ния права под влиянием этих факторов бесчисленное множество, в России – начиная с крепостной реформы 1861 года и продолжая признанием прав человека и введением их юридической охраны. В современных условиях существенное значение приобретает факт международного влияния. Например, жестокий закон о высоких платежах за выезд из СССР на постоянное жительство за границу практически не применялся под влиянием международного протеста, вызванного этим законом. Какая воля народа в этом случае играла решающую роль – всего советского народа или организованных противников на международной арене? Решал, конечно, законодатель, выражая в нормах права свою волю. Но законодатель – это не народ и не класс. Да и воля самого законодателя, как показывают приведенные примеры, зачастую оказывается вынужденной, а не свободной.
Действительности соответствует другой подход к этому вопросу:
а) право выражает волю государства посредством действий того органа, которым соответствующие нормы устанавливаются;
б) при установлении юридических норм этот орган учитывает соответствие интересам господствующего класса или всего народа, взятые как таковые, а не интересам каждого их представителя или немногочисленных группировок;
в) изменение воли законодателя под влиянием изменения интересов господствующего класса или всего народа приводит к обновлению права путем отмены некоторых юридических норм или замены их другими нормами.
Все эти факторы должны быть строго скоординированы. Нарушение координации приводит к ошибкам в нормотворчестве, а тогда впредь до исправления ошибок неправильно созданные нормы либо бездействуют, либо причиняют вред общественному развитию, вынуждая законодателя к обновлению права в той части его норм, в какой они не соответствуют указанной выше координации.
Например, осуществленное Хрущевым разделение государственных органов на промышленные и сельскохозяйственные едва ли соответствовало воле законодателя, не говоря уже об интересах народа. Поэтому оно было отменено вскоре после смещения автора этой идеи. Борьба с алкоголизмом, проводившаяся при Горбачеве ригористическими правовыми мерами, вызвала эффект, противоположный преследуемым целям, и потребовала отмены этих мер для защиты многообразных интересов начиная с экономики страны и кончая здоровьем граждан.
Обрисованная выше координация факторов зависит от многих обстоятельств, в особенности от формы государства. В демократическом государстве она соблюдается строже, чем в тоталитарном, в республике лучше, чем в монархии и т. п. Но там, где эта координация сбрасывается со счетов, право, вместо справедливости, санкционирует произвол.
Третий компонент: правовые нормы обеспечиваются принудительной силой государства в целях охраны, закрепления и развития отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу. На самом деле правовые нормы обеспечиваются не только применением реальной силы, но и, когда это осуществимо, лишь возможностью реального ее применения. Гражданин, совершивший преступление, не может добровольно прийти в тюрьму для отбытия указанного в законе наказания. Чтобы это произошло, необходимо судебное рассмотрение дела и точное обозначение меры наказания. Но субъект, нарушивший договор, вправе добровольно уплатить предусмотренные на этот случай штрафы, не дожидаясь возбуждения судебного или арбитражного спора и определения ими меры ответственности. Значит, в определении права нужно учитывать не только реальные нормы страны, но и возможность применения таких норм.
Что касается цели права, то она действительно состоит главным образом в обеспечении развития отношений, отвечающих интересам господствующего класса, а если такого класса нет, то всего народа. Но при этом нельзя сбрасывать со счетов обстоятельства двоякого рода.
Во-первых, как уже отмечалось, законодатель иногда вынужден принимать меры, противоречащие его интересам. Вспомним молчаливую отмену закона о взыскании крупных платежей за выезд за границу СССР на постоянное проживание. Цель этого закона состояла в воспрепятствовании такого выезда, а его неприменение открыло более широкие возможности для эмиграции. Подобные меры не соответствовали воле законодателя. Но их все же пришлось принять, уступая международному давлению. Если эти меры выражаются в юридических нормах, то они составляют определенную часть права, хотя и лишены некоторых его существенных признаков.
Во-вторых, единым является всякое общество – как антагонистическое, так и неантагонистическое. В каждом обществе существует одна система права, что также отражает его единство. Имеются, кроме того, интересы всего общества, в защите которых заинтересованы все классы, а не только господствующий класс. Такой характер носит, например, правовая борьба с преступлениями против личности (убийство, телесные повреждения, изнасилование и др.). Другое дело, что такие нормы могут осуществляться хуже, чем формулироваться. Но они тоже есть право, выпадающее за пределы определения Вышинского. Если учесть все перечисленные обстоятельства, то общее определение права должно формулироваться следующим образом:
Право есть классовый или всеобщий регулятор отношений, исходящий от государства, выражающий волю государства и господствующие или всеобщие интересы, охраняемый реальными мерами государственной защиты или возможностью их применения.
Научное или практическое значение правильного определения права едва ли может быть переоценено.
Одно дело право и другое – правовые явления. Последние весьма многочисленны. К ним относятся право– или дееспособность, и правоотношения, и правосознание, и т. п. Но право стоит над всеми этими явлениями. Оно, а не что-либо иное, выполняет принудительную регулятивную функцию в обществе. Даже в гражданском праве, допускающем установление правоотношений, которые прямо им не предусматриваются, регулирование этих отношений обеспечивается либо нормами об аналогичных отношениях, либо общими юридическими принципами, закрепленными в гражданском законодательстве. При выведении этих принципов большую роль играет и правосознание. Но оно не регулирует подобные отношения, а лишь содействует выявлению общих принципов, единственно способных к выполнению регулятивных функций. Следовательно, без четкого определения права оно не могло бы служить полнокровным регулятором отношений в обществе, и многие из них оставались бы неурегулированными либо целиком, либо разве что судебная и иная нормоприменительная практика осуществлялась бы без ущербных юридических дефиниций. Конечно, нельзя сторонникам ошибочных определений вменять в вину вредительство на правовом фронте ввиду якобы сознательного устремления к подобным целям. Но любое определение права не должно быть иммунировано от критики: только свобода научной дискуссии способна спасти от ошибок юридическую теорию и практику.
Я предлагаю свое определение права (свое, потому что оно отличается от всех, до настоящего времени предложенных) и готов защищать его от необоснованной критики либо изменить или отказаться от него, если критика заслуживает этого (благодаря ее безусловной правильности, особенно обращающей внимание на разные практические последствия критикуемой формулы). К тому же мое общественное положение не дает мне никаких оснований претендовать на защищенность от всякой критики высказанных мною мнений. Мне лишь хотелось бы нижайше просить полемистов вести подобный научный диспут без демагогии и устрашения, учитывать все элементы того, что я осмеливаюсь называть моим определением. Одно ясно во всяком случае. Ни наша, ни зарубежная юриспруденция пока не обладают общепринятым определением права. Пусть в результате возобновленной дискуссии оно появится.
Типы права
В отличие от понятия права, привлекающего внимание юриспруденции всех народов и большинства исторических эпох, с особенной яркостью выраженного в Древнем Риме, с типами права сложилось иное положение. В досоветской литературе встречались указания на рабовладельческое, феодальное и буржуазное право, однако определения типа права там не появилось. Эта категория – творение советской юридической доктрины, хотя и в ней определение этого понятия не встречается. На основе многочисленных упоминаний права со ссылкой на соответствующие социально-экономические формации можно сделать вывод, что советские юристы критерием классификации в этом случае считали именно формации, в которых существовало право. Они насчитывали четыре типа права: рабовладельческое, феодальное, буржуазное и социалистическое. Поскольку социалистическое общество возникло, по Сталину, в 30-х годах, социалистический тип права объявлялся возникшим по целям общественного развития в 1917 году, а в середине 30-х годов он стал социалистическим по характеру экономической формации.
Перестройка 90-х годов изменила положение. СССР, а затем и бывшие его республики перестали считаться социалистическими. Социализм больше не значится и как цель общественного развития На вопрос, в каком обществе живут эти страны, не отвечают ни их руководители, ни научная теория. Сперва казалось, что речь идет о создании свободного частнособственнического общества, т. е. капитализма. Но сейчас эта иллюзия развеялась. По последним данным, частная собственность в России обнимает 90 % общественной экономики. Однако экономикой капитализма ее не назовешь. Слишком ограничена частная собственность, несмотря на значительный ее объем, чтобы можно было считать ее капиталистической. Регулятивная роль государства в этой области достаточно объемна для того, чтобы реальный капитализм мог прийти на смену фиктивному социализму. Но если не было социалистической формации в СССР, и нет постсоветской капиталистической формации, то существующее здесь право нельзя считать ни социалистическим, ни буржуазным. Тогда, быть может, это еще не новый тип права, а некое переходное его образование? Такой вывод противоречил бы времени этого перехода – около 100 лет. Он не отвечал бы и структуре правовой системы как СССР, так и бывших его республик.