– Стой! Куда же ты? Богохульники не уходят от нас! – Малахия поднял руку.
«Вот и все!» – понял Иисус. Сделав над собой усилие, он остановился и гордо выпрямился, готовясь достойно встретить смерть.
– Вам, я смотрю, снова захотелось крови! – раздался вдруг звенящий гневом голос.
Иисус и Малахия разом обернулись и увидели Иуду. Он стремительно шел к ним со стороны селения, в его глазах тлело пламя гнева. Подойдя к Иисусу, он загородил проповедника от толпы.
– Что сделал вам этот человек?
– Что тебе до этого, чужак? – ответил Малахия. – Это наше дело! Уходи! Не мешайся!
– Я спрашиваю, что сделал вам этот человек? – игнорируя старейшину, повторил Иуда.
– Он обманщик! – выкрикнул кто-то.
– Да? А вы никогда не лгали?
– Он совратитель и богохульник! Он учит неповиновению Закону Моисееву! – громче и злобнее крикнули из толпы.
– А вы? Вы разве не собираетесь нарушить Закон? Господь заповедовал: «Не убий»!
– Он богохульник! Он заслужил смерть!
– Вы ищете исключения в законе Господнем! Вы ли не богохульствуете?
Толпа ошеломленно замерла.
– Но Моисей сам покарал тех, кто усомнился в достоинстве Аарона, – поспешил вмешаться Малахия.
– Лжешь! – сверкнул глазами Иуда. – Моисей лишь молил Всевышнего о справедливости, суд и кара были свершены самим Господом[60]!
– И мы покараем его во имя Бога!
– А кто вы, что решаетесь на это? По какому праву? Не сказано разве: «Мне отмщение. Аз воздам»?
– Но он отвергает Закон!
– Если этот человек виновен, пусть сам Бог судит его! Как смеете вы посягать на Божье право! Не страшитесь Его гнева?
Люди не двигались. Иуда отступил на шаг.
– Скорее в лодку, пока они остановились! – не оборачиваясь, сказал он проповеднику.
Иисус, ободренный его успехом, шагнул вперед. Иуда заступил ему дорогу.
– Нет! Здесь слишком часто поминают Господа всуе, чтобы услышать его воочию. Уходи! Если попробуешь заговорить снова, они убьют тебя.
Назарянин обвел сельчан долгим печальным взглядом, горестно вздохнул и неторопливо пошел к берегу. Иуда, помедлив немного, устремился за ним.
Он почти дошел до воды, когда у самого его виска просвистел камень, брошенный из толпы. Он резко обернулся. Люди отпрянули, увидев его лицо…
– Боже! Вразуми этих безумцев! – тихо произнес Иуда и продолжил спуск к озеру.
Лодка уже готова была отчалить.
– Для меня места не найдется?
– Конечно, найдется, Иуда! Садись, – Иисус и Андрей с готовностью потеснились.
– Благодарю, – он дружески кивнул сыновьям Ионы и Зеведея. – Не пора ли? Я здешним гостеприимством сыт по горло.
– Это точно. В путь.
Лодка тихо скользила по глади озера. В ней царило неловкое молчание. Наконец Иисус отвлекся от своих мыслей, обернулся к Иуде.
– Не знаю, как благодарить тебя! Ты спас мне жизнь!
– Забудь! Я должен был это сделать!
– Должен? Почему?
– Должен был и все! Не спрашивай.
– Хорошо. Но как ты их остановил? Как нашел слова?
– Я не искал. Лишь говорил правду. Или я неправ в чем-то?
– Ты прав во всем. Просто… у меня все слова в горле застряли от… испуга. А ты…
– Я давно разучился бояться.
– Завидная способность!
– О нет! Поверь, это ужасно.
– Почему?
– Не знает страха лишь тот, кому нечего терять. Ты хочешь этого?
– Нет.
– Правильно. Ладно, забыли. Я сделал то, что сделал. Скажи лучше, куда мы плывем?
– Не знаю. Подальше… А как ты оказался в Гамале[61]? Воистину, это Господь свел нас в самое нужное время!
– Может быть. Хотя все было просто и скучно: я зарабатывал себе пропитание.
– Как?
– Что тебя удивляет, Иисус? Манны[62] со времен Моисея не было. Я как раз заканчивал работу, когда увидел, как Малахия спешно собирает мужчин, и понял: что-то готовится. Нравы этого селения я знаю давно, вот и поторопился выяснить, в чем дело.
– Слава Богу, что все так случилось! Но ты лишился своего заработка.
– Пустяки. Я не пропаду. Особенно, если вы поделитесь со мной ужином.
Когда все улеглись спать, Иисус подошел к Иуде, осторожно тронул его за плечо.
– Можно поговорить с тобой?
– Конечно.
Назарянин сел рядом.
– Я часто думал о тебе после той встречи у Вивсаиды.
– Да? Я ее тоже вспоминал: слухом о тебе земля полнится. И каким слухом! Если хотя бы четверть из этого – правда, склоняю перед тобой голову, Назарянин.
Он чуть наклонил свою гордую голову, не сводя с Иисуса внимательных глаз.
– Не мне хвала – Богу.
– Верно, – одобрительно кивнул Иуда. – Но в тебе великая сила. Слава Всевышнему, ты нашел ей достойное применение.
– Во веки веков! Я лишь исполняю Его волю. Правда… сегодня я еще раз убедился, насколько это трудно и опасно.
Иуда ласково коснулся его руки.
– Испугался? Понимаю! Увы! На таком пути, как твой, это неизбежно.
– Да, наверно… – тяжело вздохнул Иисус. – Но как же так? Ведь ты прав: Господь заповедовал: «Не убий», а они готовы нарушить заповедь во имя веры в Него!
– Вера порой творит страшные вещи. К тому же, они не знают, что такое отнять жизнь. Если б знали, тысячу раз подумали бы прежде, чем хвататься за камни.
– Как? Ты сам сказал, у селения дурная слава. Разве там прежде не убивали проповедников?
– Убивали. Но одно дело забить камнями. Там не известно, твой удар или соседа оказался смертельным. Там вина на всех, значит, ни на ком. Иное дело убить самому и одному нести это бремя. А оно невыносимо тяжко.
– Откуда ты знаешь? Ты… убивал?
Лицо Иуды заледенело. Он отстранился.
– Зачем тебе знать, Назарянин? Я не собираюсь исповедоваться!
– Прости! Я… На самом деле, я хотел о другом.
– О чем же?
– Нас второй раз сводит судьба. В первый раз мы помешали убийству и спасли заблудшую душу.
– Душу ее спас ты, не я.
– Нет, мы оба. А теперь ты спас меня.
– И что?
– Разве это не знак Божий? Ты тогда ушел, сказал, у нас разные дороги. Но вот они сошлись снова, и я опять прошу – останься с нами.
Иуда помрачнел, несколько секунд молчал.
– Нет, – твердо ответил он, наконец. – Я не могу, Иисус. Мне не место среди вас.
– Но почему?!
– Потому что я… Нам никогда не встать рядом. Между нами бездна, которую не преодолеть! Я не должен… Я не могу. И не будем об этом больше.
– Но…
Иисус замолчал, наткнувшись на его взгляд.
– Что ж, благослови тебя Бог, Иуда. Я буду молиться о тебе и… надеяться на новую встречу. Может, ты поймешь, что не прав.
– Вряд ли… Но… помолись обо мне, Иисус, попроси Бога услышать меня…
– Обещаю тебе это.
Пожелав друг другу доброй ночи, они разошлись.
Утром Назарянин встал первым. Иуды уже не было. На земле у самой воды он увидел надпись: «Да пребудет с тобой Господь, проповедник! Иди вперед и не бойся. Великая сила дается для великих дел!». Иисус тяжело вздохнул и стал будить остальных.
Глава 4
Ты видел, Господи, не умолчи:
Господи! Не удаляйся от меня.
Подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей,
Боже мой и Господи мой!
Суди меня по правде твоей, Господи,
Боже мой, и да не торжествуют
Они надо мною
Иуда быстро шел по извилистым улицам, вслушиваясь в неясный шум города. За день он встретил несколько друзей отца. Они лишь скользнули по нему равнодушно-презрительными взглядами. Могло ли им прийти в голову, что старший сын уважаемого книжника Никодима бродит по улицам в залатанной одежде, без гроша в кармане? Иуда так и не зашел на свою улицу, не заглянул украдкой в окна родного дома, хотя раньше делал так всегда. Стоя у колоннады Иродова дворца, он увидел, как мать в сопровождении служанки идет с базара, Асаф возвращается с учебы. Иуде вдруг стало страшно: эти встречи не вызвали никакого трепета в его душе, словно ничто его не связывало с этими людьми. «Да… за столько лет мы стали друг другу совсем чужими… Но все же… Ведь я любил их… А теперь… Господи, что же я такое?». Вспомнив, как разбегаются дороги от иерусалимских ворот, Иуда с ужасом понял, каждая из них уже пройдена.
– Вот и все! Тупик! Боже правый, слышишь, – я дошел до края! Что мне делать?
Возникла мысль о харчевне у Яффских ворот. Но Симон начнет расспрашивать. Снова пересказывать ему бесконечные бессмысленные скитания? Иуду передернуло от этой мысли. А прийти и молчать, чтобы Киренеянин с ума сходил, не понимая, что происходит с другом – он не заслужил такого. Иуда решительно свернул к Воротам Соломона и скоро вышел за городские стены.
Дорога лежала перед ним, бесконечно знакомая, призывно белевшая в солнечных лучах. Иуда остановился и с печальной улыбкой кивнул старой подруге: «Прости! Я знаю твои изгибы наизусть, туда, куда ты ведешь, мне не надо!». Постояв некоторое время, он озадаченно присел на придорожный камень, не зная на что решиться.
Сумерки были быстрыми, как всегда в месяце шеват. Иуда медленно пробирался по россыпи камней, не понимая, куда, собственно, идет. На Иудею пала ночь. Полная луна вызолотила хребты холмов, прогнала мрак из долин. Тени деревьев, волнуемых порывистым ветром, плясали в лунных лучах, звезды холодно сияли в ясном небе.
Иуда огляделся. «Все прекрасно в мире, созданном тобой, Господи. Но зачем ты сотворил человека с его неумением просто наслаждаться красотой и благом, с вечными вопросами, неуемными желаниями и слабостями? Зачем ты сотворил меня? Не ради того же, чтобы я – неприкаянный – бродил по земле без цели и смысла?.. Пять лет… Пять лет! Сколько я прошел дорог за эти годы… Сколько видел… понял… Но для чего все это? Куда же мне теперь, Господи? Что Ты хочешь от меня?».