Чтобы нас возвеличить, умалилось в Ней Божество, не умаляясь, впрочем, в естестве Своем. В Ней облеклось Оно в ризу для нас же, чтобы нам доставить ею спасение.
На Марии исполнились провещания пророков и праведников, из Нее воссиял для нас Свет и рассеял тьму язычества.
Много имен у Марии, и для меня вожделенно приветствовать Ее этими именами. Она — храм, в котором обитал крепкий Царь царей. Не таким исходит Он из Нее, каким вошел, потому что исходит, облекшись плотью.
Она — и новое небо, потому что в Ней обитал Царь царей. В Ней воссиял Он и пришел в мир, у Нее заимствовав образ, в Ее подобие облекшись.
Она — виноградная лоза, произрастившая Грозд. Не по чину естества дала Она Плод сей; в Ее облекшись образ, явился Плод из Нее.
Она — источник, потому что живая Вода истекла из нее жаждущим, и вкусившие пития сего дают стократные плоды.
Несходен день сей с первоначальным днем мира. В тот день образовались твари, в сей обновляется земля и приемлет благословения ради Адама, за которого была проклята.
Адам и Ева грехопадением своим внесли в мир смерть, Господь же даровал нам от Марии новую жизнь.
Посредством змия диавол изрыгнул яд свой в слух Евы; Благий преклонил Свои щедроты и чрез слух же вошел в Марию.
В ту самую дверь, какой вошла смерть, входит и жизнь, умерщвляющая смерть.
Носимого Херувимами носят Мариины руки, ничем не объемлемого Бога объемлет и носит Мариам.
Царь, пред Которым трепещут Ангелы — огненные и духовные сущности, возлежит на груди Девы, Она обнимает и лобызает Его, как Младенца.
Престол славы Его — небеса, и покоится Он на коленях у Марии. Подножие ног Его — земля, и ходит Он по ней младенческими стопами.
Горстью Своей измеряет Он персть и ходит по ней, как Младенец.
Блажен человек, Его рождением обретший утраченную славу.
Кто видел когда-нибудь, чтобы брение служило одеждой Тому, Кто создал брение? Кто видел когда-нибудь, чтобы огонь покрываем был пеленами?
Вот до чего уничижил Себя Бог ради человека! Вот до чего смирил Себя Бог ради раба Своего!
Раб возгордился и по совету губителя-диавола преступил заповедь, но давший заповедь уничижил Себя, чтобы возвысить нас.
Хвала верховному Милосердию, Которое низошло к земным, чтобы немощный мир исцелен был Врачом, явившимся среди твари!
Хвала Ему и пославшему Его Отцу и Духу Святому, хвала во все времена, на всяком месте, во веки веков бесконечно!
Бог все устрояет ко спасению человека
Бог богат в премудрых советах: иногда сокращает, иногда продолжает действия спасительных средств Своих; иногда спешит к нам, потому что любит нас; иногда удаляется от нас, опять по благосердию к нам. Он удаляется от нас, чтобы увеличить Свою любовь, которая течет вослед Его, и показывает, что не может она быть далекой от Него. Он спешит к нам, чтобы сделать известным, сколь нестерпимо Ему быть разлученным с нами.
Он удаляется от нас, чтобы ограниченность наша сильнее возжелала лепоты Его и устремилась к ней и чтобы за это добровольное стремление, потому что от нашей воли зависит устремляться к Благому, возвеличить Ему нас. Если же немощь наша удаляется от Него, спешит Он к нам, по благости Своей. Как для нашей пользы удаляется Он от нас, так спешит к нам, чтобы настигнуть и спасти нас.
Не спрашивает Он мнаса у богатого, не требует таланта у бедного. Приятен Ему и талант, приемлемый от сильного; угоден и кодрант, приносимый убогим и немощным. Если же богатый приносит в дар Ему что-либо малое, Он не пренебрегает этим, но с радостью приемлет дар, если видит, что дар приносится Ему в простоте, с любовью.
Он видел, как в крайнем заблуждении люди единодушно приносят свои жертвы демонам, и уловил их Своей премудростью, не дав им и заметить этого. Оставил людей в том веровании, что жертвы угодны Ему, хотя кровью жертв их сквернилось святилище Его. Терпел Он нечистоту сию, как чистый врач, который снисходит до врачевания нечистой язвы, чтобы своей чистотой уврачевать гнойный струп.
И сами демоны, хотя и нечисты, ничем не пользуются от жертв. Они не чувствуют голода и не имеют нужды в пище, потому что природа их — выше алкания пищи. Алчут же они того, чтобы человека, владыку своего, соделать рабом своим. И Благий посредством жертв удерживал людей от языческих жертв.
Словеса Божии подобны врачевствам, пригодным для всякой болезни. По видимости различны они между собой, но имеют взаимное сродство — свою целебную силу. Но мы словопрениями своими и в Божественные учения вносим разность, из-за чего в устах наших противоречат они одно другому. В устах людей, любящих прения, и Божии словеса делаются противоречащими одно другому.
Изменяется цвет волны, сама же она остается неизменной; принимает она на себя всякий возможный цвет, но от цвета не утрачивает своей природы. Волна одна и та же, и в то же время не одна и та же; разнообразна по цвету, но одна в своей сущности. Так и истина выражается словами всякого рода, но в существе своем остается та же, потому что по собственной своей природе она — одна.
Истина сама в себе нераздельна, а разделяется только в устах дерзких мудрователей. Они заставляют ее идти против себя, принуждают противоречить самой себе. В истинно верующих истина покойна, чиста, мирна, нимало не повреждена, а в излишне мудрствующих она нечиста, в устах пытливых исследователей от их любопрений и истина приходит в борьбу сама с собой.
Для здравомыслящего слушателя здравые учения согласны между собой. Истинно мудрый исследователь уподобляется строителю, который прочными связями делает здание твердым. Тот духовный зодчий, кто из учений, содержащихся в Писании, созидает и воздвигает как бы столп, который для слуха его служит убежищем и защищает его от заблуждений.
Он умеет восстановить согласие между такими местами Писаний, которые людям безрассудным кажутся противоречивыми; примиряет их прозорливостью своей, устраняя противоречия; соединяет их своим разумением, соглашая разногласное, и водворяет мир между раздраженными слушателями, которые сами были в борьбе между собой и приводили в противоречие нимало не разнящиеся места Писания. А как скоро примиряются слушатели, согласуются между собой и места Писания.