Происхождение слов «хулиган» и «хулиганство» объясняется неоднозначно. При этом заслуживает внимания наиболее распространенная точка зрения, как отмечается в справочной литературе и других источниках, что эти термины появились в XVIII веке. Слово «хулиган» английское (Hooligan), происходит от ирландской семьи Хулли (Houlihan). Речь идет об ирландской семье преступников. Эта семья проживала в Лондоне приблизительно в 1890 г., члены которой прославились постоянными скандалами, дебошами, бесчинствами.[385] В дальнейшем имя собственное стало нарицательным, т. е. лиц, которые нарушали общественный порядок, стали называть хулиганами, а само антисоциальное поведение хулиганством.
Существует и другая точка зрения относительно происхождения слова «хулиган». Как отмечается в литературе, этот термин родился в Америке. Так, например, П. И. Люблинский писал, что ранее других о хулиганстве заговорили американские писатели, которые нередко этот тип нарушителей называли «уличными арабами».[386] Аналогичного мнения на этот счет придерживался и Б. С. Утевский, который также предположительно высказался, что термин «хулиган» появился в Америке.[387]
По другому мнению, как отмечает В. Т. Калмыков, хулиганами называли в России крепостных крестьян, слуг или других лиц, которых хотели опорочить или унизить, и по имеющемуся мнению слово «хулиган» происходит от древнерусского «хула».[388]
Представляется, что более убедительная точка зрения, которой следует отдать предпочтение и наибольшее внимание о происхождении терминов «хулиган» и «хулиганство», это общепринятая в литературе. Ее придерживается большинство лингвистов, историков и юристов.
Что же касается появления данных терминов в русском языке, то в Большом энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза—И. А. Ефрона 1903 г. и в Словаре живого великорусского языка В. И. Даля, изданном в 1866 г., слова «хулиган» и «хулиганство» не упоминаются. Правда, в словаре В. И. Даля имеется слово «хулить», т. е. не одобрять, порицать, хаять, либо порочить, унижать, обзывать дурным или негодным.[389] Думается, что данное слово «хулить» вряд ли имеет какое-нибудь отношение к термину «хулиган», так как имеет совсем другое значение.
В России появление слова «хулиган», например П. И. Люблинский, связывают с учреждением в 1892 г. приказа градоначальника г. Петербурга фон Валя, которым он предписывал всем органам полиции принять решительные меры против бесчинствующих в столице «хулиганов». Под ними тогда понимались действующие шайки уличных насильников. Полиция ревностно принялась за поимку хулиганов и в дальнейшем внедрила это слово в широкие массы.[390] Имеется также точка зрения, что слово «хулиганство» в России получило распространение в 90-х годах XIX века, когда его ввел впервые в русскую литературу популярный корреспондент московских либеральных газет Дионео, употребив его в одной из своих опубликованных статей.[391]
По всей вероятности, следует полагать, что и в России изначальные понятия «хулиган» и «хулиганство», видимо, заимствованы из английского (Hooligan) от ирландской фамилии (Houlihan), так как указанный смысл слова во многом совпадает с современным его значением в действующем отечественном уголовном законе, хотя могут иметь место и другие версии.
При этом в царской России слово «хулиган» впервые приобрело официальное признание, когда имело место оформление социально-психологического явления в годы реакции 1905–1906 гг.[392]
Таким образом, упоминание о хулиганстве в российском праве и литературе практически отсутствовало, хотя явление как таковое существовало, за которое была предусмотрена уголовная ответственность на различных этапах развития российского законодательства. По существу, деяния, похожие с хулиганскими действиями, связанными с нарушением общественного порядка в публичных местах, сурово карались уголовным законом российского государства, который постоянно совершенствовался.
При этом развитие института уголовной ответственности за хулиганские действия в отечественном законодательстве носило исторический характер, соответствуя и определенному этапу развития российского государства.
Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. является важнейшим законодательным памятником не только в истории России, но и в истории уголовного права нашего государства. Признавая преступлением всякое неисполнение закона, Уложение впервые дает классификацию преступных деяний. При этом на первое место поставлены преступления против церкви, то есть религиозные преступления. Глава первая так и называется «О богохульниках и о церковных мятежниках», которая состоит из 9 статей.
Особо следует отметить, что в связи с достаточно сильным влиянием церкви религиозные преступления, бывшие объектом церковного законодательства, в Уложении 1649 г. даже стояли выше преступлений против государства. Например, в первой главе нашли свое законодательное закрепление специальные нормы, которые устанавливали ответственность за нарушение общественного спокойствия во время богослужения. Так, в ст. 2 данной главы прямо записано, «а будет какой бесчинник пришел в церковь божию во время святыя литургии, и каким ни буди обычаем, божественныя литургии совершити не даст, и его изымав и сыскав про него допряма, что он так учинит, казнить смертию безо всякия пощады».[393]
Из данной статьи вытекает, что любое воспрепятствование нарушителем проведения церковной службы, связанное с полной невозможностью ее осуществить, карается суровым наказанием в виде смертной казни.
Обращает на себя внимание и ст. 3 Уложения, предусматривающая ответственность за нарушение порядка во время проведения церковной службы. В данной статье говорится: «если кто во время святыя литургии и в иное церковное пение, вшед в церковь божию учнет говорити непристойные речи и тем в церкви божественному пению учинит мятеж и тому бесчиннику за ту его вину учинити торговая казнь».[394]
Другие нормы Уложения устанавливают ответственность, если в процессе хулиганских действий в церкви будет совершено убийство. В ст. 4 так и записано: «кто пришел в церковь божию, учнет бити кого ни буди, и убьет кого до смерти и того убийца по сыску самого казнити смертью же»,[395] а также за нанесение кому-нибудь различных ударов «и его за такое бесчиние бити батоги» (ст. 6).[396]
Указанные нормы Уложения в первую очередь охраняли общественное спокойствие при проведении богослужения. Вместе с тем есть основания утверждать, что они имеют много общего с современным хулиганством, которое посягает на общественный порядок и совершается, как правило, в публичном месте. Подтверждением данного предположения является и глава 3 Соборного Уложения «О Государеве Дворе, чтоб на Государеве Дворе ни от кого никакого бесчинства и брани не было». В законе устанавливалась ответственность за создание беспорядка в доме или возле дома царя. В ст. 2 прямо указывалось, «кто в государеве дворе кого задерет, из дерзости ударит рукою, и такова тут же изымати, и не отпускаючи его, про тот его бой сыскати, за честь государева двора следует посадити его в тюрьму на месяц».[397]
Исходя из содержания данной нормы, можно предполагать, что по некоторым объективным признакам описанное деяние в какой-то степени также схоже с хулиганскими действиями, совершаемыми в публичном месте, хотя в Уложении о хулиганстве в современном его понимании речи вообще не ведется, но оно подразумевается. И здесь следует согласиться с А. О. Эдельштейном, что в России уже в Соборном Уложении 1649 г. мы уже находим указания на процветающее озорство.[398]
Придавая важность Соборному Уложению 1649 г. как законодательному памятнику Московской Руси, И. П. Загоскин приводит высказывание по этому поводу проф. И. Д. Беляева, который, в свое время, отмечал, что в Уложении, как в оптическом фокусе, соединились итоги предшествующего ему законодательства. Оно достаточно долго продолжало лежать краеугольным камнем в основе русского законодательства до самого издания Свода законов Российской империи.[399]
Далее следует заметить, что в уголовном законодательстве в эпоху царствования Петра I вопросы уголовной ответственности за хулиганские действия практически не разрешены, а если и решались, то частично в Воинских артикулах 1715 г., применительно к военнослужащим, учинявшим различные беспорядки во время несения службы в крепостях или городах. Законодательство Петра Великого, писал А. Чебышев-Дмитриев, практически не внесло ничего нового в русское уголовное право о преступном деянии, что было принято и развито предшествующим законодательством.[400]
В более позднее время, в период правления Екатерины II, обращает на себя внимание Устав благочиния, или полицейский, утвержденный императрицей в 1782 г. В ст. 261 данного Закона указывалось, что если кто во время общенародной игры или забавы, а также театрального представления, в том месте или близ зрителей учинит кому обиду, или придирку, или брань, или драку, либо вынет шпагу из ножен, или употребит огнестрельное оружие, либо кинет камень или порох, в результате чего причинит рану или вред, того отдать под стражу и отослать к суду.