— Как ты это терпишь? — удивленно спросил он, проведя пальцем по ее щеке.
— Терплю что? — Она протянула руку и смахнула назад седую прядь, появившуюся у него сразу после смерти Велси.
— Ты никогда не злилась на нее… — Было сложно признаться вслух в его чувствах к покойной жене. Он не хотел, чтобы Осень чувствовала себя менее значимой в его жизни. — … или на мои чувства к ней.
— Разве я могу? Кормия никогда не злилась на Фьюри из-за того, что у него нет ноги. Бэт не обвиняла Рофа из-за его слепоты. Я люблю тебя таким, какой ты есть, а не тебя-потенциального, притворяясь, словно ты никогда не любил другую, не потерял ее и возможность стать отцом.
— Только с тобой, — прошептал он и наклонился, прижавшись к ее губам в поцелуе. — Я мог бы быть только с тобой.
Она одарила его душевной, открытой, простодушной и понимающей улыбкой.
— Как удачно совпало, что я чувствую к тебе то же самое.
Тор углубил поцелуй, но потом разорвал контакт… и Осень поняла, почему он это сделал, как всегда понимала его: он не мог быть с ней в этот вечер, в этот день. До полуночи. Тогда закончится день, в который родилась Велси.
— Не знаю, где бы я был без тебя. — Тор покачал головой, вспоминая, в каком состоянии отправился в пещеру, чтобы убить Кора. — То есть…
Когда Осень разгладила морщинку между его бровей, он еще больше углубился в прошлое, вспоминая, как Лэсситер появился посреди леса с пакетом из «МакДональдса» в руках и стойким намерением вернуть Тора его братьям. Падший ангел отказывался слушать его доводы — так было с самого первого дня — и они вдвоем доковыляли до особняка.
Тор тогда был при смерти, выживая на оленьей крови все то время, что скитался в лесах. Он пытался убить себя, заморив голодом, потому что не желал испытывать на себе байку о том, что самоубийц не пускают в Забвение.
Его протухшие мозги решили, что голодная смерть не считается, он же не пустил себе пулю в лоб.
Но его судьба оказалась иной. И его спасение заключалось не в том, чтобы просто вернуться в особняк Братства за ручку с Лэсситером.
Нет, своим спасением он обязан этой женщине. Именно Осень помогла ему выбраться из ада. С ее появлением перспективы его дальнейшей жизни на Земле изменились кардинальным образом, и хотя периодически у Тормента случались плохие ночи, вроде этой… бывали ведь и хорошие.
Он сосредоточился на своей женщине.
— Твоя любовь изменила меня.
Боже, Лэсситер словно изначально знал, чем все закончится, был уверен, что пришло время Тору вернуться и воскреснуть…
Тор нахмурился, ощутив перемену в своей женщине.
— Осень? Что случилось?
— Прости. Я просто беспокоюсь… что будет с Лейлой?
Прежде чем он успел ответить, дверь в их спальню загрохотала от стука… и подобная настойчивость могла значить только одно: мобилизация всех сил.
Шайка Ублюдков решила напасть?
Тор нежно передвинул свою женщину, а потом вскочил с кровати, прихватив ножны с кинжалами.
— Что стряслось? — крикнул он. — Куда мы?
Дверь резко распахнулась, и на пороге появился растрепанный Фьюри.
— Куин в Гробнице, один на один с Кором.
Тор застыл на мгновение, сложил в уме дважды два и пришел к выводу, что у него отобрали право собственноручно убить ублюдка.
— Проклятье, он мой, Куин не…
— Ты останешься здесь. Нужно, чтобы кто-то был с Рофом. Все остальные отправляются туда.
Усаженный на скамейку запасных, Тор стиснул зубы, но едва ли сильно удивился такому раскладу. А охрану Короля нельзя назвать понижением в должности.
— Держите меня в курсе событий?
— Обязательно.
Выругавшись, брат развернулся и ушел вместе с остальными, присоединяясь к стаду ботинок, с топотом пробежавших по коридору со статуями.
— Иди, — сказала ему Осень. — Найди Рофа. Так ты почувствуешь свою полезность и значимость.
Он оглянулся.
— Ты хорошо меня знаешь.
Его прекрасная супруга покачала светловолосой головой.
— Некоторые твои тайны до сих пор пленяют меня.
Ощутив неожиданную похоть в крови, Тор тихо заурчал.
— Полночь, женщина. И ты моя.
Ее улыбка была древней, как сама раса, и свидетельствовала о такой же выносливости.
— Жду с нетерпением.
Мгновенье спустя Тор вышел в коридор… чувствуя себя наказанным, запертым в спальне ребенком, несмотря на огромные размеры особняка. Но когда он дошел до открытой двери в кабинет Рофа, Король едва не переехал его.
— …чушь собачья, я ухожу! — Роф закрыл двойные двери за собой и направился к парадной лестнице. — Черт подери, я Брат, я имею право там находиться…
— Мой господин, вам нельзя в Гробницу.
Когда Джордж, пес-поводырь Короля, заскулил, запертый в кабинете, последний чистокровный вампир на планете уже спускался по лестнице.
— Роф. — Тор бежал вслед за ним, но особо не парился с громкостью своего голоса. — Прекрати. Стой. Хватит.
Да, он был также убедителен, как придурок с сигнальными флагами и двумя сломанными руками: он не встал на пути своего правителя. Не схватил парня, не попытался удержать Короля на месте. И он, в конечном счете, не помешает своему правителю отправиться в Гробницу. Туда, где был Куин.
Туда, где был Кор.
Потому что, алло, раз он охранял Короля, значит должен повсюду следовать за парнем, верно? А если по чистой случайности он отправится туда, где находился этот Ублюдок? Ну, вины Тора здесь нет. И учитывая настроение Рофа? Все доводы о необходимости остаться в особняке будут лишь пустой тратой времени. Король был крайне рационален… не считая тех моментов, когда отключал всякую логику. И когда этот черноволосый сукин сын в очках решал что-то сделать или чего-то не делать, то никто и ни за что не заставит ублюдка изменить свое решение.
Исключение составляла разве что Бэт… и то не факт.
Когда они с Рофом спустились в фойе и пересекли изображение яблони на полу, Тор сказал ему скучающим тоном:
— Ну, серьезно, пусть с этим разберутся остальные. Да стой ты.
Роф не помедлил и не остановился ни на секунду. Несмотря на отсутствие зрения, он хорошо знал особняк и мог просчитать количество ступенек, нужное направление, черт, да даже высоту, на которой располагалась нужная ему ручка на громадной двери. Такими темпами они будут в пещере через наносекунду.
Но… когда дверь в вестибюль открыли, и внутрь ворвался холодный воздух, Тор сделал глубокий вдох.
И его безумие мгновенно отступило.
Секунду, — подумал он. — Что, черт возьми, он творит?!
Одно дело — самому слететь с катушек… совсем другое — провалить свои обязанности личного телохранителя и позволить Рофу подвергнуть себя смертельной опасности. А также, П.С. это полный бред — хотеть собственноручно убить Кора за покушение на жизнь Рофа, и при этом отпустить парня навстречу возможной засаде. Сейчас Шайка Ублюдков была совсем непредсказуема. Что, если что-то пошло не по плану, Куину снесло башню, и Кор каким-то образом умудрился освободиться? Найти своих парней? Напасть на Братство?
Роф несся через вестибюль, направляясь к выходу, и в это мгновенье Тор взялся за работу.
Сейчас. Он наконец-то выскочил перед своим правителем, вскинул руки, толкнул парня в грудь.
— Стой, тебе нельзя в Гробницу, — сказал он, посмотрев в глаза за черными очками. — Как бы я не хотел получить повод отправиться туда и собственноручно разобраться с Кором, я не смогу жить, если с тобой…
Пока-пока.
Без единого слова и без промедления, Роф просто дематериализовался. И, значит, Тор был прав, что Король всегда творил что хотел… и он капитально сглупил, что не сдержал парня еще на лестнице.
— Проклятье! — выдохнул Тор, расчехляя оба сороковых.
Его собственная дематериализация прервала поток ругани, заполонившей неподдающиеся контролю мозги. А потом он принял форму в густом лесу, в месте, из которого его насильно выгнали всего час назад.
О… Боже.
Кровь. В порывистом, обжигающем ветре он почувствовал запах крови Кора.
Сукин сын на свободе? Что за херня?! И запах был свежим, и точно не доносился издалека, из пещеры.
Нет, кровь была у него под ногами, на земле и опавших сосновых иголках.
След.
Побега.
Инстинктивное желание выследить ублюдка практически захватило над ним контроль, но Роф был важнее. Повернувшись, Тор бросился за своим правителем.
— Мой повелитель! — Тор сканировал территорию, высматривая малейшие движения. — Да что с тобой?! Нужно уводить тебя отсюда!
Роф проигнорировал его и направился в пещеру, где эхом отдавались голоса других братьев, позволяя ему ориентироваться в пространстве.
Блин, они еще обсудят это.
Офигенная выдалась ночь для всех домочадцев. Просто нет слов.
Запах крови становился все гуще, и да, он почувствовал укол зависти в груди. Очевидно, Куин добрался-таки до ублюдка. Но что-то пошло не так. На выход из пещеры тянулась дорожка следов голых ног и крови, и Куин тоже был ранен. Запах его крови звучал в воздухе так же сильно.
Брат остался жив? Кор каким-то образом умудрился одержать над ним верх и отнять ключ от ворот? Хотя, как такое было возможно? Он же валялся на каталке в полудохлом состоянии.
Они с Королем уходили вглубь пещеры, свет факелов у ворот служил маяком, а потом они, наконец, добрались до всех остальных… и перед Тором открылась картина неожиданная и необъяснимая.
Куин сидел по ту сторону мощных ворот, ведущих в святая святых Братства, устроив задницу на каменном полу, упершись локтями в колени. У него шла кровь из нескольких ран, дыхание было весьма поверхностным, что свидетельствовало о возможном переломе ребер. Одежда в беспорядке и покрыта кровью — должно быть, его и Кора — а костяшки сбиты.
Но поражало не это.
Ключ, отпирающий ворота, лежал снаружи. На земляном полу, так, словно его намеренно туда положили.
Трое его братьев толпились вокруг ключа так, словно тот мог детонировать в любой момент, все остальные что-то активно обсуждали, но разговоры сразу затихли, когда они почувствовали появление Рофа.