Объективная сторона преступления выражается в разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении названных в диспозиции закона лиц (форма передавания соответствующих сведений не имеет значения). К таким лицам относятся: судьи, присяжные заседатели либо другие лица, участвующие в отправлении правосудия, судебные приставы, судебные исполнители, потерпевшие и свидетели, иные участники уголовного процесса или их близкие. Само понятие иных участников уголовного процесса дается в главах 5, 6, 7 УПК РФ, к которым уголовно-процессуальный закон относит: прокурора, лицо, осуществляющее дознание, частного обвинителя, подозреваемого, обвиняемого, защитника и т. п. лиц.
Субъектом данного преступления будет лицо, которому сведения о принятых мерах безопасности были доверены или стали известны в связи с его служебной деятельностью. Как правило, к ним относятся: должностные лица и сотрудники МВД, Министерства юстиции РФ, ФСБ и другие, осуществляющие соответствующие мероприятия по обеспечению безопасности участников уголовного процесса. В частности, речь идет о представителях власти или сотрудниках правоохранительных органов, которые наделены законом по отношению к другим гражданам дополнительными признаками, что дает основание считать их специальными субъектами рассматриваемого преступления.
В специальной литературе можно встретить точку зрения, что специальными субъектами анализируемого преступления могут быть руководители медицинского учреждения, должностные лица паспортной службы, руководители адресных бюро, сотрудники справочной службы автоматической телефонной связи и других информационно-справочных служб и т. п.[375]
Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении других лиц, которые не охватываются диспозицией ч. 1 ст. 311 УК РФ, а имеют место в отношении должностного лица правоохранительного или контролирующего органа, а также его близких при условии, если деяние совершено в целях воспрепятствования его служебной деятельности, может быть квалифицировано по ст. 320 УК РФ. Данные преступления отличаются друг от друга по объекту посягательства, субъективной стороне, кругу потерпевших, а также субъекту. В отличие от ст. 311 УК, в ст. 320 УК не содержится указаний на специальные признаки субъекта, которым может быть любое лицо, достигшее возраста 16 лет, обладающее сведениями в связи со служебной деятельностью.
Для правильной квалификации имеет важное значение конкуренция норм, при которой согласно ч. 3 ст. 17 УК РФ совокупность преступлений, предусмотренных ст. 311 УК и ст. 285 УК, исключается, и уголовная ответственность наступает по специальной норме. В данном случае квалификация осуществляется по ст. 311 УК РФ.
По мнению В. П. Малкова, с которым следует согласиться, содеянное может быть квалифицировано по ч. 2 ст. 311 УК в том случае, когда наступившее тяжкое последствие находится в причинной связи с разглашением виновным сведений о мерах безопасности в отношении судьи и участников уголовного процесса.[376]
Среди наиболее распространенных преступлений против правосудия можно выделить общественно опасное деяние, совершаемое специальным субъектом, которое представляет собой побег из места лишения свободы, из-под ареста либо из-под стражи (ст. 313 УК РФ).
Непосредственным объектом преступления являются общественные отношения, связанные с обеспечением нормальной деятельности органов по исполнению судебного акта. Дополнительным непосредственным объектом побега выступает здоровье личности.
Объективная сторона преступления характеризуется самовольными активными действиями, выражающимися в оставлении осужденным к лишению свободы, аресту либо лицом, содержащимся под стражей, места лишения свободы, а также места содержания либо нахождения под стражей, которые определены Министерством юстиции РФ, МВД РФ и др.
Обязательным признаком объективной стороны преступления является место побега, который может быть совершен из помещения суда, при конвоировании, из кабинета следователя или из самого места лишения свободы. Места лишения свободы определены ст. 74 УИК РФ, а ареста – ст. 68 УИК РФ. В свою очередь, содержание под стражей регулируется Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ.[377]
Преступление считается оконченным с момента оставления места лишения свободы или предварительного заключения, а при побеге из-под стражи – с момента выхода из-под контроля охраняющих осужденного лиц.
Субъект данного преступления специальный, т. е. лицо, реально отбывающее по приговору суда наказание в виде лишения свободы или ареста, а также находящееся в предварительном заключении. Само же заключение под стражу, согласно ст. 108 УПК РФ, применяется в отношении подозреваемых или обвиняемых в качестве меры пресечения, которая в соответствии со ст. 110 УПК РФ отменяется, если в ней отпадает необходимость, либо может быть изменена на более строгую или более мягкую. Следовательно, лицо, совершившее побег, обладает в соответствии с уголовным и уголовно-процессуальным законодательством дополнительными признаками, позволяющими отнести его к специальному субъекту преступления.
Субъектом преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ, не может признаваться лицо, незаконно осужденное к лишению свободы, или лицо, в отношении которого незаконно была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
Некоторую особенность квалификации побега представляет совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (ч. 2 ст. 313 УК РФ). В данном случае речь может идти о нескольких специальных субъектах преступления, являющихся осужденными или заключенными под стражу, т. е. в качестве членов группы должны рассматриваться только лица, отбывающие уголовное наказание, а также находящиеся в предварительном заключении. Здесь может иметь место наряду с соисполнительством (простым соучастием) и сложное соучастие, когда имеет место распределение ролей (организатор, подстрекатель, пособник). При простом соучастии действия специальных субъектов следует квалифицировать по ч. 2 ст. 313 УК без ссылки на ст. 33 УК РФ, а в другом случае квалификация осуществляется по ч. 2 ст. 313 УК со ссылкой на ст. 33 УК.
Однако соучастниками организованной группы, готовящей побег, могут быть не только специальные субъекты (заключенные), но и другие лица. При соучастии специального субъекта с общим субъектом, как ранее было отмечено в работе, квалификация осуществляется по правилам, предусмотренным в ч. 4 ст. 34 УК РФ. Общий субъект преступления несет уголовную ответственность по ч. 2 ст. 313 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ, как организатор, подстрекатель или пособник.
Видимо, следует согласиться с мнением В. А. Новикова, что если организатором побега будет являться должностное лицо исправительного учреждения, то его действия необходимо квалифицировать по совокупности преступлений по ст. 33, ч. 2 ст. 313 и ст. 285 УК РФ, а при совершении побега с использованием оружия действия данного лица должны быть квалифицированы по совокупности преступлений по ч. 3 ст. 313 УК РФ и ст. 222 УК РФ.[378]
Вряд ли справедлива квалификация Н. И. Пикурова, полагающего, что в случае побега с применением насилия или угроз в отношении представителей охраны действия заключенных подлежат ответственности за преступления против порядка управления по ст. 318 УК РФ.[379]
Действительно лица, осуществляющие охрану осужденных к лишению свободы, аресту либо содержащихся под стражей, являются представителями власти, в отношении которых применено насилие, опасное для жизни или здоровья, либо угроза применения такого насилия со стороны заключенных. В данном случае посягательство осуществляется на основной непосредственный объект, которым являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность по исполнению судебного акта, а при совершении преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ, посягательство осуществляется на нормальную управленческую деятельность представителей власти.
При этом данные преступления различаются по объективным и субъективным признакам, а также по субъекту преступления. В преступлении, которое предусматривает применение насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ), субъект будет общий, тогда как при совершении побега субъект преступления специальный. Исключается здесь и конкуренция норм, при которой квалификация осуществляется по ч. 3 ст. 17 УК РФ. Все это позволяет сделать вывод, что признаки преступления, предусмотренного ст. 318 УК при совершении побега, отсутствуют.
Уголовно-исполнительное законодательство по различным основаниям в соответствии со ст. 97 УИК РФ предусматривает возможность применять к лицам, осужденным к лишению свободы, краткосрочные и длительные выезды за пределы исправительных учреждений. Речь в данном случае идет об ответственности за уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы (ст. 314 УК РФ), которое совершается специальным субъектом.
Непосредственным объектом преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов правосудия.
Объективная сторона преступления согласно диспозиции данной статьи выражается в невозвращении лица, осужденного к лишению свободы, которому: 1) разрешен выезд за пределы места лишения свободы; 2) предоставлена отсрочка исполнения приговора суда; 3) предоставлена отсрочка отбывания наказания, по истечении срока выезда или отсрочки. При этом преступление может быть совершено только путем бездействия, т. е. невыполнения лицом обязанности, которую оно должно было выполнять в силу требований закона.
Субъект уклонения специальный, т. е. лицо, осужденное к лишению свободы, которому разрешен выезд за пределы места лишения свободы или предоставлена отсрочка исполнения приговора суда (ст. 398 УПК РФ), а также отбывания уголовного наказания (ст. 82 УК РФ). Следовательно, субъект преступления наделен специальными признаками, которые присущи только ему. Поэтому осужденные, уклоняющиеся от отбывания наказания, и которым по определению суда оно заменено лишением свободы, не могут относиться к субъектам рассматриваемого преступления, как и не могут быть субъектами осужденные, которым законом запрещен в