Некоторые из перечисленных отношений, помимо Основ, подчиняются соответствующим кодексам (Кодекс торгового мореплавания, Воздушный кодекс) или уставам (Уставы железных дорог, внутреннего водного транспорта, Госбанка, Стройбанка, Внешторгбанка, Гострудсберкасс). Другие же (поставка, капитальное строительство и т. д.), не имея особых кодексов или уставов, не урегулированы в полной мере ни Основами ввиду назначения этого акта формулировать лишь наиболее общие и принципиальные положения, ни ГК союзных республик, которые, соблюдая указанное разграничение компетенции Союза ССР и союзных республик, должны были по соответствующим вопросам ограничиться буквальным воспроизведением текста Основ. В результате перечисленные разделы гражданского законодательства вообще остались вне кодификации. Такое положение нельзя признать нормальным, и оно нуждается в устранении.
Нужен единый общесоюзный гражданско-правовой акт кодификационного значения, который следовало бы именовать не Гражданским кодексом, поскольку гражданские кодексы издаются союзными республиками, не Хозяйственным кодексом, так как некоторые нормы (например, о страховании) рассчитаны также на отношения с участием граждан, не Кодексом о хозяйственных договорах, ибо в него вошли бы нормы не только о договорах (например, об изобретательском праве или праве на открытие), а Кодексом гражданских законов Союза ССР с указанием во вводных положениях на то, что в нем кодифицированы нормы, отнесенные ст. 3 Основ к ведению Союза ССР.
Такой кодекс не был бы ни отраслевым, ибо он не может охватить все гражданско-правовые институты, ни подотраслевым, поскольку предполагается включение в него норм, относящихся к разным подотраслям (например, к обязательственному и изобретательскому праву), причем не всегда в полном их объеме (например, обязательственное право было бы представлено лишь некоторыми договорами). Едва ли также возможно образование в этом Кодексе своей Общей части, чем-либо отличающейся от Общей части республиканских ГК. Но так как в ч. 2 ст. 3 Основ говорится, что вопросы, связанные с перечисленными в ней отношениями, по прямому указанию законодательства Союза ССР вправе решать законодательство союзных республик, следовало бы во вводных положениях к Кодексу оговорить, что предусмотренные им отношения соответственно регулируются и нормами Общей части ГК союзных республик. Аналогичная оговорка необходима и относительно содержащихся в ГК союзных республик общих положений об обязательствах.
Но не ставится ли тем самым с ног на голову установленное разграничение союзной и республиканской компетенции? Не противоречит ли закону такое положение, когда гражданско-правовое регулирование некоторых видов отношений входит в ведение Союза ССР, но они одновременно будут подчинены общим положениям ГК союзных республик?
Ответы на поставленные вопросы предопределяются самими понятиями отрасли и подотрасли права. Общеотраслевыми кодификационными актами для гражданского законодательства являются Основы и республиканские ГК. Развитие общих положений Основ как для гражданского права в целом, так и для всех его подотраслей, кроме отнесенных к ведению Союза ССР (например, изобретательского права), возложено на ГК союзных республик. Но так как у каждой отрасли права или входящей в ее состав подотрасли может быть лишь единая Общая часть, то уже в самом по себе законодательном закреплении права союзных республик издавать гражданские кодексы содержится признание обязательности их общих правил также для отношений, регулируемых союзным гражданским законодательством. Это правило должно применяться независимо от издания Кодекса гражданских законов Союза ССР, хотя по законодательно-техническим соображениям его целесообразно прямо формулировать в названном Кодексе. Само собой, однако, разумеется, что там, где союзный закон сочтет необходимым, он может ввести для регулируемых им отношений норму, отличающуюся от общего правила республиканского ГК или дополняющую это правило. Так, ст. 234 ГК, предусмотрев прекращение или изменение обязательств вследствие изменения плана, не определяет порядка распределения между сторонами наступивших вследствие этого имущественных потерь. По самому же характеру отношений, в которых такие вопросы возникают, их было бы уместно решить в общесоюзном законе.
Что касается структуры Кодекса гражданских законов Союза ССР, то в нем следовало бы образовать четыре раздела: 1. Вводные положения; 2. Обязательства; 3. Право на открытие; 4. Изобретательское право. Образование указанных разделов вполне обоснованно, так как во Вводных положениях были бы решены некоторые общие вопросы (круг регулируемых Кодексом отношений, его соотношение с Основами и ГК союзных республик и др.), а специальные разделы соответствуют либо подотрасли гражданского права (изобретательское право), либо части такой подотрасли, другая часть которой включена в республиканские ГК (обязательства), либо институту, который, минуя подотрасль, входит в отрасль гражданского права непосредственно (право на открытие).
Из числа специальных разделов Кодекса с точки зрения их структуры проще всего обстоит с разделом, посвященным праву на открытие. Поскольку этот раздел исчерпывался бы лишь одним институтом, нет надобности выделять в нем общие положения, а конкретные нормы о праве на открытие могли бы быть расположены в той логической последовательности, которая принята в Основах и ГК.
В отличие от этого раздел об изобретательском праве как обнимающий целую подотрасль советского гражданского права, состоящую из двух институтов, должен открываться общими положениями, распространяющимися как на изобретения, так и на рационализаторские предложения, с помещением вслед за ними специальных глав о праве на изобретение и праве на рационализаторское предложение.
Имеется также серьезное основание настаивать на выделении общих положений в разделе об обязательствах. Хотя названный раздел обнимал бы не подотрасль гражданского права (обязательственное право), а только часть ее (указанные виды обязательств), но, поскольку в него включается несколько институтов, вполне возможно и даже необходимо закрепление в нормативном порядке того общего, что этим институтам свойственно. Прежде всего, должны привлечь к себе внимание общие принципы, которые, как уже говорилось, не обязательно распространяются на отрасль или подотрасль, но могут иметь значение для двух или нескольких юридических институтов.
В данном случае такое значение имеет принцип плановости, по-разному проявляющий себя в отдельных видах соответствующих обязательств, но, несомненно, свойственный всем им без исключения. Затем, некоторые из общих принципов, зафиксированных для обязательственного права в Основах и ГК, нуждаются в конкретизации применительно к обязательствам этой группы. Так, если в ч. 6 ст. 36 Основ принцип реального исполнения формулирован в односторонне обязательном виде (обязательном лишь для неисправного должника, но не потерпевшего от правонарушения кредитора), то здесь его следовало бы дополнить указанием на двустороннюю обязательность (и для неисправного должника и для потерпевшего от правонарушения кредитора) в предусмотренных законом случаях. Далее, могли бы быть дополнены и конкретизированы с учетом специфики регулируемых отношений некоторые из действующих общих правил обязательственного права, как в приводившемся уже примере со ст. 234 ГК. Наконец, появилась бы возможность образовать и такие общие нормы (например, относительно самой процедуры заключения хозяйственных договоров), включение которых в Основы или ГК едва ли оправдано, но которые оказались бы вполне уместными в специальном кодексе как имеющие значение для ряда предусмотренных им обязательств.
Вслед за общими положениями раздела об обязательствах в отдельных его главах были бы представлены конкретные обязательственно-правовые институты (поставка, подряд на капитальное строительство и т. д.) с выделением также субинститутов (например, кооперированной поставки в пределах поставки или договора на проектирование в пределах капитального строительства). Имеются, однако, в виду лишь такие субинституты, которые входят в состав включенного в Кодекс института. Если же субинститут, применяемый в хозяйственных отношениях между социалистическими организациями, является составной частью института, представленного в ГК (как соотносятся друг с другом, например, общий договор комиссии и комиссионная продажа продукции социалистических организаций), относящиеся к такому субинституту правила должны быть выделены в специальный нормативный акт (например, Правила комиссионной продажи продукции социалистических организаций) с отражением в последнем специфических условий действия соответствующего общегражданского института. Это необходимо потому, что регулирование соответствующих отношений входит в совместную компетенцию Союза ССР и союзных республик, тогда как включение таких правил в Кодекс гражданских законов Союза ССР свидетельствовало бы об исключительной компетенции Союза ССР по их изданию.
После издания Кодекса гражданских законов Союза ССР дублирующие его нормы следовало бы исключить из ГК союзных республик, ибо в таком дублировании не было бы практической необходимости в отличие, от нынешнего положения, когда текстуальное повторение в ГК некоторых глав и разделов Основ важно с точки зрения их увязки с общими правилами гражданских кодексов. Но благодаря отсылке в общесоюзном Кодексе к нормам Общей части ГК и к нормам ГК об общих положениях обязательственного права между ними была бы установлена такая же неразрывная связь, какая сейчас обеспечивается при помощи дублирования.
Разумеется, вопрос о предполагаемом общесоюзном Кодексе нуждается во всестороннем изучении. Но его структура, а также соотношение с другими гражданско-правовыми законодательными актами кодификационного значения могут быть определены уже сейчас с использованием, в частности, таких подразделений правовой системы, какими являются нормы и принципы, субинституты и институты, подотрасли и отрасли права.