Почесала руки, предвкушающее улыбнувшись. Ох, Ростислав Великолепный, держись! Наська Соловьева выходит на тропу ми-ми-мишности и потискивания!
Знал бы Ростик, что его ждет дальше, то со всех лап бы несся куда подальше, а не вышагивал, гордо задрав голову, в сторону покосившейся избушки…
Глава 3
— И так, Настасья, — начал менторским голосом вещать этот пушистый комок шерсти с длинными усами и пышным хвостом, точно у Мейн-куна, — эта избушка будет служить тебе домом. Да, с вижу она, конечно, не очень… — скривил мордочку Ростик, из-за чего я невольно улыбнулась, поглядывая на него с захватническим умыслом — хочу ПО-ТИС-КАТЬ!!! Мое!
— Настасья, а чего это ты удумала, а? — подозрительно сощурив свои глазки, настороженно поинтересовался он.
— Хо-чу! — вдохнула я, протягивая свои руки к нему.
— Настасья… Наста… Настя! — заикаясь и снова пятясь задом к домику, заверещал Ростик.
— А ну, иди сюда, морда твоя лохматая! — взвизгнула я, бросившись за котом, чтобы схватить его и как следует потискать.
Ростик же, не будь дураком, изловчившись в последний момент, дал от меня деру, при чем с такой пробуксовкой, что даже пыль поднял! Вот честно, такого зрелища я не ожидала…
Вы когда-нибудь видели огромного кота, кило, этак, на пятнадцать, а то и того больше, улепетывающего со скоростью торпеды? Только у этой «торпеды» пузо во все стороны колышется и пухлый зад все время перетягивает назад, мешая бежать. Но Ростик-то, похоже, упертый, все равно бежит, сверкая пятками с розовыми подушечками…
Не, ну как улепетывает… Он, конечно бежит… ага, да вот только это ведь он думает, что бежит стремительно и простой человечке его никогда не догнать, вот только правда заключалась в том, что догнать его не составит особого труда, так, придется лишь чуть-чуть ускорить шаг.
Усмехнулась и про себя добавила: «Да уж, Великолепный, отожрал ты себе пузо и зад так, что даже убежать не можешь! Вот как только поймаю и вдоволь натискаю, сразу же посажу на строжайшую диету!»
Кот же тем временем, запыхаясь, умоляюще кричал:
— Оду… одумай…ся смертная! Ты… ты чего удумала? Пой… поймать само…го Рости… Ростисла..ва Ве.. великолепного?
— Пф, — выдала я, ухмыляясь и спокойно идя позади пушистика, — а чего тебя ловить, вот сейчас устанешь «лететь, аки ракета», — съехидничала я, — сам мне и сдашься. Мне даже напрягаться не придется.
— А вот шишь тебе, ведьма! — фыркнул кот, резко крутанувшись на месте, и где только сил на это взял? — Не достойны ты меня трогать! Не заслужила!
И, о чудо, пулей пронесся мимо меня, резко запрыгивая а ближайшее дерево, и уже оттуда, тяжело дыша, изрек:
— Ты, Наська, глупая девчонка. Совсем глупая. Вместо того, чтобы владения свои новые оглядеть, да с живностью местной познакомиться, ты, дуреха малолетняя, за хранителем рода ведьменского погналась.
— За кем? — не поняла я, удивленно вздернув правую бровь и недовольно глядя на жертву моих будущих экспериментов.
— За хранителем, — устало покачал котик мохнатой головой, начав вылизывать передние лапки. — Я ж тут не просто так, сижу…
— Ага не просто, — поддакнула ему, по малю-у-у-усеньким шажочкам приближаясь к дереву — «островку» безопасности Ростика. — Ты вон, себя вылизываешь, и в ус не дуешь.
Кот тут же отвлекся от своего сверх важного задания и теперь удивленно взирал на меня сверху вниз:
— А зачем мне в усы себе дуть? — не понял он, смешно покрутив носом и скосив на него же свои зеленющие глаза.
Я хохотнула, ибо косящий кот с глупым выражением лица… ну, это нечто.
— Ростик…
— Ростислав, — машинально поправил он меня, ощупывая лапками носик с усиками.
— Ростик, — настояла на своем, деловито подбоченившись, — ты мне лучше скажи, как выбраться из этого дурдома?
Великолепный, наконец-таки, оторвался от своего занятия и теперь недовольно уставился на меня.
— Послушай, Настасья, вот, что я тебе скажу…
И я честно приготовилась его слушать — вон, даже приближаться к нему перестала, остановившись.
— Ты — ведьма. Молоденькая совсем, вижу, что только-только силы свои начинаешь набирать, от того и портал смогла открыть сюда, но… Я смотрел в кадке заговоренной, что с тобой случилось.
— Да? — удивилась я, взметнув обе брови вверх.
— Да, — кивнул он, все же соизволив спрыгнуть с дерева обратно на землю, — и прошу сейчас не перебивай меня. — Я уже хотела ослушаться, как он тут же добавил: — Это очень важно для тебя!
Тяжело вздохнув, кивнула. Пришлось согласиться его выслушать. Хотя, если быть честной, мне и самой стало любопытно, что же он мне такого сообщит.
— Помнишь мост?
Нахмурилась. Так, мост…Железнодорожные пути, ступеньки и… Борька Фролов! Точно!
— Ах, гад он этакий! — взвизгнула я, тут же подскакивая на месте и начав метаться по поляне. — Он же… я же… Мне же… А он! Га-а-ад!
И вот чувствую, что сейчас разревусь. Обидно!
— Ты, Настенька, когда сюда перенеслась, то все, кто тебя когда-либо знал, забыли, словно тебя и не было никогда, — печально выдохнул Ростислав, сочувственно глядя на меня.
— А мама? А папа? Бабушка? — с надеждой спросила у него и… Ответ поняла по его глазам, — они … Они что, больше не будут обо мне помнить? Совсем-совсем?
— Прости, Настасья, но нет, никто и никогда о тебе уже не вспомнит в том мире. Когда ты из-за опасности погибнуть открыла портал, то сработало равновесие: попав в этот мир, все моментально забыли о тебе в том мире! И теперь тебе придется налаживать жизнь здесь. Других вариантов нет. — Пожав плечиками, ответил Ростик.
— У-у-у, — вою я, дергая на себе рыжие, точно огонь волосы. — Ма-а-а-ама-а-а!
— Настя, — попытался успокоить меня кот, но у него ничего не вышло.
— Мамочка-а-а! У-у-у-у! — и слезы по щекам ручьем. — Ну почему? Я ведь так молода! Я жить хочу-у-у! Домой хочу-у-у! Папуличка! Бабулечка! А-а-а!
— Не плачь…
А я реву белугой, не имея ни желания, ни сил остановиться — так жаль себя, что словами не передать.
— Настасья, — снова обратился ко мне Ростик, недовольно дергая носом и усами, — прошу тебя, успокойся.
— Да как же я могу успокоиться, меня никто не помни-и-ит, никто не люби-и-ит! — вою, бегая по поляне, и методично вырываю волосы с головы.
— Да прекрати ты уже! Зато у тебя есть шанс, что в этом мире запомнят! — рявкнул кот. — Или что, ты тут приведением бестелесным по поляне носишься и воешь, как голодный расфуфырь с болота?
— Чего? — тут же остановилась, как вкопанная. — А это еще кто?
— Так, — устало покачал головой Ростик, — об этом завтра. И поверь, когда проснешься, то забудешь абсолютно обо всем, чтобы было с тобой до того, как ты попала сюда. А теперь, неугомонное ты создание, спи!
И он что-то тихо-тихо прошептал, от чего я зевнула, потерла глазки, затем зевнула еще раз и, присев под деревом, чья тень отлично скрывала от полуденной жары и палящего солнца, тут же вырубилась.
— Ох, горе ты луковое, — снова покачал головой хранитель, и устроил свою пухлую тушку возле моих ног, положив тяжеленную голову мне на колени. — Чую, намаюсь я с тобой еще. Ох, намаюсь.
Глава 4
— М-м-м, — потянулась до хруста в косточках, довольно улыбаясь. Давно я так не спала.
— О, проснулась, спящая красавица, — услышала смешок в свою сторону. — Тогда вставай, нечего тут валяться без дела.
— Ох, Ростик, — сладко зевнула я, снова потянувшись, — вот заразы ты мохнатая. Совести у тебя ни на грамм нету.
— Знаю, — хмыкнул мохнатый, проходя совсем близко от меня и, словно ненароком, задевая своим пушистым хвостом мой нос.
— А-а-апчхи! — раздалось оглушительное, и вредно хихикающий кот, быстрыми перебежками удаляющийся от меня, уселся недалеко от выхода из избы. — Ну, язва мохнолапая, я тебе устрою, — пригрозила ему кулаком, хотя прекрасно понимала, что ничего я ему не сделаю — жалко шерстку портить.
— Ага, как же, устроит она, — весело ощерился Ростик, тут же пересаживаясь поближе к двери. Ага, значит, все же опасается меня. И тут до меня кое-что дошло:
— Ой! — мгновенно подпрыгнула я с удобной лежанки, теперь принимая сидячее положение. — А как это я тут оказалась? Я ж под деревом уснула.
— Уснула, — кивнул кот, подтверждая мои слова, — да вот только ночью на улице не безопасно, потому и пришлось уволочь тебя в избу, а не то какой зверь бы тобой полакомился. Звери они, знаешь ли, такие — разрешения у тебя спрашивать не станут, просто кусок с ляжки оттяпают и…
— Вот давай без подробностей! — прервала его тираду. — Уволок, и ладно, не надо мне страшилки рассказывать.
Кот на это лишь хмыкнул, но промолчал. Правильно, не стоит меня злить.
Огляделась по сторонам: небольшая комнатушка с огромной русской почкой почти по середине, небольшой стол и длинная скамейка вдоль него, накрытая вязаными покрывалами, на полу «дорожки» с красивыми узорами, на стенах травки сушенные да полки с различными склянками. За печкой разглядела какую-то то ли бочку, то ли кадку — фиг его разберет, но зато в этом нечто удобненько так расположилась «мохнатая» метла. Да уж, похоже никто давненько ей никто прутики-то не менял.
— Ростик, — обратилась к довольному коту, внимательно следящим за моим поведением. — А чей это дом, м?
— Твой, — как ни в чем не бывало, ответил он, укладываясь у порога, но продолжая все так же внимательно наблюдать за мной.
— Как это мой? — не поняла я, почесав макушку, тем самым растрепав и до того не идеально лежащие на голове волосы.
— Скажем так, — хмыкнул он, — по наследству досталось от прежней хозяйки.
— Да? — удивленно изогнула бровь, продолжая осмотр помещения. — А чего мне тут делать?
— Ну как что, — устало отозвался Ростислав, зевая во весь свой клыкастенький рот, — жить, Настасья. А еще…
— Что? — тут же подалась вперед, заинтересованно его слушая.
— А еще на тебе ответственность за всю живность лесную! — гордо выпятив грудь, уведомил меня этот мохнатый комок шерсти.