируемого данной отраслью права. Поэтому и анализ природы ответственности должен проводиться в соответствии с общими методологическими принципами, лежащими в основе исследования системы советского права в целом: от предмета как реальных общественных отношений к методу правового регулирования и от последнего как целого к формам ответственности как к его конкретному проявлению.
§ 2. Принципы гражданско-правовой ответственности в СССР
1
В общей системе норм советского гражданского права нормы об ответственности играют вспомогательную роль; они призваны обеспечить охрану тех социалистических общественных отношений, которые регулируются такими основными институтами, как право собственности, договор и т. п. В связи с этим и характер определяющих их принципов находится в прямой зависимости от характера задач, которые, в соответствии с материальными потребностями социалистического общества, возлагаются на советское гражданское право в целом.
Основная задача, стоящая перед советским гражданским правом, состоит в том, что при его помощи осуществляется регулирование определенного комплекса социалистических общественных отношений, главным образом имущественных отношений нашего общества. Выполнение этой задачи при помощи гражданско-правовых норм находится в полном соответствии с объективными экономическими законами, действующими при социализме.
Социализм развивается на основе экономического закона максимального удовлетворения «постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники».[230] Этому основному экономическому закону социализма подчинен объективный закон планомерного развития народного хозяйства, в силу действия которого становится не только возможным, но и необходимым государственное планирование как одна из важнейших форм деятельности социалистического государства.
Акты планирования и регулирования народного хозяйства, издаваемые советскими государственными органами, порождают административные правоотношения между ними и организациями, которым эти акты адресуются. Однако сферой административных отношений действие плановых актов не ограничивается. Система разделения труда между различными отраслями социалистического народного хозяйства и все более углубляющаяся и расширяющаяся специализация внутри каждой из этих отраслей обусловливают необходимость в установлении прямых хозяйственно-экономических связей между самими адресатами плановых заданий. Такого рода связи также подвергаются правовому регулированию и приобретают уже вид гражданских правоотношений, выступая в современных экономических условиях, характерных для социализма как первой, или низшей, фазы коммунизма, в эквивалентно-денежной форме.
В отношениях между государственными социалистическими хозорганами эквивалентно-денежная форма получает применение вследствие того, что в определенной, строго ограниченной сфере экономики социалистического общества сохраняет свое действие закон стоимости, а категории стоимости, себестоимости, цены и т. п. применяются как для учета труда, затраченного на каждом предприятии в отдельности, так и для проверки результатов хозрасчетной деятельности во взаимных связях социалистических хозорганов друг с другом. Участие в имущественных отношениях колхозов по линии продажи сельскохозяйственной продукции или по линии приобретения городских изделий превращает такие отношения в товарные не только по форме, но и по содержанию, так как излишки сельскохозяйственной продукции не поступают в систему общегосударственного планирования, а принадлежат самим колхозам, которые распоряжаются ими свободно, по собственному усмотрению и передают их в собственность других лиц лишь в обмен на денежный эквивалент. Поскольку потребительские продукты, идущие на покрытие затрат рабочей силы, производятся и реализуются у нас как товары, то и отношения, в которых участвуют граждане, приобретая необходимые им предметы народного потребления, тоже являются товарными как по форме, так и по содержанию, а потому и строятся на эквивалентно-денежных началах.
Все эти отношения и регулируются нормами гражданского права, которое, определяя права и обязанности их участников, опирается на реальность и осуществимость последних, так как характер социалистической экономики исключает возможность различных экономических потрясений и взрывов, вызывающих в условиях капитализма постоянные нарушения хозяйственных и иных общественных связей. Высокий же уровень сознательности советских людей приводит к тому, что в подавляющем большинстве они честно и добросовестно выполняют свой долг перед государством и друг перед другом. Отсюда, однако, не следует, что правонарушения вообще, в том числе и гражданские правонарушения, уже полностью ликвидированы в нашем обществе. В той же мере, в какой они существуют и совершаются, целям обеспечения гражданско-правового регулирования социалистических имущественных отношений служат меры ответственности. Естественно поэтому, что привлечение к гражданско-правовой ответственности может последовать только в результате нарушения обязанности, возложенной на данное лицо по закону или принятой им на себя в соответствии с законом. Но это означает, что в основе гражданско-правовой ответственности лежит общий для советского права принцип – принцип социалистической законности.
Значение этого принципа вообще, в том числе и его значение для советского гражданского права, огромно. Если правовое нормирование общественных отношений вносит полную определенность в объем требований, которые их участники могут предъявлять друг к другу, способствуя тем самым обеспечению необходимых условий выполнения производственной программы социалистическими организациями или удовлетворения личных потребностей граждан, то, напротив, возможность возложения ответственности независимо от требований закона, как и освобождение от ответственности в случаях нарушения этих требований, лишают гражданский оборот необходимой устойчивости и определенности, порождая бесправие и произвол.
Так именно и происходит в капиталистических странах, где произвол проявляется как в обходе и несоблюдении господствующим классом действующих законов, так и в издании основанных на произволе новых правовых норм. Это относится, в частности, к характеру и применению действующих в странах капитализма норм о гражданско-правовой ответственности.
В своих общих демагогических декларативных заявлениях буржуазные юристы идут иногда настолько далеко, что предлагают вообще ликвидировать институт деликтной ответственности, заменив его системой страхования, поскольку-де в современных условиях всякая деятельность неизбежно причиняет вред, что якобы ставит причинителя вреда в такое же беззащитное положение, как и потерпевшего. В действительности, однако, речь идет здесь о том, чтобы в интересах монополистического капитала исключить применение мер ответственности к предпринимателям, обладающим крупными технически вооруженными объектами, сохраняя их действие во всех остальных случаях и придавая им на практике такое применение, благодаря которому они выражаются по-разному, в зависимости от того, о защите интересов какого класса или какой прослойки господствующего класса ставится вопрос в конкретных условиях.
Например, по действовавшему во Франции до 1937 г. закону правление акционерной компании могло быть привлечено к ответственности за вред, причиненный отдельному акционеру, только по решению общего собрания акционеров, что, по существу, равнозначно безответственности правления, выражающего интересы заправил компаний, которым и принадлежит большинство голосов в общем собрании. В то же время по закону 18 января 1940 г., в случае несостоятельности компании, т. е. когда ущемленными оказываются интересы ее заправил, председатель правления несет ответственность в пределах пассива, независимо от его виновности, только по одному тому основанию, что баланс акционерной компании является дефицитным.
Многие буржуазные законы внешне формулируются так, что может создаться впечатление, будто своим острием они направляются против верхушки господствующего класса капиталистических собственников, между тем как в действительности они представляют собой лишь своеобразную дымовую завесу для прикрытия подлинного антинародного характера капиталистических монополий. Так, например, закон Шермана и ряд других примыкающих к нему актов устанавливают ответственность за образование капиталистических монополий в США, которые в то же время являются страной крупнейшего монополистического капитала. Это парадоксальное на первый взгляд явление получает свое объяснение в том, что, налагая запрет на образование монополий в общей формуле, закон сконструирован так, что позволяет объявить не подпадающим под его действие каждое отдельное соглашение о создании монополии. В то же время американская судебная практика широко применяет этот закон против ассоциаций и союзов трудящихся, объявляя их монополиями.[231]
Классовое содержание буржуазного закона, стоящего на службе капитала, нигде не дает себя чувствовать с такой силой, как в тех случаях, когда закон регулирует отношения между предпринимателем и рабочим, в особенности отношения, которые обусловливают ответственность первого за вред, причиненный второму. Здесь и прямые нормы закона, и способы их толкования, и порядок их применения – все поставлено на службу одной цели: защитить интересы капиталистических собственников против любых, даже самых минимальных, пусть и фактически обоснованных, требований класса пролетариев. В этом смысле весьма характерно применение в английской судебной практике известного английскому прецедентному праву правила о том, что согласие потерпевшего исключает ответственность (volenti non fit injuria). Из смысла этого правила английские суды сделали следующий вывод: если рабочему причиняется вред, явившийся результатом опасного характера возложенной на него работы, предприниматель не обязан такой вред возмещать, ибо, приняв на себя выполнение этой работы, рабочий тем самым согласился нести риск связанных с нею последствий.[232]
До какого цинизма доходит практика применения указанного правила, может свидетельствовать, например, следующий факт. Английское прецедентное право устанавливает, что наниматель вправе требовать возмещения убытков от лица, которое вступило в половую связь с его работницей и тем самым лишило его возможности воспользоваться рабочей силой последней. Такое же право имеет и отец, если девушка нигде не работала, ибо в этом случае закон «конструирует» между отцом и дочерью отношения найма. Но если виновником является сам наниматель, то к нему иск вообще не может быть предъявлен: отец утрачивает право на иск потому, что «конструкция» отношений найма недопустима, поскольку дочь находится в действительных отношениях найма, но и «сама она, – цинично заявляют английские юристы, – не может предъявить иск, ибо она согласилась на связь, a volenti non fit injuria».[233] Таким образом, закон отдает работницу в полное обладание ее господину-нанимателю, защищая это обладание от посягательств со стороны любого лица при одновременном предоставлении ничем не ограниченных прав самому обладателю.
Ухищрения, к которым прибегает буржуазный закон, варьируя существо и формы применения норм об ответственности в зависимости от классового содержания ущемленных интересов, направлены на разрешение вполне определенных задач и преследуют цель защиты интересов вполне определенной части капиталистического общества – господствующего класса. Мы оставляем при этом в стороне «нравственную» окраску, которую приобретает подобное «маневрирование» буржуазного закона, основанного, с одной стороны, на том, что никто не должен устранять опасность, угрожающую другому, «если даже очень немного усилий нужно приложить, чтобы предотвратить несчастье»,[234] а, с другой стороны, исходящего из того, что не подлежит возмещению даже причиненный вред, «если намерение заключается в том, чтобы получить большую сумму денег или купить за меньшую сумму денег».[235] Буржуазная «нравственность» ничем не отличается от буржуазной «законности» – она так же фальшива в одних и откровенно антинародна в других случаях, как и сам буржуазный закон. При той огромной роли, которую буржуазный закон играет в утверждении произвола, произвол выражается не только в нарушении буржуазным государством им же созданных норм права, но и в самом следовании этим нормам. Только с уничтожением буржуазной «законности» одновременно с гибелью буржуазного государства может быть уничтожен и буржуазный произвол.
В социалистическом государстве юридическое регулирование общественных отношений прямо предполагает принцип социалистической законности и непосредственно основывается на нем. Если «малейшее беззаконие, малейшее нарушение советского порядка есть уже дыра, которую немедленно используют враги трудящихся…»,[236] то это означает, что ни один юридический институт не может быть реализован в нашей стране, если он прочно не опирается на принцип социалистической законности.
Социалистическая законность, всегда бережно охранявшаяся советским государством, приобретает особенно важное значение в современных условиях – в условиях строительства коммунизма в нашей стране. Следуя разработанной партией и правительством политике, наше государство провело за последнее время ряд важных мероприятий по улучшению государственного и хозяйственного руководства, повышению благосостояния народа, усилению охраны незыблемых прав советских граждан, дальнейшему укреплению социалистической законности. Являясь основным принципом советского социалистического права, принцип социалистической законности лежит также в основе норм о гражданско-правовой ответственности и служит целям обеспечения должного осуществления регулируемых советским гражданским правом социалистических общественных отношений.
2
Советское гражданские право, регулируя социалистические имущественные отношения, призвано в случае нарушения последних обеспечить их восстановление путем создания необходимых условий для устранения вызванных противоправным поведением последствий. В этом заключается вторая задача, стоящая перед советским гражданским правом. Поскольку же нарушение имущественных отношений обычно выражается в форме причинения ущерба (убытков), то выполнение указанной задачи фактически сводится к обеспечению его возмещения.
С экономической точки зрения причиненный ущерб, строго говоря, вообще невозместим, так как его ликвидация неизбежно связана с дополнительными трудовыми затратами, которые при отсутствии ущерба социалистическое общество могло бы вложить в создание новых материальных ценностей. Но он вполне возместим с точки зрения лица, право которого было нарушено, при условии, что наступившие в его сфере отрицательные имущественные последствия будут целиком перенесены на счет правонарушителя. Юридически такой способ возмещения вполне обоснован, ибо в каждом отдельном случае привлечения к ответственности нормы советского гражданского права имеют дело не со всей совокупностью социалистических общественных отношений, а с данным конкретным отношением, с отношением между данными конкретными лицами, ввиду чего и обязанность имущественного возмещения должна быть возложена на одного из участников этого отношения, а именно – на правонарушителя. Вместе с тем такой способ возмещения наиболее целесообразен и вполне соответствует экономическим условиям развития социалистического общества.
Всякое нарушение гражданско-правовых обязанностей, особенно нарушение плановых обязательств хозяйственными организациями, причиняет определенный урон экономике нашей страны, приводит к непроизводительным потерям рабочего времени, к разбазариванию и излишнему расходованию материальных ценностей, к нарушению общего ритма социалистического воспроизводственного процесса. Если же результаты отдельных правонарушений суммировать в масштабе народного хозяйства нашей страны в целом, то они выражаются иногда в значительных величинах. Об этом может свидетельствовать тот факт, что, как отмечалось в отчетном докладе ЦК ВКП(б) XIX съезду партии, только за один 1951 г. потери и непроизводительные расходы по предприятиям союзной промышленности составили 4,9 млрд рублей, в том числе от брака – 3 млрд рублей. Ясно, что предотвращение этих потерь сберегло бы труд и материальные ценности, обеспечив их направление на удовлетворение соответствующих потребностей социалистического общества. Поэтому главная задача должна заключаться в том, чтобы добиваться такого укрепления хозяйственной дисциплины, которое исключало бы совершение правонарушений вообще. Но в тех случаях, когда правонарушения все же совершаются, необходимо принять все возможные меры к тому, чтобы максимально ограничить объем вызываемых ими последствий, чтобы максимально смягчить то отрицательное влияние, которое они оказывают на дальнейшее развитие социалистической экономики. Важную роль при этом призваны сыграть меры гражданско-правовой ответственности.
Когда имущественный вред причиняется в отношениях между социалистическими хозорганами, то, получая выражение в общегосударственном масштабе, он должен быть, тем не менее, перенесен на баланс хозоргана, по вине которого ущерб наступил, так как лишь при таком условии именно этот хозорган, а не общество в целом, будет обязан принять меры к выполнению своего производственного плана, несмотря на образовавшийся в его имуществе прорыв, и тем самым способствовать сведению наступивших последствий до предельного минимума также и с общественной точки зрения. В случаях же причинения вреда кооперативно-колхозной организации или гражданину, а также когда по вине последних вред причиняется государственному имуществу, возложение на правонарушителя обязанности по его возмещению обусловливается не только задачей мобилизации в первую очередь его собственной активности для ликвидации наступивших последствий, но еще и тем, что здесь возникают отношения между различными собственниками, а такие имущественные отношения в условиях действия закона стоимости в ограниченной сфере социалистической экономики не могут не строиться на эквивалентно-возмездных началах.
Едва ли нужно специально доказывать, что и этой, стоящей перед советским гражданским правом задаче также служат меры гражданско-правовой ответственности. Но так как восстановить нарушенные отношения – значит полностью устранить наступившие противоправные последствия, то этим определяется второй принцип, лежащий в основе рассматриваемых мер, – принцип полного возмещения.
Практическое значение принципа полного возмещения состоит в том, что он способствует наиболее правильному выявлению хозрасчетного лица государственных предприятий и степени эффективности хозяйственной деятельности кооперативно-колхозных организаций. Он обеспечивает последовательное проведение в жизнь начала эквивалентности в отношениях между социалистическим обществом и его членами не только тогда, когда эти отношения реализуются нормально, но и тогда, когда они подвергаются нарушениям. Вместе с тем, принцип полного возмещения стимулирует восполнение или по крайней мере сведение до минимума величины причиненного ущерба с общественной, общегосударственной точки зрения, так как его применение вызывает повышенную трудовую активность лица, противоправными действиями которого ущерб был причинен.
Принцип полного возмещения известен лишь социалистическому гражданскому праву. В капиталистических странах, напротив, полное возмещение как одна из возможных форм ответственности существует и применяется наряду и параллельно с недовозмещением или сверхвозмещением, с невозмещением действительного ущерба или с возмещением ущерба несуществующего, причем эти разнообразные формы не только реальной, но и фиктивной ответственности используются как одно из средств маневрирования буржуазного суда в зависимости от того, предъявляется ли требование о защите интересов представителей угнетенного или господствующего класса.
Когда, например, французский законодатель устанавливает (Закон от 30 октября 1936 г., ст. 67), что в случае причинения вреда рабочему на производстве даже по вине предпринимателя, если вина не является умышленной, рабочий не имеет права требовать от причинителя разницы между утраченным заработком и страховыми выплатами, то это по существу означает недовозмещение потерпевшему причиненного ему ущерба, несмотря на то, что он подлежит полному возмещению по общим нормам французского гражданского права. Но когда тот же французский законодатель устанавливает (Закон от 18 октября 1944 г. с поправками от 6 января 1945 г. и 15 апреля 1946 г.), что извлечение доходов противоправным способом влечет за собой, наряду с их конфискацией, взыскание штрафа в пользу казны, а комментирующие это правило французские юристы утверждают, что такой штраф взимается для покрытия убытков казны от неполучения налогов с подобных доходов,[237] то это по существу означает сверхвозмещение, предоставляемое государству, общие законы которого не предусматривают такого рода доходов в качестве источников извлечения налогов. Различие, однако, между двумя приведенными французскими законами, с точки зрения их классовых целей, заключается в том, что первый закон имеет перед собой ущемленные интересы трудящихся и потому вводит принцип недовозмещения, а второй закон имеет перед собой ущемленные интересы буржуазного государства и потому устанавливает принцип сверхвозмещения.
Когда англо-американское право при помощи уже упоминавшихся «доктрин» и «формул», а также при помощи целого ряда других «норм» и «правил» добивается вообще лишения рабочего права на возмещение причиненного ему ущерба, несмотря на то, что в действиях предпринимателя имеются все предусмотренные общим правом признаки для привлечения его к ответственности, то это по существу означает введение принципа невозмещения действительно причиненного ущерба. Но когда то же англо-американское право, как, впрочем, и право любой другой капиталистической страны, устанавливает ответственность контрагентов по биржевым сделкам, представляющим собой своеобразный вид спекулятивной игры, за которой не скрываются какие-либо реальные хозяйственные операции (например, в 20-х годах биржевой оборот зерна в Чикаго в три раза превысил весь мировой урожай зерна[238]) и которая поэтому не связана с причинением реальных убытков, то это по существу означает введение принципа возмещения несуществующего ущерба. Различие, однако, между двумя приведенными правилами англоамериканского права, с точки зрения их классовых целей, заключается в том, что первое имеет перед собой ущемленные интересы рабочих и потому вводит принцип полного невозмещения, а второе правило имеет перед собой интересы стремящегося к спекулятивной наживе буржуа и потому устанавливает принцип возмещения несуществующих убытков.
Буржуазное гражданское право не знает, следовательно, единого критерия, сообразно с которым определяется объем имущественной ответственности. Подобно хамелеону, буржуазный закон меняет свою внешнюю окраску каждый раз, когда того требует наиболее последовательное удовлетворение интересов господствующего класса, наиболее неумолимое угнетение широких масс трудящегося населения.
В социалистическом государстве, где нет враждебных классов с их антагонистическими интересами, где наиболее полная и последовательная защита обеспечивается интересами всего общества, всего народа, всех трудящихся, ответственность по ее формам и по ее объему определяется и строится на основе общего критерия и принципа. Безусловно, при известных, исключительных обстоятельствах бывает целесообразно отойти от принципа полного возмещения. Иногда, напротив, потребность в повышенном стимулировании к точному соблюдению и исполнению гражданских обязанностей обусловливает введение штрафных санкций, взыскиваемых сверх причиненных убытков. Но эти отступления лишь дополняют общее правило ответственности по принципу полного возмещения, ибо только такой принцип способен обеспечить полное восстановление нарушенных отношений и воссоздание необходимых условий и предпосылок для их дальнейшего нормального движения.
3
Наряду с регулированием социалистических имущественных отношений и их восстановлением в случаях совершения правонарушений, советское гражданское право выполняет также важнейшую задачу по коммунистическому воспитанию советских людей. Возложение воспитательных задач на советское социалистическое право в целом и на каждую его отрасль в отдельности, в том числе и на советское гражданское право, прямо и непосредственно вытекает из намеченной партией программы строительства коммунизма в СССР, выполнение которой, одновременно с дальнейшим развитием общественного производства и проведением мероприятий по постепенному поднятию в будущем групповой колхозной собственности до уровня собственности всенародной, предполагает обеспечение высокого культурного роста всего социалистического общества.
Социалистическое гражданское право воспитывает советских граждан в коммунистическом духе прежде всего самим содержанием своих норм, как право страны победившего социализма и строящегося коммунизма; оно воспитывает, далее, характером установленных в нем правил, точно определяющих, какое именно поведение государство считает соответствующим основным принципам устройства социалистического общества и потому обязательным для каждого из его членов; оно воспитывает также, с одной стороны, характером установленных в нем запретов, приучающих советских людей не совершать такие поступки, которые являются выражением капиталистических пережитков в их сознании, а с другой стороны, характером установленных в нем правил желательного поведения, стимулирующих граждан к совершению действий, которые являются выражением нового высокого морального облика советского человека; оно воспитывает, наконец, и определенными в нем мерами ответственности за совершение действий, запрещенных советским законом. Являясь следствием правонарушений и предупреждая их совершение в будущем, меры гражданско-правовой ответственности способствуют ликвидации противоправной деятельности вообще и наряду с другими мерами воспитательного воздействия приучают к точному и неуклонному выполнению советских законов, бережному отношению к социалистической и личной собственности, соблюдению правил дисциплины труда, своевременному и добросовестному выполнению своего долга перед обществом и его членами.
Но для того чтобы успешно выполнить важнейшие задачи, связанные с воспитанием советских людей в духе коммунизма, меры гражданско-правовой ответственности должны в первую очередь направляться против тех, кто, совершая противоправное действие, предвидел или мог и должен был предвидеть, к какому отрицательному результату это приведет и, тем не менее, не отказался от его совершения, пренебрегая, таким образом, интересами всего общества или членов общества, а иногда и ставя свои личные, подчас неправильно понятые интересы превыше всего. В этом, собственно, и заключаются пережитки капитализма в сознании людей, борьба с которыми должна находиться в центре внимания всей нашей воспитательной работы.
Сообразно с воспитательными задачами, стоящими перед советским гражданским правом, определяется третий принцип, лежащий в основе норм о гражданско-правовой ответственности, – принцип ответственности за вину.
Практическое значение этого принципа заключается в том, что он способствует развертыванию широкой инициативы советских людей, которые получают возможность свободно и беспрепятственно устанавливать допускаемые советским законом отношения, так как им нечего опасаться различных случайностей, и только собственная нерадивость и безответственность каждого из них в отдельности может быть вменена ему в вину. Принцип ответственности за вину стимулирует участников социалистических гражданских правоотношений к принятию всех необходимых, объективно возможных мер к выполнению возложенных на них обязанностей, он воспитывает в советских гражданах чувство честного и добросовестного отношения к порученному делу. В тех же случаях, когда то или иное лицо свои обязанности нарушает, привлечение его к ответственности, основанное на началах вины, является действенной формой напоминания ему от имени государства о том, что он не принял всех необходимых мер к выполнению своего долга, что его поведение не соответствует требованиям, которые социалистическое общество предъявляет к своим членам.
Следует, однако, иметь в виду, что принцип ответственности за вину не является самоцелью, а служит средством для достижения определенной цели – цели охраны социалистической и личной собственности, охраны общественных и находящихся в гармоническом сочетании с ними личных интересов советских граждан. Поэтому если в определенных отношениях применение этого принципа не обеспечивает достижения указанных целей, от него необходимо отступить путем установления ответственности за невиновное, случайное причинение ущерба.
Однако наличие таких норм в советском гражданском праве не дает никаких оснований для отрицания за виною значения одного из принципов гражданско-правовой ответственности в СССР.
Всякий принцип, каким бы он общим ни был, не лишается своего значения и тогда, когда он терпит те или иные исключения, если, однако, последние действительно являются исключениями, оставляющими основную массу случаев в пределах действия главного принципа. Едва ли можно сомневаться в том, что ответственность за случай, допускаемая некоторыми нормами советского гражданского права, носит исключительный характер и наступает лишь при наличии особых обстоятельств, с сохранением решающего значения за правилом об ответственности только за совершение виновных действий. Далее, всякий принцип для своего применения нуждается в наличии общих условий, ввиду которых он был установлен, тогда как исключительное правило может быть применено лишь при возникновении особых обстоятельств, видоизменяющих эти условия. Едва ли можно сомневаться в том, что ответственность за случай допускается по нашему законодательству только при особых обстоятельствах, выходящих за пределы условий обычного характера, так как она рассчитана на деятельность не общего, а такого исключительного свойства, в силу которого последняя представляет собой повышенную опасность для окружающих. Наконец, всякий принцип определяется основной целью, для достижения которой он устанавливается, и потому, когда в исключительных случаях эта цель оказывается недостижимой на основе данного принципа, отклонения от него становятся не только возможными, но и необходимыми. Едва ли можно сомневаться в том, что воспитание советских граждан при помощи норм советского гражданского права в духе коммунизма, в духе гармонического сочетания общественных и личных интересов предполагает именно вину в качестве принципа ответственности и что отступление от этого принципа в виде исключения допустимо только тогда, когда следование ему, при данных особых обстоятельствах, приводило бы к ничем не оправданному ущемлению интересов личности или общества в целом.
Поэтому встречающиеся в действующем законодательстве отклонения от начала вины ни в какой мере не ущемляют сформулированного принципа гражданско-правовой ответственности. Последовательное проведение в жизнь определенного принципа не равнозначно его ничем не ограниченному применению, не считающемуся с теми исключительными обстоятельствами, на которые он не был и не мог быть рассчитан. Необходимо, чтобы каждый данный принцип последовательно применялся при наличии общих условий, ввиду которых он был выдвинут, как и, наоборот, всякая попытка применить его к условиям, на которые он не был и не мог быть рассчитан, означала бы уже не следование данному принципу, а извращение самой его сущности. Правильное и последовательное проведение начала вины в советском гражданском праве определяет и практику судебно-арбитражных органов по гражданским делам, а само это начало приобретает значение одного из важнейших принципов, на которых зиждется гражданско-правовая ответственность в СССР.
4
Наша страна переживает один из самых замечательных этапов своего исторического развития – этап постепенного перехода от социализма к коммунизму. Крупный вклад в дело коммунистического строительства в СССР вносит советский народ, выполняя директивы XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану. Среди многообразных способов и средств, всестороннее использование которых должно обеспечить выполнение и перевыполнение заданий плана, директивы съезда указывают на необходимость соблюдения каждым предприятием установленного для него ассортимента, резкого сокращения накладных расходов и систематического снижения себестоимости, ликвидации излишеств в расходовании материалов и оборудования и борьбы с браком. Важную роль при этом играет дальнейшее укрепление государственной дисциплины и усиление контроля рублем за ее соблюдением.[239] В соответствии с этим определяется и практическое назначение мер гражданско-правовой ответственности в современных условиях.
Контроль рублем за деятельностью социалистических организаций является, как известно, основным правовым методом обеспечения их взаимных договорных обязательств, устанавливаемых на основе плана и в целях его выполнения. Благодаря такому контролю, который предполагает применение в необходимых случаях денежных санкций, всякий факт нарушения требований по качеству и комплектности, количеству и ассортименту вызывает немедленное реагирование со стороны получателя продукции и потому не может пройти бесследно для ее производителя. То же самое следует сказать и о себестоимости. Предприятие, которое вследствие увеличения накладных расходов или излишнего расходования материалов и оборудования не выполнило требований плана по снижению себестоимости выпускаемой им продукции, обязано передать ее своему договорному контрагенту не по завышенным, а по плановым ценам и, таким образом, несет все материальные последствия своей собственной неисправности. Вполне естественно поэтому, что контроль рублем, как одна из форм гражданско-правовой ответственности, приобретает значение весьма эффективного, действенного средства в борьбе за соблюдение такого важнейшего вида государственной дисциплины, как дисциплина хозяйственная.
Не меньшее значение применение мер имущественной ответственности имеет в строительном деле, особенно в связи с заданиями пятого пятилетнего плана по снижению стоимости строительства, сокращению сроков и повышению качества строительных работ.[240] Введение денежных санкций за нарушение промежуточных сроков в подрядных отношениях по капитальному строительству не только обеспечивает соблюдение самих этих сроков, но и стимулирует, несмотря на их нарушение, к своевременному окончанию строительных работ в целом, так как лишь при этом условии подрядчику возвращаются ранее взысканные с него штрафы за просрочку. Когда же подрядная организация допускает качественные дефекты в возводимой ею стройке, то, помимо того, что такая стройка не считается законченной своевременно, устранение обнаруженных дефектов производится за счет собственных средств подрядной организации, без дополнительного вознаграждения. Это обстоятельство служит дополнительным стимулом к высококачественному выполнению строительных работ, в значительной мере сокращая расходы на строительство, связанные с различного рода переделками, устранением дефектов и т. п.
Выполнение заданий пятого пятилетнего плана предполагает дальнейшее повышение производительности труда на основе всесторонней технизации социалистического производства, особенно тяжелых и трудоемких работ. Социалистические методы повышения производительности труда направлены не на превращение человека в придаток машины, а на создание наиболее благоприятных условий для технического творчества работников социалистического производства. Поэтому задача по повышению производительности труда тесно связана с намеченными в директивах XIX съезда партии мероприятиями по облегчению и дальнейшему оздоровлению условий труда, по обеспечению дальнейшего улучшения охраны труда в социалистическом народном хозяйстве. Наряду с оздоровлением самих условий труда и улучшением его охраны, выполнению этой задачи способствует также должное применение и использование соответствующих юридических институтов и норм, в частности, гражданско-правовых норм об ответственности за причинение увечья и смерти, обязывающих как к широкому применению наличных, так и к изысканию новейших средств по технике безопасности, которые обеспечили бы полную ликвидацию несчастных случаев на нашем производстве.
Целью социалистического производства является не прибыль, а человек с его потребностями. Поэтому задача максимального удовлетворения материальных и культурных потребностей народа, вытекающая из самой сущности основного экономического закона социализма, находилась всегда и находится в настоящее время в центре внимания и забот Коммунистической партии и Советского государства. Успешному разрешению этой задачи служит в первую очередь дальнейший подъем социалистической тяжелой промышленности, ибо, как указывал И. В. Сталин, «преимущественный рост производства средств производства необходим не только потому, что оно должно обеспечить оборудованием как свои собственные предприятия, так и предприятия всех остальных отраслей народного хозяйства, но и потому, что без него вообще невозможно осуществить расширенное воспроизводство».[241] Той же цели повышения материального благосостояния народа служат проводимые на основе решений Центрального Комитета КПСС мероприятия по обеспечению всемерного развития социалистического сельского хозяйства, снабжающего промышленность сырьем, а население продовольствием. На этой базе развиваются и будут развиваться впредь все отрасли социалистической легкой промышленности, которые призваны обеспечить через систему советской торговли полное удовлетворение разносторонних потребностей населения в предметах широкого потребления. При этом особое значение, наряду с количественным ростом, приобретает борьба за повышение качества продукции промышленного производства, получатели которой, реагируя на каждый случай выпуска изделий ненадлежащего или пониженного качества, обязаны отказывать в их приемке, чтобы не допустить поступления бракованных изделий как в сферу социалистического производства, так и через товаропроводящую сеть к потребителю. Имущественная ответственность, возлагаемая на изготовителей такой продукции, будет способствовать их борьбе за создание высококачественного оборудования и сырья, необходимых народному хозяйству, за выпуск добротных и красивых тканей, добротной и нарядной одежды, прочной и изящной обуви, а также и всех остальных товаров, которые идут на удовлетворение потребностей народа.
Экономическую основу нашего общественного строя составляют социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства, дело охраны которой превратилось в одну из основных функций Советского государства во второй фазе его развития. Успешному осуществлению указанной функции меры гражданско-правовой ответственности способствуют двояким образом – обеспечивая не только охрану вещественных фондов социалистической собственности, но и охрану условий, необходимых для нормального развития такого важнейшего источника расширения этих фондов, как социалистический воспроизводственный процесс. В этом смысле нормы о гражданско-правовой ответственности служат разрешению задач, связанных как с функцией охраны социалистической собственности, так и с функцией хозяйственно-организаторской и культурно-воспитательной работы советских государственных органов, а в конечном счете и с функцией обороны страны, успешное осуществление которой опирается на всю экономическую и политическую мощь Советского государства.
Разумеется, нельзя преувеличивать значения мер юридической ответственности в решении всех указанных задач, так как они играют вспомогательную роль в общем процессе великих работ по строительству коммунизма в нашей стране. Но не менее ошибочно было бы отказаться от изучения или, тем более, практического использования многообразных возможностей, которые в них действительно заключены, под тем предлогом, что число правонарушений идет у нас на убыль. Восприятие такой позиции, явно противоречащей повседневным запросам судебной, арбитражной и хозяйственной практики, означало бы, по существу, не что иное, как перенесение пресловутой «теории бесконфликтности» на почву советской юридической науки. В той мере и в том объеме, в каком у нас еще совершаются гражданские правонарушения, – а они действительно еще совершаются, – исследование многочисленных конкретных вопросов, связанных с гражданско-правовой ответственностью, продолжает оставаться одной из актуальных проблем науки советского гражданского права.