Леса Старого Света стали убежищем, его домом, и он сторонился посторонних. И, значит, он держался подальше от лессеров, которые шныряли по лесам и пещерам, а также избегал воинов-вампиров, выслеживающих и убивавших немертвых. Он также не приближался к военному лагерю.
Там не место ни для кого. Даже он, кто сторонился всех без исключения, слышал слухи о творящихся там мерзостях и о жестокости воина, главенствовавшего там.
Сосредоточившись, Кор закрыл глаза… и дематериализовался среди густых ветвей. А потом перенесся на другое дерево, напоминая мартышку и сохраняя дистанцию.
Когда остается надеяться лишь на себя и помощи ждать неоткуда, особое внимание уделяешь собственной безопасности, а люди и вампиры всегда смотрят только вперед, на уровне своих глаз, и крайне редко — наверх.
Приблизившись, он изучил разбитый лагерь с точки всего в десяти ярдах от них и над ними. Вампиры действительно оказались воинами, хорошо вооруженными, с широкими плечами, но они были пьяны и передавали человеческую женщину с рук на руки как пивную кружку, одну на всю команду. Женщина была только рада, она смеялась, подставляясь под следующего в очереди, и Кор попытался представить, каково это — участвовать в подобной оргии.
Нет.
Его не волновал секс, по крайней мере, такого рода. Воистину, он оставался девственен, ведь шлюхи всегда требовали больше, чем он мог заплатить за их промежность… и, к тому же, его не интересовали общественные помойки.
Посмотрев на табун лошадей, Кор подумал, что да, он начнет оттуда. Он бы не взял скакуна, какую бы ценность конь ни представлял на свободном рынке. Кор не желал брать на себя ответственность за живое существо. Он с трудом выживал сам и едва находил себе на пропитание. Оружие, однако ж, ему не помешает. У него было с собой три кинжала и одна пушка, которой он не пользовался. Громоздкая, к тому же, приходилось думать о пополнении запасов пуль. Также у него хромал прицел: он кидал кинжалы с большей точностью. Но казалось предусмотрительным иметь хотя бы одну пушку.
Может, удастся стащить хороший кинжал, острее его затупившегося? Немного мяса? Флягу с водой?
Да, это ему не помешает.
Кор дематериализовался на землю, присев за очередную сосну. Кони стояли на самой границе освещенного участка, головы отдыхающих скакунов были наклонены вбок, а на их седлах крепилось разнообразное имущество всадников.
Кор бесшумно двигался сквозь подлесок, кожаная подошва мокасин приглушала его шаги.
Лошади повели ушами и повернули толстые шеи в его сторону, а одна издала тихое ржание. Но он не тревожился. Он давно научился переноситься даже в моменты опасности, и, к тому же, воины были заняты.
Кор быстро и проворно обыскал седло серого коня ростом в шестнадцать с половиной хэндов[66], расстегивая кожаные ремни, залезая во все сумки и мешки. Он обнаружил одежду, зерно и копченое мясо. Он взял мясо, спрятал в складках плаща, и перешел к следующему коню. Оружия не было, но в джутовом мешке нашлась женская одежда с запахом крови.
Интересно, пережила ли женщина спаривание. Навряд ли…
Драка началась без всякого вступления, все было хорошо, а потом раз — и двое мужчин вцепились друг другу в глотки, их тела закружили друг относительно друга, каждый пытался подчинить противника. А потом что-то загорелось, чей-то плащ попал под открытый огонь и вспыхнул оранжевым пламенем.
Бойцу было плевать, как и его противнику. Но лошади испугались, и та, которую Кор пытался обыскать, встала на дыбы, его выкрученная рука застряла в одной из сумок, прикрепленных к седлу.
Верховая лошадь повернулась, а он повернулся вслед за ней.
Оказавшись у всех на виду.
Перемена в лагере была мгновенной, женщину отшвырнули в сторону, спор между товарищами был забыт, и чужак стал общей целью. А Кор был привязан к гарцующей лошади, выплясывал вокруг ее острых копыт, пытаясь высвободить руку.
Воины решили проблему за него.
Кора толкнули вперед, и этого оказалось достаточно, чтобы изменить угол запястья. Внезапно и весьма вовремя к нему вернулся контроль над рукой. Ему врезали по лицу кулаком размером с булыжник, но, по крайней мере, он полетел в сторону от бесновавшегося коня.
К несчастью, он рухнул прямо на пути другого воина, и Кор знал, что либо он станет хозяином положения, либо его одолеют. Но надежды было мало… эти мужчины были опытны в бою, удары и пинки прилетали со слишком высокой скоростью, чтобы он мог уклониться или парировать, дыхание раз за разом вышибали из легких.
Действительно, до этого он уже бывал в кулачном бою. Но всегда с людьми или вампирами-простолюдинами. Сейчас он столкнулся с чем-то принципиально иным.
Удары продолжили сыпаться на его голову и живот, подобно дождю, слишком быстро, чтобы парировать их, сильнее, чем он мог вынести, его швыряли из рук в руки, как до этого женщину. Из носа и рта хлынула кровь, зрение затуманилось, пока он кружил, пытаясь защитить жизненно важные органы и череп.
— Проклятый воришка!
— Ублюдок!
В бок влетел кулак, и Кору показалось, что лопнул какой-то орган. В это мгновенье землю выбили из-под ног, и он рухнул на листву и землю.
— Зарежь его!
— Еще рано, — прорычал кто-то.
Его пнули по ребрам, и Кор прокатился до самого костра. Ошеломленный, он лежал там, где остановился, не в силах очухаться, прикрыть хотя бы лицо или свернуться в оборонительной позе.
Дражайшая Дева-Летописеца, он умрет здесь. И скорее всего в огне, который уже сквозь одежду опалял его плечо, руку и бедро.
Один из воинов, с густой бородкой и смердящий, как мертвый козел, склонился над ним, улыбаясь, сверкая огромными клыками.
— Решил, что можешь обокрасть нас. Нас?!
Он схватил Кора за плащ и оторвал от пола.
— Нас!
Воин влепил ему столь сильную пощечину, его словно ударили деревянной планкой.
— Тебе известно, как мы поступаем с ворами?
Остальные собрались вокруг них полукругом, и Кор вспомнил волков в лесу, еще в те времена, когда жил с няней. Стая смертоносных хищников, вот кем были эти мужчины. Ужасная сила, которая вылавливала и развлекалась со своей жертвой. Быстрая дорога в Забвение.
— Известно? — Воин затряс его как тряпичную куклу, а потом с силой швырнул наземь. — Позволь просветить. Сперва мы отрубим тебе руки, а потом…
Кор не осмеливался отвести взгляд от нависшего над ним лица. Но краем глаза он заметил бревно, торчавшее из костра на половину своей длины.
Сдвинув руку на дюйм, он обхватил дерево, выжидая момента, кода мужчина переведет взгляд на своих веселившихся соплеменников.
Быстро, словно удар молнии, Кор приложил воина бревном по голове, лишая его сознания, заставляя повалиться на бок.
Мгновенье все были шокированы, и Кор понимал, что должен действовать быстро. Не выпуская из рук свое оружие, он стащил с груди жертвы один из кинжалов и вскочил на ноги.
Сейчас нападал уже он.
Из его рта не вырвалось ни одного душераздирающего крика. Хрипа. Рычания. Он почти ничего не помнил. Он знал и понимал лишь одно: внутри него что-то высвободилось. Что бы то ни было, он чувствовал это ранее, некий источник энергии, отличный от гнева и страха, придававший сил его телу и мозгу. И когда он мгновенно взревел внутри него, конечности взяли контроль над разумом, действуя обособленно, лучше его сознания понимая, куда метить, что делать, как двигаться. Его чувства также отделились от разума, стали намного острее, чем обычно, шла ли речь о слухе, когда он слышал того, кто собирался прыгнуть на него со спины, или зрении, которое замечало приближение слева, обонянии, указывающем на атаку справа.
И посреди всего этого его разум пребывал в стазисе. И, тем не менее, свободно оценивал происходящее и даже оттачивал его движения.
Но он все равно потерпит поражение. Их было слишком много, этих закаленных бойцов: даже если он сбивал кого-то с ног, противник не задерживался на земле, и было легко догадаться, что его выносливость уступит перед численным превосходством.
Проблема неравной численности была решена также неожиданно, как и появилось то бревно.
Поначалу Кор не понял, что привлекло его взгляд. Но потом он увидел некое огромное лезвие по ту сторону костра… самое большое оружие из тех, что он встречал в жизни, и оно лежало на массивном камне.
Только один из воинов собрался прыгнуть на него, как Кор бросился вперед, навстречу пламени, сальто позволило ему избежать огня, приземление было таким же отточенным, как и сам прыжок в воздух.
Нацелившись на огромное изогнутое лезвие, он схватил рукоять и…
Это была коса. Простое сельскохозяйственное орудие, лезвие, прикрепленное к деревянному черенку с помощью кожаных подвязок, оно прилегало тесно, как мясо к кости. Времени на то, чтобы приспособиться, было мало. Но, как выяснилось, оно и не требовалось вовсе.
Вскинув орудие и сжав рукоять, он…
Нацелился на воинов, одного за другим.
Сначала они потешались над ним, подначивали его. Но когда он перерубил одного из их товарищей практически пополам, отношение изменилось. Они достали пушки, полетели пули с огромным шумом и плохим прицелом, свинец свистел мимо него. А потом воины сгруппировались, собираясь напасть всем строем.
Это не имело значения. Он убил их одного за другим, отсекая руки и ноги, вспарывая брюхо или чресла, кровь летела во тьме ночи, накрывая его тело подобно одежде.
И так до тех пор, пока в живых не остался последний… бородатый мужчина, которого он огрел бревном по голове. И как только мужчина осознал, что его собратья пали или находились при смерти, он рванул в чащу, так быстро, как только мог.