Назарянин молчал, задумчиво глядя на него.
– Неужели это заставило тебя усомниться?!
– Нет… просто впервые вижу человека, который не хватается за Спасение обеими руками, а готов отвергнуть его во имя чего-то…
Иуда поднялся, выпрямился гордо.
– Не надо, Иисус! Слишком много слов. Я такой, какой есть, ты можешь принять меня или отвергнуть.
Назарянин тоже встал, улыбнулся.
– Я с радостью принимаю тебя, Иуда, и благодарю Отца за эту милость.
– Что ж, ты сказал, Назарянин. Я иду. Вот моя рука.
Их ладони соединились в крепком пожатии. Они опять смотрели друг другу в глаза. Потом Иуда огляделся, Иисус с облегчением увидел на его лице улыбку.
– Мы скоротали ночь за разговором, Назарянин. А дорога впереди длинная.
– Ничего, теперь мы пойдем по ней вместе, вдвоем путь кажется короче. Идем?
– Да, пора. Ученики, наверно, совсем заждались тебя.
С тех пор, как ушел Иисус, прошла неделя. Ученики жили у затона в постоянном ожидании, но день проходил за днем, не принося ничего нового, кроме паломников. Они все приняли крещение, но ни один не удостоился беседы с Пустынником. С момента ухода Иуды пророк, казалось, забыл о них и не замечал вовсе.
Вечером седьмого дня они сидели вокруг костра, заслоняясь его пламенем от обступавшей мглы. Ожидание становилось тягостным. Они чувствовали себя брошенными и с грустью вспоминали милую Галилею, живописные берега Генисаретского озера, дома, родных. Филипп не скрывал недовольства:
– Зачем я только сижу здесь и жду неизвестно чего? Бедные мои овцы! Что там с ними!
– Да хватит уже вспоминать своих овец! Золотые они у тебя что ли! – не выдержал Петр. – Теперь у нас другая жизнь, забудь прежнюю.
– Оно конечно, – смутился Филипп. – Теперь я ученик Иисуса, принял крещение от Иоанна, очистил дух свой… Только надоело сидеть здесь, как пришитому! Почему учитель ничего не сказал, уходя?
– Действительно, – вступился за товарища Варфоломей. – Ушел, не сказав ни слова, даже не предупредив. И Креститель с тех пор, как равви ушел, нас словно не замечает.
– Разве учитель должен перед нами отчитываться? – пылко спросил Андрей. – Он слушает только Бога. Как и Пустынник.
– А я что? – гнул свое Филипп. – Только мы все ж ему не чужие, а он бросил нас здесь.
– Ага! – подхватил Варфоломей. – И Креститель о нас забыл, зато с Иудой долго говорил… А кто такой этот Иуда? Разве ученик Иисуса? За что ему честь такая?
– Но-но, Варфоломей! – остановил его Фаддей. – Не нам судить о поступках Крестителя. Он – пророк и делает то, что велит Господь…
– Вот именно! – гневно загремел Петр. – Ты думай, что говоришь! Сказал тоже – «бросил»! С какой стати учитель должен тебе что-то объяснять? Равви услышал повеление Господа и ушел в пустыню, чтобы встретиться с Ним. Может, именно сейчас они там беседуют…
– Наверняка… – мечтательно подхватил Иоанн. – Всевышний наставляет равви на путь.
– Чем гадать, подошли бы к Крестителю и спросили, – подначил Фаддей.
– Ага! Сам бы и подошел! – ответил Нафанаил. – А то хорош – советовать!
– А мне что? Я человек простой, сказано ждать здесь – буду ждать, хоть целый месяц.
– Правильно! – снова вступил в спор Андрей. – Учитель скоро вернется. Надо ждать.
– А может, все-таки спросить Крестителя? – протянул Варфоломей.
– Если Креститель не говорит ничего, значит, так угодно Богу, – твердо сказал Иоанн.
Настало молчание, прерываемое тяжкими вздохами. Они осматривались, с невольной надеждой бросая взгляд на дорогу. Ночь была светлой и яркой, спать не хотелось.
– А долго Пустынник беседовал с учителем, – задумчиво произнес Фаддей.
– Узнать бы, о чем, – лукаво блеснул глазами Фома.
– Да ты что! Как можно помышлять о таком! – вскинулся на него Петр. – Здесь дело не нашего ума!
– А что я такого сказал? Интересно же, все-таки мы не кто-нибудь, а ученики Иисусу.
– И думать не смей! – продолжал негодовать рыбак. – Кто мы, и кто они! Иоанн – пророк! А равви…
– Ну, что ты замолчал? Кто такой учитель?
– Не знаю! Но вы же видели, что случилось во время крещения.
– Конечно! Вот диво так диво! Только я слов не разобрал! – простодушно поддержал рыбака Филипп.
– И я не разобрал, – подхватил Андрей. – Но это наверняка предназначалось только для учителя!
– А мне показалось, я понял. Голос сказал: «Се сын мой возлюбленный!», – значительно произнес Матфей.
Все обернулись к нему.
– Ты это слышал, или тебе показалось? – осторожно спросил Петр.
– Не знаю. Я слышал и подумал, что понимаю. Но я могу ошибаться.
– Ты наверняка ошибся, потому что я слышал: «Се царь иудейский», – вмешался Фома.
– А ты-то откуда знаешь? Ты стоял дальше всех.
– Мне так показалось, – пожал плечами торговец. – Но я не настаиваю.
– Вы оба не правы! – звонко произнес Иоанн. – Я стоял у самого берега, все видел и слышал отчетливо: вода стала светом, небеса разверзлись, и оттуда раздался глас Божий: «Вот Мессия, обещанный мной!».
Ученики переглянулись.
– Ты понимаешь, что говоришь? – строго спросил Петр.
– А что? Господь обещал Израилю! Чем наш учитель не Мессия?
– Пожалуй, Иоанн прав! – вмешался Матфей.
– Что? Ты же сказал, что слышал другие слова!
– Ну и что? А разве Мессия не должен быть Сыном Божьим?
Опять настала тишина. Они старались не смотреть друг на друга.
– Сдается мне, они оба правы! – не выдержал затянувшейся паузы Фома. – Эх! Должно быть, этот проныра Иуда сразу смекнул что-то, и решил не ждать как мы, а разобраться сразу. Вот хитрец!
– Да уж! – подхватил Нафанаил. – А чего еще ждать от человека с такими глазами!
– Точно! Настоящие демонские светильники! Разве у человека глаза могут быть такими зелеными? Взглянет – как ножом полоснет! – поддержал их Филипп.
– Да замолчите вы! – не выдержав, вступил в разговор Иаков. – Вот нашли занятие – молоть всякую ерунду!
– Что ж мы такого сказали?
– За глаза обругали хорошего человека. Что Иуда вам сделал?
– Твоя правда, Иаков! – подхватил Петр. – Вспомните, он спас учителя, когда его чуть не побили камнями.
– Верно… – смутился Филипп. – Я вообще-то так просто… Уж очень нрав у него…
– Я тоже боюсь его, – тихо произнес Андрей. – Но равви он нравится. Он – добрый, хоть и странный…
– Да что он вам дался? – в досаде воскликнул Фома. – Ну ладно, я не то сказал. Бог с ним! Надоело мне сидеть здесь!
– А кто тебя держит? Уходи, если невмоготу, – сурово осадил его Петр.
– Чего это ты распоряжаешься?
– А сил нет терпеть твое нытье и подковырки!
– Да будет вам! – прикрикнул на них Иаков. – Смотрите! Сейчас все узнаем.
Ученики разом обернулись, куда он указывал. На дороге появились двое путников. Они шли неторопливо, увлеченные беседой. При яркой луне их узнали издали – это были Иисус и Иуда. Ученики бросились навстречу проповеднику. Иуда отошел в сторону. Они окружили Назарянина. Тот глазами пересчитал их, улыбнулся.
– Учитель! – Иоанн приник к руке учителя. – Ты вернулся! Дни без тебя казались бесконечными!
Иисус молча возложил руку ему на голову. Юноша благоговейно склонился. Остальные последовали его примеру. Назарянин еще раз медленно обвел их взглядом и молча пошел вперед. Ученики недоуменно переглядывались, словно не узнавая неуловимо изменившегося учителя.
– Равви! Мы заждались! – решился заговорить Петр. – Какая радость видеть тебя!
– Мы истосковались по тебе, учитель!
– Нам было так одиноко! – выпалил Нафанаил. – Без тебя мы словно заблудились!
Иисус снова вгляделся в их лица.
– Идите за мной! – повелительно произнес он.
Ученики замерли.
– Но учитель, куда мы пойдем ночью? Вон какая тьма! – удивился Петр.
– Правда, равви, – поддержал его Иаков, – зачем торопиться? Дождемся утра. Вам с Иудой надо отдохнуть, погреться у костра…
Назарянин не слышал их.
– Идите за мной! – повторил он. – Настало время каждому из вас решить: со мной он или выберет свой путь.
Ученики снова изумленно переглядывались. Иаков вышел вперед.
– Нам нечего решать, учитель, – веско произнес он. – Мы давно выбрали свой путь: мы идем с тобой, до конца!
– Хорошо! Тогда не спрашивайте ни о чем. Я все вам скажу в свое время.
– Да, учитель, – склонил голову сын Зеведеев. – Идем, – кивнул он остальным.
Сбитые с толку, они побрели следом за стремительно шагавшим Иисусом. Иуда замыкал шествие. Ученики оглядывались на него, но не решались задать вопрос. Когда они миновали вершину холма, с которого открывался вид на затон, Иуда задержался. Обернувшись, он зорко вгляделся в ночь, ему показалось, у самой воды он видит одинокую фигуру Крестителя.
– Храни тебя Бог, Иоанн! Не бойся, ты не ошибся во мне: я пройду свой путь до конца! Я сделаю то, что Господь потребует от меня, что бы это ни было. Клянусь!
Глава 5
– Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
– Сердце мое полно жалости, – медленно сказал Румата. – Я не могу этого сделать.
Толпа обступила Иисуса. Отовсюду слышались гневные выкрики, оскорбления, ругательства.
– Да он просто помешался! – крикнул кто-то. – Надо его скрутить и вернуть домой! Мария с ума сходит от горя!
– Верно! – подхватила толпа. – Взять его!
Несколько человек попытались схватить Иисуса. Рядом с Назарянином возник Иуда. Он оттолкнул особенно ретивых, схватил Иисуса за руку, начал выводить из толпы. Горожане обступили их.
– Куда же вы?
– Пропустите! – негромко приказал Иуда.
– Ты кто такой, чужак? Как ты смеешь нам указывать? Иди отсюда, мы тебя не держим. А этого отведем домой к мамочке.