Я простонал в собственные руки, лежа лицом в подушку.
— Какого черта тогда ты хочешь от меня?
Бормоча проклятия, она прошествовала в мою ванную комнату и включила душ. Я услышал, как вокруг меня что-то застучало еще до того, как она вернулась и остановилась позади меня.
Непонятно как, мои ботинки были сняты, затем сняты и джинсы. Черт, здесь было холодно. Мил подняла меня на ноги и стащила с меня рубашку через голову. Я покачивался, стоя напротив нее.
— Чейз Винтер, я клянусь, если ты блеванешь на меня или попытаешься напасть — в любом из этих случаев я зарежу тебя.
— Я в аду? — мои зубы стучали в то время, как холод комнаты постепенно проникал в каждую клеточку моего тела.
— Почти угадал. — пробормотала она, схватив мою руку и утаскивая меня в ванную. Из душевой валил пар. — Залезай.
— Зачем? — прохрипел я.
— Потому что от тебя пахнет виски.
— Может быть, мне нравится пахнуть виски.
Она ничего не ответила, просто стояла, скрестив руки.
— Ты пялишься на меня? — я сделал шаг ближе к ней и споткнулся. Поймав руками гранитную столешницу, я восстановил равновесие и выругался.
Мил фыркнула.
— Поверь мне, ты не сможешь быть менее привлекательным для меня в эту минуту, даже если очень попытаешься.
— Это был твой план? Сделать меня самоубийцей? — я закрыл глаза, чтобы комната перестала вращаться.
— Нет, хотя, я думаю, что это было изначально твое желание. Ты хоть понимаешь, что выпив столько старинного виски, ты уже мог себя убить?
— У меня желудок из стали. — я рыгнул и побежал к туалету, продемонстрировав ей таким образом, насколько стальным был мой желудок.
Теплая ткань была накинута на мои плечи, пока я продолжал блевать.
— Почему, черт возьми, ты так добра ко мне? — я вытер рот этой тканью и пробормотал проклятья.
Мил помогла мне подняться и успела посмотреть мне в глаза, пока я снимал с себя оставшуюся одежду и залезал в душ. Она была позади меня, помогая мне, словно я был какой-то пожилой человек.
Судя по всему, она как-то не торопилась отвечать на мой вопрос.
Я почти не помнил подробностей того, как я принимал душ, помнил только момент, что каким-то образом мне удалось вернуться в постель и то, что я был сухим. Она что, вытерла меня?
Привет, судьба. Встретимся внизу.
— Я помогаю тебе… — Мил натянула одеяло мне на плечи и погладила по голове, как маленького ребенка, — потому что, не смотря на то, что я считаю тебя засранцем… разбитое сердце — это паршиво. Кроме того, у меня есть предложение для тебя.
— Ладно. — перевернулся и поднял одеяло. — Только сделай это быстро.
— Да, и тебе стоит перестать подмигивать мне. — она положила на меня одеяло. — Выпей немного воды, и мы поговорим утром.
— Зачем говорить, когда мы можем…
Она положила руку мне на рот.
— Я не думаю, что мне нравится пьяный Чейз.
— Мне тоже… — проворчал я.
— Спокойной ночи, сладких снов, спящая красавица. Утро наступит уже очень скоро. — Мил покинула мою комнату, а я погрузился в прекрасную темноту.
Глава 54Никсон
— Как все прошло? — спросил я Трейс, когда она снова оказалась в моей комнате. Ее глаза были красными от слез. Дерьмо. Я не думал, что это будет настолько тяжело. Я имею ввиду… что я еще должен был делать с этим? Успокоить ее за любовь к кому-то еще? Сказать ей, что все будет хорошо, когда мое собственное сердце было на грани разрыва?
— Ужасно. Уверена, что он сейчас напивается где-нибудь до потери сознания. — Трейс прошла мимо меня и села на кровать.
Я открыл рот, чтобы говорить, но она прервала меня:
— Если ты собираешься сказать, что все будет в порядке, я ударю тебя.
Я попятился от нее.
— Тогда я буду просто продолжать стоять здесь и молиться, чтобы ты не нашла мой нож. — я шутил, пытаясь поднять настроение.
— Ты идиот. — Трейс отказывалась смотреть на меня. — Вы оба идиоты. Я чувствую себя игрушкой. Старой, грязной, использованной… — ее дыхание замерло. — Черт тебя дери, Никсон!
Уау, когда она перешла от печали к ярости? Я снова попятился и был как раз напротив двери, когда она набросилась на меня, молотя кулаками мою грудь.
— Будь ты проклят!
— Трейс…
— Я дала тебе все, а у тебя хватило наглости пойти и попросить сделать тебя убитым!!! Ты кто? Ромео? Какого черта с тобой происходит?
— Я…
— Нет! — она ударила меня в грудь снова. — Что, если бы на твоем месте была я?
— Трейс. — я отрицательно покачал головой. — Это не то же самое…
Ее руки застыли в воздухе, а лицо исказилось.
— Но так и есть, Никсон. Как ты можешь не видеть этого? Я понимаю, почему ты сделал это, но ты… — она отвернулась от меня и скрестила руки. — Я подарила тебе свое сердце… Что, если бы ты умер по-настоящему? Ты думаешь, я бы смогла излечиться от этого? Хоть когда-нибудь?
Я подошел к ней сзади и обернул свои руки вокруг нее.
— Я знал, что у тебя есть Чейз, знал, что если толкну тебя к нему, ты будешь в порядке. Рано или поздно, ты бы забыла меня, Трейс. У тебя все было бы хорошо.
— Потрясающе. — Трейс покачала головой.
Мои руки сжались вокруг нее.
— Ты о чем?
— Ты можешь перехитрить даже самых отвратительных боссов мафии, но когда дело доходит до любви, у тебя интеллект размерами не превышает интеллект блохи.
— Ой.
Ее тело осело в моих руках.
— Я чувствую себя потерянной.
— Позволь мне найти тебя.
— Я как будто больна.
— Позволь мне вылечить тебя. — я поцеловал ее в голову.
— Я ощущаю грусть.
— Позволь мне быть твоим счастьем.
Она повернулась в моих руках.
— И если бы ты действительно умер? Ты ожидал, что я приму смерть вслед за тобой?
— Нет. — я поднял ее лицо за подбородок. — Я ожидал бы, что ты проживешь чертовски хорошую жизнь. Я ожидаю, что ты будешь меня слушать, когда я говорю тебе, что для меня никогда никого не существовало, кроме тебя. Никто. Только ты, всегда ты, навечно ты. И я сожалею, но не могу вернуть обратно то, что я сделал.
Ее глаза расширились, и она попыталась освободиться из моих рук.
— Послушай, — приказал я, усиливая свою хватку вокруг ее тела. — Я бы не стал отнимать ни одного мгновения с тобой. Я бы не стал отменять свое решение оставить тебя, потому что, в конечном итоге, это была самая правильная вещь, которую я сделал. Я всегда буду оберегать тебя. Ты должна знать, что… Я всегда буду выбирать тебя, а не меня. Даже если это значит уйти, даже если это значит позволить тебе и Чейзу быть вместе. Трейс, даже если всю оставшуюся жизнь я буду вынужден жить лишь воспоминаниями о наших поцелуях? Да, я пойду на это. Потому что это никогда не касалось меня, только тебя и только того, что я могу сделать для тебя.
Она выдохнула.
— Когда я просыпаюсь утром… Я не думаю, вау, как же мне заставить ее любить меня еще больше? Как я могу быть дальше с ней? Я, я, я? Не в моем лексиконе. На самом деле, я большой поклонник буквы «U». Я ем, я думаю о тебе. Я пью, я пью за тебя. Я плачу, чтобы тебе не пришлось делать это. Я готов умереть ради того, чтобы ты жила. И я бы выживал с разбитым сердцем, если бы это могло починить твое.
Ее нижняя губа задрожала, в то время, как ее глаза сделались стеклянными.
— Когда ты стал таким романтиком?
— Много читал «Ромео и Джульетту». — я подмигнул. — кроме того, романтика — это не то, над чем тебе приходится работать, не когда ты встречаешь подходящую девушку. Когда ты влюбляешься, когда совершаешь это прыжок, это так же естественно, как дышать; это становиться также просто. Я романтичен, потому что мое сердце требует быть не менее, чем на сто процентов полностью для тебя, днем или ночью.
Трейс вздохнула.
— Я не знаю, что мне делать с этим. Когда ты ведешь себя, как осел, я по крайней мере, могу угрожать тебе телесными повреждениями, но теперь…
— Теперь? — я поцеловал ее, легко, словно перышко. — Что ты хочешь делать теперь?
— Я думаю… — она сложила руки на груди. — Я думаю, я хотела бы начать все с начала.
— Мне нравятся новые начинания. — я усмехнулся. — Первые разы хороши, даже слишком.
Она покраснела.
— Да, насчет этого… Я была как бы поймана в тот момент, и ты выглядел таким грустным, и…
— Ты извиняешься за то, что переспала со мной? — я хмыкнул.
— Да. Я так думаю… — лицо Трейс приобрело светло-розовый оттенок, и она попыталась закрыть его руками. — Святые Угодники, я так неубедительна.
Я поцеловал ее в нос.
— Ты прощена.
— За что? — она все еще не убирала рук с лица.
— За пользование мной.
Она отдернула руки от лица и открыла рот, вероятно, чтобы начать орать на меня, но в эту секунду мой рот был прижат к ее рту, заглушая все слова между наших губ. В неистовом поцелуе, я подхватил ее на руки и бросил на кровать.
Ее язык по вкусу был похож на родной дом. Я застонал от отчаяния, когда она схватила меня за волосы и потянула. Черт побери, мне нужно было сейчас же успокоиться, пока я полностью не утратил контроль над собой.
Послышался стук в дверь.
Я попытался подняться, но Трейс потянула меня обратно на нее.
— Не обращай внимания. — ее зубы слегка укусили мое кольцо в губе.
— Черт, это чертовски хорошо.
Улыбаясь, она лизнула мою нижнюю губу, а затем поцеловала меня снова.
Стук становился все настойчивее.
— Черт, никуда… — я поднялся с кровати. — Никуда не уходи.
— Что мне нужно сделать? Спрятаться под кровать? — спросила она, затаив дыхание.
— Верно. — я приоткрыл дверь и рявкнул в образовавшуюся щель:
— Что?
— Лука. Все необходимые мероприятия были подготовлены, и он желает поговорить с тобой. — Текс заглянул за мою спину и поднял два больших пальца вверх. Будет ли совершенно неуместным задушить его прямо сейчас?
— Иди. — услышал я голос Трейс позади себя. — Мне в любом случае нужно готовиться ко сну.
Я застонал.