Избранные труды. Том III — страница 19 из 19

Охранительные обязательства

Вводные положения

Подавляющая масса обязательств возникает из актов правомерной, дозволенной и полезной деятельности, таких, как акты планирования, договоры и односторонние сделки. Иначе обстоит дело с охранительными обязательствами, возникающими вследствие причинения вреда, спасания социалистического имущества, неосновательного приобретения или сбережения имущества. Если одно лицо причиняет имущественный вред другому, то чаще всего это происходит вследствие неправомерных действий. Неправомерно также приобретение или сбережение одним лицом имущества за счет другого без всяких к тому оснований. Однако и неправомерные действия порождают при определенных условиях гражданско-правовое обязательство возместить имущественный вред или возвратить неосновательно приобретенное. Обязательства такого рода имеют двоякое целевое назначение.

Во-первых, они служат охране социалистической и личной собственности, ибо угроза имущественных санкций играет превентивную роль: в числе других как правовых, так и общественных факторов она предупреждает случаи причинения вреда социалистическому или личному имуществу. Но если, несмотря на предупредительные меры, имущественный вред все же будет причинен, его компенсация за счет нарушителя обеспечит восстановление собственнику того положения, в котором он находился до момента, когда ему был причинен вред или когда другое лицо приобрело имущество за его счет.

Во-вторых, обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, служат также защите интересов личности, охране ее жизни и здоровья. Причиненный личности вред тоже может вызвать имущественные потери в виде, например, расходов на лечение или утраты заработка вследствие потери трудоспособности. Гражданская ответственность за этот вред существенна потому, что, как и ответственность за причинение вреда имуществу, выполняет и превентивную (предупредительную), и возместительную (компенсационную) функции.

Охрана социалистической и личной собственности, охрана личности… гражданина составляют важнейшую задачу… права и всех его отраслей. Ее разрешение обеспечивается уголовным законодательством (особенно теми нормами, которые предусматривают наказуемость убийства, причинения телесных повреждений, хищения социалистического имущества, кражи личной собственности). Ту же цель преследуют и некоторые нормы административного права, например Указ Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1955 г.[355], который ввел административный порядок привлечения к ответственности владельцев скота за причинение скотом потравы посевов в колхозах и совхозах. Однако перечисленные и иные меры не только не исключают, а прямо предполагают использование для разрешения указанной задачи и мер гражданско-правового характера.

В самом деле, нормы уголовного права предусматривают привлечение к ответственности преступников и применение к ним наказания. Но это не устраняет вызванных преступлением последствий. К тому же не всегда причинение вреда имуществу или личности образует состав преступления как основание уголовной ответственности. Что же касается административных мер, то в своем подавляющем большинстве они направлены не на возмещение вреда потерпевшему, а на взыскание с нарушителя штрафа в доход бюджета. Между тем последовательная и наиболее полная охрана социалистической и личной собственности, как и охрана личности… гражданина требуют также, чтобы были устранены последствия правонарушения: возмещен причиненный вред, возвращено неосновательно приобретенное имущество и т. п. Эта задача решается главным образом при помощи специально ей подчиненных мер гражданского права.

С некоторыми из них (например, с виндикационными, негаторными и договорными исками) мы уже познакомились[356]. Той же общей цели служат и охранительные обязательства. Особое место среди последних занимают, однако, обязательства, возникающие вследствие спасания социалистического имущества. Совершаемые спасателем действия – не противоправное, а дозволенное и поощряемое поведение. Никаких противоправных действий против него не совершает и та… организация, к спасанию имущества которой устремлена его активность. Но если определенный ущерб понес и сам спасатель, закон обязывает возместить его организацию, в интересах которой спасатель действовал. Стимулируя таким образом к принятию мер по спасанию социалистического имущества, над которым нависла угроза гибели или повреждения, названные обязательства способствуют тем самым обеспечению охраны социалистической собственности.

Как и в других случаях, субъектами всех перечисленных обязательств являются кредитор и должник. Кредитором признается потерпевший вред или лицо, за счет которого другой приобрел или сберег имущество. Должником же считается тот, кто причинил вред, неосновательно приобрел имущество за счет другого, а также организация, при спасании имущества которой спасатель понес определенный ущерб. На должника возлагается обязанность возместить вред или возвратить неосновательно приобретенное кредитору. Действия по возмещению вреда или по возврату неосновательно приобретенного составляют юридический, а передаваемые должником кредитору в порядке исполнения обязательства ценности – материальный объект правоотношения. Поскольку эти обязательства порождаются не сделками, а юридическими поступками, вопрос об их форме вообще лишен значения. Они возникают в самый момент наступления предусмотренного законом юридического факта, выявив который, суд или арбитраж выносят решение, обязывающее одно лицо возместить имущественные потери другому. Если же стороны самостоятельно достигают соглашения о том, как такие потери будут возмещены, они вправе облечь его в письменную или нотариальную форму. Соглашением сторон или судебно-арбитражным решением определяется и срок компенсации потерь. Обычно потери в имуществе возмещаются единовременно, а когда вред причиняют личности, в пользу потерпевшего устанавливаются периодические выплаты, становящиеся либо единственным, либо одним из источников его существования.

Таковы наиболее общие черты охранительных обязательств. Вместе с тем каждое из них обладает специфическими свойствами и признаками.

Глава 1Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда

§ 1. Условия ответственности за причинение вреда

Общие условия ответственности за причинение вреда. Обязательствам из причинения вреда посвящается гл. 40 ГК… Кроме того, имеются специальные Правила возмещения предприятиями, учреждениями, организациями ущерба, причиненного рабочим и служащим увечьем либо иным повреждением здоровья, связанным с их работой (утверждены постановлением Государственного комитета Совета Министров СССР по вопросам труда и заработной платы и Президиума ВЦСПС от 22 декабря 1961 г. с последующими изменениями и дополнениями)[357]. Изданы также постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1963 г. «О судебной практике по искам о возмещении вреда» (с изменениями и дополнениями от 30 марта 1973 г.)[358] и постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 7 февраля 1967 г. «О некоторых вопросах, возникших в практике судов при применении норм ГК РСФСР, регулирующих возмещение вреда»[359].

Перечисленные нормативные акты предусматривают как общие условия возникновения обязательств из причинения вреда, так и те специальные условия, которые формируют особые виды обязательств данной группы. Ознакомимся сначала с общими условиями.

Возложение на лицо, причинившее вред своими неправомерными действиями, обязанности возместить его представляет собой один из конкретных случаев гражданско-правовой ответственности. Как известно, ответственность по советскому гражданскому праву наступает лишь при определенных предпосылках. Ими являются: а) противоправность поведения (действия или бездействия); б) причинная связь между ним и наступившим неправомерным результатом; в) вина нарушителя. Те же условия предусматривает ст. 444 ГК в качестве общих предпосылок возникновения обязательств по возмещению вреда. В ней говорится, что ответственность возникает лишь в результате причинения вреда, т. е. за вред, причинно связанный с поведением лица, привлекаемого к ответственности. Но и при этом условии ответственность все же не наступает, если вред причинен «правомерными действиями». Следовательно, для возложения ответственности нужно, чтобы он не был обусловлен осуществлением права и вызвавшее его поведение носило противоправный характер. Статья 444 ГК освобождает причинителя от ответственности и тогда, когда доказано, что вред наступил не по его вине. Значит, для ответственности необходима вина причинителя.

Итак, обязанность возместить причиненный вред возлагается при соединении трех предпосылок: противоправности, причинной связи и вины. Но все они уже были охарактеризованы в связи с общей проблемой гражданско-правовой ответственности… и не приобретая в обязательствах по возмещению ущерба специфических черт, не требуют повторного анализа.

Имущественную ответственность по ст. 444 ГК несут любые причинители – как граждане, так и юридические лица. Если вред причинен гражданином, вопрос об ответственности решается положительно, поскольку установлено, что ущерб вызван его неправомерным поведением и наступил по его вине. Юридическое лицо – коллективное общественное образование: возглавляемый ответственным руководителем коллектив рабочих и служащих в государственных либо коллектив членов (а в соответствующих случаях – работников или работников и членов) в кооперативно-колхозных и общественных организациях. Деятельность юридических лиц и выражается соответственно в действиях их руководителей, а также рабочих, служащих либо членов и работников. Поэтому и вред, вызванный такими действиями, считается причиненным самим юридическим лицом. Следовательно, для ответственности юридического лица по ст. 444 ГК необходимо, чтобы наступивший вред находился в причинной связи с противоправными и виновными действиями его работников или, иначе говоря, требуется, чтобы общие условия ответственности за вред были объединены в поведении работника юридического лица.

Однако не всякое действие работника, даже виновное, противоправное и вредоносное, можно рассматривать как действие юридического лица. Четыре гуртовщика конторы «Заготскот» перегоняли по ее поручению скот из Новгорода в Ленинград. Во время перегона один из них, чтобы завладеть деньгами другого, совершил на него нападение и причинил ему увечье. Хотя противоправное виновное действие, причинившее увечье, было совершено во время работы (перегона скота), его, очевидно, нельзя считать действием самого юридического лица. Напротив, по иску Н. к родильному дому имени Снегирева в Ленинграде суд правильно взыскал с ответчика возмещение ущерба, причиненного медицинской сестрой, которая неправильно ввела капли ляписа в глаза ребенка истицы, и это вызвало полную утрату зрения новорожденным: действия медицинской сестры прямо вытекали из ее служебных обязанностей, но были совершены не должным, а, наоборот, преступным образом.

Следовательно, лишь когда действия работника[360] находятся в прямой связи с деятельностью юридического лица в том смысле, что только данным работником и могли быть совершены в силу выполняемых им трудовых функций, ответственность за наступивший результат должно нести юридическое лицо… Если вред причиняется хотя и по вине работника, притом даже во время работы, но не в связи с исполнением им своих трудовых (служебных) функций, привлечение юридического лица к ответственности возможно, лишь когда установлена его вина в неправильном выборе работника или неосуществлении за ним должного надзора[361]. В примере с гуртовщиками конторы «Заготскот» такой вины не было, ибо во время перегона скота контора вообще не могла осуществлять надзор за гуртовщиками, а предшествующее поведение причинителя не давало повода для какого бы то ни было недоверия к нему. По другому делу увечье было причинено в драке, которую затеял работник, придя на завод в нетрезвом состоянии. Здесь уже администрация не выполнила возложенных на нее надзорных функций, допустив к работе лицо в состоянии опьянения, а потому и иск потерпевшего был удовлетворен за счет завода.

Возместив вред потерпевшему, юридическое лицо вправе предъявить регрессный иск к работнику, явившемуся конкретным виновником причинения ущерба. Но из этого отнюдь не следует, что тем самым сводится на нет ответственность юридического лица и что было бы проще, минуя юридическое лицо, предусмотреть прямую ответственность конкретного виновника перед потерпевшим. Прежде всего для самого потерпевшего не безразлично, кто будет перед ним отвечать, ибо при взыскании убытков с юридического лица уверенность в исполнимости решения суда или арбитража гораздо более прочная, чем когда оно выносится против гражданина. Затем, по регрессному иску юридического лица не всегда присуждается полная сумма выплаченного потерпевшему возмещения, так как согласно нормам трудового законодательства работники отвечают перед предприятиями и учреждениями за причиненный вред, по общему правилу, в ограниченном объеме – обычно не свыше одной трети месячной тарифной ставки или оклада… Кроме того, если работник причинил кому-либо вред невиновно, предъявление к нему регрессного иска вообще исключается, хотя само юридическое лицо иногда несет ответственность и за случайный ущерб. Следовательно, имущественная ответственность юридических лиц вполне самостоятельна, а ее практическое значение ни в какой мере не снижается появляющимся при определенных условиях правом на регрессный иск к конкретному виновнику. Что же касается общих условий ответственности за причиненный вред, то они остаются неизменными, независимо от того, является ли причинителем гражданин или юридическое лицо. И только их конкретное выражение оказывается различным из-за различия между гражданами как индивидуальными и юридическими лицами как коллективными субъектами права.

Если хотя бы одно из перечисленных условий отсутствует, обязательство из причинения вреда не возникает. Однако это общее правило, всегда применяемое к причинной связи, при определенных обстоятельствах не распространяется на противоправность и виновность поведения причинителя.

В предусмотренных законом случаях возмещению подлежит и такой вред, который возник в результате правомерных действий.

Правомерными являются, в частности, действия, совершенные в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости. Условия, при которых подобное состояние возникает, определяются нормами уголовного закона… Они же предусматривают ненаказуемость действий, вызванных необходимой обороной и крайней необходимостью. Порожденные этими действиями имущественные последствия ликвидируются в порядке, устанавливаемом гражданским законодательством.

Вред, причиненный в состоянии необходимой обороны… возмещению не подлежит. Он не возмещается, например, если причинен в результате правомерных действий по пресечению хулиганства или задержанию преступника. Обязательно, однако, строгое соблюдение пределов необходимой обороны. Когда ее пределы превышаются, причинитель отвечает либо в полном объеме возникшего ущерба (если, например, оборона применена после окончания нападения), либо в соответствующей части с учетом вины потерпевшего (если, например, оборонительные действия не соответствовали характеру нападения).

Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости… должен быть возмещен потерпевшему. Он возмещается причинителем. Иногда, однако, причинитель совершает по крайней необходимости действия не в своих или не только в своих интересах, а в интересах третьих лиц. Например, чтобы предотвратить наезд на пешехода, переходившего дорогу в недозволенном месте, шофер совершает наезд на цветник и уничтожает его. В таких случаях суд вправе, учитывая конкретные обстоятельства, возложить обязанность по возмещению вреда на это третье лицо, либо обязать к возмещению полностью или частично как третье лицо, так и причинителя, либо освободить от возмещения того и другого. Обязанность полного или частичного возмещения, возложенная на причинителя и третье лицо одновременно, должна быть ими исполнена в долях, определенных судом исходя из конкретных обстоятельств дела. Третье лицо возмещает вред в порядке юридической ответственности, если именно его противоправное поведение породило состояние крайней необходимости. Напротив, действующий в таком состоянии причинитель поступает правомерно, а там, где нет правонарушения, нет и ответственности. И если он все же обязывается к возмещению ущерба, то не в порядке юридической ответственности, а лишь в силу предусмотренного законом целесообразного распределения риска.

По прямому указанию закона помимо противоправности поведения не исключает обязательств из причинения вреда и отсутствие вины. Но, даже когда есть такое указание, обязательство порождается не просто ущербом, а противоправным его причинением и потому служит мерой ответственности за совершенное правонарушение. Вместе с тем оно относится к числу освещаемых в дальнейшем специальных видов обязательств данной группы.

Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности… Особенность правил об ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, состоит в том, что для ее возложения признаются достаточными всего лишь два условия: противоправность совершенного действия и причинная связь между ним и наступившими последствиями. Вины причинителя не требуется: лицо, осуществляющее повышенно опасную для окружающих деятельность, отвечает и при отсутствии вины. Отмеченная специфика правил ст. 454 ГК выявляется при сопоставлении ее с текстом ст. 444 ГК. В ст. 444 говорится об освобождении причинителя от ответственности, если доказано, что вред причинен по его вине. В ст. 454 этот момент в перечне обстоятельств, исключающих ответственность, не упомянут. Следовательно, ответственность по ст. 454 ГК должна наступать независимо от вины.

При столь существенном различии между ст. 444 и 454 ГК важно знать, когда применяется каждая из них. Ясно, конечно, что общая норма ст. 444 ГК распространяется на причинение вреда обычной деятельностью, а специальные правила ст. 454 ГК имеют в виду вредоносные последствия повышенно опасной деятельности. Что, однако, следует понимать под деятельностью, представляющей повышенную опасность для окружающих?

Статья 454 ГК гласит: «Организации и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (транспортные организации, промышленные предприятия, стройки, владельцы автомобилей и т. п.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности…» В тексте этой статьи речь идет, с одной стороны, о представляющей повышенную опасность деятельности, а с другой – об определенных вещественных объектах, являющихся источниками повышенной опасности (промышленные предприятия, автомашины и т. п.). Не подлежит, однако, сомнению, что сам по себе вещественный объект либо вовсе не создает повышенной опасности, пока не приводится в движение человеком (как, например, автомашина, стоящая в гараже), либо если и создает ее (как, например, находящиеся в лесу дикие животные), то, не будучи связанным с чьей-либо деятельностью, не приводит к гражданско-правовой ответственности конкретных субъектов. В смысле особого фактора, учитываемого законом при разрешении вопроса об условиях ответственности, источник повышенной опасности – это не объект, приводимый в действие[362], а деятельность, связанная с определенными объектами. И если, например, в выражениях «владелец источника повышенной опасности» и др. подобным термином обозначаются вещественные объекты, то скорее ради словесной экономии, нежели характеристики сущности рассматриваемых явлений.

Но для того, чтобы человеческая деятельность могла квалифицироваться как повышенно опасная, она должна быть связана с соответствующими объектами, вне учета которых нельзя выявить специфику этой деятельности. Перечень таких объектов содержится в ст. 454 ГК, относящей к ним транспортные средства, промышленные предприятия, стройки, автомобили. Он не является, однако, исчерпывающим, о чем свидетельствуют не только замыкающие его слова («и т. п.»), но и отсутствие в нем указания на некоторые объекты (например, остаточные продукты атомных исследований), бесспорно таящие в себе повышенную опасность. Из-за примерного характера закрепленного в законе перечня, который иным и не может быть, иногда деятельность, не представляющая повышенной опасности для окружающих, подводится под ст. 454 ГК. Например, по одному из дел суд вынес решение об ответственности по ст. 454 ГК за вред, причиненный прачке детских яслей иголкой, которая находилась в сданном ей для стирки белье и не была предварительно изъята. Разумеется, ни детские ясли, ни стирку белья, если она не осуществляется механизированным способом, нельзя считать источником повышенной опасности. Необходим поэтому общий критерий, позволяющий решить в каждом случае, является ли данный вид деятельности источником повышенной опасности для окружающих.

Разрабатывая такой критерий, нельзя не обратить внимания на свойственное перечисленным в ст. 454 ГК объектам общее качество: все они относятся к тому или иному виду техники. Почему же именно техника и ее использование с точки зрения условий гражданской ответственности ставятся в особое положение?

Как полагает Б. С. Антимонов, потому, что техника «по данным прошлого опыта, выявила себя в качестве определяющей причины вреда, наносимого другим лицам»[363]. Но если бы его ответ был правилен, каждое вновь вводимое техническое средство пришлось бы проверять на опыте под этим углом зрения, прежде чем подводить под понятие источника повышенной опасности, а, например, метрополитен, на котором несчастные случаи составляют редчайшее исключение, следовало бы на основе накопленных опытных данных исключить из числа подобных источников.

Ближе к истине Е. А. Флейшиц, понимавшая под источником повышенной опасности «свойства вещей или силы природы, которые при достигнутом уровне развития техники не поддаются полностью контролю человека, а не подчиняясь полностью контролю, создают высокую степень вероятности причинения вреда…»[364] Ошибочным в ее высказывании является лишь указание на свойства вещей и сил природы самих по себе. Паровоз, машина, трамвай, пока они не приводятся в движение человеком, не содержат ничего такого, что не поддавалось бы его контролю, а отвечать за вредность сил природы можно разве только по договору страхования. Момент подконтрольности относится не к вещам или силам природы, а к процессу и результатам деятельности человека, приводящего их в движение.

К разряду объектов, обусловливающих повышенную опасность связанной с ними деятельности, относится не всякая, а лишь такая техника, к которой от человека перешли не только рабочее орудие, но и двигательная сила. Таковы, например, механизированные (но не ручные или ножные) машины, трамваи, автомобили, мотоциклы (но не велосипеды) и т. д… Признание эксплуатации подобных объектов повышенно опасной деятельностью находит объяснение в том, что, поскольку человек сам держать их под всеобъемлющим контролем не может, он обеспечивает необходимый контроль при помощи мер по технике безопасности. Но так как ее развитие неизбежно отстает от уровня развития общей техники, использование последней и таит опасность случайного причинения вреда. Конечно, указание на необходимость применения особых мер по технике безопасности в процессе эксплуатации общей техники определенного вида ориентирует не более чем на вторичный признак источника повышенной опасности. Но он вполне может быть привлечен к формулированию интересующего нас общего понятия, поскольку выяснены предопределяющие его первичные факторы. Повышенно опасная для окружающих деятельность тем и характеризуется, что она связана с эксплуатацией таких видов техники, к которым переместилась двигательная сила и которые поэтому не могут приводиться в движение помимо и вне специальных мер по технике безопасности. При современном же уровне развития техники безопасности, несмотря на все принятые меры, полностью не исключается возможность случайного вреда. Именно это обстоятельство учитывает закон, возлагая на лиц, которыми такая деятельность осуществляется, обязанность возместить вред, причиненный даже при полной их невиновности.

Практическое использование изложенной трактовки источника повышенной опасности наталкивается, однако, на известные затруднения, ибо есть технические средства, к которым хотя и перешла двигательная сила, но возможное разрушительное действие которых настолько невелико, что признание их эксплуатации источником повышенной опасности лишается разумного смысла. Таковы, например, велосипед с электромотором, используемые в быту электрические швейные машины и т. п. Поэтому А. А. Собчак предложил другой критерий – достаточный объем разрушительного действия, на которое способен эксплуатируемый объект[365]. Трудно, однако, определить, какого именно масштаба должны достичь разрушительные способности, чтобы осуществляемая деятельность приобрела характер повышенно опасной. Предложенный критерий лишен также самостоятельного значения, ибо только с его помощью невозможно объяснить, почему, например, вред, вызываемый обвалом строящегося дома, причиняется источником повышенной опасности, а ущерб, обусловленный обвалом уже возведенного дома, с повышенно опасной деятельностью не связан.

И все же указание на значительные масштабы разрушительных способностей практически существенно, но не в качестве одного из признаков источника повышенной опасности (признак должен быть определенным!), а лишь как внешний ориентир (он может быть и неопределенным!), исключающий непомерное расширение перечня источников повышенной опасности на основе любого определения этого понятия.

При всей широте ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, которая не ставится в зависимость от вины причинителя, она не является безграничной.

Ее ограничение состоит прежде всего в том, что наступивший вред должен находиться в причинной связи с повышенно опасной деятельностью. Верховный Суд РСФСР отклонил по этим основаниям предъявленный пассажиром иск о возмещении вреда, причиненного ему при ограблении поезда, поскольку вред не был причинен железной дорогой.

Ее ограничение состоит, далее, в том, что ответственность исключается, если вред возник вследствие умысла самого потерпевшего. Так, Ленинградский областной суд не признал железную дорогу ответственной за причинение смерти потому, что потерпевший, находясь в состоянии сильного опьянения, улегся спать на железнодорожном полотне и, следовательно, своим виновным поведением в такой мере способствовал созданию опасной ситуации, что ответственность транспортного предприятия при этих условиях была бы лишена всяких оснований. Логика закона, которому полностью соответствует приведенное решение, ясна: ответственность за случай чрезвычайна, и ее нельзя допускать при столкновении случая с умышленной виной потерпевшего. Если, однако, представить практически едва ли вероятное причинение вреда вследствие умысла как причинителя, так и потерпевшего, нужно было бы пойти по пути уменьшения объема ответственности первого с учетом вины второго.

Ограничение ответственности состоит, наконец, в том, что она не наступает, если доказано, что вред вызван непреодолимой силой… В судебной практике подобные случаи встречаются крайне редко. Но если бы они все же встретились, осуществляющий повышенно опасную деятельность должен быть освобожден от ответственности. Исключение установлено лишь для воздушного транспорта, который согласно ст. 101 ВК и при непреодолимой силе несет ответственность за смерть, увечье или иное повреждение здоровья пассажира, причиненные во время старта, полета, посадки самолета, а также посадки пассажира в самолет или высадки из него.

Ответственность за вред, причиненный повышенно опасной деятельностью, возлагается на владельца соответствующего объекта (по принятой в судебной практике терминологии – владельца источника повышенной опасности). Это может быть гражданин (например, собственник автомашины) или юридическое лицо (например, транспортная организация), использующие данный объект по праву собственности (оперативного управления). А так как деятельность юридического лица выражается в действиях его работников, то фактическое управление каким-либо техническим объектом, осуществляемое по трудовому договору отдельным работником (например, шофером, машинистом, рабочим у станка), не превращает последнего во владельца источника повышенной опасности. Им было и остается юридическое лицо. Не перестает быть владельцем источника повышенной опасности и гражданин, по трудовому договору с которым для него и в его интересах автомашиной или иным техническим объектом управляет другое лицо.

Иногда, однако, объект, использование которого представляет повышенную опасность, принадлежит одному лицу, а эксплуатируется другим субъектом для себя и в своих интересах. Подобная ситуация может быть и правомерной, и неправомерной.

Несовпадение собственника и пользователя правомерно, если объект, принадлежащий одному лицу, передан в пользование другого на основе гражданско-правового договора (например, имущественного найма или о передаче автомобиля в пользование по доверенности) либо распоряжения компетентного органа (например, о мобилизации автомашин на сельскохозяйственные работы). Тогда фактический пользователь признается владельцем источника повышенной опасности и обязан отвечать даже за случайный вред, а привлечение к ответственности собственника того же объекта исключается.

Несовпадение собственника и пользователя неправомерно, если объектом, принадлежащим одному лицу, без всяких юридических оснований завладел другой субъект (например, похищение автомашины, ее угон и т. п.). Этот последний при всех обстоятельствах отвечает за вред как его причинитель. Если же переходу объекта в чужое неправомерное обладание способствовала вина законного владельца (например, автомобиль удалось похитить из-за недостаточности мер по его охране), он отвечает солидарно с причинителем. Понятно, однако, что при взыскании потерпевшим возмещения с законного владельца тот имел бы право переложить его в порядке регрессного иска на фактического причинителя вреда…

Ответственность за вред, причиненный актами власти… По общим правилам ст. 444 ГК, как отмечалось, ответственность за причиненный ими вред несут и граждане, и юридические лица, включая наделенные гражданской правосубъектностью государственные учреждения. Различают два вида деятельности учреждений: акты власти и хозяйственно-технические операции.

В актах власти выражается их управленческая функция. Отличительная особенность этих актов состоит в том, что граждане или организации, в отношении которых они совершаются, должны подчиниться издающим их органам и выполнить распоряжение последних. Когда, например, компетентный государственный орган реквизирует имущество гражданина, его согласия на реквизицию не требуется, и соответствующее предписание должно быть выполнено, хотя не исключается обжалование принятого решения. Из самой природы актов власти вытекает, следовательно, что они могут быть совершены: а) не любыми юридическими лицами, а только государственными учреждениями в пределах их компетенции; б) не любыми работниками государственных учреждений, а только должностными лицами, осуществляющими в силу своего служебного положения властные функции; в) не любыми действиями должностных лиц, а лишь такими, которые носят характер обязательных для исполнителей распоряжений[366].

Все иные действия государственных учреждений охватываются понятием хозяйственно-технических операций и совершаются уже не в форме властвования, а на началах равенства с обслуживающими их или пользующимися их услугами организациями и гражданами. Например, райисполком, привлекая рабочих для ремонта здания, или больница, оказывая врачебную помощь больному, выступают не в специфическом качестве органов власти, а как организации, пользующиеся услугами или, наоборот, обслуживающие граждан. Точно так же, если автомашина милиции причиняет увечье пешеходу, то вред возникает в результате хозяйственно-технической операции, а не акта власти.

Различие между актами власти и хозяйственно-техническими операциями имеет огромное практическое значение. Когда вред причиняется хозяйственно-техническими операциями, гражданская ответственность учреждений возникает на общих основаниях – по ст. 444 ГК либо даже по ст. 454 ГК, если деятельность, причинившая вред, представляет повышенную опасность для окружающих. Когда же вред причиняется актами власти, начинают действовать особые правила ответственности учреждений, предусмотренные ст. 446–447 ГК.

Введение этих правил обусловлено тем, что в актах власти выражается государственный суверенитет. А поскольку суверенитет означает независимость государства, то даже при наличии общих норм об ответственности за причиненный вред она может быть возложена на государство только с его согласия, выраженного в прямых указаниях закона. От него же как суверена зависят и пределы ответственности.

Как носитель народного суверенитета Советское государство решает вопрос об ответственности за акты власти также исходя из необходимости всестороннего обеспечения интересов народа. Им установлены поэтому различные принципы ликвидации вредоносных последствий актов власти в имущественной сфере граждан, с одной стороны, и организаций – с другой.

В отношениях, где в качестве потерпевшего выступает гражданин, ответственность за акты власти подчиняется общим правилам ст. 444 ГК и, таким образом, ничем не отличается от ответственности за хозяйственно-технические операции. Как сказано в закрепившей этот принцип ст. 446 ГК, при причинении гражданину вреда актом власти ответственность учреждения исключается только в случаях, прямо предусмотренных законом. Важнейшее исключение такого рода вытекает из ст. 447 ГК.

Правила указанной статьи распространяются не на любые учреждения, а только на органы дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Они имеют также в виду не любые действия должностных лиц перечисленных органов, а лишь связанные с дознавательно-следственной и прокурорско-судебной деятельностью. Поэтому хотя, например, милиция и относится к органам дознания, но, если ее работник причиняет гражданину вред при выполнении не дознавательных, а иных властных функций (например, по обеспечению общественного порядка в публичных местах), милиция должна отвечать перед потерпевшим на общих основаниях. Напротив, за вред, причиненный неправильными служебными действиями при осуществлении дознавательно-следственной и прокурорско-судебной деятельности, имущественная ответственность названных органов может наступить только в случаях, предусмотренных специальным законом. Не исключено, что такой закон, когда последует его издание, введет достаточно широкую ответственность за действия подобного рода, а в литературе уже выдвигались предложения сконструировать ее еще более широко, чем предусмотрено общими правилами ст. 444 ГК[367]. Но, пока специальный закон не издан, имущественная ответственность за ущерб, причиненный неправильными, неправосудными действиями должностных лиц перечисленных органов, не может быть возложена. Тем самым норма ст. 447 ГК практически и выступает пока как исключение из правила ст. 446, подчинившей общим основаниям ответственность за ущерб, который вследствие неправильных актов власти возникает в имущественной сфере граждан.

Но если в отношениях с гражданами общее значение имеет правило об ответственности, которая может быть устранена лишь в виде специально предусмотренного исключения, то в отношениях с организациями, наоборот, ответственность, как правило, не допускается и может последовать только в случаях, прямо указанных в законе. Правда, в ч. 2 ст. 446 ГК, закрепляющей эту норму, говорится не о случаях, а о «порядке, установленном законом». Однако поскольку основания ответственности в той же статье прямо определены только для отношений с гражданами, то, говоря о «порядке» применительно к отношениям с организациями, ГК имеет в виду не просто особую процедуру, но и особые основания (случаи) возложения ответственности. В действующем законодательстве число таких случаев невелико. К ним относятся:

1) Сводный закон о реквизиции и конфискации имущества (постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 28 марта 1927 г[368]). Статья 21 этого закона устанавливает, что потерпевшие имущественный ущерб от незаконной реквизиции или конфискации вправе требовать его компенсации с учреждения, должностными лицами которого соответствующие действия совершены;

2) постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 16 января 1928 г. «Об ответственности за убытки, причиненные незаконным вмешательством органов власти в деятельность кооперативных организаций»[369]. Об ответственности учреждений за указанные действия говорится в ст. 4 названного постановления, при этом требуется, чтобы в уголовном или дисциплинарном порядке была установлена ответственность конкретных виновников;

3) статья 84 КТМ и Положение о государственных морских лоцманах[370]. Статья 19 Положения устанавливает, что ответственность за аварию, происшедшую по вине морского лоцмана, несет морской порт, к которому он прикреплен, с тем, однако, что эта ответственность ограничивается размером аварийного фонда по данному порту, образуемого из 10 % отчислений от суммы лоцманского сбора, поступивших в предшествующем календарном году.

Если в заключение выразить в обобщенном виде условия ответственности за вред, причиненный актами власти, то они сведутся к трем следующим.

Во-первых, необходимо, чтобы имелись общие условия, требуемые для возложения гражданской ответственности, т. е. чтобы действия должностного лица были виновными, противоправными, находились в причинной связи с наступившим результатом… Иначе ответственность вообще наступить не может.

Во-вторых, необходимо, чтобы имелись специальные условия, требуемые для гражданской ответственности юридических лиц вообще, т. е. чтобы действия должностного лица либо прямо выражали деятельность юридического лица, либо были связаны с нею… Иначе если и может идти речь об ответственности, то только конкретного виновника а не госоргана – юридического лица.

В-третьих, необходимо, чтобы имелись специальные условия, требуемые для возникновения гражданской ответственности за акты власти, т. е. чтобы: а) вред был причинен именно актами власти, а не хозяйственно-техническими операциями. Иначе подлежат применению общие нормы об ответственности за причинение вреда; б) вред, причиненный гражданину, не подпадал под закон, исключающий ответственность, а вред, причиненный организации, прямо предусматривался законом как достаточное основание ответственности. Иначе ответственность не возникнет; в) акт власти был признан неправильным, как совершенный с превышением власти или хотя и в ее пределах, но без достаточных юридических оснований. Признание акта власти неправильным относится к компетенции тех же органов (судебных или арбитражных), которые рассматривают гражданский спор о возмещении причиненного вреда, если в специальному законе не предусмотрено иное…

Ответственность за вред, причиненный недееспособными, частично дееспособными и невменяемыми… Недееспособные не несут ответственности за свои действия. Если одним из условий ответственности является вина, то ответственность недееспособных исключена потому, что они неволеспособны, а значит, не могут быть виновными в юридическом смысле этого слова. Когда же вина не обязательна, то правовые предписания все равно обращены к дееспособным лицам, обязанным обеспечить такое поведение недееспособных, которое соответствовало бы закону. Вследствие этого на указанных лиц и возлагается ответственность за вред, причиненный недееспособным. Ими являются:

а) в отношении признанного недееспособным ввиду психического заболевания – опекун и организация, обязанная нести за ним надзор (например, больница, в которой он находится на излечении);

б) в отношении детей, не достигших 15-летнего возраста, – родители (в том числе проживающие отдельно от ребенка), опекун, учебное заведение, воспитательное или лечебное учреждение, под надзором которого ребенок состоит.

Но для ответственности всех перечисленных лиц или кого-либо из них необходимо, чтобы вред наступил по их вине[371] и был причинно связан с поведением недееспособного. Здесь устанавливается, таким образом, ответственность за свою вину и «чужое» причинение, чужое в кавычках потому, что фактически одной из причин ущерба становится собственное виновное поведение ответственного лица[372]. В чем, однако, должна заключаться его вина?

Вина опекуна, назначенного недееспособному – по состоянию здоровья, как и лечебного или иного учреждения, в котором недееспособный находится, может состоять только в недолжном за ним надзоре. Такой же характер носит вина учебного заведения, воспитательного или лечебного учреждения, под надзором которого состоял ребенок, причинивший вред. Что же касается родителей или опекунов, то им вменяется в вину как недолжный надзор, так и безответственное отношение к воспитанию ребенка или такое использование своих родительских (опекунских) прав, результатом которого явилось повлекшее причинение вреда неправильное поведение детей (попустительство или поощрение озорства, хулиганских действий, безнадзорность детей, отсутствие к ним внимания и т. п.).

За конкретный факт причинения вреда недееспособным по состоянию здоровья к ответственности привлекается либо учреждение, под надзором которого он находится, либо опекун. Это и понятно, ибо в момент, когда надзор нес один из них, на другом уже не лежала такая обязанность, и он не может быть виновным в ее нарушении. Точно так же за вред, причиненный ребенком, из числа всех учреждений отвечает лишь то, под надзором которого он находился в момент причинения вреда. Иным является положение родителей и опекунов, назначенных к недееспособным по возрасту. Поскольку они отвечают также за надлежащее воспитание ребенка, отнюдь не исключено привлечение их к ответственности наряду со школой (соответствующим иным учреждением) или независимо от школы, во время пребывания в которой ущерб был причинен, если из обстоятельств дела явствует, что вред возник вследствие как недолжного надзора, так и неправильного воспитания или в результате только неправильного воспитания при надлежащем надзоре. Когда к ответственности за причиненный ребенком вред привлекают одновременно нескольких лиц, она строится на долевых началах исходя из равенства долей, поскольку обстоятельства дела не оправдывают распределение ущерба между ответчиками в неравных долях.

Вина родителей и перечисленных иных лиц учитывается лишь в случаях ответственности за вред, причиненный недееспособным. Иначе обстоит дело, когда вред причиняется ему самому. Если имеются все условия, необходимые для привлечения к ответственности причинителя, то перед самим недееспособным он должен отвечать в полном объеме, независимо от вины родителей, опекуна и др. Желательно, однако, чтобы суд по своей инициативе привлекал к гражданской ответственности наряду с причинителем виновных родителей, опекуна или иных лиц, обязанных осуществлять надзор за потерпевшим. Благодаря этому, с одной стороны, будут полностью удовлетворены интересы потерпевшего, так как он получит полное возмещение причиненного ему вреда, а с другой стороны, отвечать за вредные последствия придется всем их действительным виновникам – не только причинителю, но и тем, кто не осуществлял должного надзора за недееспособным.

Может показаться, что подобная рекомендация нежизненна по крайней мере в отношении виновных родителей, которые и без того обязаны содержать своих детей, а к этой основной родительской обязанности их имущественная ответственность ничего не прибавляет. Но, когда вред причиняется собственному имуществу малолетних (например, полученному по наследству), возместить его обязаны и виновные родители. При причинении же увечья малолетнему ответственность виновных родителей также не лишена смысла. Ведь увечье может давать о себе знать и после достижения потерпевшим совершеннолетия, а тогда родители, по вине которых оно причинено, должны содержать потерпевшего уже не в порядке алиментирования, а в силу деликтного обязательства, обеспечивающего полное возмещение причиненного имущественного ущерба.

Переходя от полностью недееспособных к частично дееспособным, именуемым несовершеннолетними (подростки в возрасте от 16 до 18 лет), нужно напомнить, что их частичная дееспособность проявляется и в способности отвечать за причиненный вред. Если вред причиняется подростком в указанном возрасте, потерпевший вправе предъявить иск к нему непосредственно. Но наряду с ним ответственность несут также его родителя или попечители. Основания их ответственности точно такие же, как и установленные для привлечения родителей (опекунов) к ответственности за вред, причиненный малолетними: вина в недолжном надзоре или ненадлежащем воспитании. Однако в отличие от случаев причинения вреда малолетними за вред, причиненный несовершеннолетними, отвечают только родители или попечители, но не учреждения, под надзором которых подросток состоял, причем отвечают одновременно с самим несовершеннолетним в субсидиарном порядке.

Это означает, что потерпевший вправе предъявить иск как к причинителю, так и к его родителям или попечителю, а если они в исковом заявлении не обозначены, то привлекаются в качестве соответчиков по инициативе суда. Судебное решение при наличии к тому необходимых оснований выносится против всех привлеченных лиц, но исполняется в первую очередь за счет имущества причинителя. И лишь в части, которая не может быть им компенсирована, ущерб возмещается за счет имущества его родителей (попечителей), а по достижении причинителем 18-летнего возраста дальнейшее взыскание с родителей (попечителей) прекращается. Аналогичные правила действуют и при совместном причинении вреда несколькими подростками, происходящими от разных родителей или находящимися под попечительством разных лиц. Однако сами совместные причинители несут солидарную ответственность, а субсидиарная ответственность родителей (попечителей) ограничивается долей, определенной в решении суда по принципу равенства или в ином размере.

Признавая несовершеннолетних способными самостоятельно отвечать за причиненный вред, закон тем самым признает за ними способность быть виновными в юридическом смысле слова. Поэтому, если вред причиняется частично дееспособному, должна быть учтена его собственная вина как при возложении ответственности на причинителя, так и при определении размера причитающегося с него возмещения[373]. В то же время, поскольку собственная вина родителей, опекунов, попечителей и соответствующих учреждений служит основанием их ответственности за вред, причиненный недееспособными и частично дееспособными, выплата возмещения потерпевшему не создает права на его компенсацию регресному иску, предъявленному к причинителю…

От недееспособных нужно отличать невменяемых, т. е. лиц дееспособных, но в момент причинения вреда находившихся в таком состоянии, когда они не могли понимать значения своих действий или руководить ими (вследствие сильного душевного расстройства, обморочного состояния, внезапного резкого повышения температуры и т. п.). Невменяемость исключает виновность, и потому ущерб, причиненный в таком состоянии, должен юридически квалифицироваться как вызванный не виной, а случаем. Отсюда следует, что, если для возложения ответственности необходима вина… невменяемый причинитель к ответственности не привлекается. Когда же по прямому указанию закона вина такого значения не имеет… ответственность наступает даже при причинении вреда невменяемым. Суд не освободил, например, владельца автомашины от ответственности, несмотря на то, что вред был причинен вследствие потери сознания водителем, вызванной инфарктом миокарда, который произошел у него во время управления машиной. Вместе с тем невменяемость не исключает ответственности, требующей по закону вины причинителя, если установлено, что причинитель привел себя в невменяемое состояние употреблением алкоголя, наркотических веществ или каким-либо иным способом.

§ 2. Объем ответственности

Принцип полного возмещения. Свойственный… гражданскому праву общий принцип полного возмещения действует и в области обязательств из причинения вреда. Сущность его состоит, как известно, в том, что нарушитель обязан полностью возместить причиненные им убытки. Специально для рассматриваемых обязательств соответствующее правило формулируется в ст. 457 ГК, согласно которой лицо, ответственное за вред, обязано «возместить его в натуре (предоставить вещь такого же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т. п.) или полностью возместить причиненные убытки…» Таким образом, закрепляя и для деликтных обязательств принцип полного возмещения, закон исходит из равнозначности восстановления самих поврежденных предметов и денежной компенсации причиненного вреда, хотя и оговаривает, что выбор того или иного способа возмещения должен определяться судебно-арбитражными органами «в соответствии с обстоятельствами дела»…

Однако на практике первый вид ответственности – возмещение в натуре – применяется редко не только потому, что обычно (например, в случае причинения увечья) такое возмещение невозможно, но и потому, что при широком развитии торгового снабжения потерпевшему, как правило, удобнее получить денежную компенсацию, нежели предмет, восстановленный самим причинителем или предоставленный им взамен уничтоженного. К возмещению в натуре может прибегнуть сам причинитель, особенно когда в силу содержащегося в законе специального указания он обязывается к денежному возмещению сверх действительной стоимости поврежденных или уничтоженных им предметов. Гораздо реже такие требования заявляет потерпевший. Иногда сложившаяся по делам определенной категории судебная практика идет по пути взыскания в первую очередь возмещения в натуре, лишь при его невозможности допуская денежную компенсацию убытков. Такова, например, судебная практика по делам о возмещении ущерба, причиненного колхозу самовольным снятием урожая или покосом с колхозных земель. Для некоторых же отношений вообще предусмотрена только денежная компенсация. В частности, поскольку… не допускается истребование в натуре имущества, проданного в порядке, который установлен для исполнения судебных решений, то при последующем признании такой продажи незаконной потерпевший может требовать возмещения понесенного им ущерба лишь в деньгах.

Но какой бы ни была конкретная форма компенсации, причинивший вред должен возместить его полностью. Таковы пределы ответственности по обязательствам из причинения вреда, установленные законом. Однако из этих общих правил имеются исключения двоя кого рода.

Первая группа исключений охватывает случаи повышенной ответственности причинителя. Например, лица, виновные в хищении крупного рогатого скота, свиней, овец, коз и лошадей, принадлежащих колхозам и совхозам, отвечают в размере полуторной стоимости похищенных животных. Повышенная ответственность установлена также для лиц, самовольно занявших земли колхоза, так как помимо передачи колхозу урожая в натуре или возмещения его стоимости по государственным розничным ценам они лишаются права на вложенные в земельные участки затраты. Применение повышенной ответственности допускается лишь при условии, что она прямо предусмотрена законом. Законодатель же прибегает к таким мерам в целях пресечения особо злостных правонарушений или обеспечения повышенной охраны некоторых материальных ценностей.

Вторая группа исключений установлена ч. 2 ст. 458 ГК и носит уже противоположный характер: «Суд может уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином, в зависимости от его имущественного положения». Из приведенного правила, а также из разъясняющего его п. 18 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1963 г. вытекает, что суд может, но не обязан уменьшать объем возмещения с учетом имущественного положения причинителя; что суд вправе лишь уменьшить по этой причине объем возмещения, но не освободить причинителя от ответственности; что учету подлежит имущественное положение самого причинителя, а не сопоставление его с имущественным положением потерпевшего и что в качестве причинителя должен выступать гражданин, а не организация.

Но при наличии всех перечисленных условий допускается уменьшение объема возмещения вреда, причиненного как гражданину, так и организации. Легальным основанием для такого вывода помимо ч. 2 ст. 458 ГК служат прямые указания ст. 49 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде, имеющие в виду случаи причинения рабочими и служащими вреда предприятиям, учреждениям и организациям. Аналогичный характер носит и судебная практика по делам о причинении вреда колхозником тому колхозу, членом которого он состоит. Более того, как разъяснил Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 28 мая 1954 г. «О судебной практике по взысканию материального ущерба, причиненного преступлением»… даже когда имущественный вред причиняется… организациям преступными действиями, суд обязан поставить и обсудить вопрос о возможности уменьшить объем компенсации с учетом имущественного положения причинителя. Необходимо лишь помнить, что речь идет об исключительном правиле и что при отсутствии особых оснований следует неукоснительно руководствоваться принципом полного возмещения.

Объем ответственности при совместном причинении. Вред может быть причинен не одним, а несколькими лицами сообща. Чаще всего это бывает при совместных умышленных преступлениях, например, хищениях… Но совместное причинение возможно по неосторожности или даже без всякой вины, как происходит, например, при причинении увечья пассажиру или пешеходу в результате случайного столкновения транспортных средств… Для правильного разрешения вопроса о субъекте и объеме ответственности в такой ситуации нужно ясно представлять себе, что понимается под совместным причинением вреда.

Во-первых, необходимо, чтобы виновные действия двух или нескольких лиц находились в причинной связи с наступившими вредными последствиями. Суд не признал, например, что Г., М., С. и П. совместно причинили вред наряду с другими обвиняемыми по рассмотренному делу, так как они привлекались к уголовной ответственности не за соучастие в хищении мануфактуры, а за покупку заведомо краденого и должны отвечать по гражданскому иску лишь в пределах стоимости приобретенного ими краденого товара.

Во-вторых, необходимо, чтобы вред, обусловленный совместными действиями, был нераздельным, представляя единое целое, а не простое механическое соединение в одну общую сумму последствий, вызванных самостоятельно каждым из причинителей. Так, П., С. и Д., работая на одном предприятии, систематически совершали хищения готовой продукции, но делали это каждый независимо друг от друга. Они были привлечены к уголовной ответственности по общему делу, ввиду чего народный суд счел возможным взыскать с них возмещение как с совместных причинителей вреда. Верховный Суд РСФСР признал такое решение неправильным и указал, что о совместном причинении речь могла бы идти только при условии, если бы действия П., С. и Д. были объединены общим умыслом. Но так как все они действовали самостоятельно, то и возмещение должно взыскиваться лишь в доле вреда, причиненного каждым из них.

Если же наступивший вред находится в причинной связи с действиями двух или нескольких лиц, представляя единое и нераздельное целое, они должны быть признаны совместными причинителями, а объем их ответственности определяется по ст. 455 ГК: «Лица, совместно причинившие вред, несут солидарную ответственность перед потерпевшим». Практически это означает, что потерпевший вправе предъявить требование о полном или частичном возмещении вреда всем совместным причинителям одновременно или любому из них в отдельности. Но солидарная ответственность, разумеется, не может служить обогащению потерпевшего, и его право сохраняется лишь до тех пор, пока он не получит полного возмещения, – все равно, от всех причинителей по частям или от одного из них в полном объеме. После этого все причинители, независимо от участия в возмещении вреда, освобождаются от каких бы то ни было обязанностей перед потерпевшим.

Но вслед за тем могут быть начаты расчеты между самими причинителями. Обычно вопрос о подобных расчетах возникает, когда один из них предоставил потерпевшему полное возмещение и тем самым освободил от обязанностей других причинителей. В отношении таких расчетов ч. 2 ст. 183 ГК указывает, что «должник, исполнивший солидарную обязанность, имеет право обратного требования к остальным должникам в равных долях, за вычетом доли, падающей на него самого, если иное не установлено законом или договором». Общее правило о равенстве долей как раз и неприемлемо для многих случаев расчета между совместными причинителями.

Например, если в результате столкновения транспортных средств причиняется вред пешеходу, владельцы этих средств, как уже говорилось, будут нести перед потерпевшим солидарную ответственность, хотя бы один из них был виновен, а другой невиновен. Но после возмещения вреда потерпевшему суд, учитывая виновность одного и полную невиновность другого из солидарно обязанных лиц, бремя возмещения целиком переложит на виновного. Если же виновны все совместные причинители, то и тогда суд не обязан устанавливать в расчетах между ними равенство долей. Учитывая обстоятельства дела, и в первую очередь степень виновности каждого из причинителей, один из которых мог допустить грубую, а другой – простую неосторожность, суд должен по своему усмотрению распределить между ними сумму ущерба после того, как он был возмещен потерпевшему.

Солидарная ответственность установлена в интересах потерпевшего, а не совместных причинителей. Поэтому, когда ставится вопрос о возмещении вреда потерпевшему, какая бы то ни было «дозировка» ответственности сообразно со степенью вины исключена: вред должен быть возмещен в полном объеме за счет всех причинителей или любого из них. Но, после того как он возмещен, определение доли, падающей на каждого из причинителей, в соответствии со степенью виновности и другими обстоятельствами дела не только целесообразно, но и совершенно обязательно для обеспечения должного воспитательного воздействия мер гражданской ответственности, устраняющего постановку в равное положение лиц, которые фактически играли различные роли в причинении вредных последствий. Подобнее «равенство» особенно нетерпимо, когда к ответственности привлекаются лица, причинившие вред умышленно, наряду с теми, кто способствовал вредоносным действиям своей неосторожностью. В п. 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая 1954 г. специально подчеркнуто, что нельзя возлагать солидарную ответственность «на лиц, из которых одни, например, осуждены за хищение, а другие – за халатность или некорыстные злоупотребления, хотя бы действия последних в какой-то мере объективно и способствовали первым совершить хищение». Следует предостеречь и от ошибок противоположного порядка, когда к солидарной ответственности привлекаются только непосредственные исполнители преступления, но не пособники или иные соучастники.

Статья 455 ГК предусматривает солидарную ответственность всех соучастников, независимо от роли, выполняемой каждым при совершении преступления, причинившего материальный ущерб.

Солидарность ответственности совместных причинителей не исключает применения правила ч. 2 ст. 458 ГК об учете имущественного положения причинителя-гражданина, а для вредоносных последствий столкновения источников повышенной опасности это прямо предусмотрено п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 7 февраля 1967 г. И если к одному из причинителей указанное правило применено, он будет нести солидарную ответственность с другими причинителями не в полном объеме причиненного ущерба, а лишь в части, определенной судом. Та же часть должна определять и максимальный размер возмещения, которое может быть отнесено на его счет при расчетах между совместными причинителями.

Объем ответственности при смешанной вине. Если вред является результатом виновных действий как причинителя, так и пострадавшего, говорят о смешанной вине. Она отличается от совместного причинения, с которым ее иногда ошибочно отождествляют. При смешанной вине виновен как причинитель, так и потерпевший. При совместном причинении вред причиняется несколькими лицами, но сам потерпевший невиновен.

Вопросам смешанной вины посвящены ч. 1 ст. 458 ГК, п. 17 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1963 г. и п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 7 февраля 1967 г. Содержащиеся здесь правила выделяют две крайние ситуации, при одной из которых потерпевший сохраняет право на полное возмещение, несмотря на допущенную им виновность, а при другой – утрачивает это право полностью, несмотря на виновность причинителя.

Право на полное возмещение сохраняется за потерпевшим, виновность которого не выходит за пределы простой неосторожности. Вводя такую норму для деликтных обязательств, в отличие от обязательств договорных, где даже простая неосторожность влияет на объем ответственности должника… закон учитывает различное положение потерпевшего в каждом из этих случаев. Кредитору заранее известно, какое содействие он обязан оказать должнику, чтобы обязательство было исполнено, а потому непринятие им любых мер сказывается на объеме ответственности должника. Напротив, причинение вреда – явление внезапное и неожиданное, и если потерпевший при этом не проявил максимально возможной осмотрительности, то, поскольку он все же не преступил рамок простой неосторожности, его поведение не заслуживает какого-либо упрека.

Полная утрата права на возмещение вызывается умыслом потерпевшего. Понятно, что, если сам потерпевший стремился понести вред, нельзя хотя бы в какой-то части возлагать возмещение на причинителя, допустившего лишь неосторожность или тем более вовсе невиновного, но причинившего вред повышенно опасной деятельностью. Нужно, однако, признать, что если умышленно действовали как причинитель, так и потерпевший, то с учетом конкретных обстоятельств дела обязанность частичного возмещения вреда может быть возложена на причинителя.

Собственно смешанная вина и корреспондирующая ей смешанная ответственность согласно упомянутым юридическим нормам занимает промежуточное положение между двумя отмеченными крайними ситуациями. Она обусловливается допущенной потерпевшим грубой неосторожностью, которая при любых обстоятельствах влияет на объем ответственности причинителя независимо от того, вызван ли вред обычной или повышенно опасной деятельностью, а в последнем случае также независимо от того, произошло ли причинение вреда по вине или без всякой вины владельца источника повышенной опасности. Вопрос же о том, какова степень вины потерпевшего, лишь для одного случая прямо разрешен п. 17 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1963 г.: с учетом конкретных обстоятельств грубой неосторожностью признается нетрезвое состояние потерпевшего в момент причинения ему вреда. В остальных случаях он должен решаться на основе всесторонней оценки индивидуальных особенностей каждого конкретного дела.

С., ехавший поездом Ленинград – Севастополь, на одной из остановок зашел побриться в парикмахерскую вокзала. Поскольку поезд опаздывал, время стоянок сокращалось, о чем пассажиры заранее уведомлялись по радио. Перед прибытием поезда на станцию, на которой С. отправился в парикмахерскую, по ошибке радиста была дана неправильная информация о времени отправления поезда. Увидев из окна парикмахерской, что поезд тронулся, С. побежал ему вдогонку, пытаясь сесть в вагон на ходу, но попал под колеса и потерпел тяжкое увечье. Суд констатировал смешанную вину и потому уменьшил объем возмещения вреда, понесенного потерпевшим.

П. потерпела увечье вследствие того, что станок, мимо которого она проходила, не был огражден и возле него оставался очень узкий проход, в связи с чем платье потерпевшей оказалось захваченным в станок, а руку втянуло в машину. Отменяя решение о взыскании в пользу П. компенсации лишь части ущерба с учетом ее вины, выразившейся в недостаточной осмотрительности, вышестоящий суд в своем определении указал, что в действиях П. нельзя усмотреть грубой небрежности, и потому не было оснований для применения принципа смешанной ответственности. Суд констатировал отсутствие не вины вообще, а лишь грубой неосторожности потерпевшей. Но этого было достаточно, чтобы исключить применение правила о смешанной вине.

В некоторых делах суды отвергают принцип смешанной вины потому, что из обстоятельств дела не усматривается причинной связи между действиями потерпевшего и наступившим результатом. Так, народный суд не только уменьшил объем ответственности, но и вообще отказал Б. в иске о возмещении ущерба, вызванного причинением ему увечья во время обвала шахты, сославшись на то, что потерпевший, приступив к работе в забое без его очистки, сам допустил грубую небрежность. Верховный Суд СССР указал, что техническая экспертиза установила возможность связи обвала в шахте с рядом причин даже при хорошей очистке забоя, а потому нельзя утверждать, что именно работа в неочищенном забое явилась причиной несчастного случая.

Следовательно, не только вина потерпевшего, но и все другие обстоятельства должны учитываться при выявлении применимости принципа смешанной вины. На если этот принцип применен правильно, то как определить объем ответственности причинителя?

Смешанная вина в деликтных обязательствах предполагает грубую неосторожность потерпевшего, т. е. вину более тяжкой степени, чем простая неосторожность, и менее тяжкой, чем умысел. Но и в пределах грубой неосторожности тяжесть допущенной вины бывает весьма разнообразной. Нельзя поэтому ограничиваться лишь оценкой поведения потерпевшего как грубо неосторожного. Нужно учесть и тяжесть самой грубой неосторожности, а если для ответственности требуется вина причинителя или если он фактически виновен, когда ответственность наступает и за случай… необходимо также сопоставить по их тяжести виновность потерпевшего и причинителя. В результате произведенных оценок и опираясь на них, суд или арбитраж вправе либо уменьшить объем ответственности причинителя, либо даже вовсе освободить его от ответственности.

Придя к выводу о необходимости уменьшить объем ответственности, отнюдь не обязательно сокращать его ровно наполовину, как нередко поступают судебно-арбитражные органы. Все зависит от конкретно сложившихся обстоятельств, оценив которые, суд или арбитраж вправе возложить на причинителя обязанность по возмещению не обязательно 50 %, а любой, большей или меньшей, части наступивших вредных последствий. Этого требуют и воспитательные задачи, стоящие перед советским судом, и принцип справедливости в решении каждого конкретного дела. Не устанавливая точной «дозировки» ответственности при смешанной вине, закон и предлагает судебно-арбитражным органам, ориентируясь главным образом на степень виновности, решать вопрос самостоятельно в соответствии с индивидуальными особенностями данного случая.

Как уже неоднократно подчеркивалось, грубая неосторожность потерпевшего либо уменьшает объем ответственности причинителя, либо даже исключает ее, но при всех условиях несовместима с предоставлением потерпевшему компенсации в полном объеме ущерба. Однако в одном случае… это правило не применяется: при причинении увечья или смерти членам экипажа гражданского воздушного судна в связи с исполнением служебных обязанностей при взлете, полете и посадке судна имущественный вред возмещается полностью, несмотря на грубую неосторожность, и только умысел потерпевшего приводит к утрате права на компенсацию.

§ 3. Ответственность за причинение увечья и смерти

Цели ответственности… Предоставляя гражданам широкие права… закон не ограничивается одним лишь их фиксированием и уделяет главное внимание гарантиям прав, обеспечению средств их осуществления. Этой цели служит целая система законодательных норм. К ним относятся и нормы… гражданского права об ответственности за причинение вреда личности…

Разумеется, ни увечье, ни смерть сами по себе невозместимы, ибо жизнь и здоровье непереводимы ни на какую денежную компенсацию. Но если невозместимы физические и моральные страдания, вызванные причинением увечья и смерти, то их имущественные последствия, например расходы на лечение и погребение, утраченный заработок или средства к существованию иждивенцев погибшего, вполне могут и должны быть возмещены. Обеспечить возмещение таких последствий – цель норм о гражданской ответственности за вред, причиненный личности. Соответственно определяется круг возможных участников обязательств данного рода.

Обязанным здесь, как и в других деликтных обязательствах, является гражданин или организация, причинившие вред. Но, поскольку в отличие от причинения вреда имуществу вред, причиненный личности, предполагает не единократное, а длительное и периодическое возмещение (до восстановления трудоспособности или пожизненно), важно определить субъекта возмещения и на тот случай, если бы была ликвидирована организация, причинившая вред. Когда она прекращается до предъявления требования о возмещении вреда, требование предъявляют: при реорганизации – к правопреемнику, а при ликвидации – к вышестоящей организации или к организации, указанной в решении о ликвидации. К ним могут быть предъявлены требования об увеличении ранее определенного судом объема компенсации, если для этого имеются необходимые основания (например, увеличение степени утраты трудоспособности вследствие ухудшения здоровья потерпевшего). В свою очередь сами эти организации при наличии определенных оснований (например, ввиду частичного восстановления трудоспособности потерпевшего) вправе требовать уменьшения объема компенсации. Когда же прекращается юридическое лицо, уже признанное обязанным к выплате возмещения, то при реорганизации соответствующая обязанность переходит к правопреемнику, а при ликвидации организация-причинитель должна капитализировать причитающиеся с нее в пользу потерпевшего платежи, заключив с органами Госстраха договор по правилам о страховании пенсий…

Управомоченным в рассматриваемых обязательствах становится сам потерпевший при причинении увечья, а при причинении смерти – лица, утратившие вследствие этого иждивение. К ним относятся как фактически находившиеся на иждивении погибшего, так и имевшие в силу брачно-семейного законодательства право на иждивение, хотя фактически и не пользовавшиеся им (например, нетрудоспособные родители), а также ребенок погибшего, родившийся после его смерти. Однако фактические иждивенцы приобретают право на возмещение, если они нетрудоспособны по возрасту или состоянию здоровья (инвалиды I, II, III групп), находились на иждивении погибшего до момента его смерти, а иждивение составляло постоянный и основной источник их существования, несмотря на то, что они получали пенсию или какой-либо заработок. Изъятие из этого последнего правила установлено только для одного из родителей и супруга умершего, которые, даже будучи трудоспособными, имеют право на компенсацию утраченного иждивения, если кто-либо из них не работает и занят уходом за детьми, братьями, сестрами или внуками умершего, не достигшими 8-летнего возраста.

Право на возмещение вреда сохраняется за потерпевшим увечье до полного восстановления трудоспособности, а в случае его гибели управомоченные лица получают компенсационные выплаты: а) несовершеннолетние – до достижения 16 лет и учащиеся – 18 лет; б) женщины старше 55 лет и мужчины старше 60 лет – пожизненно; в) инвалиды – на срок инвалидности; г) один из родителей или супруг умершего при уходе за его детьми, братьями, сестрами или внуками – до достижения последними 8-летнего возраста. Однажды возникнув, право на возмещение сохраняется за детьми, несмотря на последующее их усыновление, а за супругом – несмотря на вступление в новый брак.

Условия ответственности. Ранее уже было разъяснено, что, когда вред причиняется обычной деятельностью, условием его возмещения является вина причинителя, а за вред, причиненный повышенно опасной деятельностью, ответственность причинителя наступает независимо от его вины. При причинении вреда жизни или здоровью эти общие правила претерпевают определенные изменения, обусловленные тем, что охрана интересов личности обеспечивается в таких случаях нормами не только о деликтных обязательствах, но и о социальном страховании, в порядке которого застрахованы работники… При временной утрате трудоспособности застрахованным выплачивается пособие, а при длительной или постоянной ее утрате назначается пенсия. Пенсия назначается и нетрудоспособным иждивенцам умершего работника. Вместе с тем страховые платежи по социальному страхованию вносятся не работниками, а организациями, в которых они работают и которые именуются страхователями. Понятно поэтому, что, если бы страхователь отвечал не только за вину, но и за случай, страхование работников за счет организаций в значительной мере оказалось бы лишенным смысла. Вот почему закон устанавливает разные условия ответственности для страхователей и тех причинителей, которые не являются страхователями потерпевшего.

Вред считается причиненным страхователем, если он возник у работника в связи с выполнением им своих трудовых (служебных) обязанностей. Сюда относится причинение вреда на территории страхователя (как в рабочее, так и в нерабочее время, при выполнении трудовых обязанностей или вне их непосредственного осуществления), за ее пределами, но при выполнении работником своих трудовых функций (в командировке, при возложении на него специального задания и т. п.), а также во время следования к месту работы и с работы на транспорте страхователя (имеется в виду транспорт, специально предназначенный для перевозки работников, а не используемый для общего обслуживания населения). При наличии перечисленных условий страхователь не несет ответственности за случай, хотя бы вред и был причинен источником повышенной опасности. Он отвечает только за вину, выразившуюся в необеспечении необходимых мер по технике безопасности либо в несоблюдении любых других требований, свидетельствующем о допущенной им виновности. Есть лишь два прямо противоположных исключения из изложенных правил. Во-первых, заболевание пневмокониозом управомочивает на пенсионное обеспечение в повышенном размере, и потому за потерпевшим не признается право взыскивать сверх того возмещение ущерба даже с виновного причинителя… Во-вторых, вред, вызванный увечьем или смертью члена экипажа гражданского воздушного судна в связи с исполнением служебных обязанностей при взлете, полете и посадке судна, возмещается причинителем, даже если он невиновен…

Вред считается причиненным не страхователем, а другим лицом, когда: а) причинитель страховал потерпевшего, но вред возник не на территории страхователя, не при выполнении потерпевшим трудовых функций вне этой территории и не при перевозке его на работу или с работы транспортом страхователя (например, работнику трамвайно-троллейбусного управления причинено увечье в результате аварии при проезде в трамвае общего пользования); б) вред причинен застрахованному лицу, однако причинитель вообще не является его страхователем (например, работнику машиностроительного завода увечье причиняется предприятием городского транспорта); в) вред причинен гражданину, который вовсе не охватывается социальным страхованием (несовершеннолетнему, домашней хозяйке, временно неработающему). При любом из этих условий причинитель вреда отвечает на общих основаниях, т. е. за вину, а если вредоносные последствия вызваны повышенно опасной деятельностью, то и независимо от вины.

Охарактеризованные основания необходимы для возложения ответственности на причинителя. Что же касается пособий и пенсий по социальному страхованию или социальному обеспечению, то они назначаются и выплачиваются в случае временной либо длительной или постоянной утраты трудоспособности застрахованным работником, а также в случае его смерти, кем бы такие последствия ни были вызваны и при каких бы обстоятельствах они ни наступили. Однако, когда вред причиняется в условиях, обосновывающих ответственность причинителя, он отвечает как перед потерпевшим, так и перед органами, обязываемыми вследствие этого к выплате пособий или пенсий. Если же вред здоровью причинен умышленными преступными действиями (кроме превышения пределов необходимой обороны или аффекта, вызванного неправомерными действиями потерпевшего), причинитель обязан возместить по установленным ставкам расходы на стационарное лечение потерпевшего…

Выплаченные суммы пособий и пенсий взыскиваются в порядке регрессного требования, предъявляемого к причинителю органами социального страхования или социального обеспечения, а расходы на стационарное лечение – по иску прокурора в интересах государства. Возмещение ущерба, понесенного самим потерпевшим, взыскивается в силу предъявленного им к причинителю прямого требования, объем которого определяется по специальным правилам.

Объем ответственности. Принцип полного возмещения, будучи общим для ответственности по… гражданскому праву, распространяется на все деликтные обязательства, в том числе и на связанные с причинением вреда личности. Подобно любым другим убыткам этот вред распадается на положительный ущерб в имуществе и неполученные доходы.

При причинении увечья положительный ущерб в имуществе выражается в расходах на лечение и уход за потерпевшим, а неполученные доходы – в утраченном заработке.

Первый вид убытков – расходы на лечение и уход – выявляется на основе медицинского заключения о том, в каком именно лечении нуждается потерпевший. К понятию лечения относится и протезирование, и специальное лечение, в том числе курортно-санаторное, и дополнительное питание. Если какой-либо из перечисленных видов лечения, признанный необходимым, не предоставлен потерпевшему бесплатно, ему должно быть присуждено возмещение в размере фактических расходов. То же самое следует сказать и о расходах на посторонний уход. Если потерпевший признан инвалидом I группы или хотя и не признан, но по заключению медицинской экспертизы действительно нуждается в постороннем уходе, обязанность возместить его стоимость возлагается на причинителя. Подтвержденная ВТЭК нуждаемость в специальных средствах передвижения управомочивает потерпевшего на взыскание с причинителя стоимости мотоколяски либо в пределах ее стоимости расходов на приобретение автомобиля. И лишь для того, чтобы взысканное возмещение было использовано надлежаще, денежные суммы в оплату расходов по протезированию, приобретению санаторно-курортной путевки и мотоколяски перечисляются не самому потерпевшему, а предоставляющей их организации. Поскольку лечение и уход, в которых нуждается потерпевший, должны быть обеспечены при всех обстоятельствах, связанные с этим расходы возмещаются в полном объеме и не подлежат уменьшению даже с учетом допущенной им вины.

Гораздо сложнее обстоит дело с определением размера заработка, утраченного потерпевшим вследствие причинения ему увечья. Технически целесообразно решать этот вопрос в такой последовательности.

Вначале определяется среднемесячный заработок потерпевшего с учетом заключения медицинской экспертизы о временной либо постоянной или длительной утрате им трудоспособности.

При временной нетрудоспособности среднемесячный заработок исчисляется исходя из заработка потерпевшего за два календарных месяца, предшествовавших несчастному случаю. Если же утрата трудоспособности является постоянной или длительной, среднемесячный заработок выводится из заработка, полученного потерпевшим за 12 предшествовавших несчастному случаю календарных месяцев. Когда лицо выполняет постоянную работу на предприятии или в учреждении, его среднемесячный заработок определяется путем суммирования заработной платы за предшествующие 12 (или соответственно 2) месяцев и последующего деления этой суммы… на 12 (или соответственно на 2). В подсчет включаются все виды заработной платы, учитываемые при начислении страховых взносов, в том числе процентные надбавки, единовременное вознаграждение за выслугу лет, ежемесячные, ежеквартальные и т. п. премии. Не подлежат учету заработная плата за сверхурочные работы и совместительство, а также всякого рода выплаты единовременного характера. Если же потерпевший не состоит на постоянной работе (литераторы, работники искусств и др.), его среднемесячный заработок устанавливается путем деления на 12 общего заработка за предшествующий календарный год. Так же делится заработок колхозника, который был получен им в хозяйственном году, предшествовавшем причинению увечья. При этом учету подлежит основной и постоянный заработок, получаемый в общественном хозяйстве колхоза, а не временные и побочные доходы, например извлекаемые от приусадебного участка и т. п.

Изложенные общие правила распределения среднемесячного заработка потерпевшего не всегда, однако, применимы на практике в их чистом виде.

В частности, утрата трудоспособности может произойти спустя длительное время после несчастного случая…

Бывает и так, что потерпевший проработал на предприятии, на котором ему причинено увечье, менее 12 месяцев, но перешел туда с другого места работы… Из какого заработка следует исходить – из общей суммы за все 12 месяцев, несмотря на изменение места работы, квалификации или должности, либо из суммы заработка, полученного по последнему месту работы, где и было причинено увечье?

Решая поставленные вопросы, нельзя отвлекаться от своеобразия подсчета в делах данной категории суммы возмещения: она определяется на будущее время при отсутствии всех других данных, кроме относящихся к прошедшему времени, а потому типичная для потерпевшего перспектива прогнозируется путем выведения столь же типичной для него ретроспективы. Понятно, что последняя выявляется с тем большей достоверностью, чем более длителен принимаемый во внимание предшествующий период. Для случаев длительной или постоянной утраты трудоспособности такой период определен в 12 месяцев. Из него и следует исходить не только когда потерпевший все эти 12 месяцев проработал в месте причинения увечья, но и если в течение указанного периода он менял должности, квалификацию или место работы.

Исключение должно быть сделано для тех, кто на момент несчастного случая работал по определенной специальности, а до этого в течение некоторого времени, за которое исчисляется средний заработок, проходил производственное ученичество. Так как ученичество призвано подготовить к новой постоянной специальности, то и время его прохождения в подсчет не включается, а среднемесячная заработная плата должна быть исчислена на основе заработка за фактически проработанные месяцы или дни по приобретенной специальности.

В результате исчисления среднемесячного заработка потерпевшего устанавливается один из показателей, необходимых для подсчета суммы причиненного ущерба. Вслед за тем нужно обратиться ко второму показателю – степени утраты трудоспособности вследствие увечья. Заключение об этом дает медицинская экспертиза…

…Необходимо сопоставить прежний среднемесячный заработок потерпевшего с тем, который он может получать при сохранившейся после увечья трудоспособности[374], и разница между ними выявит сумму подлежащего выплате возмещения…

Получение от органов социального обеспечения пенсии и… возмещения вреда от причинителя способствует повышенной охране интересов потерпевшего, так как даже при невозможности взыскать возмещение с причинителя ему во всяком случае гарантируется выплата пенсии. Но это не уменьшает, а лишь расчленяет объем ответственности причинителя, который возмещает ущерб в части, не покрываемой пенсией, – потерпевшему, а в пределах пенсии – органам социального обеспечения. Если же увечье вызвало лишь временную утрату трудоспособности, пособие по которой полностью компенсирует заработок, то и тогда не устраняется ответственность причинителя, обязываемого целиком возместить выплаченное пособие органам социального страхования.

Подсчет объема компенсации в делах о причинении увечья вызывает также целый ряд других вопросов.

Первый из них касается случаев, когда потерпевший до увечья получал пенсию по какому-либо из предусмотренных законом оснований (например, по старости или инвалидности). Должна ли учитываться и эта пенсия при исчислении ущерба с тем, чтобы размер компенсации был уменьшен на соответствующую сумму? Нет, не должна, ибо иначе потерпевший не получил бы полной компенсации, и его материальное положение ухудшилось, а причинитель отвечал бы не в полном объеме возникшего ущерба. Во избежание таких последствий нужно ориентироваться на выработанные практикой установки троякого рода: а) пенсионер по старости, потерпевший увечье при использовании предусмотренного специальными правилами права на постоянную работу в предприятиях сельского хозяйства, промышленности, торговли и др. с сохранением пенсии, получает полное возмещение вреда исходя из исчисленного в общеустановленном порядке заработка без зачета пенсии по старости; б) то же правило применяется к пенсионеру по старости, потерпевшему увечье при использовании права на работу в течение двух месяцев в году, но средний заработок исчисляется путем деления на 12 частей суммы, причитающейся лишь за 2 месяца; в) пенсионер по инвалидности, который, продолжая работать, потерпел увечье, имеет право на возмещение вреда в общеустановленном порядке без зачета пенсии по инвалидности. Но если вследствие увечья ранее назначенная пенсия по инвалидности увеличилась, то в пределах увеличения она исключается из суммы подлежащего компенсации ущерба.

Необходимо также иметь в виду, что потерпевший, который до увечья получал пенсию по старости, не вправе после увечья получать вторую пенсию, назначенную в связи с инвалидностью. Он может выбрать лишь одну из двух пенсий – либо по старости, либо по инвалидности. В первом случае пенсия в возмещение не засчитывается, так как потерпевший получал ее и до увечья, а во втором – она назначается в связи с увечьем и потому засчитывается, но не в полном объеме, а только в части, превышающей пенсию по старости.

Второй вопрос возникает, когда потерпевший, уже получая компенсацию от причинителя, предъявляет через некоторое время повторный иск об увеличении ее объема, ссылаясь на общий рост заработка работников своей квалификации. Такие иски не должны удовлетворяться, ибо возмещаемые вследствие потери заработной платы убытки исчисляются из расчета заработка потерпевшего к моменту причинения вреда. Единственным основанием для изменения объема компенсации может служить изменение материального положения самого потерпевшего, вызванное, в свою очередь, изменением либо размера пенсии, либо степени первоначально утраченной трудоспособности. Так, если впоследствии состояние потерпевшего улучшилось и потому степень его трудоспособности повысилась, причинитель вправе потребовать соответствующего уменьшения суммы присужденных с него выплат. Если же, наоборот, наступило дальнейшее понижение степени трудоспособности, размер возмещения увеличивается по требованию потерпевшего.

Третий вопрос ставится в литературе и практике как вопрос о «зачете», а точнее – учете заработка, фактически получаемого потерпевшим после причинения ему увечья. Часто бывает, что потерпевший, продолжая работать и после происшедшего с ним несчастного случая, в действительности получает больший заработок, чем тот, который он мог бы получать при сохранившейся трудоспособности. Например, до увечья он зарабатывал 200 руб., а потеряв профессиональную трудоспособность на 40 %, фактически получает ежемесячно не 120, а 180 руб. Можно ли уменьшить объем причитающегося ему возмещения на 60 руб. (180–120) и взыскивать в его пользу не 80, а 20 руб. ежемесячно? Решая поставленный вопрос, нужно различать размер присуждаемой и фактически взыскиваемой суммы возмещения. Размер присуждаемой в пользу потерпевшего суммы должен определяться исходя не из его фактического, а из того заработка, который он может получать при сохранившейся трудоспособности…

Пятый вопрос относится к подсчету суммы возмещения при смешанной вине…

До сих пор речь шла об определении объема компенсации в пользу тех, кто в момент причинения вреда работал и получал определенный заработок. Но потерпевший мог либо не иметь заработка (например, домашняя хозяйка), либо не работать ни в момент причинения увечья, ни в течение предшествующих этому двух лет, в пределах которых допускается учет фактически проработанных месяцев для исчисления среднего заработка. В таких случаях размер возмещения определяется на основе минимума заработной платы в данной местности (60 руб., а в ряде местностей 70 руб.). Потерпевшему, который получал ученическую ставку, возмещение вреда определяется по тарифной ставке рабочего-сдельщика низшего разряда, уже обученного на данном предприятии той же специальности. Если, однако, до обучения потерпевший имел постоянный заработок по другой профессии, он вправе требовать, чтобы возмещение ему было исчислено в соответствии с его прежним заработком.

Особого внимания заслуживает вопрос о возмещении вреда, причиненного подросткам в возрасте до 15 лет (нетрудоспособные по возрасту). Определение размера расходов на лечение и уход за потерпевшим и здесь не вызывает затруднений. Такие расходы исчисляются по тем же правилам, что и в случае причинения увечья взрослым. Сложнее обстоит дело с возмещением ущерба, вызванного потерей трудоспособности.

В момент первоначального рассмотрения спора этот вопрос не может быть решен окончательно, ибо, если потерпевшему 8–10 лет, нельзя еще говорить об утрате им трудоспособности, которая возникнет не ранее достижения, а по общему правилу– 16-летнего возраста… Поэтому в решениях по таким делам суд, взыскав расходы на лечение потерпевшего и уход за ним, может лишь признать право на компенсацию убытков от потери трудоспособности, отметив, что это право возникнет по достижении потерпевшим 15-летнего возраста. В результате с самого начала оно получает достаточно прочное закрепление, а впоследствии предстоит решить производный вопрос – об объеме причитающихся потерпевшему выплат. Не исключено, что уже ко времени причинения увечья несовершеннолетний имел определенный заработок (как поэт, композитор, скрипач, пианист и т. п.). Тогда соответственно, но не ниже минимальной заработной платы в данной местности определяется и объем возмещения. Если, начав трудовую деятельность, потерпевший приобретает какую-либо квалификацию, но ранее перенесенное увечье лишило его полностью или частично способности работать по специальности, объем возмещения должен быть изменен соответственно размеру заработка по этой квалификации. Предъявление потерпевшим подобных повторных требований возможно столько раз, сколько изменений произойдет в его квалификации. Но при отсутствии названных и других доказательств о конкретном заработке потерпевшего не остается ничего другого, кроме как исчислить в его пользу возмещение исходя из минимальной заработной платы.

Перейдем теперь к ответственности за причинение смерти. И в этом случае имущественный ущерб выражается в двух формах: а) расходы на погребение потерпевшего, а также на лечение и уход за ним, предшествовавшие смерти; б) утрата иждивения вследствие гибели кормильца.

Расходы на лечение, уход и погребение компенсируются по фактической величине, поскольку они не выходят за пределы нормально необходимых, и оплачиваются тому, кто их произвел, либо наследникам погибшего, если соответствующие затраты сделаны за счет наследственного имущества. Что же касается утраченного иждивения, то его определяют на основе следующих правил.

Вначале выявляется средний заработок погибшего по тем же правилам, что и при постоянной утрате трудоспособности, т. е. исходя из заработной платы за 12 месяцев, предшествовавших смерти, без учета других доходов, в том числе пенсии, которую он получал до смерти. При определении выплат в пользу детей учитывается заработок погибшего родителя, а если погибли отец и мать, во внимание принимается заработок обоих. Это правило распространяется также на детей, которые не являлись сыновьями и дочерьми погибшего, но состояли на его иждивении или имели право получать от него содержание.

Из полученной таким путем суммы вычитается доля, приходившаяся на самого погибшего, и на лиц, которые (как, например, трудоспособный супруг) состояли на его иждивении, но права на компенсацию ущерба не имеют. Для определения размера вычитаемых долей нужно разделить средний заработок на число лиц, фактически содержавшихся за этот счет. Так, если заработок погибшего равен 200 руб. и фактически расходовался на содержание его самого, взрослого сына, нетрудоспособного супруга и двух малолетних детей, то на каждого члена семьи приходилось по 40 руб. (200:5). Следовательно, за вычетом долей, падавших на самого погибшего и взрослого сына (40 2 = 80), остаточный заработок будет равен 120 руб. (200 – 80). Он и должен быть положен в основу исчисления размера выплат в пользу каждого управомоченного…

Если смерть наступила как по вине как причинителя, так и самого погибшего, объем возмещения устанавливается аналогично правилам, применяемым при смешанной вине для определения размера выплат за вред, вызванный причинением увечья.

Исковая давность. Споры по обязательствам, возникающим в связи с причинением увечья или смерти, возбуждаются непосредственно в суде (судебный порядок). Но если увечье или смерть причинены организацией-страхователем, то… применяется смешанный порядок: потерпевший или его иждивенцы должны вначале обратиться к администрации страхователя, которая в 10-дневный срок со дня подачи заявления обязана сообщить о своем решении заявителю; это решение может быть в любое время обжаловано в фабзавместком, а поступившая жалоба рассматривается в 10-дневный срок; в случае несогласия с решением фабзавместкома администрация вправе оспорить его в суде в 10-дневный срок, а потерпевший или его иждивенцы – в любое время.

При судебном порядке действует общий, т. е. трехгодичный, срок исковой давности, поскольку одним из участников такого спора всегда является гражданин. Давностный срок начинает течь: при временной утрате трудоспособности – со дня ее наступления; при длительной или постоянной утрате трудоспособности – со дня, когда потерпевший вследствие причинения вреда лишился прежнего заработка, а если он не имел заработка, то со дня повреждения здоровья и утраты трудоспособности; в случае гибели кормильца – со дня смерти потерпевшего… В случае предъявления иска в пределах срока исковой давности возмещение присуждается со дня причинения вреда…

При смешанном порядке возможность обращения потерпевшего или иждивенцев погибшего с требованием к администрации, с жалобой в фабзавместком или с иском в суд вообще никакими сроками не ограничена. Это означает, что в целом по обязательствам такого рода исковая давность вовсе не течет. Но она может затронуть отдельные платежи, так как, если иск предъявлен по истечении трехлетнего срока, возмещение присуждается с того момента, когда потерпевший обратился с заявлением к администрации страхователя.

Что же касается регрессных требований органов социального страхования и социального обеспечения, то к ним применяются общие сроки исковой давности, текущие для пособий по временной нетрудоспособности со дня их выплаты и для пенсий – со дня выплаты каждой ежемесячной суммы пенсионного обеспечения.

Глава 2Обязательства, возникающие вследствие спасания социалистического имущества

§ 1. Правовое регулирование и сфера применения обязательств, возникающих вследствие спасания социалистического имущества

Правовое регулирование. Обязательства, возникающие вследствие спасания социалистического имущества – один из новых институтов советского гражданского права. Его формирование относится еще к предвоенным и первым послевоенным годам. Вначале эти обязательства сложились в реальной общественной жизни и были признаны судебной практикой. Таковы, в частности, ставшие широко известными дела Марцинюка, который, спасая по собственной инициативе объятое пламенем имущество железной дороги, сам понес ущерб, и Бычковой-Гончаренко, муж которой, откликнувшись на призыв администрации стадиона принять участие в тушении пожара, погиб от сильных ожогов. Ввиду отсутствия специальных норм об обязательствах такого рода высшие судебные органы приняли по названным делам решения исходя из правил об аналогии и ст. 131 Конституции СССР. Впоследствии те же обязательства привлекли к себе внимание цивилистической теории, определившей условия их возникновения и характер возможных притязаний спасателя[375]. При проведении… кодификации советского гражданского законодательства они нашли легальное закрепление – сначала в Основах и затем в ГК союзных республик.

В ГК РСФСР этим обязательствам посвящена ст. 472, установившая, кто, при каких условиях, кому и в каком объеме должен возместить ущерб, возникший вследствие спасания социалистического имущества. Вместе с тем для детального нормирования перечисленных вопросов она отсылает к ряду норм, закрепленных в гл. 40 ГК и рассчитанных на обязательства из причинения вреда…

Однако при использовании указанных норм нужно помнить, что к рассматриваемым обязательствам они применяются не прямо, а по аналогии. Например, ст. 444 ГК, определяя общие условия возникновения обязательств из причинения вреда, указывает и на вину причинителя. Но в обязательствах, возникающих вследствие спасания социалистического имущества, организация в интересах которой действовал спасатель, не причиняет ему вреда, а потому не может быть виновницей ущерба, хотя и обязана его возместить, если имеются другие необходимые условия. Для правильного разрешения дел данной категории и исключения такого подхода к ним, который применим лишь к деликтным обязательствам, существенны указания, содержащиеся в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1963 г. «О судебной практике по искам о возмещении вреда».

Сфера применения. Согласно прямому указанию закона обязательства, предусмотренные ст. 472 ГК, могут возникать только в связи со спасанием социалистического имущества. Иногда, однако, граждане терпят ущерб, совершая аналогичные действия с другой целенаправленностью: при добровольной охране общественного порядка (дружинник, потерпевший увечье от лица, хулиганские действия которого им пресекались), спасании жизни и здоровья граждан (оказание помощи тонущему, приведшее к заболеванию и утрате трудоспособности спасателем) или их имущества (от повреждения, похищения и т. п.). Тот факт, что возмещение подобного вреда не предусмотрено законом, сам по себе не предрешает вопроса о возможности устанавливать соответствующие обязательства. В свое время закон не предусматривал и обязательств, возникающих вследствие спасания социалистического имущества, но они были признаны судебной практикой по правилам об аналогии. Еще больше оснований для такого же подхода к вновь складывающимся обязательствам в современных условиях, учитывая, что ст. 4 ГК прямо разрешает создавать определенные правоотношения посредством действий, которые гражданским законодательством не предусмотрены, но не противоречат его смыслу и основным началам. Именно исходя из этих соображений нередко предлагается обеспечивать по правилам обязательственного права возмещение вреда, понесенного в результате не только спасания социалистического имущества, но и принятия мер к охране общественного порядка, жизни, здоровья и личного имущества граждан[376].

Дело, однако, в том, что обязательства, возникающие вследствие спасания социалистического имущества, обладают глубокой моральной насыщенностью. Спасатель имеет право на возмещение вреда, хотя бы предпринятые им меры вообще не привели ни к какому эффекту: поскольку он действовал по моральным побуждениям в интересах определенной организации, то и последняя не должна оставаться безучастной к понесенному им урону. Достаточно видоизменить это правило, установив, например, что возмещение вреда спасателю должно находиться в зависимости от стоимости спасенного имущества, экономического положения того, в чьих интересах он действовал, и т. п., как от глубоких моральных оснований, на которые опираются соответствующие правила закона, не осталось бы и следа. Они целиком или в значительной своей части ориентировались бы на экономические подсчеты, а не на моральные мотивы.

Но без таких подсчетов устанавливать аналогичные обязательства в отношениях между гражданами едва ли возможно. Если спасается имущество, нельзя требовать от гражданина возмещения бóльшего вреда, чем предотвращенный, а чтобы спасание имело экономический смысл, возмещение должно быть меньшим, чем стоимость спасенного имущества. Нельзя также требовать и от спасенного возмещения любого вреда, возникшего при спасании его жизни и здоровья. Все зависит от экономических возможностей спасенного, а в известной степени и от достигнутого спасателем результата. Ясно, что если спасателю удалось спасти другого от гибели, но тот все же, потерпев увечье, утратил трудоспособность, суд должен был бы с учетом экономических возможностей последнего присудить с него возмещение в меньшем объеме, чем при более эффективном результате спасания. А внесение экономических подсчетов противно моральной сущности обязательств по спасанию, которые во всех таких случаях не могут получить юридического признания, как противоречащие основным началам и смыслу советского гражданского законодательства.

Когда же гражданин терпит ущерб, добровольно принимая меры по охране общественного порядка, он действует в интересах всего общества, а не какой-либо конкретной организации, включая и ту, на базе которой образована добровольная народная дружина с его участием, если ущерб причиняется дружиннику. Общество в целом на основе норм пенсионного законодательства предоставляет потерпевшему необходимое материальное обеспечение. Но оно не может быть субъектом гражданско-правового обязательства, а другие конкретные лица здесь вообще отсутствуют, и потому, собственно, не с кем устанавливать обязательственные правоотношения. Остаются, следовательно, лишь обязательства, возникающие вследствие спасания социалистического имущества. Только они и способны быть объектом законодательного нормирования и основанного на этом теоретического анализа.

§ 2. Условия возникновения и содержание обязательств, возникающих вследствие спасания социалистического имущества

Условия возникновения обязательства. Для возникновения обязательства в результате спасания необходимо прежде всего, чтобы спасалось социалистическое, т. е. такое имущество, которое принадлежит государственным, кооперативно-колхозным или общественным организациям, в чем бы оно ни выражалось – в вещах, деньгах или иных материальных ценностях. Следует, однако, различать собственника спасаемых объектов и лицо, терпящее ущерб в результате их гибели или повреждения. Например, гражданин потерпел увечье, спасая перевозимые железнодорожным транспортом грузы, которые принадлежали кому-либо на праве личной собственности. Хотя спасавшиеся объекты входили в состав личного имущества, но их гибель привела бы к возложению на железную дорогу обязанности возместить ущерб грузоотправителю или грузополучателю. Следовательно, ущерб в юридическом смысле угрожал не личной, а социалистической собственности, и этого достаточно, чтобы возникло обязательство, предусмотренное ст. 472 ГК.

Не исключено, однако, несовпадение между объективной природой отношений и их субъективным восприятием. Например, гражданин спасает социалистическое имущество, ошибочно полагая, что оно составляет чью-либо личную собственность, или, наоборот, при спасании личной собственности рассматривал ее как социалистическое имущество. Понятно, что социалистическая организация не обязана возмещать ущерб, возникший в результате предотвращения угрозы, которая нависла над личным имуществом, как и наоборот, нельзя привлечь к возмещению вреда личного собственника только потому, что спасатель ошибочно рассматривал его имущество как принадлежащее социалистической организацию. Иными словами, для возникновения… обязательства значение имеет объективный, а не субъективный момент: требуется, чтобы угроза гибели или повреждения нависла над социалистическим имуществом независимо от того, как спасатель представлял себе действительное положение дел.

Далее, для принятия мер по спасанию социалистического имущества нужно, чтобы ему угрожала опасность гибели или урона в смысле не только физического уничтожения, но и незаконного присвоения. Она может, следовательно, исходить как от стихийных сил природы, так и от отдельных лиц, действующих виновно или невиновно. Когда, например, водитель трамвая, отправлявшегося в парк в ночное время, спасая денежную выручку от грабителя, понес тяжкое увечье, то утраченный им в связи с этим заработок был возмещен по правилам об обязательствах, возникающих из спасания социалистического имущества. Вместе с тем возникшая опасность должна быть реальной, а не мнимой, наличной, а не вероятной.

Опасность признается мнимой, если социалистическому имуществу вообще не угрожали гибель или повреждение, вопреки ошибочным восприятиям лица, приступившего к его спасанию, либо если повреждение или уничтожение объектов социалистической собственности производится правомерно и с разумными целями (например, при организации пожара в павильоне, специально выстроенном для киносъемок). Поскольку виновником заблуждения был сам спасатель, понесенный им ущерб возмещению не подлежит. Когда же заблуждение спасателя возникает не по его вине (потому, например, что кинопредприятие не снабдило соответствующий объект необходимыми предупредительными знаками), право на возмещение ущерба за ним сохраняется.

Наличная опасность отличается от вероятной тем, что она относится к настоящему, а не к будущему времени и потому вызывает необходимость принятия неотложных мер по ее предотвращению. При таких обстоятельствах спасатель лишен возможности связаться с собственником имущества, получить от него необходимые указания и поступить в соответствии с ними. Он вынужден действовать немедленно, по своему разумению, нередко не считаясь с тем, что в результате сам оказывается поставленным в опасное положение. Если же подобная ситуация не возникла, нет и наличной опасности. Так, обнаружив гусеницу в принадлежащем колхозу саду, гражданин не вправе по собственному почину приступать к опрыскиванию деревьев травителем, ибо характер выявленной им опасности не требует незамедлительного реагирования. Не являются спасательными и меры, принимаемые после того, как нависшая над социалистическим имуществом угроза миновала. По этой причине суд, например, не признал права на возмещение за счет организации вреда, понесенного гражданином, который стал урезонивать дебоширов уже после учиненного ими разгрома в ресторане.

Наконец, для возникновения обязательства из спасания социалистического имущества необходима причинная связь между спасательными мерами, обусловленными нависшей над имуществом угрозой, и ущербом, возникшим у спасателя. Ясно, что, если, например, во время тушения пожара спасатель получил ожоги, а впоследствии умер из-за неправильного лечения, организация, имущество которой он спасал, должна возместить вред, вызванный не смертью, а лишь телесными повреждениями. Но отсутствие причинной связи не следует смешивать со степенью оправданности действий, фактически совершенных в спасательных целях.

Объективно не всякие действия спасателя в создавшейся опасной обстановке могут рассматриваться как целесообразные и оправданные. Так, если крушение поезда можно было предотвратить, стоя с красным сигналом у железнодорожной колеи, а спасатель понес ущерб вследствие того, что с тем же сигналом стал посредине колеи, он совершил нецелесообразные действия, и в этом смысле ущерб возник по его вине. Но для принятия разумных и целесообразных мер необходимо правильно воспринимать создавшуюся ситуацию, обладая находчивостью, ловкостью, сноровкой и т. п., обеспечивающими использование наиболее эффективных из числа имеющихся средств в условиях, когда приходится принимать решение быстро или даже мгновенно. При таких обстоятельствах исключать право спасателя на возмещение вреда со ссылкой на его вину, выразившуюся в неправильном выборе или применении спасательных мер, нет оснований. Вот почему категория обоюдной (смешанной) вины, существенная для обязательств из причинения вреда, в обязательствах, возникающих вследствие спасания социалистического имущества, вовсе не применяется. Даже при наличии вины спасателя в указанном смысле обязательство признается возникшим, если налицо реальная и наличная опасность повреждения или гибели социалистического имущества, вызвавшая необходимость неотложных мер по ее предотвращению, а также если имеется причинная связь между этими мерами и вредом, понесенным спасателем.

Достигнутый результат значения не имеет. Право на компенсацию возникает независимо от того, удалось ли предотвратить угрозу, нависшую над социалистическим имуществом, и было ли оно спасено полностью или хотя бы частично. Такой вывод вытекает прежде всего из грамматического толкования ст. 472 ГК, в которой говорится не о спасении, а о спасании имущества и, следовательно, имеется в виду самый процесс, а не достигнутый результат. К тому же выводу приводит и оценка сущности обязательства, всецело предопределяемого правильным сочетанием личных и общественных интересов. Совершая высоконравственные, патриотические действия, советский человек не преследует и по самой природе этих действий не может преследовать своекорыстных целей. Им руководит только общественный долг и лишь общественный интерес. Но если при этом он сам понес ущерб, было бы принципиально неправильно, решая вопросы о его компенсации, руководствоваться соображениями экономической выгоды, сопоставляемой с величиной материального урона. Общество должно относиться к интересам личности с такой же степенью заботливости, с какой личность относится к интересам общества. Поэтому оно и принимает на себя обязанность возместить ущерб, понесенный спасателем, не считаясь с экономическим эффектом, к которому спасательные меры фактически привели.

Содержание обязательства. Обязательство… устанавливается между лицом, которое обязано возместить вред, понесенный в результате спасания, а также тем, кто управомочен на его возмещение.

Обязанность возместить вред возлагается на организацию, имущество которой спасал потерпевший. В этом качестве выступает либо государственная организация как носитель права оперативного управления, либо кооперативно-колхозная или общественная организация как носитель права собственности на имущество, оказавшееся в опасности.

Однако имущество, принадлежащее одной организации (например, колхозу), в момент спасания может оказаться во владении другой (например, железной дороги). Если необходимость в спасательных мерах возникла вследствие обстоятельств, за которые отвечает организация-владелец (например, по вине железной дороги), к ней и должно быть предъявлено требование о компенсации ущерба, ибо невозместимые убытки могла понести только она, а не собственник имущества, приобретающий право на их взыскание с нарушителя. При отсутствии таких обстоятельств ущерб возмещает по выбору потерпевшего либо организация-собственник (носитель права оперативного управления), либо организация-владелец. В последнем случае, возместив ущерб потерпевшему, организация-владелец вправе в порядке регрессного иска переложить его на организацию-собственника (носителя права оперативного управления). В то же время, если опасность для социалистического имущества и необходимость ее предотвращения возникли по вине третьих лиц, организация, компенсировавшая ущерб потерпевшему, вправе предъявить к этим лицам регрессный иск о его возмещении в соответствии с правилами об обязательствах из причинения вреда.

Право на возмещение вреда, понесенного при спасании социалистического имущества, принадлежит самому спасателю.

В качестве спасателя может выступать гражданин – как дееспособный, так и ограниченный в дееспособности или даже вовсе лишенный ее. Это и понятно. Спасательные меры относятся к разряду не юридических актов, а юридических поступков, особенность которых состоит в том, что они совершаются без специального намерения породить правовые последствия, наступающие лишь в силу прямых указаний закона. Тем самым способность совершать юридические поступки не находится в какой-либо зависимости от гражданской дееспособности.

Но способность быть управомоченным субъектом… признается только за гражданином. Если спасательные меры принимаются юридическим лицом, оно не приобретает особого права на возмещение понесенного им ущерба. Лишь по специальному указанию закона (например, при спасании имущества на море) спасательные операции производятся за плату, обусловленную соглашением с лицом, которому оказывается необходимая помощь. Не имеют права на возмещение ущерба и граждане, которые принимают спасательные меры, выполняя свои служебные обязанности или иные трудовые функции (работники пожарных спасательных служб, вахтеры и т. п.). Понесенный ими ущерб возмещается по правилам социального страхования или социального обеспечения, а не на основе предусмотренного ст. 472 ГК обязательства.

Если гражданин, принявший в надлежащих условиях меры по спасанию социалистического имущества, понес ущерб в результате гибели или повреждения его собственного имущества или утраты трудоспособности, вызванной причинением увечья, ему этот ущерб и возмещается. Гибель спасателя порождает право на компенсацию утраченного иждивения для тех же лиц (нетрудоспособных иждивенцев, имевших к моменту гибели право на получение содержания от погибшего; ребенка погибшего, родившегося после его смерти), которым… возмещают иждивение, утраченное вследствие гибели кормильца.

Объем возмещений, взыскиваемого в пользу спасателя или в случае его гибели в пользу нетрудоспособных иждивенцев, должен определяться точно так же, как и в обязательствах из причинения вреда… Отличие состоит лишь в том, что поскольку спасатель принимает необходимые меры вне и независимо от выполняемых им трудовых функций, то, хотя бы он даже был работником организации, имущество которой спасалось, организация возмещает ему ущерб в качестве «третьего лица», а не страхователя. Поэтому при наличии оснований… ущерб подлежит возмещению в полном объеме как организацией, не являющейся страхователем потерпевшего, так и той, которая обязана уплачивать за него страховые взносы.

Глава 3Обязательства, возникающие вследствие неосновательного приобретения или сбережения имущества

§ 1. Правовое регулирование обязательств по возврату неосновательно приобретенного имущества

Условия возникновения обязательств по возврату неосновательно приобретенного. Обязательства из неосновательного приобретения (сбережения) имущества регулируются ст. 473–474 ГК. Но не все закрепленные ими нормы имеют практическое значение. Так, согласно п. 2 ст. 474 ГК не может квалифицироваться как неосновательно приобретенное и потому не подлежит возврату имущество, переданное во исполнение обязательства по истечении срока исковой давности, когда такое исполнение допускается законом. Речь здесь идет о добровольном исполнении должником обязательства, погашенного давностью, т. е. о случаях, предусмотренных ч. 1 ст. 89 ГК, правило которой от нормы, выраженной в п. 2 ст. 474 ГК, ничем не отличается. Вследствие этого п. 2 ст. 474 ГК на практике не применяют. Все же остальные пункты ст. 474 ГК существенны потому, что они вводят изъятия из общего правила ст. 473 ГК, определяющего содержание и условия возникновения рассматриваемых обязательств. Однако, прежде чем перейти к их характеристике, приведем некоторые примеры.

Поставщик отгрузил продукцию заводу электробытовых приборов, а Октябрьская железная дорога по ошибке выдала ее заводу «Электроаппарат», который продукцию принял, полагая, что она отправлена в счет его договора с тем же поставщиком на поставку однородных предметов. Уже после того, как продукция была потреблена, выяснилось, что оплатил ее завод электробытовых приборов. По требованию дороги, к которой был предъявлен иск, арбитраж привлек к участию в деле завод «Электроаппарат» и взыскал с него в пользу истца стоимость ошибочно полученной продукции. В решении арбитраж сослался на ст. 473 ГК, признав, что между двумя заводами возникло обязательство из неосновательного приобретения имущества.

Один из жильцов коммунальной квартиры по ошибке оплатил требование на квартирную плату, прибывшее на имя его однофамильца – соседа по квартире. В этом случае также возникает аналогичное обязательство: неосновательно получил имущественную выгоду тот, чью обязанность по внесению квартирной платы реализовал другой, ошибочно полагая, что выполняет собственную обязанность.

На границе двух земельных участков, отведенных для строительства жилых домов разным лицам, были сложены однородные строительные материалы, и один из застройщиков по ошибке использовал материалы, фактически принадлежавшие другому. И здесь имеются все условия для признания возникшим соответствующего обязательства: застройщик, ошибочно использовавший чужие материалы, неосновательно приобрел имущество за счет их собственника.

Отправляясь от приведенных примеров, легко усвоить содержание предусмотренных ст. 473 ГК условий возникновения обязательств данного рода. Речь идет о двух условиях.

Во-первых, необходимо, чтобы одно лицо приобрело (сберегло) имущество за счет другого, т. е. чтобы увеличение или сохранение в прежнем размере имущества на одной стороне явилось результатом соответствующего его уменьшения на другой стороне. При отсутствии этого условия обязательство либо вовсе не появляется, либо не возникает в отношениях между данными субъектами. Например, кассирша, узнав о прибытии дефицитных товаров, до открытия магазина выбила несколько чеков, внеся в кассу соответствующую денежную сумму, а затем продала их по более высокой цене. Она приобрела имущество неосновательно. Однако магазин не вправе предъявлять к ней требование о возврате излишне полученных денег, так как этот результат был достигнут за счет покупателей чеков, а не магазина. В отношениях же между покупателями чеков и кассиршей судьба полученного ею имущества определяется нормами о недействительности сделок, а не рассматриваемым институтом.

Во-вторых, нужно, чтобы приобретение (сбережение) имущества одним лицом за счет другого произошло при отсутствии к тому достаточных оснований, предусмотренных законом или сделкой.

Например, лицо, управомоченное получать алименты, увеличивает свое имущество за счет обязанного к их уплате, но здесь нет неосновательного приобретения, поскольку уплата алиментов основывается на законе. Одаряемый также увеличивает свое имущество за счет дарителя, но и в этом случае нельзя говорить о неосновательном приобретении ввиду наличия такого основания, как договор дарения.

Приобретение (сбережение) имущества признается неосновательным потому, что либо соответствующее основание отсутствовало с самого начала, либо оно отпало впоследствии. Так, если банк ошибочно зачисляет деньги на расчетный счет хозоргана, которому они не предназначались, получение денег неосновательно в том смысле, что для него с самого начала не было оснований. Если же, например, наследники по завещанию израсходовали полученные в порядке наследования деньги, а затем завещание было признано недействительным с восстановлением прав законных наследников, первые неосновательно извлекли выгоду за счет вторых, поскольку отпало первоначально существовавшее основание.

Неосновательный характер приобретения (сбережения) имущества делает его объективно противоправным. Но отсюда не следует, что оно и вызывается лишь противоправными действиями. Известны случаи неосновательного приобретения в результате событий, а не действий. Например, смешение принадлежащих разным собственникам однородных вещей (скажем, зерна) вызвано сильным бураном, и тот, к чьим предметам присоединились чужие вещи, увеличил свое имущество за счет их прежнего обладателя, но никаких противоправных действий не совершал. Неосновательное приобретение (сбережение) может также явиться следствием действий самого потерпевшего, как произошло в примере с оплатой одним лицом требования о внесении квартплаты, выписанного на имя другого. Подобные действия ущербны для имущества потерпевшего, но, разумеется, не противоправны.

Остается лишь приобретение, которому способствуют действия либо самого обогатившегося (как в примере с использованием чужих строительных материалов), либо третьего лица (как в примере с железной дорогой, из-за которой завод «Электроаппарат» приобрел имущество за счет завода электробытовых приборов). Объективно такие действия всегда противоправны, будучи ни на чем не основанным распоряжением чужим имуществом. Но, так как неосновательное приобретение (сбережение) может вызываться действиями непротивоправными или даже независящими от чьей бы то ни было деятельности причинами, следует признать, что неправомерность поведения не составляет необходимой предпосылки рассматриваемых обязательств.

Итак, обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества возникают, когда, во-первых, одно лицо получает выгоду за счет другого и, во-вторых, эта выгода не имеет под собой достаточных, предусмотренных законом или сделкой оснований.

Виды неосновательного приобретения (сбережения) имущества. Как явствует из самого наименования рассматриваемых обязательств, они сопряжены с неосновательными выгодами двух видов: неосновательное приобретение или сбережение имущества.

Неосновательное приобретение имущества помимо природных событий может быть обусловлено тем, что исполняется либо не существующая перед данным лицом обязанность, либо такая обязанность, которая существовала ранее, но уже однажды была исполнена. Так обстоит, например, дело при переводе денег на имя организации, не состоящей в правоотношении с плательщиком либо при повторной оплате продукции. Одна из разновидностей аналогичного результата – получение сверх должного, когда, например, продукция оплачивается в большей сумме, чем она действительно стоит.

Неосновательное сбережение имущества характеризуется тем, что данное лицо должно было израсходовать часть своих средств, но не израсходовало и, следовательно, сберегло их благодаря затратам другого лица. Это происходит, когда, например, банк оплачивает платежное поручение хозоргана, ошибочно снимая деньги со счета другой организации, или когда кто-либо по ошибке исполняет чужую обязанность.

Два вида неосновательного получения имущественных выгод напоминают два вида убытков: положительный ущерб в имуществе и неполученный доход. Но подобно тому, как сами имущественные выгоды противоположны убыткам, такими же противоположными оказываются и их отдельные разновидности[377]. Получение недолжного неосновательно увеличивает имущество, а неполученный доход означает, что имущество не увеличилось, хотя и могло увеличиться, если бы не правонарушение. Неосновательное сбережение сохраняет без должных оснований имущество в прежнем размере, а положительный ущерб отражает имущественные потери, вызванные правонарушением. Но в чем бы неосновательные имущественные выгоды ни заключались, они подлежат возврату целиком. В этом смысле обязательства данного рода в такой же степени подчиняются принципу полного возмещения, как и деликтные обязательства или иски об убытках, вытекающие из договоров.

Содержание требования, предъявляемого на основе возникшего обязательства потерпевшим, закон ставит в зависимость от того, есть ли возможность возвратить приобретенное (сбереженное) имущество в натуре: если есть, то нужно требовать его возврата, а если нет, то компенсируется его стоимость на момент приобретения или сбережения, Несмотря, однако, на то, что в ст. 473 ГК говорится об обязанности «возвратить» приобретенное, в силу предусмотренных ею обязательств возвращается не та же самая индивидуально определенная вещь, а ее равноценный заменитель из числа однородных вещей.

Если бы ответчик незаконно владел принадлежащей истцу индивидуально определением вещью, последний, оставаясь ее собственником, предъявил бы виндикационный иск. Но именно потому, что вещь в том виде, в котором она была индивидуализирована до неосновательного приобретения (сбережения), больше не существует, право на нее прежний собственник утрачивает, и в обезличенном или по-новому индивидуализированном виде она становится собственностью третьего лица при неосновательном сбережении или самого приобретателя при неосновательном приобретении имущества[378]. А так как приобретение (сбережение) неосновательно, столь же неосновательной признается утрата своего права прежним собственником. Оно заменяется поэтому правом на компенсацию утраченного имущества в натуре или в деньгах в такой же мере, в какой право на неосновательно приобретенное (сбереженное) дополняется обязанностью предоставить его вещественный или денежный эквивалент.

Помимо самого приобретенного (сбереженного) возвращаются или возмещаются доходы, которые другое лицо извлекло или должно было извлечь с момента, когда оно узнало или должно было узнать о неосновательности полученных выгод. Но поскольку не индивидуализирован основной предмет предъявляемого истцом требования, то тем более не приобретают индивидуальной определенности проистекающие из него доходы. Они, естественно, тоже не возвращаются, а возмещаются исходя из реальной или возможной выгоды, приносимой использованием такого же количества вещей того же рода. Например, в споре между двумя колхозами о возврате недолжно полученных денежных сумм могут быть взысканы доходы в размере банковского процента.

Уже отмечалось, что любые требования, предъявляемые по ст. 473 ГК, подчиняются общему для советского гражданского права принципу полного возмещения. Встречаются, однако, случаи, когда такое решение едва ли оправданно.

Так, один из театров организовал через гастроном отправку дорогостоящих новогодних подарков группе артистов. Но по ошибке работников стола заказов одна посылка была отправлена не по назначению, и театр взыскал с гастронома компенсацию ущерба в порядке ст. 444 ГК, а гастроном в свою очередь предъявил иск из неосновательного приобретения имущества к фактическому получателю посылки. Ответчик ссылался на то, что, работая в том же театре, не знал о происшедшей ошибке, а, наоборот, полагал, что посылка действительно предназначалась ему. Он заявил, что никогда не стал бы производить расходы, равные стоимости посылки, а потому удовлетворение предъявленного иска причинило бы ему ничем не оправданные потери. Суд согласился с доводами ответчика и, поскольку к моменту возбуждения дела полученная посылка была потреблена, вполне обоснованно в иске гастроному отказал. Было бы целесообразно включить и в закон указание на право судебных органов с учетом конкретных обстоятельств предоставлять потерпевшему лишь частичное возмещение, а иногда и полностью отказывать в нем.

В случаях, прямо предусмотренных законом, неосновательно приобретенное (сбереженное) не может быть взыскано. Такое изъятие из общего правила установлено для отношений, в связи с которыми образуется источник постоянного существования данного лица. По этой причине ст. 474 ГК исключает истребование неосновательно выплаченных сумм авторского вознаграждения или вознаграждения за открытие, изобретение, рационализаторское предложение при отсутствии счетной ошибки со стороны плательщика и недобросовестности со стороны получателя. Имеется, однако, в виду не любая выплата, а лишь такая, которая превышает должное или произведена по отпавшему впоследствии основанию. Не подлежат взысканию и выплаченные излишние суммы в порядке компенсации вреда за причинение увечья или смерти, если выплата произведена при отсутствии недобросовестности со стороны получателя. Статья 474 ГК исключает также требование о возврате имущества, переданного по обязательству до того, как наступил срок его исполнения. Но в этом случае вообще нет неосновательного приобретения: имущество приобретается на законном основании, в силу существующего между сторонами обязательства, а досрочное исполнение, по общему правилу, обязательно для кредитора-гражданина и допустимо с согласия кредитора в отношениях между организациями…

Неосновательно приобретенное (сбереженное) возвращается тому, за счет кого получена выгода. Иногда, однако, приобретенное (сбереженное) взыскивается в доход государства. По основанию незаконности сделки такое взыскание производится соответственно правилам о последствиях недействительности сделок. Но имущество может быть неосновательно приобретено не по сделке, а в результате других действий. Если они противны интересам государства и общества, а выплата компенсации потерпевшему юридически или этически не оправдана, неосновательно приобретенное взыскивается в доход государства. Основанием к взысканию могут служить законодательные нормы, предусматривающие конфискацию имущества как добытого преступным путем (например, конфискация жилого дома, возведенного работником предприятия за счет строительных материалов, которые были ему безвозмездно предоставлены по распоряжению директора). При отсутствии таких норм, когда, например, выгода извлекается посредством знахарства, создания игорного дома и т. п., она взыскивается в доход государства в соответствии с правилом ч. 4 ст. 473 ГК.

§ 2. Конкуренция исков и изменение требований

Конкуренция исков. Иски по обязательствам из неосновательного приобретения (сбережения) имущества иначе именуются кондикционными исками. Наряду с ними охране права собственности и других имущественных прав организаций и граждан служат виндикационные иски… договорные иски о возмещении убытков… и деликтные иски… Установление условий, при которых каждый из перечисленных исков может быть предъявлен, важно как теоретически, так и практически.

Например, незаконно завладев чужой вещью, стоящей 500 руб., нарушитель продал ее за 300 руб. Если предъявленный к нему иск рассматривать как деликтный, в пользу истца должно быть взыскано 500 руб., которые полностью возместят причиненный ущерб. Но, если тот же иск квалифицировать как кондикционный, взыскание не выйдет за рамки полученной нарушителем выгоды и ограничится 300 руб., не покрывающими возникших у потерпевшего убытков.

Предположим, далее, что иск об изъятии вещи из чужого незаконного владения суд стал бы рассматривать на основе правил о деликтном иске. Это также привело бы к ряду ошибок. Например, по правилам о виндикационном иске гражданин, который потерял вещь или у которого она похищена, вправе изъять ее даже у добросовестного приобретателя. Но, если то же дело рассматривать по правилам о возмещении вреда, вещь у добросовестного приобретателя не могла бы быть изъята, ибо он невиновен, тогда как для деликтной ответственности необходима виновность причинителя.

Предположим, наконец, что к иску об убытках, причиненных неисполнением договора, суд применил бы нормы о деликтных обязательствах. Ошибки такого рода тоже недопустимы. Например, должник освобождается от ответственности, если доказано, что неисполнение договора вызвано хотя бы простой неосторожностью кредитора. Но по правилам о деликтах одной лишь простой неосторожности истца для этого недостаточно: ответчик может быть освобожден от ответственности только при том условии, что истец допустил грубую неосторожность.

Иногда полагают, что для предъявления иска о возврате вещи или о возмещении убытков могут одновременно существовать разные основания. Так, если собственник сдал имущество внаем, то он вправе его истребовать и… – как договорный контрагент и… – как предъявляющий виндикационный иск собственник; если лицо, получившее по договору имущество, незаконно его реализовало, собственник имеет возможность взыскать с него возмещение ущерба в порядке либо ст. 219 ГК (договорные убытки), либо ст. 444 ГК (внедоговорный вред), либо ст. 473 ГК (кондикционный иск). Признание за истцом права выбора одного из нескольких требований и называют конкуренцией исков[379].

Но, как было только что показано, ориентация на ту или иную норму ГК отнюдь не безразлична для правильного разрешения дела, а значит, практически конкуренция исков неприемлема. Ошибочна она и с теоретической точки зрения. Иск служит охране гражданского правоотношения, от природы которого, как и от характера совершенного правонарушения, зависит содержание возможного иска. Поскольку спорящие состоят в одном правоотношении, а спор возник по поводу определенного его нарушения, речь может идти лишь о единственном иске, но не о выборе между несколькими исками, не об их конкуренции[380]. И для того чтобы не смешивать разнообразные иски на практике, нужно четко уяснить различие в их содержании и условиях предъявления.

Преимущественное значение имеет договорный иск. Если стороны связаны договором, нарушение которого породило спор, контрагент может предъявить только договорный, а не какой-либо иной иск. Например, когда наниматель уклоняется от возвращения имущества, собственник как договорный контрагент вправе изъять его на основании ст. 291 ГК. Для предъявления виндикационного иска нет оснований потому, что вещь перешла во владение ответчика по договору. Для предъявления иска из причинения вреда также нет оснований – не только потому, что стороны состоят в договоре, но и потому, что спорная вещь сохранена в натуре, а, следовательно, ущерб собственнику не причинен. Нельзя предъявлять и кондикционный иск, ибо ответчик не обогатился, так как спорная вещь находится лишь в его владении, но, не войдя в состав его имущества, принадлежит на праве собственности истцу.

При отсутствии между сторонами договорных обязательств или если правонарушение выходит за пределы связывающего их договора, могут возникнуть предпосылки для виндикационного, деликтного или кондикционного иска.

Если правонарушение выразилось в том, что вещь, принадлежащая одному лицу, оказалась в незаконном обладании другого и имеется у него в натуре, должен быть предъявлен не деликтный или кондикционный, а виндикационный иск. И это понятно. Причинить имущественный вред – значит уменьшить состав имущества потерпевшего. Но, если вещь находится в чужом незаконном владении, сохранена в натуре и собственник может ее изъять, значит, он не потерял права собственности на нее. Состав его имущества не уменьшился, и, следовательно, имущественный ущерб ему не причинен. Состав же имущества незаконного владельца не увеличился, и, следовательно, он не обогатился за счет собственника. Поэтому и нужно истребовать саму вещь, а не ее стоимость или вырученную от ее реализации сумму.

При отсутствии оснований для договорного или виндикационного иска необходимо установить, имеются ли предпосылки для иска деликтного или кондикционного.

В подавляющем большинстве случаев причинения вреда мысль о кондикционном иске не возникает. Если, например, нарушитель уничтожает чужую вещь, то никакая выгода за счет потерпевшего им не извлекается, а потому он должен отвечать по ст. 444 ГК. И лишь когда причинение вреда создает известный плюс в имуществе причинителя, как, например, при продаже похищенных вещей, могут появиться колебания относительно того, следует ли применить ст. 444 или ст. 473 ГК.

Рассуждая абстрактно, нельзя усмотреть препятствий к тому, чтобы в случае обогащения причинителя за счет потерпевшего к нему был предъявлен не деликтный… а кондикционный иск[381]… Ho, как было показано, вследствие этого потерпевший может не получить полного возмещения причиненного ему вреда. Вот почему абстрактно-теоретические положения здесь мало помогают делу, и нужно исходить из практических задач всеобъемлющей защиты субъективных гражданских прав. Существенны также воспитательные цели советского гражданского права, не позволяющие смешивать два вида обязательств – из причинения вреда и из неосновательного приобретения имущества. Когда возлагается ответственность в форме обязательства из причинения вреда, то, значит, причинитель виновен и заслуживает общественного осуждения. Когда же возникает обязательство возместить неосновательно приобретенное имущество, вопрос о вине вообще не ставится, и потому поведение обязанного лица не осуждается. Так, если деньги по почтовому переводу ошибочно вручены однофамильцу адресата, не знавшему о допущенной ошибке, он должен возвратить полученную сумму как неосновательно приобретенную, но, будучи невиновным, не заслуживает общественного осуждения. Если же получатель, принимая перевод, воспользовался чужой ошибкой и намеренно получил не предназначенные для него деньги, он достоин общественного упрека и должен нести ответственность за причиненный вред.

Отсюда вывод, что граница между названными обязательствами проходит по линии вины: есть вина причинителя – налицо обязательство из причинения вреда, нет его вины – возникает обязательство из неосновательного приобретения имущества. И если может быть предъявлен деликтный иск… возможность предъявления кондикционного иска… исключена. Кондикционный иск предъявляется только при отсутствии вины как одного из важнейших условий предъявления деликтного иска.

Предложенному решению в литературе противопоставлены две концепции. Согласно одной из них (В. А. Рясенцев, А. М. Белякова) кондикционные иски вытесняются деликтными только при умысле[382], а согласно другой (Ю. К. Толстой) даже умысел не исключает кондикционного иска, если имеются прочие условия, предусмотренные ст. 473 ГК[383]. Первая концепция не аргументирована ее авторами. В пользу второй концепции приведены следующие аргументы: а) кондикционный иск потерпевшему удобнее, так как не требует доказывания вины ответчика, а если размер вреда превышает размер неосновательных выгод, полное возмещение можно обеспечить, присоединив к кондикционному деликтный иск; б) критерий вины не может быть последовательно проведен из-за того, что сам закон предусматривает изъятие в доход государства выгод, неосновательно полученных в результате умышленных антисоциальных действий; в) практика во многих случаях (взыскание незаконно полученных пенсий и др.) признает требование кондикционным, несмотря на вину.

Но из практики могут быть почерпнуты и противоположные доказательства. Ей, например, вообще неизвестны случаи соединения кондикциониого и деликтного исков, а в делах о хищениях, всех до единого, ущерб компенсируется по правилам о возмещении вреда без постановки вопроса о возврате неосновательно приобретенного. Не обеспечивает кондикционный иск потерпевшему и каких-либо доказательственных облегчений, ибо ввиду презумпции виновности нарушителя потерпевший не должен доказывать его вины и при предъявлении деликтного иска. Что же касается изъятия в доход государства имущества, приобретенного посредством антисоциальных действий, то за счет государства приобретатель не обогащается, а тот, чье имущество им неосновательно приобретено, не вправе требовать его компенсации. Следовательно, в таких случаях нет обязательств из неосновательного приобретения (сбережения) имущества и ссылкой на них критерий вины не может быть опровергнут.

Небезынтересно, что, отрицая влияние вины на квалификацию иска как кондикционного, Ю. К. Толстой в то же время решительно выступает против конкуренции исков. Но подобные позиции взаимоисключаемы. Если наряду с неосновательным приобретением налицо вина приобретателя, то есть и условие для предъявления деликтного иска. Переход же к кондикционному иску возможен только посредством отвлечения от этого излишнего для него факта, при ссылке на который никаких легальных препятствий не встретил бы и деликтный иск. Выходит, что подобно всякой конкуренции исков и здесь единое правоотношение в принципе защищается двумя исками с признанием права выбора за управомоченным.

Иное положение складывается, когда учитывают наличие или отсутствие вины. В первом случае поведение приобретателя осуждается, а во втором – нет. Значит, несмотря на элементы некоторого сходства, это разные отношения: одно из них не включается в другое, и потому конкуренция исков невозможна. Нет также необходимости, используя кондикционный иск, отвлекаться от фактически существующих условий для предъявления деликтного иска. Наоборот, каждый из них опирается на всю совокупность реально сложившихся обстоятельств: вину, если она имеется, и потому предъявляют деликтный иск; прочие условия, которые при отсутствии вины достаточны для кондикционного иска.

В особом положении находятся обязательства, возникающие вследствие спасания социалистического имущества. Дело в том, что по поводу понесенного вреда спасатель может оказаться участником одновременно двух правоотношений: с организацией, в интересах которой он действовал (например, с трамвайно-троллейбусным управлением), и с лицом, причинившим ему при спасании вред (например, с грабителем, от которого спасалась дневная выручка, находившаяся у кондуктора трамвая). Первое правоотношение есть обязательство из спасания социалистического имущества, а второе – обязательство из причинения вреда. Выбор для иска одного из двух обязательств, а значит, и выбор одного из возможных ответчиков предоставлен потерпевшему. Но это не имеет ничего общего с конкуренцией исков.

С точки зрения тех, кто допускает конкуренцию, в ней заключена возможность предъявить к одному и тому же лицу один из нескольких обеспечивающих правоотношение исков. В рассматриваемом же случае спасатель состоит с двумя разными лицами в двух различных правоотношениях, каждое из которых обеспечивается своим иском без какой бы то ни было конкуренции. То обстоятельство, что, получив возмещение от одного из ответчиков, потерпевший утрачивает право на возмещение за счет другого ответчика, обусловлено не конкуренцией исков, а иными причинами. Поскольку один и тот же ущерб, понесенный спасателем, служит условием образования обоих обязательств, то, как только обеспечивается его возмещение за счет одного обязательства, нет уже вреда, а потому прекращается и другое обязательство.

Изменение требований. От конкуренции исков следует отличать изменение требований[384]. Оно предусмотрено ст. 34 ГПК, позволяющей истцу изменить основание, предмет, а также размер иска, и может выражаться в различных вариантах.

Во-первых, истец, не меняя основания и содержания заявленного требования, изменяет (увеличивает или уменьшает) его размер. Например, в исковом заявлении размер причитающейся потерпевшему компенсации за причиненный вред исчислен неправильно, и во время производства по делу он исчисляет вред в ином размере. Такое изменение требований, оставляющее неизменным их основание, ничего общего с конкуренцией исков не имеет и потому допускается ст. 34 ГПК.

Во-вторых, истец изменяет основание и содержание заявленного требования вследствие того, что изменился характер правоотношений, связывающих его с ответчиком. Например, возбуждено дело по виндикационному иску, но в ходе судоговорения выясняется, что вещь уже потреблена или уничтожена ответчиком. Правоотношения собственности, на которые опирался ранее предъявленный виндикационный иск, прекратились ввиду утраты их материального объекта. Но они прекратились не бесследно и вместе с упразднившими их юридическими фактами породили между теми же лицами новое правоотношение – деликтное обязательство, которое дает право предъявить новый иск – о возмещении причиненного ущерба. И этот случай, также подпадающий под правила ст. 34 ГПК, не означает конкуренции исков: истец меняет исковое требование не путем перехода к другому из нескольких существующих, а ввиду того, что ранее имевшееся основание иска вовсе отпало, но одновременно появилась возможность предъявить иск по новому основанию.

В-третьих, предъявляя иск, истец ссылается на основания, которые не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты, несмотря на всю меру активности, проявленную спорящими сторонами и органами суда или арбитража. Однако выявленные факты не оставляют сомнений в том, что стороны состояли в каких-то правоотношениях друг с другом. Если этих фактов, не обосновывающих заявленного иска, все же достаточно для предъявления иска иного содержания, истец вправе изменить свои требования, либо это может сделать суд или арбитраж по собственной инициативе. Например, по одному из дел, содержание которого уже приводилось (см. стр. 494), истец, требовавший возмещения стоимости пропавшего чемодана с вещами, ссылался на заключенный им с ответчиками договор хранения. Ответчики же утверждали, что они разрешили истцу оставить чемодан в их квартире, не принимая, однако, на себя функций хранителей. Ввиду отсутствия необходимых доказательств судебные органы не нашли оснований для удовлетворения предъявленного истцом договорного иска. Но, так как факта оставления у них чемодана с вещами ответчики не отрицали, Верховный Суд указал, что при таких обстоятельствах можно было ставить вопрос либо о виндикационном иске, если спорное имущество сохранилось у ответчиков в натуре, либо об иске из причинения вреда, если по их вине вещи были уничтожены или похищены.

Изменение требований по причинам такого рода более всего напоминает конкуренцию исков. Но сходство не есть тождество. Конкуренция исков, если бы она допускалась, представляла бы собой выбор одного из нескольких оснований, каждое из которых предполагается реально существующим одновременно и параллельно со всеми другими основаниями, чего в действительности быть не может. Напротив, изменение требований в силу рассмотренных причин означает, что существующим признается только единственное и именно такое основание, которое было выявлено и доказано.

Отвергая конкуренцию исков, необходимо при наличии к тому требуемых законом предпосылок последовательно проводить правило об изменении требований как важное средство охраны… имущественных правоотношений, исключающее какой бы то ни было формализм в борьбе за укрепление… правопорядка.