— При чем тут Смайл? — снова закричала в ответ Мариша. — Что он у тебя просил? За мной присмотреть?!
Мариша прикрыла трубку рукой и обратилась к Инне:
— Представляешь, — прошептала она, — эта свинья, мой муж, звонил Бритому.
— И что сказал?
— Сказал, что очень занят, и просил присмотреть за мной. Ну, не идиот ли?
— Не знаю, — пробормотала Инна. — Не уверена. По-моему, он рассуждает вполне разумно. Я бы на его месте тоже старалась присматривать за тобой.
Но Мариша только отмахнулась от нее. Сейчас она была не в настроении вступать в полемику с подругой.
— Бритый! — снова закричала она в трубку. — Ты меня слышишь? Ты что, не соображаешь? С тобой мы будем в большей безопасности, чем предоставленные самим себе. Ты же нас с Инной знаешь!
Да, Бритый их знал. Поэтому он очень быстро дал себя уговорить на то, чтобы захватить подруг с собой. И уже всем троим ехать и беседовать с мамой сбежавшего из колонии уголовника Виктора Колышева.
***
— Вряд ли она что-то знает, — произнес Бритый, когда они встретились возле дома матери Колышева. — Обычно матери не слишком осведомлены о делах своих подросших деток. Но что-то мы от нее бесспорно узнаем. А там поглядим.
— А где сейчас Смайл? — спросила у Бритого Мариша, когда они поднимались на четвертый этаж обшарпанной панельной хрущевки, в которой жила мать Колышева.
— Не знаю, — покачал головой Бритый. — Он мне только сказал, что они с Жаном нашли знакомого Ширяева. Тот будто бы имеет какую-то важную информацию, которая может пролить свет на то, кто убил Ширяева.
— А что за информацию? — заинтересовалась Мариша.
— Смайл сказал, что информатор пока спит, — сказал Бритый.
— Спит? — удивилась Мариша. — Днем? Так пусть они его разбудят! Чего они церемонии разводят?
— Смайл сказал, что тот парень нажрался в зюзю, — сказал Бритый. — Так что будить его без толку. Нужно тому дать проспаться.
К этому времени все трое поднялись на четвертый этаж.
— Вот ее дверь, — сказал Бритый, указывая на самую обшарпанную и грязную дверь, которая явно была ровесницей дома. Да и краска на ней была того же времени.
Бритый отодвинул подруг к себе за спину, вытащил из кобуры пистолет и потянулся к звонку.
— А зачем пистолет? — прошептала Мариша.
— Не хочу рисковать, — ответил Бритый. — Если Колышев все-таки скрывается у матери, то… То возможны всякие неприятности.
И он нажал на кнопку звонка. Тот не работал. Бритый стукнул пару раз в дверь. И она открылась.
— Хм, — пробормотал Бритый. — Странно.
Он снял пистолет с предохранителя, толкнул дверь и вошел в квартиру. Подруги последовали за ним.
— Левик, это ты? — услышали они женский голос, и в переднюю выплыло удивительное создание. Выплыло и уставилось на гостей.
Те в свою очередь изумленно изучали женщину, по всей видимости, являвшуюся хозяйкой квартиры. Она была одета в длинный вишневый бархатный халат, полы которого подметали давно в этом нуждавшийся пол в квартире. Из халата торчали тонкие белые руки с длинными загибающимися на концах ногтями, выкрашенными в такой же вишневый лак. И осветленные пряди волос на голове у хозяйки также перемежались с выкрашенными в вишневый цвет прядями.
— Вы кто такие? — недоуменно спросила у них женщина.
Выражение лица ее было не рассмотреть, так как его покрывал толстый слой питательного крема. Но вряд ли женщина была довольна, обнаружив в своей прихожей вместо ожидаемого Левика трех людей, один из которых к тому же был вооружен.
— Вы Зинаида Ивановна Колышева? — спросил у нее Бритый.
— Я, — кивнула головой на удивительно тонкой шее женщина. — А в чем дело?
— Мы можем поговорить с вами о вашем сыне? — спросил у нее Бритый.
— У меня нет сына, — спокойно ответила Колышева.
— Как нет? — удивился Бритый. — А Виктор Андреевич Колышев разве не ваш сын?
— Нет, он мне не сын. Я от него отреклась много лет назад! — трагически заявила Зинаида Ивановна. — Вычеркнула его из своей жизни, ибо он разбил материнское сердце!
— Из-за того, что его арестовали за грабеж? — спросила Мариша.
— При чем тут арест? — удивилась Зинаида Ивановна, перестав на мгновение заламывать руки и посмотрев на Маришу. — Арест тут решительно ни при чем! Арест — это даже романтично. Но нет! Я отказалась от него задолго до того, как он попал в тюрьму.
— А почему же тогда вы это сделали?
— Он разбил мне сердце тем, что обокрал меня. Обокрал меня! Свою родную мать!
— В каком смысле обокрал? — удивилась Инна.
— В прямом! — отрезала Зинаида Ивановна. — Украл деньги, полученные мною за театральные гастроли.
— Так вы просто актриса? — обрадовалась Мариша, которая уже минут пять опасалась, что они имеют дело с настоящей сумасшедшей, настолько странно выглядела Зинаида Ивановна.
— Что значит «просто актриса»? — почему-то обиделась на Маришино замечание Зинаида Ивановна. — Я, к вашему сведению, девушка, очень хорошая актриса! Меня в состав труппы Большого театра приглашали! Только я не пошла.
Мариша уже открыла рот, чтобы полюбопытствовать, а почему именно не пошла, но вовремя прикусила язык. Сейчас было не время обсуждать капризы мамаши Колышева.
— Значит, Виктор вас обокрал и вы от него отказались, — подвел итог Бритый. — А после этого вы с ним встречались?
— С какой стати? — агрессивно набросилась на него Зинаида Ивановна. — Я же вам сказала, что вычеркнула неблагодарного сына из своей жизни! Полностью!
— Да, да, — энергично покивал головой Бритый. — Я понимаю и разделяю ваш праведный гнев и негодование. Да обрушится небо на негодяя!
Зинаида Ивановна с интересом кинула на Бритого взгляд, видимо, почувствовав в нем родственную душу.
— И как это ни тяжело такой артистической натуре, — продолжал распинаться Бритый, — но вам ведь приходилось решать с вашим сыном какие-то юридические вопросы.
— Какие еще вопросы? — насторожилась Зинаида Ивановна.
— Хотя бы вопрос квартплаты! — отрезала Мариша. — Ваш сын, насколько нам известно, до сих пор прописан у вас в квартире.
— Да, — поникла головой Зинаида Ивановна, плавно переходя от негодования к тихому отчаянию. — У меня рука не поднялась выписать моего недостойного сына. Я не смогла выбросить его на улицу. Хотя он этого заслуживал!
— Ну и вам, конечно, приходилось с ним встречаться… Хотя бы иногда… — уточнила Инна.
— Ах, — снова в тоске заломила руки Зинаида Ивановна. — Знали бы вы, какими ужасными были минуты встреч! Что мне приходилось переживать, видя перед собой свое дитя и помня о том преступлении, которое он совершил против меня! У меня сердце буквально рвалось на части. Просто не представляю, как я это все пережила!
— Отдаю должное вашему мужеству, — снова вступил в беседу Бритый, почтительно склонив голову перед Зинаидой Ивановной. — Но все же когда вы в последний раз видели вашего сына?
— После его ареста, — не задумываясь, сказала Зинаида Ивановна. — Ему тогда здорово досталось. Он был ранен, лежал при смерти. И призвал меня к себе. Я не могла ослушаться воли умирающего. И явилась к его одру.
Подруги подумали, что актриса по привычке все преувеличивает. Наверняка никто ее не пустил в тюремную больницу. И максимум, на что могли рассчитывать преступник и его мать, — на свидание через стекло под зорким контролем стражи.
— Так вот, он призвал меня, — ударилась в воспоминания Зинаида Ивановна, постепенно вживаясь в роль ангела-спасителя, — и я к нему явилась.
— А чего он от вас хотел?
— Прощения! — провозгласила Зинаида Ивановна с пафосом. — А еще он просил меня присылать ему передачи. Сказал, что когда вернется, то денег у нас будет столько, что мы сможем купить десять таких квартир. И все, что я потрачу ему на передачи, возвратится ко мне с лихвой.
— А откуда у него могли появиться деньги? — спросил Бритый.
— Он мне не сказал, — вздохнула Зинаида Ивановна. — Но я подозреваю, что если они у Виктора и имелись где-то, то нажиты они явно нечестным путем. К сожалению, мой сын катился от преступления к преступлению, пока не наступил для него тот роковой день, а вместе с ним и конец его беспутному образу жизни.
И она зарыдала. Бритый, к удивлению подруг, тоже вдруг прослезился.
— Вы плачете! — возликовала Зинаида Ивановна, окончательно уверившись, что встретила такую же трепетную душу, как у нее самой, а заодно поздравившая себя с еще одним подтверждением своего артистического таланта.
— Да, — утирая лицо кулаком, признался Бритый. — Меня очень тронули ваше благородство и несчастья, выпавшие на вашу долю.
Инна, которая прекрасно знала, что растрогать ее мужа не смогли бы даже сто таких актрис с их сыновьями, ломала голову, зачем Бритому весь этот цирк. Но все быстро выяснилось.
— Могу я умыться? — смущенно пробормотал Бритый.
— Да, да, конечно! — торопливо согласилась хозяйка. — Вы сами найдете ванную комнату? Боюсь, там несколько не прибрано…
Она могла бы этого и не говорить. Во всей квартире царил неповторимый беспорядок, который явно не разгребался многие десятилетия. Так что странно было бы надеяться на то, чтобы ванная комната являлась бы исключением.
— Не беспокойтесь, — взмахнул Бритый руками. — Я понимаю, на вас свалилось столько горя! Кто бы смог в такой драматической ситуации думать о какой-то там уборке! На это способны только люди черствые, грубые и бездушные!
Сделав такое заявление, Бритый отправился разыскивать ванную комнату. Судя по тому, как спокойно отнеслась Зинаида Ивановна к тому, что по ее квартире совершенно без присмотра путешествует посторонний человек, брать у нее было решительно нечего.
— И вы уверены, что ваш сын не обманул вас? Что у него действительно есть деньги? — спросила у актрисы Мариша после небольшой паузы.
— Думаю, что он мне не врал, — немного помедлив, сказала Зинаида Ивановна.
— Почему вы так думаете?
— Ну, видите ли, во время последнего ограбления, когда в живых остался один Витя, милиция так и не нашла украденных из банка денег, — со вздохом сказала Зинаида Ивановна. — Виктор сказал им, что не знает, где они. Что деньги спрятал Хруст, который был у них главным. И что Хруст не успел сказать остальным членам банды, где именно спрятаны деньги. Но, я думаю, Витя мог и обмануть милицию. Раз уж он переступил через себя и обокрал родную мать, то уж обмануть следователя ему точно совесть бы не помешала.