, от имени трех делегаций, и хочет вычеркнуть слова „Открытое письмо“… „Открытое письмо“ является образцовым политическим шагом… Оно является образцовым, как первый акт практического метода привлечения большинства рабочего класса»[88].
На первом расширенном пленуме ИККИ{278}, происходившем в феврале 1922 г., французская, итальянская и испанская делегации голосовали против резолюции о едином фронте.
В связи со все увеличивающимся наступлением капитала на завоевания рабочего класса во время начавшегося экономического кризиса Коминтерн и Профинтерн, но предложению Ленина, в январе 1922 г. обратились к рабочим и работницам всех стран с предложением установить единый фронт против наступления капитала, против войны, против военных долгов и т. д. В этом обращении читаем:
«Исполком Коммунистического Интернационала и Красного Профинтерна рассматривал… вопросы, связанные с положением международного пролетариата и с мировым положением вообще, и пришел к тому убеждению, что это положение требует объединения всех сил международного пролетариата, установления единого фронта для всех партий, опирающихся на пролетариат, независимо от существующих между ними разногласий, поскольку они хотят совместно бороться за ближайшие неотложные нужды пролетариата. Исполком Коминтерна… призывает пролетариев всех других партий сделать все от них зависящее для того, чтобы повлиять на свои партии в интересах общей деятельности…
Коммунистический Интернационал призывает всех коммунистических рабочих, всех честных рабочих вообще, повсюду и везде — в мастерской, на собраниях — объединяться в единую семью трудящихся, которая сумеет постоять за себя и отбиться от всех атак капитала в каждую тяжелую минуту. Куйте железную волю к пролетарскому единству, о которую разобьется каждая попытка разъединить пролетариев, откуда бы она ни исходила. Только в том случае, если вы, пролетарии, подадите друг другу руки в мастерской и в шахте, все партии, опирающиеся на пролетариат и обращающиеся к нему, увидят себя вынужденными объединиться для совместной оборонительной войны против капитала. Только в этом случае они будут вынуждены разорвать союз с капиталистическими партиями»[89].
На это обращение Коминтерна и Красного Профинтерна II и II1/2 (так называемый Венский{279}) Интернационалы не откликнулись.
10 апреля 1922 г. в Генуе открылась международная экономическая конференция для изыскания мер «к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы», главным образом, конечно, для решения «русского» вопроса. По мысли империалистических акул, эта конференция должна была навязать Советской России такой строй, который превратил бы ее в колонию западноевропейского капитала.
Коммунистический Интернационал предложил II и II1/2 Интернационалам в противовес генуэзской конференции созвать международный рабочий конгресс всех рабочих организаций для установления единого фронта борьбы против наступления капитала. Для обсуждения вопроса о возможности созыва такого конгресса сошлись в Берлине, на конференции 2–5 апреля 1922 г., представители трех Интернационалов. Как только конференция открылась, началась борьба по поводу порядка дня. Представители Коминтерна предлагали поставить в порядок дня вопросы: 1) о защите против наступления капитала; 2) о борьбе против реакции; 3) о подготовке борьбы против новых империалистических войн; 4) о помощи при восстановлении Российской Советской республики; 5) о Версальском договоре и восстановлении разрушенных областей. II и II1/2 Интернационалы предлагали включить в порядок дня вопрос о Грузии. Дело в том, что социалисты всех оттенков, поддерживавшие российских и, в частности, грузинских меньшевиков, выдвинули клеветническое обвинение против большевиков в «аннексировании» Грузии. Стремясь использовать единый фронт с целью легализовать на территории СССР меньшевистские и эсеровские организации, они предлагали также обсудить на конференции вопрос о происходившем в СССР процессе ЦК эсеров, организовавшего покушение на Ленина и убийства тт. Володарского{280}, Урицкого и других. Они требовали не применять смертной казни по отношению к подсудимым и настаивали на допущении представителей II Интернационала в качестве защитников эсеров. Наконец, они ставили вопрос о недопустимости вообще арестов в России социалистов-революционеров и меньшевиков, боровшихся с оружием в руках против Советской власти.
После долгих препирательств по поводу порядка дня конференция все же приняла резолюцию, которая призывала к массовым демонстрациям во время заседания генуэзской конференции:
«Конференция призывает трудящихся всех стран к внушительным массовым демонстрациям во время генуэзской конференции, именно 20 апреля. Если же это окажется по техническим или организационным основаниям невозможным, то 1 Мая. Демонстрации должны происходить под следующими лозунгами: 1) 8-часовой рабочий день; 2) борьба с безработицей, принявшей вследствие репарационной политики капиталистических государств чудовищные размеры; 3) солидарное выступление пролетариата против наступления капитала; 4) защита русской революции; 5) помощь голодающим России; 6) возобновление политических и экономических сношений всех государств с Советской Россией; 7) восстановление единого пролетарского фронта во всех странах в национальном и международном масштабе»[90].
Тогда же было решено выделить организационный комитет из девяти членов для подготовки более широкой конференции.
Однако несмотря на то, что представители II и II1/2 Интернационалов голосовали за принятую резолюцию, партии II и II1/2 Интернационалов ни 20 апреля, ни 1 Мая не демонстрировали совместно с компартиями.
II и II1/2 Интернационалы всеми мерами мешали подготовке созыва широкой рабочей международной конференции. Больше того, французская, бельгийская и английская социал-демократические партии 21 мая 1922 г. решили созвать в Гааге международный конгресс без участия коммунистов.
Во время относительной стабилизации, капитализма социал-демократические партии на все предложения коммунистических партий о проведении единого фронта отвечали отказом. Социал-демократия во всех странах помогала буржуазии проводить капиталистическую рационализацию, она заботилась о большей конкурентоспособности своей буржуазии по отношению к другим капиталистическим странам.
Отвергая предложение компартий о проведении единого фронта в забастовочной борьбе во время экономического кризиса, социал-демократы ссылались между прочим на то, будто во время кризиса вообще вести стачечную борьбу невозможно. Между тем практика показала, что во время последнего кризиса во многих странах было не меньше забастовок, чем до кризиса. В забастовках за это время участвовало приблизительно до 20 млн. человек, таким образом было потеряно около 300 млн. рабочих дней.
Затруднения, которые социал-демократические партии и лидеры реформистских профсоюзов фактически чинили классовой борьбе, вызвали недовольство среди членов реформистских профсоюзов и социалистических партий. Они постепенно втягивались в стачечную борьбу, руководимую коммунистами, и стали прислушиваться к тому, что говорят коммунисты и идущие за ними революционные рабочие.
Фашистский переворот в Германии внес сильные изменения в среду рабочего класса. Факт предательства самой большой социал-демократической партии, стоявшей фактически у власти в Пруссии и передавшей без боя власть фашистам, вызвал еще более сильное недовольство и тревогу в рядах членов реформистских профсоюзов и социал-демократических партий. Предложения о едином фронте, которые коммунисты систематически делали в отдельных странах, частичное осуществление единого фронта против воли вождей социал-демократических организаций и реформистских профсоюзов, растущее понимание среди социал-демократических рабочих, встревоженных фашизмом, правильности коммунистической критики отказа социал-демократических вождей от единого фронта — все это вынудило ряд партий II Интернационала и некоторые социалистические партии, не входящие во II Интернационал, обратиться к компартиям в ответ на предложения компартий об установлении единого фронта борьбы против фашизма с предложениями заключать «пакты о ненападении» (т. е. о прекращении критики их компартиями). Это было лейтмотивом всех требований социалистов и раскрыло истинную причину их предложений. Даже II Интернационал был вынужден прибегнуть к этому же предложению о прекращении «возможных нападок» со стороны коммунистов. Вот что говорилось в воззвании II Интернационала к рабочим всех стран от 19 февраля 1933 г.:
«Мы призываем германских рабочих, рабочих всех стран ввиду трагической опасности, перед которой они стоят, прекратить возможные нападки и вместе бороться против фашизма! Социалистический рабочий интернационал всегда готов был вести переговоры с Коммунистическим Интернационалом о таком единстве борьбы, как только последний выражал свою готовность к этому»[91].
На это воззвание Коминтерн 5 марта 1933 г. ответил обращением, в котором указывалось на необходимость единого фронта борьбы против наступления капитала и фашизма и на готовность прекратить нападки против социалистов, если они вместе с коммунистами будут бороться против наступления капитала и фашизма. Вот три главных пункта этого обращения:
«а) Коммунисты и социал-демократы немедленно приступают к организации и проведению отпора атакам фашизма и реакции на политические, профсоюзные, кооперативные и другие организации рабочих, на рабочую печать, на свободу собраний, демонстраций и стачек; они организуют совместный отпор вооруженным нападениям фашистских банд путем проведения массовых протестов, уличных демонстраций, массовых политических стачек; они приступают к организации комитетов действия на предприятиях, на биржах труда и в рабочих кварталах, равно как и к организации отрядов самообороны.