[14] по ТВ над огромным камином был включен на беззвучном режиме.
Сегодня они обойдутся без диснеевских мультфильмов с бестолковыми песнями.
Если Блэй еще хоть раз услышит главную тему из «Холодного сердца»[15], то наверняка «отпуууууууустит и забууууууудет»[16].
Всадив себе пулю в лоб.
Вишес, стоящий по другую сторону бильярдного стола, снова затянулся.
— Тогда почему ты бросил?
Блэй пожал плечами.
— Куин ненавидит табак. Его отец постоянно курил сигареты и трубки, наверное, курение напоминает ему о вещах, о которых он рад бы не помнить.
— Ты не должен меняться ради кого-то.
— Это было мое решение. Он не просил меня.
Когда Брат наклонился над столом, прицеливаясь кием, Блэй вспомнил начало их с Куином отношений. Он и курить-то начал потому, что приходилось постоянно наблюдать, как его любимый трахает все, что движется. Ужасное было время. Нет, тогда они не состояли в отношениях… и каждый раз, когда Куин уединялся с кем-то, Блэй в очередной раз понимал, что им никогда не быть вместе.
Черт, в то время Блэй еще даже не признал свою ориентацию.
Было невозможно справиться со стрессом и унынием, а также медленно закипающей, иррациональной обидой. Поэтому да, он использовал метод борьбы со стрессом, который — как он знал точно — Куин не оценит и возненавидит. Это была его диверсия, пакостная месть за все грехи, в которых мужчина, по сути, не был виновен.
Но, по крайней мере, он без труда бросил. Как только они сошлись, он просто отложил «Данхиллс» и больше не притрагивался к пачке.
Ну… точнее, он ни разу не соскочил. Иногда, когда он видел, как Вишес прикуривал, и сочный запах табака наполнял воздух, у него чесались руки…
В тот момент, когда Вишес послал биток через весь стол, разбивая шары, криво выстроившиеся в центре, из фойе донесся жуткий стук. Громкий, повторяющийся, достаточно сильный, чтобы парадная дверь, огромная и прочная, как вековой дуб, затрещала по швам. Казалось, будто в особняк Братства ломилась орда лессеров.
Они отбросили кии в сторону и выскочили из бильярдной, устремившись к парадному входу, Блэй при этом вытащил «домашний» пистолет из кобуры подмышкой.
Бам-бам-бам-бам!
— Что за херня?! — пробормотал Ви, посмотрев в видеофон. — Что творится с твоим парнем?
— В смысле?
На его вопрос ответили, когда Ви открыл замки, и Куин ворвался в фойе. Мужчина ничего не соображал, его лицо было искажено от гнева, он мгновенно перешел на бег и выглядел при этом так, словно не замечал никого вокруг.
— Куин? — позвал его Блэй, пытаясь схватить за руку или плечо.
Куда там. Куин, подражая Усейну Болту[17], рванул вверх по главной лестнице, мгновенно преодолевая укрытое красной дорожкой расстояние.
— Куин! — Блэй бросился вслед за разворачивающейся драмой, пытаясь не отставать. — Да что происходит?!
Добравшись до вершины лестницы, Куин затормозил на ковре и практически с заносом завернул в коридор со статуями. Блэй не отставал от него, и когда стало очевидно, куда направляется парень, его охватил внезапный ужас.
Должно быть, Лейла и малыши в опасности…
У двери в спальню Лейлы Куин схватился за ручку… и со всей дури вписался в закрытую панель.
Сжав руку в кулак, он задолбил по дереву с такой силой, что полетели щепки.
— Открой дверь! — кричал Куин. — Открывай эту затраханную дверь, живо!
— Что ты творишь?! — Блэй пытался остановить его. — Ты в своем уме…
Куин из ниоткуда достал пистолет, и когда Брат, повернувшись, направил дуло в лицо Блэя, стало очевидно, что все происходящее — кошмар, неизбежное последствие второго стакана портвейна, который он выпил после съеденного на ужин ягненка.
Но… нет.
— Держись в стороне, — рявкнул Куин. — Не лезь в это!
Когда Блэй вскинул ладони и отступил назад, Куин повернулся плечом к двери и врезался в панель с такой силой, что дерево разлетелось на части.
То, что обнаружилось в лавандовой комнате, ужасало не меньше.
Когда Вишес затормозил рядом с Блэем, Зи выскочил из своей спальни в коридор, а Роф — из своего кабинета возле лестницы, в мозгу Блэя навечно отпечатался образ Лейлы, не укладывающийся в голове — женщина держала в каждой руке по малышу, ее клыки были обнажены, лицом она напоминала фурию, а ее тело тряслось… причем не от страха.
Она была готова убить любого, кто подойдет к ней.
Куин через проделанное отверстие направил пистолет прямо на женщину.
— Положи детей. Или я положу тебя.
— Что за херня здесь творится?! — голос Вишеса звучал громко, как из мегафона. — Вы вконец обезумели?!
Куин открыл замок и распахнул то, что осталось от двери. Когда он вошел в комнату, Блэй помешал войти остальным:
— Нет, дайте я.
Если войдет кто-то еще, полетят пули, Лейла бросится в атаку, кто-нибудь обязательно пострадает… или того хуже.
Твою дивизию, да что здесь творится?!
— Положи их! — взревел Куин.
— Тогда убей меня! — кричала в ответ Лейла. — Давай!
Блэй встал между ними, блокируя своим телом возможный поток пуль. Лейла, тем временем, тяжело дышала, Лирик и Рэмп плакали… черт, он до конца жизни будет помнить их крики.
Встав перед Куином, он вскинул руки и медленно заговорил:
— Сначала тебе придется застрелить меня.
Он сосредоточился на глазах Куина — голубом и зеленом… словно каким-то телепатическим образом мог передать парню свое спокойствие.
— Уйди с дороги, — рявкнул Куин. — Это не твое дело.
Блэй пораженно моргнул. Но, учитывая, что он смотрит навстречу сороковому, он решил запомнить нанесенное оскорбление до лучших времен.
— Куин, что бы ни произошло, мы разберемся…
Разноцветный взгляд посмотрел на него лишь на секунду.
— Да неужели? Хочешь сказать, что мы сможем пройтись «Оксиклином»[18] по тому факту, что она связалась с врагом? Отлично, позовем Фритца? Молодец, очешуительная мысль.
Малыши не переставали плакать, в коридоре прибавилось народу, а Блэй мог лишь покачать головой.
— О чем ты говоришь?
— Она трахалась с ним, будучи беременной моими детьми…
— Прости, что?!
— Все это время она была с Кором. Она продолжала встречаться с ним. Она якшалась с врагом нашего Короля, будучи беременной моими детьми. Так что да, у меня есть все отцовские права, чтобы наставить на нее пистолет.
Внезапно до Блэя донеслось рычание из-за спины, и этот ужасный звук напомнил ему о том, что женщины вампирской расы могли быть смертоноснее мужчин. Оглянувшись через плечо, он подумал… да, Лейла, очевидно, была готова биться за своих детей до смерти в этой гребаной параллельной вселенной, в которую всех внезапно засосало.
Кор? Она встречалась с Кором?
Но он не мог позволить отвлечь себя от конкретной угрозы.
— Меня интересует одно — чтобы ты опустил пистолет, — спокойно сказал Блэй. — Опусти пистолет и расскажи, что случилось. В ином случае, если ты решишь стрелять в нее, то только через меня.
Куин сделал глубокий вдох, словно ему стоило огромных усилий, чтобы не закричать.
— Блэй, я люблю тебя, но это не твое дело. Уйди с дороги и дай мне самому разобраться.
— Подожди. Ты всегда говорил, что я такой же отец этим детям, как и ты…
— Нет. Нет, когда дело касается этого. А сейчас свалил с дороги!
Блэй моргнул. Раз. Второй. Третий.
Забавно, в груди стало так больно, словно Куин уже выстрелил, и Блэй каким-то образом проворонил этот момент.
Не отвлекайся, сказал он себе.
— Нет, я не уйду.
— Пошел с дороги! — Куин задрожал всем телом. — Свалил на хрен с моей дороги!
Сейчас или никогда, подумал Блэй, бросившись вперед, нацелившись на запястье, контролировавшее пистолет. Когда он, используя всю силу, вцепился в предплечье парня, пистолет самопроизвольно выстрелил несколько раз, засвистели свинцовые пули… но он мощным рывком успел развернуть Куина боком. Они оба рухнули на пол, и Блэй пытался одержать верх над своим мужчиной, под силой инерции они откатились от Лейлы и малышей, а пистолет все еще был направлен в дальний угол комнаты.
Он оказался сверху, но понимал, что Куин очень быстро исправит ситуацию. Пистолет, он должен забрать пистолет…
Внезапно стало холодно, как в аду.
Температура в спальне за мгновение опустилась ниже нуля[19], стены, пол и потолок протестующе затрещали, дыхание вырывалось из ртов белыми клубами, конденсат застывал коркой на окнах и зеркалах, все покрылись мурашками.
А потом раздался внушительный рёв.
Рёв был настолько громким, что его практически было невозможно расслышать из-за боли в ушах, в голове зазвенели колокола… и это вернее, чем смена температур, остановило всех в комнате, коридоре, в особняке… черт, да во всем мире.
Огромное тело Рофа втиснулось в дверной проем, он вошел в комнату, и с волосами длиной до талии, черными очками и укрытым в кожу мускулистым телом он мог остановить поезд на полном ходу.
Его клыки как у саблезубого тигра выступили на всю длину, но не мешали ему говорить:
— Не в моем сраном доме! — Он рычал так громко, что на стене возле него задрожала картина в раме. — Этому не бывать в моем гребаном доме! Здесь моя шеллан и сын… под этой крышей дети. Твою мать, дети в этой комнате!
Лейла в другом конце комнаты рухнула на пол, ее кости с треском приняли удар. Но она прижимала к себе Лирик и Рэмпа, укачивая на коленях, а сама опустила голову и зарыдала.
Куин, распластанный под Блэем, пытался спихнуть с себя вес.
— Нет, сперва отдай пистолет, — выдавил Блэй.
Раздался стук металла по дереву, когда Куин выпустил сороковой, и Блэй отшвырнул его в сторону. Потом Куин вырвался из захвата и вскочил на ноги. Он выглядел так, словно побывал в аэротрубе, черные волосы спутались, глаза выпучены, кожа местами покраснела, местами приняла мертвенно-бледный оттенок.