Воздух снаружи был холодным и плотным… предвещал надвигающуюся бурю… и Трэзу потребовалась пара вдохов, чтобы протолкнуть ком, застрявший в горле.
Если не думать о тошноте, то он уже настроился на то, чтобы прожить остаток жизни в одиночестве. Он даже на секунду не мог представить реальность, в которой кто-то появится в его жизни и произведет на него хоть какое-то впечатление…
Возникнув из ниоткуда, в голове раздался голос Селены: «Ты можешь пообещать мне это? Что ты впустишь в свою жизнь хорошие события даже после моей смерти? Даже если такое случится благодаря другой женщине рядом с тобой?».
Трэз потер лицо.
— Моя любовь. Моя любовь… об этом нам с тобой никогда не придется беспокоиться.
Взяв себя в руки, он посмотрел на свой «БМВ».
Может, ему стоило прокатиться, — подумал Трэз. Тем самым он сократит время на ужин на двадцать минут, учитывая, что он «будет вынужден» вернуться к открытию клуба.
В итоге он просто дематериализовался в другой конец города, в дальнем углу парковки «Сала». Обширный асфальтированный участок был вычищен от снега, а белая кромка по бокам напоминала глазурь на пироге. Здесь стояло несколько автомобилей, максимально близко к зданию, уличное освещение было включено и горели огни вдоль ресторана.
Подойдя к парадному входу под навесом, он стряхнул снег с лоферов на коврике и прошел по красной дорожке прямо к трем ступеням, ведущим к двери.
Он вошел внутрь, осознавая, какой же это стыд — ужинать с Лэсситером. В ином случае была вероятность, что он получит какое-никакое удовольствие от трапезы.
— Мистер Латимер, здравствуйте.
— Добрый вечер.
Трэз махнул рукой человеческой женщине, стоявшей за стойкой администрации. Она скользнула по нему быстрым взглядом и послала улыбку, сообщавшую, что с радостью бы закончила эту ночь в его койке. Но женщина сохраняла дистанцию.
Слухи о том, что он сторонился женского пола, распространились благодаря айЭму.
Пройдя мимо витрин с замороженными блюдами на вынос, сувенирными бокалами и декоративными ложками… потому что да, народ со всей страны специально приезжал в «Сал»… он направился к барной стойке.
— Мистер Латимер, как жизнь?
Бармен — симпатичный парень двадцати-с-чем-то лет — всегда выглядел так, словно сошел с рекламы мужского парфюма от «Гуччи» или «Армани»: темные волосы, квадратный подбородок, пронзительно голубые глаза, широкий размах плеч и так далее по списку. Свободное время он проводил в «тЕнЯх» в компании женщин своего уровня… и было видно, что он наслаждался званием Первого Красавца Клубной Жизни Колди.
Пусть наслаждается, пока есть такая возможность.
— Привет, Джио.
Ага, потому что парня с его данными нельзя называть настоящим именем. То есть Джорджем.
— Тебе как обычно? — спросил Джио. — Останешься на ужин?
— Про ужин — да, про алкоголь — мимо. Но спасибо.
— Шеф у себя.
— Ясно.
Трэз прошел через обитые откидные двери возле зеркальной полки с бутылками, и вышел в ослепительно-яркую кухню: всюду поверхности из нержавеющей стали и профессиональное оборудование, начищенное до блеска. Плитка на полу была цвета терракотовых крыш Сиены[56], а повара в белой униформе склонились над кастрюлями, разделочными досками или чашками. Все были мужчинами и все — итальянцы, и со временем айЭм планировал изменить первый пункт, но не трогать второй.
Милостивый Боже, здесь восхитительно пахло… лук, базилик, орегано, томат и сосиски тушились на конфорках.
Черт, не хотелось думать, что Лэсситер оказался прав по всем пунктам. Но, блин, он умирал с голоду.
Кабинет айЭма располагался в задней части ресторана, и когда Трэз завернул за угол, то заметил вампиршу, стоявшую в дверном проеме спиной к нему, но не придал этому большого значения. айЭм регулярно нанимал членов расы, особенно в зимние месяцы, когда на севере штата Нью-Йорк начинало темнеть в полпятого дня. И да, Трэз смутно отметил ее непривычный и приятный запах, но так, словно прошел мимо цветочного букета.
Все начало меняться, когда он встал позади нее и посмотрел поверх ее головы на своего брата.
айЭм сидел за столом, его темное лицо было мертвенно-бледным, глаза — как два блюдца, а подбородок отвис до пола.
— Эй. Ты в порядке? — спросил Трэз. — Что…
айЭм затряс головой, поднялся и вскинул руки, пытаясь остановить Трэза. Но потом все исчезло… абсолютно все, прошлое, настоящее, будущее… когда женщина повернулась к нему.
Трэз отшатнулся так резко, что вписался в стену… а потом вскинул руки, словно защищался от порывов ветра. За скрещенными запястьями он смотрел на глаза, рот, нос… волосы… горло и плечи… тело…
Селены…
А потом он лишился сознания.
Глава 17
Какое-то время спустя, измотав себя после отъезда няни, Кор рухнул на холодную, жесткую землю возле хибары. В легких не осталось воздуха, чтобы кричать, в теле не закончились силы для борьбы с цепью, державшей его в плену, и не было желания бунтовать против того, что его покинули.
Онемение и покорность поселились в его груди, распространяя холод по всему телу. Нет… это ветер. В отсутствие активных движений температура тела падала под холодными декабрьскими ветрами, и Кор знал, что погибнет, если где-нибудь не укроется.
Подняв плащ с земли, он замотался в грязную ткань и позволил себе потратить пару мгновений на дрожь. Потом он встал на ноги, и, пройдя настолько, насколько позволял поводок, он заглянул за угол крытого соломой жилища. Дверь все еще была открыта, и он вообразил, что чувствует тепло, исходящее изнутри… но это была ложь, порождение памяти, а не реальность, ведь камин давно потух.
Его глаза переместились на линию горизонта. Через высокие стволы и пушистые еловые ветви он видел, как занимается рассвет, сияние собиралось на западе, намереваясь прогнать тьму. Однако с восходом солнца не стоило ждать особого тепла… но это не должно было его беспокоить. Будучи претрансом, он может не бояться смерти от солнечных лучей. Но голод и жажда, с другой стороны, подлежали утолению, если желаешь выжить. Без подкожных жировых запасов и с пересохшим горлом он долго не протянет, особенно в зимнее время года.
Кор предпринял последнюю попытку сдернуть кожаный ошейник с горла, но быстро прекратил бесполезные старания. Он столько раз пытался освободиться, что на шее образовались кровоточащие раны, разодранные ногтями, и дальнейшие усилия приносили лишь боль.
Никто в этом селении не поможет ему. Никто не помогал раньше…
Двигающаяся тень отвлекла его внимание от собирающегося света на западе к густым кустам малины перед ним.
Когда он повернулся, то, что там двигалось, мгновенно застыло. Но потом появилась вторая тень, уже с другой стороны.
Волки.
Дражайшая Дева-Летописеца… волки нашли его.
Сердце бешено застучало в груди, и Кор в панике осмотрелся по сторонам. Он давно ждал их прихода, и, наверное, они решили напасть сейчас, когда он наконец замолк.
Тщетно он принялся искать какое-нибудь оружие, что-нибудь, чем можно защититься…
Камень, за который зацепился его взгляд, был в пределах досягаемости, если натянуть цепь, но он весил больше, чем Кор мог поднять, не прилагая усилий. Хрипя, напрягаясь, собрав последние крупицы силы, он поднял булыжник…
Раздалось низкое, тихое рычание из зарослей, и Кор понял, что волки играют с ним, предупреждают его, чтобы он пустился наутёк и, тем самым, позволил им развлечься перед утренней трапезой.
Охваченный безумным страхом, он отшатнулся назад…
Ветка треснула под лапой какого-то зверя. Потом другая.
Не было возможности добежать до двери и закрыться внутри, никак не забраться на крышу или…
Повернувшись, он посмотрел на грязное окно. Когда волки приблизились, их агрессивное сопение зазвучало громче, и Кор, стиснув зубы, занес камень над головой. Собрав невиданную для него силу, он послал камень в стеклянное полотно.
Стекло разбилось вдребезги, и он отступил назад, вскинув руку и закрываясь от осколков. Не было времени для дальнейших раздумий. Спровоцированные ударом, хищники бросились в атаку… желтые глаза, острые клыки, огромные когтистые туши.
Кор прыгнул так высоко, как мог, ухватившись за нижнюю часть рамы и забросил себя в хибару… приземлившись мешком с костями на пол всего в футе от своего соломенного тюфяка, а волки с грохотом и царапаньем когтей набросились на внешнюю сторону стены, щелкая пастями в ярости из-за его исчезновения, рыча от злости.
Но дверь все еще была открыта.
Он на четвереньках полз по голым половицам, разбрасывая грязные чашки и посуду…
Поводок кончился прежде, чем Кор добрался до двери, отдернув его назад, ноги устремились вперед, а верхняя часть туловища застыла на месте. И тогда в дверном проеме показался вожак стаи. Волк был размером с небольшую лошадь, клыки напоминали скрещенные кинжалы. Челюсти были оскалены, из пасти на передние лапы стекала слюна, и два других волка на его фоне выглядели как щенки.
Улыбался. Зверь улыбался ему.
Кор посмотрел на дверь хибары, открытую под углом.
А потом бросился так быстро, что даже не успел подумать об этом. Он рухнул на пол, уперся окровавленными руками в доски, замахнувшись, описал ногами круг… и едва зацепил открытую дверь.
Дверь захлопнулась, и затвор опустился в тот миг, когда огромный волк прыгнул в воздух.
Животное влетело в деревянные панели с такой силой, что они задребезжали о железные брусья, удерживающие дверь закрытой. Но они выдержали. Выстояли.
Дрожа от ужаса, Кор съежился, прижав колени к груди. Он накрыл уши окровавленными руками и зарыдал, волчий вой эхом звенел в его голове…
И тогда появился призрак.