Том 21Преступления против общественной безопасности и общественного порядка[984]
Глава VПреступления против общественного порядка (ст. 212–214 УК РФ)
§ 1. Массовые беспорядки (ст. 212 УК РФ)
1.1. Понятие и объект массовых беспорядков
1. Организация массовых беспорядков, сопровождающихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти, наказывается лишением свободы на срок от четырех до десяти лет.
2. Участие в массовых беспорядках, предусмотренных частью первой настоящей статьи, наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет.
3. Призывы к массовым беспорядкам, предусмотренным ч. 1 настоящей статьи, или к участию в них, а равно призывы к насилию над гражданами, наказываются ограничением свободы на срок до 2 лет, либо принудительными работами сроком до 2 лет, или лишением свободы на тот же срок (в ред. Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ).[985]
Массовые беспорядки наряду с террористическим актом, захватом заложника, бандитизмом и другими преступлениями главы 24 УК РФ посягают на общественную безопасность.
Если обратиться к источникам русского уголовного права, то, анализируя Уложение о наказания уголовных и исправительных 1845 г. (в редакции 1885 г.), в частности раздел IV «О преступлениях и проступках против порядка управления», П. В. Агапов отмечает, что в главе первой данного Закона имеется норма, которая является прообразом современной статьи о массовых беспорядках. Речь в данном случае, по его мнению, идет о ст. 2691, в которой указывалось о виновном участии в публичном скопище, когда силами участников совершались насилие над личностью, завладение, истребление либо повреждение чужого имущества, а также оказание скопищем насильственного противодействия вооруженной силе или подстрекательством к такому противодействию.[986]
Обращаясь к Уголовному уложению от 22 марта 1903 г., которое является крупнейшим законодательным актом Российской империи, в нем тоже можно найти нормы, предусматривающие ответственность за участие в публичном скопище, которые несколько детализированы и совершенствованы по отношению к Уложению 1885 г.
Наиболее часто данное преступление совершалось в первые годы становления Советского государства.
Положение о массовых беспорядках впервые было предусмотрено в УК РСФСР 1922 г. в разделе, которым охватывались преступления против порядка управления. Согласно ст. 75 УК РСФСР устанавливалась ответственность за соучастие в массовых беспорядках при наличии отягчающих обстоятельств, когда имели место вооруженность участников и совершение ими погромов, убийств, оказание вооруженного сопротивления властям и т. п. В этом случае законодатель различал следующих соучастников: организаторов, подстрекателей, а также непосредственных исполнителей и пособников. В связи с повышенной опасностью массовых беспорядков за совершение данного преступления предусматривалось наказание вплоть до смертной казни. Как отмечал В. Д. Меньшагин, при совершении массовых беспорядков враги стремились дезорганизовать работу государственных органов, а также имели целью разрушение различных объектов, убийство представителей власти и общественных работников. Основной же задачей было срывать проведение тех или иных хозяйственно-политических мероприятий Советской власти.[987]
Дальнейшее развитие уголовного законодательства об ответственности за совершение массовых беспорядков нашло свое закрепление в УК РСФСР 1926 г. Статья 592 данного Уголовного кодекса к массовым беспорядкам относила действия, которые сопровождались погромами, разрушением железнодорожных путей, а также средств сообщений и связи, убийствами, поджогами и другими подобными действиями. При этом в отношении организаторов и руководителей массовых беспорядков и всех других участников, совершивших указанные преступления, а также оказавших вооруженное сопротивление власти, предусматривалось наказание на срок не менее 2 лет лишения свободы, а при особо отягчающих обстоятельствах – вплоть до расстрела, с конфискацией имущества. В отношении прочих участников предусматривалось наказание – лишение свободы на срок до 3 лет.[988]
В ч. 2 ст. 592 УК РСФСР 1926 г. устанавливалась уголовная ответственность за массовые беспорядки, не отягченные преступлениями, предусмотренными в ч. 1 данной статьи, но сопряженные с неповиновением законным требованиям властей или противодействием со стороны виновных лиц.
Таким образом, в ст. 592 УК 1926 г. предусматривалось два вида этого преступления: 1) массовые беспорядки, сопряженные с тяжелыми последствиями (ч. 1 ст. 592), и 2) массовые беспорядки без тяжелых последствий, предусмотренные ч. 2 той же статьи. Само же уголовное наказание в соответствии с тяжестью совершенных деяний и участников массовых беспорядков законодателем дифференцировалось.
В дальнейшем уголовная ответственность за совершение массовых беспорядков предусматривалась в Положении 1927 г. о преступлениях государственных в разделе «Особо опасные для Союза ССР преступления против порядка управления». В ст. 16 Положения, как и в ст. 592 УК РСФСР 1926 г., массовые беспорядки подразделялись на два вида: 1) массовые беспорядки с отягчающими обстоятельствами и 2) простой состав, когда массовые беспорядки были без отягчающих обстоятельств, но сопряженные с явным неповиновением законным требованиям властей или с противодействием исполнению последними возложенных на них обязанностей, а также понуждением их к исполнению явно незаконных требований.[989]
Впоследствии в Законе СССР от 25 декабря 1958 г. «Об уголовной ответственности за государственные преступления» в ст. 16 была вновь предусмотрена ответственность за организацию массовых беспорядков, которые сопровождаются погромами, разрушениями, поджогами и другими похожими действиями, а равно непосредственное совершение их участниками указанных преступлений либо оказание ими вооруженного сопротивления власти. Данное преступление наказывалось лишением свободы на срок от 2 до 15 лет.[990]
В данном Законе следует отметить, что по сравнению со ст. 592 УК РСФСР 1926 г. и ст. 16 Положения 1927 г. состав массовых беспорядков законодателем был значительно сужен. Возможно, данное обстоятельство объясняется резким сокращением совершения массовых беспорядков в условиях дальнейшего развития социализма в нашей стране и положительными тенденциями в борьбе с преступностью в данный период времени.
Впоследствии массовые беспорядки как преступление, посягающее на основы государственного управления, были предусмотрены в УК РСФСР 1960 г. в разделе «Иные государственные преступления». Статья 79 УК РСФСР устанавливала ответственность за организацию массовых беспорядков, сопровождавшихся погромами, разрушениями, поджогами и прочими подобными действиями, а также непосредственное совершение их участниками либо оказание ими вооруженного сопротивления власти. Данное преступление наказывалось лишением свободы на срок от 2 до 5 лет.
Редакция массовых беспорядков, предусмотренных в УК РСФСР 1960 г., по существу воспроизводила ст. 16 Закона СССР 1958 г. «Об уголовной ответственности за государственные преступления». При этом следует заметить, что законодатель только называл преступные деяния, не раскрывая массовые беспорядки в целом. Такое положение давало возможность правоохранительным органам для широкого толкования ст. 79 УК РСФСР и нарушений законности.
Свидетельством этого могут служить события, происходившие в июне 1962 г. в Новочеркасске. Поводом для массовых беспорядков послужило повышение со стороны государства закупочных и розничных цен на мясо и мясные продукты. На подавление массовых беспорядков были задействованы армейские подразделения, а в город введены танки. Причем отдельные участники беспорядков были осуждены также за антисоветскую агитацию и пропаганду (ст. 70 УК РСФСР), а семерых приговорили к расстрелу за бандитизм (ст. 77 УК РСФСР). Большинство было осуждено за массовые беспорядки к длительным срокам лишения свободы от 10 до 15 лет. В данном случае следствие и суд пошли на грубое нарушение закона.[991]
Однако если обращаться вновь к тексту закона (ст. 79 УК РСФСР), то следует отметить, что в отличие от Положения 1927 г. (ст. 16) уголовная ответственность, как и в Законе СССР 1958 г., была установлена в основном в отношении организаторов массовых беспорядков и для лиц, которые непосредственно совершали указанные в Законе действия или оказывали вооруженное сопротивление власти.
Все это еще раз свидетельствовало о том, что в ст. 79 УК РСФСР недостаточно четко рассматривалась роль других соучастников (исполнителя, подстрекателя и пособника) при совершении данного преступления.
Таким образом, несовершенство уголовного закона зачастую приводило на практике к ошибочной квалификации массовых беспорядков со стороны работников правоохранительных органов и отграничения данного преступления от других общественно опасных деяний. Вместе с тем несовершенство уголовного закона о массовых беспорядках, видимо, можно объяснить и отсутствием обобщенной судебной практики по данной категории дел на тот период времени, когда они представляли собой единичные явления.
В целом же массовые беспорядки, предусмотренные ст. 79 УК РСФСР 1960 г., охватывали три вида преступных действий: 1) организацию массовых беспорядков; 2) активное участие в них; 3) вооруженное сопротивление власти. Другое участие в массовых беспорядках при наличии соответствующих признаков могло влечь уголовную ответственность за хулиганство по ч. 2 или ч. 3 ст. 206 УК РСФСР либо за сопротивление представителю власти или представителю общественности, выполняющему обязанности по охране общественного порядка (ст. 191 УК), либо по ст. 1911 – за сопротивление работнику милиции или народному дружиннику.
Что же касается действующего Уголовного кодекса РФ 1996 г., то в нем ст. 212, предусматривающая ответственность за массовые беспорядки, по сравнению со ст. 79 УК РСФСР в современной редакции законодателем значительно изменена и детализирована. Как отмечает П. В. Агапов, в научной литературе уже давно высказывалось мнение о совершенствовании нормы, предусматривающей ответственность за массовые беспорядки, несмотря на редкие случаи их совершения. Так, в 1997 г. в России было зарегистрировано 10, в 1998 г. – 14, в 1999 г. – 4, в 2000 г. – 7 фактов массовых беспорядков.[992]
Достаточно также вспомнить массовые беспорядки, происходившие в 1993 г. в Москве (Останкино), в 2006 г. – в Кондопоге (Карелия), в 2010 г. – в Москве (Манежная площадь), Ростове-на-Дону и других городах России.
Проблема массовых беспорядков в настоящее время, несомненно, существует, так как за последние годы число их возрастает в связи с социальной напряженностью в обществе и нерешенностью многих проблем. В частности, характерной особенностью массовых беспорядков, имевших место в последние годы в нашей стране, является не только их политизация, но и экстремистская направленность, различные межнациональные конфликты, активизация молодежных неформальных объединений антиобщественной направленности, возникающих в различных регионах нашей страны, и по другим причинам.
Общественная опасность массовых беспорядков характеризуется и тем, что они, как правило, сопровождаются совершением сопутствующих им различных преступлений. Чаще всего такими преступлениями являются хулиганство, причинение различного вреда здоровью граждан, уничтожение или повреждение чужого имущества (различной формы собственности) и другие правонарушения.
При совершении массовых беспорядков обычно собирается большое количество трудноуправляемых людей или имеет место скопление лиц (толпы) чаще всего в общественных местах, которые дезорганизуют работу органов власти, нарушают общественный порядок, предъявляют различные требования к федеральным, а также местным органам власти, социально-экономического, политического, национального и т. п. характера.
Массовые беспорядки способны не только нарушить деятельность органов государственной власти, но и причинить серьезный экономический ущерб региону, в котором они происходят, парализовать работу транспорта, предприятий, учреждений, организаций и других юридических лиц.
Массовые беспорядки относятся к разновидности сложных составов, так как данное преступление является многообъектным, а объективная сторона состоит из различных действий, предусмотренных диспозицией основного состава (ч. 1 ст. 212 УК РФ), и последствий.
Принято считать, что объект преступления – это охраняемые уголовным законом общественные отношения, которым причиняется вред в результате совершения преступления.
Понятие «объект преступления» тесно связано с сущностью самого преступного деяния и его признаками, основным из которых является признак общественной опасности. Вместе с тем объект преступления непосредственно связан со всеми элементами состава преступления (объективная сторона, субъект преступления и субъективная сторона).
В теории уголовного права по поводу объекта массовых беспорядков среди ученых особых споров нет. Большинство специалистов склоняются к тому, что объектом рассматриваемого преступления является общественная безопасность.[993]
В ст. 1 Закона РФ от 5 марта 1992 г. № 2446–1 «О безопасности» с изменениями на 25 июля 2002 г. дается понятие безопасности, под которым понимается состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. Жизненно важные интересы представляют собой совокупность потребностей, удовлетворение которых обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства.[994]
Что же касается общественной безопасности, то в данном случае речь идет о совокупности общественных отношений, которые регулируют и обеспечивают жизнедеятельность общества.
Следовательно, основным непосредственным объектом массовых беспорядков является общественная безопасность.
Однако, например, по мнению В. А. Казаковой, непосредственным объектом данного преступления являются общественная безопасность и общественный порядок,[995] что вызывает некоторые возражения.
Представляется, что общественный порядок лучше рассматривать в качестве дополнительного объекта массовых беспорядков, который практически всегда имеет место при их совершении.
Дополнительными объектами массовых беспорядков могут выступать различные общественные отношения, связанные с охраной жизни и здоровья граждан, с защитой формы собственности, общественный порядок, как уже было отмечено, честь и достоинство граждан.
Судебно-следственная практика показывает, что чаще всего вред причиняется во время совершения массовых беспорядков именно указанным общественным отношениям, выступающим в роли дополнительных объектов данного преступления, хотя могут быть и другие.
В уголовно-правовой литературе можно встретить понятие объекта рассматриваемого преступления только в виде основного непосредственного объекта,[996] что представляется не совсем правильным, так как не конкретизируются общественные отношения, которым причиняется вред при совершении массовых беспорядков. Четкое представление об объекте массовых беспорядков дает возможность правильно квалифицировать это преступление и решить вопросы уголовной ответственности в отношении виновных лиц на различных стадиях его совершения.
Учитывая особую опасность массовых беспорядков, правильное установление основного объекта преступления и дополнительных объектов способствует также отграничению его от других общественно опасных деяний.
1.2. Объективная сторона преступления
Наряду с объектом преступления в решении вопросов уголовной ответственности и наказания за совершение массовых беспорядков важное значение имеет объективная сторона преступления как обязательный элемент любого состава общественно опасного деяния. Без объективной стороны, которая характеризует внешнюю сторону преступного деяния, отсутствует и состав преступления. Как справедливо отмечает В. Б. Малинин, поскольку объективная сторона по сути является фундаментом состава преступления и представляет содержание диспозиций статей УК РФ, то ее признаки положены в первую очередь предмета доказывания в уголовном процессе.[997]
В зависимости от особенностей объективной стороны и прежде всего преступного деяния и наступивших вредных последствий законодатель использует в соответствующих статьях УК и различные приемы описания признаков преступления. Объективная сторона определяет правовое значение общественно опасного деяния, характеризуя его как внешнее событие и деятельность лица к совершенному преступлению.
Объективная сторона как элемент состава преступления характеризуется совокупностью следующих признаков: деяние (действие или бездействие); последствия; причинная связь между деянием и последствиями; факультативные признаки (место, время, обстановка, способ, орудия и средства совершения преступления).
Все признаки объективной стороны состава преступления между собою связаны, исполняют свои функции в данном элементе в целом. При этом указанные признаки являются общими для всех преступлений. Вместе с тем индивидуальные признаки присущи каждому конкретному преступлению и описываются в диспозициях статей Особенной части основного уголовного закона.
По сравнению со ст. 79 УК РСФСР 1960 г. объективная сторона массовых беспорядков законодателем значительно расширена путем включения в нее ранее не использованных признаков, в частности таких, как насилие, уничтожение имущества, применение огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств.
Объективная сторона рассматриваемого деяния как бы состоит из трех самостоятельных преступлений: 1) организация массовых беспорядков (ч. 1 ст. 212 УК); 2) участие в них (ч. 2 ст. 121 УК); 3) призывы массовым беспорядкам, а также призывы к насилию над гражданами (ч. 3 ст. 212 УК).
По своей сути объективная сторона массовых беспорядков достаточно сложна и представляет определенные трудности в ее установлении.
Организация массовых беспорядков является самой опасной формой рассматриваемого преступления и выражается в совершении разнообразных активных действий как на стадии приготовления общественно опасного деяния, так и в процессе его совершения.
Исходя из смысла диспозиции ч. 1 ст. 212 УК РФ, организация массовых беспорядков состоит из действий, направленных на объединение неограниченного числа людей (толпы), а также руководство ими для применения различного насилия, совершения погромов, поджогов, уничтожения какого-либо имущества, применения огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств либо оказания вооруженного сопротивления представителям власти.
Подготовительная деятельность к массовым беспорядкам, как отмечает В. Б. Боровиков, включает обычно в себя не только их планирование, но и сбор толпы, провокации, распространение ложных слухов, подстрекательство толпы к совершению поджогов, погромов и других действий, изготовление и распространение листовок, а также снабжение техническими средствами связи, транспортом, оружием и т. п.[998] Организационная деятельность на первоначальной стадии, по мнению Ю. Н. Демидова, в отдельных случаях может иметь место как из призывов к массовым беспорядкам, так и из действий, направленных на предоставление их участникам денег, спиртных напитков, наркотических средств, облегчающих совершение преступления.[999]
С другой стороны, организация массовых беспорядков в процессе их совершения характеризуется непосредственным руководством толпы, участвующей в погромах, поджогах, уничтожении имущества и других деяний, предусмотренных в диспозиции ч. 1 ст. 212 УК РФ.
При этом в процессе совершения преступления со стороны организаторов может иметь место и вовлечение в начавшиеся массовые беспорядки других участников, которые раньше занимали пассивную позицию. Чаще всего действия организаторов связаны с активным влиянием на значительный круг людей для склонения их к участию в массовых беспорядках, а также совершении и других преступлений.
Организация массовых беспорядков, сопровождающихся насилием, всегда представляет повышенную общественную опасность, так как связана с причинением какого-либо вреда здоровью потерпевших, которое в каждом конкретном случае требует установления и уголовно-правовой оценки со стороны правоохранительных органов. Преступное насилие, как отмечает Р. Д. Шарапов, являясь категорией уголовного права, означает умышленное посягательство на личную безопасность человека и объединяет группу деяний, причиняющих физический или психический вред человеку.[1000]
К насилию, предусмотренному в ч. 1 ст. 212 УК РФ, относится как физическое, так и психическое противоправное деяние, совершаемое в процессе массовых беспорядков.
Физическое насилие может выражаться в причинении виновными лицами представителям органов власти, различным гражданам и т. п. вреда здоровью различной тяжести, например тяжкого (ст. 111 УК РФ), средней тяжести (ст. 112 УК РФ) или легкого (ст. 115 УК РФ), а также побоев (ст. 116 УК РФ) или истязания (ст. 117 УК РФ) к потерпевшим. В ходе массовых беспорядков при применении насилия может быть совершено убийство (ст. 105 УК РФ), хотя причинение тяжкого вреда здоровью и убийство выходят за пределы состава массовых беспорядков.
Судебная практика относит к массовым беспорядкам факты насильственного освобождения толпой лиц, находившихся в местах лишения свободы, или арестованных, содержащихся под стражей в следственных изоляторах.[1001] К ним могут относиться также ограничение свободы передвижения, остановка поездов, прекращение подачи электроэнергии и другие действия.
К насилию, сопровождаемому организацией беспорядков, относится не только физическое, но и психическое воздействие на потерпевших. Как отмечает В. В. Вандышев, преступное психическое насилие представляет собой умышленное незаконное воздействие на психику жертвы преступления путем угрозы применения физического насилия, уничтожения или повреждения имущества или распространение порочащих сведений и др.[1002] Указанное насилие выражается в угрозе причинения легкого, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью, а также побоев и нередко убийства. Угроза применения насилия означает психическое воздействие в отношении потерпевшего, чтобы показать (а точнее, продемонстрировать) свою готовность к оказанию на него в любое время физического воздействия. При этом угроза должна носить реальный характер, т. е. восприниматься потерпевшим как возможная немедленно примениться со стороны угрожающих лиц.
В связи с этим вряд ли можно согласиться с мнением П. В. Агапова, что систематическое толкование уголовного закона о насилии, предусмотренном в ст. 212 УК РФ, может быть только физическим.[1003] Аналогичной точки зрения в этом вопросе придерживается А. Соловьев, считающий, что если законодатель желал бы предусмотреть ответственность за психическое насилие, то он прямо бы предусмотрел его в тексте закона.[1004]
Таким образом, исходя из общественной опасности преступления, представляется, что угроза психического насилия, сопровождаемая организацией массовых беспорядков, все-таки присутствует, разумеется, если она носит реальный характер, тем более когда речь идет об угрозе убийством или причинения вреда здоровью различной тяжести, а также уничтожения или повреждения имущества.
Что же касается погромов как одного из действий массовых беспорядков, предусмотренных в диспозиции ч. 1 ст. 212 УК РФ, то в уголовно-правовой литературе данное понятие не вызывает особых споров и толкуется примерно одинаково.
Так, по мнению Ю. Н. Демидова, под погромами понимается порча, уничтожение, разграбление, а также другое противозаконное завладение имуществом и иными предметами, приведение имущества в неприглядное для использования состояние участниками массовых беспорядков.[1005]
Несколько уточняет данное понятие Л. В. Иногамова-Хегай, определяя погромы как разорение, повреждение или разграбление различных жилищ, строений либо сооружений, занимаемых организациями, предприятиями, учреждениями или гражданами, а также завладение чужим имуществом.[1006]
Погромы, как правило, связаны с насильственными действиями участников массовых беспорядков в отношении граждан и посягательствами на материальные ценности путем их разграбления и разорения, приведения их в негодность. Наиболее яркое свое выражение погромы находят чаще всего в совершении грабежей (ч. 1 ст. 161 УК), разбоев (ст. 162 УК), хулиганства (ст. 213 УК) и других преступных деяний.
В связи с этим вряд ли можно полностью согласиться с А. В. Бриллиантовым, что под погромом понимается не только разрушение, но и осквернение зданий, сооружений, жилых домов, транспортных средств и объектов инфраструктуры.[1007]
Представляется, что в последнем случае имеет место вандализм (ст. 214 УК РФ), который так же, как, например, грабеж, разбой, хулиганство и др. преступления, выходит за пределы массовых беспорядков.
Наряду с погромами, другими деяниями объективной стороны массовых беспорядков, которые предусмотрены в законе и значительно повышающие общественную опасность данного преступления, являются поджоги и уничтожение имущества.
Под поджогами обычно понимаются самые различные действия, приводящие к воспламенению или горению чужого имущества, представляющего материальную ценность. При этом если имеет место совершение поджога, приведшего к возгоранию каких-либо объектов, которые удалось спасти, уголовная ответственность за данное деяние не исключается.
Поджог, как правило, характеризуется умышленными действиями, направленными на организацию и совершение пожара строений, зданий, сооружений, транспортных средств и других материальных объектов до полного или частичного их уничтожения.
Уничтожение чужого имущества предполагает полную утрату его прямого назначения и потребительских свойств. Как отмечает В. Б. Боровиков, уничтожение имущества представляет собой приведение его в состояние полной и окончательной утраты им своих качеств, а также ценности, исключающие восстановление в первоначальном виде, либо истребление путем сжигания, уничтожения и т. п.[1008]
При уничтожении имущества приводятся в полную негодность различные сооружения, транспортные средства, здания, коммуникации, постройки и другие материальные ценности.
Примером погромов, поджогов и уничтожения имущества во время совершения массовых беспорядков являются происходившие события в 2006 г. в городе Кондопоге Республики Карелия. В результате возникшего конфликта на межнациональной почве между коренными жителями г. Кондопоги и выходцами Северо-Кавказского региона во время массовой драки двое русских от полученных ранений скончались.
Данное обстоятельство, а также бездействие милиции и представителей городской власти послужили поводом для дальнейших драматических событий. В ходе массовых беспорядков были разгромлены и разграблены ресторан «Чайка», магазин «Фаворит», магазин «Гермес», павильоны на рынке, зал игровых автоматов. Затем были подожжены склад с материальными ценностями, мебельный цех, который полностью сгорел вместе с оборудованием и ресторан. Разграблению также подверглись гаражи, автомашины и другие объекты. Массовые беспорядки, проходившие с 29 на 30 августа 2006 г., были прекращены только после вмешательства сотрудников милиции.[1009]
Другим деянием объективной стороны массовых беспорядков, предусмотренных ч. 1 ст. 212 УК РФ, является совершение беспорядков с применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ либо взрывных устройств.
Применение указанных предметов в диспозиции закона связано обычно с использованием их правонарушителями по прямому назначению, т. е. для причинения вреда человеку, разрушения или уничтожения материальных объектов, производства взрывов, а также для облегчения совершения преступления.
Право на хранение, ношение, применение (использование) огнестрельного оружия, как отмечают А. И. Каплунов и С. Ф. Милюков, закреплено за конкретными сотрудниками государственных военизированных организаций, а также должностными лицами других правоохранительных органов для обеспечения выполнения задач и личной безопасности.
Основаниями же применения огнестрельного оружия являются исключительные по своему характеру условия, с возникновением которых закон связывает возможность его применения либо использования.[1010]
Поэтому применение огнестрельного оружия всегда должно осуществляться на законных основаниях, которые регламентированы действующим федеральным законодательством.
Следовательно, под применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств участниками массовых беспорядков признается использование предметов преступления для причинения вреда здоровью потерпевших, разрушения материальных объектов, уничтожения чужого имущества в процессе совершения данного общественно опасного деяния.
Что же касается огнестрельного оружия, то в соответствии с Законом РФ от 1996 г. «Об оружии» огнестрельное оружие определяется как «оружие, предназначенное для механического поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда».[1011] В зависимости от конструктивных особенностей оружие подразделяется на огнестрельное, холодное, метательное, пневматическое, газовое, сигнальное.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. № 7) разъясняет, что к огнестрельному оружию относятся винтовки, карабины, автоматы, пистолеты и револьверы, охотничьи и спортивные ружья, пулеметы, минометы, гранатометы, а также другие виды огнестрельного оружия независимо от калибра.[1012]
Согласно Закону РФ «Об оружии» различают гражданское, служебное и боевое ручное стрелковое огнестрельное оружие, которое может быть использовано в ходе массовых беспорядков участниками в отношении потерпевших лиц.
В законе не говорится о применении холодного, пневматического и другого оружия при совершении массовых беспорядков, но эти предметы преступления могут иметь место и представлять соответствующую угрозу или могут быть использованы при совершении рассматриваемого преступления.
В процессе организации и совершения массовых беспорядков со стороны их участников могут быть применены и нередко используются такие предметы преступления, как взрывчатые вещества или взрывные устройства, обладающие разрушительной силой при производстве взрыва различных объектов либо уничтожения имущества, а также людей. Согласно п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 под взрывчатыми веществами понимаются разные химические соединения или механические смеси веществ, которые способны к быстрому самораспространяющему химическому превращению, взрыву без доступа кислорода воздуха. К данным веществам относятся тротил, аммониты, порох, пластиты и др.
Вместе с тем под взрывными устройствами следует понимать промышленные, а также самодельные изделия, функционально объединяющие взрывчатое вещество и приспособление для совершения взрыва (запал, взрыватель, детонатор и т. п.). При этом имитационно-пиротехнические наравне с осветительными средствами не относятся к взрывчатым веществам и взрывным устройствам.[1013]
Таким образом, применение взрывчатых веществ или взрывных устройств во время совершения массовых беспорядков по их целевому назначению, в частности для причинения вреда здоровью в виде различных телесных повреждений, а также разрушений материальных объектов вплоть до их уничтожения охватывается составом, предусмотренным ч. 1 ст. 212 УК РФ. При этом следует отметить, что уголовная ответственность может иметь место за данное преступление и при наличии реальной угрозы применения в процессе массовых беспорядков взрывчатых веществ и взрывных устройств, являющихся предметом преступления рассматриваемого состава общественно опасного деяния.
Оказание вооруженного сопротивления представителю власти наравне с другими является самостоятельным деянием объективной стороны преступления массовых беспорядков. Это деяние выражается в активном противодействии законной деятельности представителям власти по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности путем использования или угрозы применения оружия правонарушителями.
Признак вооруженности означает наличие у лиц, совершающих массовые беспорядки, различного оружия, не только огнестрельного, но и холодного, метательного, газового, а также пневматического, которое облегчает совершение преступления и повышает его общественную опасность.
В соответствии с п. 6 указанного постановления от 12 марта 2002 г. под холодным оружием понимаются изготовленные промышленным либо самодельным способом предметы, которые предназначены для поражения цели при помощи мускульной силы человека при непосредственном контакте с объектом поражения. К холодному оружию относятся различные кинжалы, охотничьи ножи, штыки-ножи, сабли, шашки, мечи и т. п. Иное оружие режущего, колющего, рубящего или смешанного действия (копья, боевые топоры и т. п.), а также оружие ударно-дробящего действия (кастеты, нунчаки, кистени и т. п.). Холодное метательное оружие (метательные ножи и топоры, дротики, луки, арбалеты и т. п.).[1014]
Газовое оружие (травматическое) относится к гражданскому оружию самообороны и предназначено для временного поражения цели (человека или животного) путем применения разрешенных токсических веществ, оказывающих слезоточивое, раздражающее или другое воздействие. К гражданскому газовому оружию относятся: газовые пистолеты и револьверы (а также патроны к ним). Механические распылители, а также аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми газами или раздражающими веществами.[1015]
Пневматическое оружие предназначено для поражения цели на расстоянии снарядом, который получает направленное движение за счет энергии как сжатого, так и сжиженного, а также отвержденного газа. Пневматическое оружие относится к гражданскому оружию, предназначенному как в целях самообороны с дульной энергией свыше 3 Дж., так и к охотничьему оружию с дульной энергией не более 25 Дж.[1016]
Как уже было отмечено, вооруженное сопротивление во время массовых беспорядков оказывается лицами представителю власти. Являясь разновидностью должностного лица, представитель власти наделен распорядительными полномочиями в отношении граждан, не зависимых от него по службе. В соответствии с примечанием к ст. 318 УК РФ представителем власти признается должностное лицо правоохранительного либо контролирующего органа, а также другое должностное лицо, которое наделено в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.
К представителям власти правоохранительных органов относятся судья, прокурор, следователь или лицо, производящее дознание, полицейский, сотрудник ФСБ России, работники различных звеньев государственных органов, органов местного самоуправления, которые выполняют функции власти. К данной категории лиц относятся депутаты любого уровня, главы администраций, мэры городов, работники органов надзора в различных сферах деятельности и т. п.
Местом совершения массовых беспорядков бывают, как правило, общественные места (парки, улицы, площади).
Массовые беспорядки по конструкции являются преступлением с формальным составом, которое окончено с момента совершения действий, перечисленных в диспозиции ч. 1 ст. 212 УК РФ.
При этом следует заметить, что в отличие от УК РСФСР 1960 г. перечень действий, сопровождающих массовые беспорядки, является исчерпывающим. Не случайно данное преступление, как уже ранее было отмечено, является сложным, так как наряду с многообъектностью его объективная сторона состоит из различных действий.
1.3. Субъект преступления
Если говорить о составе преступления как совокупности элементов, указанных или подразумеваемых в уголовном законе, характеризующих общественно опасное деяние как конкретный вид преступления, то при выпадении любого элемента из него нельзя говорить о составе, а также об уголовной ответственности. В связи с этим следует отметить, что все вопросы уголовной ответственности прежде всего связаны с конкретным вменяемым физическим лицом, достигшим возраста, установленного законом (ст. 19 УК РФ) т. е. субъектом преступления.
Само же преступление законодателем сформулировано как виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания (ч. 1 ст. 14 УК РФ). Фактически преступное деяние при определенных обстоятельствах может совершить любое лицо, но субъектом преступления может быть только лицо, обладающее признаками, установленными в законе, – вменяемостью и определенным возрастом (14–16 лет), с которого наступает уголовная ответственность.
Однако определение возраста, с которого наступает уголовная ответственность за совершение преступления, – это достаточно сложная проблема. Вызывает она определенные трудности и в настоящее время. Речь в данном случае идет об установлении как нижних, так и высших возрастных границ уголовной ответственности. Уголовный закон в ст. 20 УК РФ устанавливает возрастные границы за совершение преступления, которые законодателем могут изменяться. Следовательно, возраст является неотъемлемым признаком вменяемого физического лица как субъекта преступления.
Однако наряду с возрастом (согласно ст. 19 УК РФ) субъектом преступления может быть только вменяемое физическое лицо. Поэтому для наступления уголовной ответственности наряду с возрастом необходимо, чтобы лицо, совершившее преступление, осознавало характер и значение своих преступных действий и могло руководить ими в конкретной ситуации, т. е. было вменяемо.
Способность понимать и возможность оценивать общественную опасность своих действий и осознанно руководить ими присуща, как правило, вменяемому человеку. Как отмечала Н. С. Лейкина, моральные основания для привлечения лица к уголовной ответственности заключены не в том, что преступник не мог бы совершить преступлений, а в том, что преступное деяние является не чем иным, как выражением разума и совести человека.[1017] У вменяемого лица, как правило, имеется свобода выбора своего поведения, и оно может поступить в соответствии с требованиями уголовного закона. Однако, игнорируя уголовно-правовой запрет, вменяемое лицо поступает вопреки закону, т. е. нарушает его. Сами же взгляды, убеждения человека, если они не связаны с его преступной деятельностью, не могут повлечь за собой уголовную ответственность.
Вменяемость, характеризующая состояние психического здоровья лица, совершившего общественно опасное деяние, хотя в уголовном законе не раскрывается, но является неотъемлемым признаком субъекта преступления, при отсутствии которого, так же как и при отсутствии признака, характеризующего возраст, уголовная ответственность в отношении лица, совершившего преступное деяние, не наступает.
Таким образом, вменяемость и возраст как признаки субъекта преступления в дальнейшем позволяют решать вопрос не только о привлечении лица к уголовной ответственности, но и его виновности как на стадии предварительного расследования, так и в суде за совершенное общественно опасное деяние.
Субъектом преступления массовых беспорядков является вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, принимавшее непосредственное участие в организации преступления (ч. 1 ст. 212 УК РФ), принимавшее участие в массовых беспорядках (ч. 2 ст. 212 УК РФ), а также лицо, призывающее к совершению этого преступления (ч. 3 ст. 212 УК РФ), не являющееся организатором или участником массовых беспорядков.
Однако лица, не достигшие возраста общей уголовной ответственности 16 лет (ч. 1 ст. 20 УК РФ), принимавшие участие в массовых беспорядках, могут нести уголовную ответственность только за те деяния, которые предусмотрены ч. 2 ст. 20 УК РФ в возрасте 14 лет. Такими преступлениями могут быть, например, убийство (ст. 105 УК РФ), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ), грабеж (ст. 161 УК РФ), разбой (ст. 162 УК РФ), умышленное уничтожение или повреждение имущества при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 167 УК РФ), хулиганство (ч. 2 ст. 213 УК РФ), вандализм (ст. 214 УК РФ) и другие преступления.
По вступившим в законную силу приговорам за массовые беспорядки в России были осуждены в 1991 г. – 2 чел.; 1992 г. – 6 чел.; 1993 г. – 0; 1994 г. – 0; 1995 г. – 16 чел.; 1996 г. – 0.[1018] Вместе с тем число осужденных по ст. 212 УК РФ по стране выглядит следующим образом: в 1997 г. – 11 чел.; 1998 г. – 5 чел.; 1999 г. – 14 чел.; 2000 г. – 19 чел.; 2001 г. – 25 чел; 2002 г. – 42 чел; 2003 г. – 44 чел; 2005 г. – 5 чел; 2006 г. – 44 чел; 2007 г. – 16 чел. При этом за данный период с 1997 по 2007 г. по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 212 УК РФ, и другие преступления, было осуждено 50 чел.[1019]
Все осужденные лица за массовые беспорядки обладали признаками субъекта преступления.
1.4. Субъективная сторона массовых беспорядков
Субъективная сторона как обязательный элемент состава преступления всегда вызывает определенные трудности в ее установлении. Под внутренней сущностью преступления понимается психическая деятельность лица, связанная с совершением общественно опасного деяния. В науке уголовного права субъективной стороне придается большое значение.[1020] Вызывает она также большой интерес и у практических работников, связанный с вопросами уголовной ответственности и наказания лиц, виновных в совершении преступления.
При этом вина как признак занимает основное место в субъективной стороне состава преступления. Не случайно принцип вины нашел впервые свое законодательное закрепление в ст. 5 УК РФ 1996 г. и явился основополагающим в институте уголовной ответственности.
Вместе с тем, как отмечает А. И. Рарог, вопрос о содержании субъективной стороны преступления и ее соотношения с виной до сих пор является дискуссионным в нашей юридической науке.[1021] В связи с этим можно говорить о том, что проблема вины может рассматриваться более широко и выходить за пределы уголовного права, так как речь идет о психических процессах, лежащих в основе преступного поведения.
Являясь основным признаком субъективной стороны состава преступления, вина представляет собой психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его преступным последствиям, выражающееся в форме умысла и неосторожности.
Уголовный кодекс РФ 1996 г. предусматривает деление умысла на прямой и косвенный (ст. 25 УК), а неосторожность – на легкомыслие и небрежность (ст. 26 УК). Форма вины в конкретных преступлениях либо указывается в диспозициях статей Особенной части основного уголовного закона, либо подразумевается.
Признаки состава преступления, характеризующие вину, как отмечал П. С. Дагель, более или менее описывают вину, определяют критерии для разграничения виновного и невиновного преступного деяния, а также для разграничения различных общественно опасных деяний и для установления конкретной вины субъекта в совершении преступления.[1022]
В большинстве своем преступления совершаются, когда имеет место умышленная форма вины. Если же преступление совершается по неосторожности, то данная форма вины обычно обозначена в соответствующей норме Особенной части УК РФ. При этом умышленные преступления обоснованно считаются более опасными по сравнению с неосторожными преступными деяниями. Хотя в некоторых случаях степень неосторожных преступлений при наличии наступивших последствий общественной опасности бывает достаточно высокой.
Если же говорить о массовых беспорядках (ч. 1 ст. 212 УК РФ), то общепризнанная точка зрения в теории и практике состоит в том, что субъективная сторона данного преступления характеризуется умышленной виной в виде прямого умысла. Виновное лицо осознает общественную опасность организации массовых беспорядков, сопровождающихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти, и желает совершить эти действия.
По мнению В. С. Комиссарова, субъективная сторона деятельности организатора и подстрекателя, как правило, характеризуется прямым умыслом, хотя участники массовых беспорядков могут действовать с прямым или с косвенным умыслом.[1023]
Представляется, что и участие в массовых беспорядках совершается только с прямым умыслом, так как участник этого преступления осознает общественную опасность своего участия в таких беспорядках и желает этого. При этом преступление, предусмотренное ст. 212 УК РФ, по конструкции относится к формальным составам. Следовательно, формальным будет не только состав (ч. 1 ст. 212 УК), но и участие в массовых беспорядках (ч. 2 ст. 212 УК).
Преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 212 УК, считается оконченным с момента совершения участником массовых беспорядков хотя бы одного из преступных деяний, указанных законодателем в ч. 1 ст. 212 УК РФ, – применение насилия, совершение погромов, поджогов, уничтожение имущества и других действий.
Практически единодушно в уголовно-правовой литературе авторы указывают, что прямой умысел имеет место всегда, когда лицо осуществляет призывы к массовым беспорядкам, а также призывы к насилию над гражданами (ч. 3 ст. 212 УК РФ). Вряд ли можно согласиться с мнением А. Соловьева, что тот, кто призывает к активному неподчинению массовым беспорядкам и насилию над гражданами, действует с косвенным умыслом, допуская возможность наступления вредных последствий, хотя организатор действует с прямым умыслом.[1024]
Факультативными признаками субъективной стороны преступления являются мотив и цель. Мотив преступления представляет собой обусловленное различными потребностями и интересами осознанное побуждение, которым руководствуется лицо при совершении преступления. В литературе мотивы преступлений классифицируются по различным основаниям.[1025]
Цель преступления – это мысленная модель желаемого результата, к достижению которого стремится лицо, совершая преступление.
Мотив и цель имеют много общего и тесно связаны между собой, но эти признаки разные, хотя иногда они отождествляются особенно на практике, когда, например, речь идет о корыстных преступлениях (ст. 158–163 УК РФ) и др.
Представляется, что отождествление мотива и цели субъективной стороны преступления является ошибочным. Не случайно в п. 1 Постановления Пленум Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указывал судам на необходимость установления мотивов и целей преступления наряду с исследованием иных обстоятельств совершения какого-либо преступления.[1026]
В диспозиции ч. 1 ст. 212 УК РФ законодателем не указаны мотивы и цели организации массовых беспорядков. Нет указания на эти факультативные признаки субъективной стороны преступления и при участии в беспорядках (ч. 2 ст. 212 УК РФ), а также при осуществлении призывов к ним (ч. 3 ст. 212 УК РФ), что в значительной степени затрудняет их установление в судебно-следственной практике.
Так, по мнению Ю. Н. Демидова, наиболее часто при совершении массовых беспорядков встречаются такие мотивы, как, например, недовольство социально-экономическими условиями жизни, хулиганские побуждения, политический экстремизм, месть, злоба, зависть и др.[1027]
Разумеется, в каждом конкретном случае мотивы и цели во время совершения массовых беспорядков могут быть у субъектов преступления разные в зависимости от потребностей и особенностей данного преступления. Как отмечает В. Б. Боровиков, мотивы могут быть при совершении организации беспорядков, например ложно понятое чувство справедливости, стремление освободить из заключения своих «друзей», но массовые беспорядки могут быть организованны с целью насильственного захвата власти или насильственного удержания власти (ст. 278 УК РФ). Вместе с тем при участии в массовых беспорядках мотивы могут быть корыстными (при погромах), а также выражаться в недовольстве социальной политикой, проводимой в стране, и т. п.[1028]
При совершении массовых беспорядков мотивы могут иметь место на почве расовой и религиозной ненависти, а также протеста против неправомерных действий представителей власти, правоохранительных органов и должностных лиц, националистические настроения, особенно среди молодежи и различных слоев населения, в отдельных регионах страны и т. п.
Примером массовых беспорядков являются события, происходившие в Москве 11 декабря 2010 г. на Манежной площади. Поводом для них послужило совершенное преступление, когда в ночь на 6 декабря 2010 г. в драке был застрелен фанат «Спартака» Егор Свиридов. Москвичей возмутил тот факт, что большинство подозреваемых в убийстве были отпущены работниками милиции. Гибель Е. Свиридова и непринятие мер со стороны правоохранительных органов по задержанию преступников послужили предлогом для беспорядков.
Во время массовых беспорядков пострадали 32 человека, из них 6 сотрудников милиции. Было задержано 65 наиболее активных участников беспорядков, среди которых в основном преобладала молодежь.[1029]
Мотивы, которыми руководствовались участники массовых беспорядков, были политические, экономические, а также носили националистический характер (выгнать из Москвы всех «нерусских»). Цель – привлечь к уголовной ответственности виновных в совершении убийства Е. Свиридова.
По факту массовых беспорядков возбуждены уголовные дела по ст. 212 УК РФ и за хулиганство (ст. 213 УК РФ).
Как показывает практика, мотивы, которые чаще всего встречаются при совершении массовых беспорядков, – это хулиганские, озлобленность на действие властей различного уровня (местного, регионального, федерального), социально-экономические, политические, националистические, экстремистской направленности, корыстные, когда в ходе совершения данного преступления осуществляется разграбление материальных ценностей, и др.
Следует заметить, что мотивы и цели, которыми руководствуются лица в ходе массовых беспорядков, предусмотренных ч. 1–3 ст. 212 УК РФ, на квалификацию содеянного не влияют, но обязательно учитываются при назначении уголовного наказания к виновным.
Таким образом, субъективная сторона при совершении массовых беспорядков имеет важное значение для решения вопросов уголовной ответственности и назначения наказания к лицам, их совершившим.
1.5. Квалифицированные виды массовых беспорядков
Частью 2 ст. 212 УК РФ установлена ответственность за самостоятельный состав преступления, когда речь идет об участии в массовых беспорядках, предусмотренных в диспозиции ч. 1 данной статьи.
Участием в массовых беспорядках признается непосредственное совершение лицом насильственных действий, погромов, поджогов, уничтожения имущества, применение огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также вооруженного сопротивления представителю власти.
Согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление или непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, которые не подлежат уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости либо других обстоятельств, предусмотренных УК РФ.
При этом участник, по существу, как бы является исполнителем массовых беспорядков и должен обладать всеми признаками субъекта преступления, т. е. быть вменяемым и достигшим возраста, с которого установлена уголовная ответственность (ст. 19–20 УК РФ). В некоторых случаях, предусмотренных в законе, участник может обладать дополнительными признаками и являться специальным субъектом преступления.
Под непосредственным исполнением понимается выполнение действий, содержащих признаки конкретного состава преступления, предусмотренного Особенной частью УК РФ. Признаки же объективной стороны массовых беспорядков, как ранее было отмечено, нашли свое закрепление в диспозиции ч. 1 ст. 212 УК.
Активное участие в массовых беспорядках, как правило, способствует и дает возможность реализовывать цели и задачи при совершении данного преступления. При этом участники массовых беспорядков могут выполнять полностью или часть действий, составляющих объективную сторону рассматриваемого преступления.
Лица, которые находились в толпе при совершении массовых беспорядков, не принимавшие участия в совершении действий, указанных в диспозиции ч.1 ст. 212 УК РФ, не привлекаются к уголовной ответственности за данное преступление.
Оконченным преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 212 УК РФ, в виде участия в массовых беспорядках будет считаться с момента совершения любого из действий, перечисленных в ч. 1 данной статьи (участия в насилии, погромах, поджогах, уничтожения имущества, применения огнестрельного оружия и др. действий).
Достаточно еще раз вспомнить погромы, поджоги, разграбление, совершенные в 2006 г. в Кондопоге, а также в 2010 г. в Москве на Манежной площади. В последнем случае массовые беспорядки со стороны участников сопровождались насилием, в результате которого пострадало 6 сотрудников внутренних дел.
С субъективной стороны участие в массовых беспорядках совершается с прямым умыслом. Участник массовых беспорядков осознает общественную опасность своего участия в совершении таких действий и желает этого.
Субъектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 212 УК РФ, является вменяемое лицо, достигшее согласно ч. 1 ст. 20 УК РФ возраста 16 лет. Вместе с тем лица, не достигшие ко времени совершения данного преступления указанного возраста, могут быть субъектом преступления только за преступления, совершенные в процессе массовых беспорядков, уголовная ответственность за которые предусмотрена с 14 лет (ч. 2 ст. 20 УК РФ).
Следовательно, ответственность наступает по ч. 2 ст. 212 УК РФ за участие в массовых беспорядках с момента совершения, как уже было отмечено, хотя бы одного общественно опасного деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 212 УК РФ.
В отличие от ст. 79 УК РСФСР 1960 г., в ч. 3 ст. 212 УК РФ 1996 г. предусмотрена уголовная ответственность за призывы к массовым беспорядкам, а также за призывы к насилию над гражданами. Можно сказать, что в ч. 3 анализируемой статьи содержится как бы еще один самостоятельный состав преступления, в котором предусмотрены указанные деяния, требующие отдельного рассмотрения, так как в теории и практике возникают определенные трудности в их понимании.
И здесь следует согласиться с А. Соловьевым, что законодатель не определил, при каких условиях наступает уголовная ответственность за действия, указанные в ч. 3 ст. 212 УК РФ.[1030]
В «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой под призывом понимается «политический лозунг, а также обращение в лаконичной форме, выражающее руководящую политическую идею или требование».[1031]
В уголовно-правовой литературе термин «призывы» понимается неоднозначно и как бы имеет двойную смысловую нагрузку. Так, например, по мнению Ю. Н. Демидова, лица, призывающие группу людей (толпу) к совершению противоправных действий, если не установлены другие признаки их организаторской деятельности, должны привлекаться за соучастие в массовых беспорядках как подстрекатели.[1032] Аналогичной точки зрения придерживается в этом вопросе и А. А. Абдульманов.[1033]
Однако противоположного мнения в отличие от указанного придерживается Л. В. Иногамова-Хегай, считающая, что призывы необходимо отграничивать от подстрекательства, когда речь идет о массовых беспорядках, так как они носят «безличный характер», обращены к неограниченному и неопределенному кругу лиц. Подстрекательство же, как правило, характеризуется конкретным воздействием на индивидуально определенное лицо[1034] для совершения конкретного преступления.
При этом следует отметить, что состав массовых беспорядков будет иметь место в том случае, если лицо обращалось с призывами и соответствующими предложениями к неограниченному числу людей, побуждая их к совершению действий, предусмотренных диспозицией ч. 1 ст. 212 УК РФ.
Практически во всех случаях, как уже было отмечено, призывы представляют собой публичное обращение к неопределенному кругу лиц, чтобы они проявили желание участвовать в массовых нарушениях общественного порядка и других противоправных действиях.
Особую опасность в ч. 3 ст. 212 УК РФ представляют призывы к массовым беспорядкам, предусмотренным ч. 1 настоящей статьи, а также – к участию в них, либо призывы к насилию над гражданами, которые наказываются ограничением свободы на срок до 2 лет, либо принудительными работами на срок до 2 лет, либо лишением свободы на тот же срок (в ред. Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ).
Относительно призывов к насилию над гражданами следует сказать, что они должны быть направлены в большинстве своем не против каких-либо конкретных лиц, а против определенных групп населения по самым различным признакам (национальным, религиозным, социальным, должностному положению и т. п.). Так, например, как справедливо замечает А. Н. Игнатов, призыв толпы к убийству конкретного лица, как правило, должен рассматриваться как подстрекательство к убийству, совершенному группой лиц (ч. 2 ст. 105 УК РФ), или как посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ) в зависимости от конкретных обстоятельств дела.[1035]
Таким образом, призывы к насилию над гражданами могут быть и не связаны непосредственно с массовыми беспорядками, а направлены на совершение другого преступления либо на индивидуально конкретное лицо. Сами же деяния, предусмотренные ч. 3 ст. 212 УК РФ, представляют опасность со времени распространения призывов. Призывы как бы являются своеобразными видами подстрекательства к совершению других преступлений в процессе массовых беспорядков со стороны лиц, которые не являются их организаторами. Поэтому субъектом преступления является вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, призывавшее к совершению общественно опасных деяний, предусмотренных в ч. 3 ст. 212 УК РФ.
Деяния, предусмотренные ч. 3 ст. 212 УК РФ, как уже было отмечено, считаются оконченными с момента распространения рассмотренных призывов, независимо от того, удалось их осуществить или нет.
1.6. Проблемы квалификации массовых беспорядков
Важное значение в теории и практике имеют вопросы квалификации и отграничения массовых беспорядков от других преступлений. Трудности в решении этих вопросов связаны главным образом с самим процессом квалификации преступлений, который играет важную роль в деятельности правоохранительных органов. Как отмечал В. Н. Кудрявцев, квалификация преступлений представляет собой установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, которое предусмотрено уголовно-правовой нормой.[1036]
Массовые беспорядки, являясь многообъектным преступлением, представляют определенную сложность для их квалификации и решения вопросов уголовной ответственности виновных лиц. При этом объективная сторона рассматриваемого преступления состоит из различных действий, которые по своим признакам частично совпадают с другими общественно опасными деяниями, описанными в различных главах Особенной части УК РФ.
В связи с этим следует сказать, что указанные особенности обусловлены тем, что наличие общих признаков у похожих преступлений приводит на практике к ошибочной квалификации массовых беспорядков.
В основе правильной квалификации лежит отграничение массовых беспорядков от других похожих преступлений, например бандитизма (ст. 209 УК РФ), хулиганства (ст. 213 УК РФ), дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ), применения насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ) и других общественно опасных деяний.
При квалификации массовых беспорядков необходимо в полном объеме учитывать не только объективные, но и субъективные признаки, которые в различной степени позволяют отграничить их от других преступлений. Практика показывает, что игнорирование субъективных признаков приводит к неправильным решениям при оценке правоохранительными органами вопросов не только привлечения к уголовной ответственности, но и при назначении наказания в отношении лиц, виновных в организации, участии и осуществлявших призывы к массовым беспорядкам.
Следует также отметить, что квалификация массовых беспорядков существенно затрудняется как несовершенством действующего уголовного законодательства, так и рассматриваемой уголовно-правовой нормы, конструкция которой требует своего уточнения. Разумеется, от этого зависит и правильное понимание сотрудниками правоохранительных органов действующих норм уголовного закона в процессе квалификации массовых беспорядков и отграничение их от смежных преступлений.
Не случайно проблемы квалификации преступлений считаются самыми сложными проблемами в уголовном праве, особенно когда преступное деяние необходимо четко отграничивать от других похожих с ним составов преступлений. В данном случае это имеет прямое отношение с массовыми беспорядками.
Вышеизложенное предопределяет рассмотреть обозначенные вопросы квалификации и отграничения массовых беспорядков от других преступлений несколько подробно. При квалификации задача состоит в том, чтобы определить состав массовых беспорядков, представляющих собой совокупность объективных и субъективных признаков, характеризующих данное общественно опасное деяние как конкретное преступление. Отсутствие хотя бы одного из них исключает уголовную ответственность за массовые беспорядки, предусмотренные ст. 212 УК РФ.
Таким образом, квалификация преступлений как сложный процесс установления соответствия признаков совершенного деяния с признаками состава преступления, предусмотренного какой-либо уголовно-правовой нормой, по существу, неотделима от проведения отграничения от других общественно опасных деяний.
Так, например, несмотря на однородность непосредственных объектов, в качестве которых выступают общественные отношения, связанные с обеспечением общественной безопасности, главное отграничение массовых беспорядков от бандитизма необходимо осуществлять по объективным и субъективным признакам данных преступлений, в частности по деянию, а также мотиву и цели.
Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1977 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» под бандой понимается организованная, устойчивая, вооруженная группа из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан, а также организации.[1037] При этом обязательными признаками объективной стороны банды являются: 1) наличие двух и более лиц; 2) устойчивость и 3) вооруженность.
Обязательным признаком субъективной стороны бандитизма является наличие специальной цели – нападения на граждан и организации.
При совершении же массовых беспорядков объективная сторона преступления состоит из конкретных действий иного характера, предусмотренных четко в законе (ст. 212 УК РФ).
Что же касается субъективной стороны при квалификации массовых беспорядков и бандитизма, то мотивы и цели рассматриваемых преступлений могут быть также различны. Вряд ли следует квалифицировать действия участников массовых беспорядков во время нападения на граждан или при совершении погромов, поджогов, разграблений объектов, уничтожении имущества в ходе данного преступления при отсутствии специальной цели, которая имеет место, когда совершается бандитизм (ст. 209 УК РФ). При этом действия участников массовых беспорядков могут быть совершены как по предварительному сговору группой лиц, так и без предварительного сговора в виде простого соучастия (соисполнительства).
Квалификация по совокупности преступлений, по мнению В. Б. Боровикова, может иметь место, например, в случае убийства в процессе массовых беспорядков, поскольку причинение смерти по существу выходит за пределы насилия, предусмотренного в ч. 1 ст. 212 УК РФ.[1038]
Аналогично решается вопрос, если в ходе массовых беспорядков их участники причиняют тяжкий вред здоровью одного или нескольких потерпевших; в таком случае содеянное квалифицируется по совокупности со ст. 212 и ст. 111 УК РФ.
Следовательно, если во время массовых беспорядков совершаются действия, похожие на некоторые преступления против личности, такие как убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, выходящие за пределы беспорядков, то данные деяния квалифицируются по совокупности соответствующих статей Особенной части УК РФ.
В судебно-следственной практике имеют место случаи, когда действия участников массовых беспорядков, в частности совершающих насилие, погромы, пожоги, уничтожение имущества, оказывающих сопротивление представителям власти, квалифицируются как хулиганство (ст. 213 УК РФ).
Эта ошибочная квалификация обусловлена, прежде всего, тем, что массовым беспорядкам, как правило, сопутствует хулиганство, которое посягает уже на другие общественные отношения. Как ранее было отмечено, дополнительным объектом массовых беспорядков является общественный порядок. Данный объект хулиганства обычно доминирует среди других дополнительных объектов при совершении массовых беспорядков.
Поэтому для правильной квалификации массовых беспорядков принципиальное значение имеет отграничение их от состава хулиганства по объективным и субъективным признакам.
В первую очередь необходимо отметить, что основные непосредственные объекты данных преступлений различны. При совершении массовых беспорядков посягательство осуществляется на общественную безопасность, а при хулиганстве – на общественный порядок.
С другой стороны, объективная сторона рассматриваемых преступлений также отличается присущими каждому составу своими индивидуальными признаками, позволяющими их отграничивать друг от друга. Например, хулиганство всегда связано с грубым нарушением общественного порядка, выражающим явное неуважение к обществу, чего нельзя сказать о массовых беспорядках, которые совершаются в виде конкретных действий, предусмотренных в ст. 212 УК РФ.
Далее следует отметить, что и субъективная сторона рассматриваемых преступлений имеет свои характерные особенности, дающие возможность отличать данные преступления в процессе их совершения. В связи с этим представляется уместным обратиться к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений», в котором в п. 12 говорится, что судам необходимо отграничивать хулиганство от других преступлений, в том числе совершенных лицом из хулиганских побуждений в зависимости от содержания и направленности его умысла, мотива и цели, а также обстоятельств совершенных им действий.[1039]
Если говорить о мотивах и целях массовых беспорядков и хулиганстве, то они, разумеется, различны, взаимообусловлены и взаимосвязаны между собой. Как справедливо отмечает П. В. Агапов, тесно переплетаясь с хулиганскими мотивами, данные побуждения детерминируют, например, совершение болельщиками, недовольными результатом футбольного матча, противоправных действий, которые входят в объективную сторону массовых беспорядков и других преступлений.[1040]
Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что если в ходе массовых беспорядков будет совершено хулиганство, то все содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных соответственно по ст. 212 и ст. 213 УК РФ.
Другим преступлением, которое необходимо отличать от массовых беспорядков, является дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ).
Основным непосредственным объектом данного преступления является нормальная деятельность исправительных учреждений и мест содержания под стражей.
При этом к исправительным учреждениям, обеспечивающим изоляцию от общества, относятся исправительные колонии общего, строгого и особого режима; колонии-поселения; воспитательные колонии для несовершеннолетних; тюрьмы, следственные изоляторы и т. п.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 321 УК, характеризуется насилием, применяемым лицом, отбывающим наказание, в отношении осужденных, чтобы воспрепятствовать их исправлению (ч. 1 ст. 321), а также применение насилия в отношении сотрудника места лишения свободы (ч. 2), либо указанные действия, совершенные организованной группой (ч. 3) данной статьи.
Особо следует отметить, что оговоренные действия в процессе дезорганизации работы указанных учреждений нередко сопровождаются не только насилием над осужденными и сотрудниками ИТУ, но также погромами, поджогами, разрушениями зданий и уничтожением имущества этих учреждений.
В данном случае действия осужденных организаторов, участников и совершенные организованной группой виновных лиц, следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 321 и ст. 212 УК РФ.
Вместе с тем следует иметь в виду, что в отличие от массовых беспорядков при дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК) субъект преступления будет специальный, т. е. вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, являющееся осужденным.
Однако лица в возрасте от 14 до 16 лет, совершившие действия, предусмотренные ст. 321 УК, за массовые беспорядки по данной статье не привлекаются, но их действия могут быть квалифицированы за преступления против личности или другие общественно опасные деяния, за которые наступает уголовная ответственность с 14 лет (ч. 2 ст. 20 УК РФ).
Судебная практика, как уже говорилось, также относит к массовым беспорядкам и факты насильственного освобождения толпой лиц, находящихся в местах лишения свободы, либо арестованных, которые содержатся под стражей в следственных изоляторах. Как справедливо отмечает С. В. Дьяков, если участник массовых беспорядков совершает убийство (ст. 105 УК), то его действия квалифицируются по совокупности с данным общественно опасном деянием.[1041]
Далее следует отметить, что насилие может иметь место в процессе совершения массовых беспорядков и в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих служебных полномочий (ст. 318 УК РФ).
Представляется, что указанные деяния охватываются признаками состава массовых беспорядков (ст. 212 УК) и квалифицируются также по совокупности со ст. 318 УК РФ, особенно когда речь идет о применении насилия, предусмотренного ч. 2 данной статьи, опасного для жизни или здоровья представителя власти.
Вместе с тем следует иметь в виду, что если во время массовых беспорядков их участниками совершено посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ), то квалификация и в этом случае осуществляется по совокупности данных преступлений.
Однако если в ходе массовых беспорядков при применении толпой насилия в отношении граждан причиняется различный вред здоровью: умышленное причинение средней тяжести (ст. 112 УК); легкий вред здоровью (ст. 115 УК); побои (ст. 116 УК) и истязание (ст. 117 УК), указанные действия охватываются признаками состава массовых беспорядков (ст. 212 УК РФ). При этом при причинении во время массовых беспорядков умышленного тяжкого вреда здоровью потерпевших, предусмотренного ст. 111 УК РФ, ответственность должна наступать в отношении участников данных деяний по совокупности преступлений.
Следует также заметить, что для правильной квалификации массовых беспорядков их необходимо отличать от умышленного уничтожения или повреждения имущества, за которое предусмотрена ответственность по ст. 167 УК РФ. Само же уничтожение имущества во время массовых беспорядков, повлекшее ущерб, должно находиться в причинной связи с данным деянием и в целом охватывается массовыми беспорядками при отсутствии совокупности преступлений, предусмотренных ст. 212 УК и ст. 167 УК РФ.
Если далее, например, говорить о призывах к неподчинению властям как ответной реакции на незаконные действия государственных органов, в том числе представителей власти и конкретных должностных лиц, то, как справедливо отмечает П. В. Агапов, такие действия не образуют состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 212 УК РФ.[1042]
Таким образом, сложности квалификации массовых беспорядков связаны с его неудачной законодательной конструкцией, которая создает своеобразные трудности при квалификации данного преступления. Вышеизложенное позволяет согласиться с мнением А. З. Ильясова, что массовые беспорядки представляют собой конгломерат различных преступлений, порождающих довольно часто ошибки при их квалификации.[1043]
Проведенный анализ ст. 212 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за массовые беспорядки, настоятельно диктует необходимость дальнейшего изучения и совершенствования данной уголовно-правовой нормы, с которой связаны постоянные трудности у правоприменительных органов в ее квалификации и решении вопросов ответственности и наказания.