В нашей философской литературе неоднократно обращалось внимание на тесную связь между комплексным подходом и материалистической диалектикой. Академик П. Федосеев, например, писал по этому вопросу: «Всесторонний комплексный подход всех общественных наук к решению актуальных теоретических проблем вытекает из существа диалектического метода и представляется решительным требованием времени»[236]. По мнению Д. И. Чеснокова, «комплексный подход к изучению действительности составляет характернейшую особенность марксизма-ленинизма с момента его возникновения»[237].
В развитии исследований есть еще один важный аспект, на который необходимо обратить особое внимание. Мы имеем в виду ту выдающуюся роль, которую по самой своей природе призвана играть в практике комплексирования исследований философия. Являясь наукой о наиболее общих законах окружающего нас мира, философия самим своим научным статусом поставлена в центр крупнейших социальных проблем комплексного характера.
В связи с этим хотелось бы подчеркнуть, что комплексирование исследований в сфере правоприменительной деятельности имеет два важных аспекта. Оно выступает, прежде всего, как «потребление» методологии комплексного подхода, как ее практическое использование при решении тех или иных проблем. Однако здесь существует и своего рода обратная связь, состоящая в том, что сама практика комплексных исследований в данной области по мере их дальнейшего развития, несомненно, будет выступать в качестве того источника новых обобщений, который будет постоянно питать теорию комплексного подхода.
Как уже было показано выше, методологическая установка на комплексный подход при изучении сложных явлений способствует диалектизации исследований. Требование всесторонности охвата объекта является по самому существу антиметафизическим, и, казалось бы, при его соблюдении в научном познании для метафизики места не остается. Однако на поверку такая позиция оказывается излишне оптимистичной. Дело в том, что при этом остается реальная возможность рассматривать те или иные стороны объекта вне их развития и функционирования в составе целого, вне связи с другими его сторонами, т. е. метафизически.
Метафизика в подобных исследованиях коренится в характере анализа «граней» сложного явления и трактовке его как целого. Объясняется это тем, что диалектический метод не исчерпывается полностью каким-то одним, пусть даже и очень важным, принципом. Диалектико-материалистический подход к анализу сложного объекта означает использование всего богатства принципиальных требований диалектической логики. Не случайно В. И. Ленин в «Философских тетрадях» выделяет 16 важнейших «элементов диалектики»[238]. Комплексный же подход базируется только на некоторых принципах диалектической логики, важнейшие из которых уже упоминались выше, и потому, естественно, оставляет различные лазейки для метафизики в предпринимаемом на его основе исследовании. В этом весьма наглядно проявляется его известная ограниченность по сравнению с диалектико-материалистическим методом, делающая вполне обоснованным отнесение комплексного подхода в арсенал общенаучной, а не философской методологии. Следует подчеркнуть, что метафизика – это не единственная и не самая большая опасность методологического характера, возникающая при комплексном подходе к изучению сложного объекта. Здесь исследователя на каждом шагу подстерегает враг более коварный, скрытый и умело маскирующийся диалектическим камуфляжем. Это – эклектика. Как известно, чисто внешне она напоминает диалектику, поскольку действительно «охватывает» объект всесторонне. Но это особый, эклектический, а не диалектический охват, при котором различные стороны явления берутся только как рядоположенные, без учета их взаимосвязей и взаимообусловленности, вне развития и функционирования в составе целого. Такой подход дает не целостно-диалектическую картину сложного объекта, а конгломерат представлений о нем – пусть даже разносторонних.
Комплексный подход, который базируется на всесторонности охвата объекта, таит большие возможности эклектизации исследований. Ее причиной может являться в первую очередь неспособность умело использовать в комплексном исследовании весь методологический арсенал материалистической диалектики. Понятно, что в таком случае речь идет о совершенно неоправданных издержках научной работы.
Однако эклектика эклектике рознь. Есть эклектика, представляющая собой описанный выше бесплодный методологический подход, и есть эклектика, рассматриваемая как «момент в развитии системы знаний, характеризующийся присутствием в ней элементов, которые не имеют единого теоретического основания и относятся к различным, иногда взаимоисключающим, аспектам рассмотрения объекта»[239].
Эклектика второго рода особенно часто встречается в период формирования новых систем научного знания и представляет собой первичную форму освоения новой проблематики (так называемая конвергентная эклектика). Эклектицизм этого рода неизбежен во всех тех случаях, когда предпринимаются первые попытки эмпирического характера всесторонне рассмотреть то или иное явление, связанное прежде всего с анализом всей совокупности отдельно взятых его «граней». Здесь исследовательская мысль находится пока только на начальных ступенях постижения сложного объекта как единства многообразного. И вполне естественно, что это единство обнаруживается лишь весьма поверхностно, как внешнее соединение различных аспектов сложного явления. Целостное же отображение многогранного объекта, связанное с постижением глубокой диалектической взаимосвязи всех его сторон, является познавательной задачей более высокого порядка. В силу этого конвергентная эклектика не может быть ни в полной мере отвергнута, ни в такой же мере оправдана. Она представляет собой необходимый промежуточный этап познания многогранного явления и потому должна быть диалектически преодолена, т. е. снята на более высоком уровне синтеза многообразного знания в целостную систему представлений.
Следовательно, известный эклектицизм может быть спутником комплексного подхода во всех тех случаях, когда предпринимаются только первые шаги комплексного анализа сложных явлений. Избежать этого можно, как показывает изложенное выше, не путем отказа от комплексирования исследований, а, напротив, всемерно развертывая и углубляя его на базе основополагающих принципов материалистической диалектики.
На наш взгляд, построение концептуальной основы профилактики преступлений, разработка соответствующего учебного курса и сама социальная практика предупреждения преступности сегодня переживают тот период, который характеризуется, с одной стороны, повышенной восприимчивостью к опасностям эклектицизма, а с другой – немыслим без того, что выше названо конвергентной эклектикой.
В завершение вступительной статьи нам хотелось бы указать на те конкретные цели, которые мы ставили перед собой, делая традиционными межкафедральные конференции, повлекшие за собой выход уже второго сборника, посвященного применению методов комплексного и системного подхода к исследованию уголовно-процессуальных и управленческих аспектов деятельности органов внутренних дел по борьбе с преступностью. Но здесь необходимо оговориться, что определения «уголовно-процессуальные» и «управленческие» в данном контексте носят в какой-то мере условный характер. Дело в том, что, определяя дисциплинарную принадлежность, они характеризуют не суть проблемы, а инструментарий, примененный для ее разрешения[240]. Одно из главных отличительных качеств комплексного подхода мы видим как раз в том, что к решению проблем, традиционно разрешавшихся в рамках и инструментарием одной из областей знания, привлекаются методики и позитивные знания других, подчас даже не смежных наук.
Заметим также, что комплексирование становится особенно продуктивным для такой деятельности, как разрешение проблем, возникающих в повседневной познавательно-преобразующей практике. Именно поэтому из многочисленных существующих на сегодняшний день тенденций в системном движении нас особенно привлекает та, которая трактует систему как процесс комплексного решения проблемы.
Таким образом, указанные в заголовке сборника определения «уголовно-процессуальные» и «управленческие» означают не только и не столько то, что в составе его авторского коллектива выступают представители науки управления и уголовно-процессуального права, сколько то, что в нем обсуждаются проблемы, встающие в ходе уголовного судопроизводства и в практике управления борьбой с преступностью. Что же касается инструментария, применяемого для их разрешения, то он может заимствоваться и из других отраслей знания. Именно это объясняет, в частности, появление в сборнике статьи, трое из авторов которой являются математиками (Громов В. А., Исмагилова Л. Р., Каминский М. К., Кирилюк В. Д. О возможности создания кибернетических моделей функционирования не возмущенной хищениями экономической системы).
Назовем теперь те конкретные цели, которые мы ставили перед собой проведением междисциплинарных исследований и изданием настоящего сборника. Первая из них заключается, естественно, в том, чтобы посредством привлечения инструментария других наук оптимизировать решение проблем, встающих в процессе борьбы с посягательствами на социалистическую собственность. Однако это не единственная и, быть может, даже не основная цель. Комплексные исследования в области борьбы с преступностью явно еще не достигли своего апогея. Более того, даже в условиях практически междисциплинарного вуза, каким является ГВШ МВД СССР, среди исследователей нет ясного и полного представления о возможностях соседей (наук и кафедр). Перефразируя Н. Винера, можно сказать, что если характер проблемы правовой, то десять не сведущих в юриспруденции экономистов не могут сделать больше, чем один не сведущий в юриспруденции экономист