***
Лада по-прежнему преподавала историю в школе. Лариса все так же заглядывала к ней во время перемен и болтала без умолку, только теперь ее болтовня утратила прежнюю беззаботность. Она все-таки вышла замуж и была глубоко несчастна, оттого что новоявленный супруг превратился в горького пьяницу. «Какая ирония судьбы! — повторяла она в который раз, утирая слезы и размазывая под глазами черную тушь. — Столько лет промучиться с отцом-алкоголиком и получить мужа-пьянчугу! За что? Ну, за что, вот скажи мне?!» Лада не отвечала, зная, что бывшая соседка в ее ответах не нуждается. Просто слушала, глядя на нее и рассматривая плавающее над ее головой темное пятно. Над ней висело ЭТО. Пятно могло бы быть дефектом зрения, если бы не исчезало вместе с Ларисой. С той ночи, когда Лада впервые заметила его над ней, оно выросло почти вдвое и потемнело. В ту ночь Лариса призналась, что убила своего отца, подсунув паленую водку, но позже сама завела разговор об этом и сообщила, что погорячилась и наговорила ерунды. Якобы ее отец сам где-то раздобыл «отраву». Но Лада знала, что правду Лариса сказала в ту ночь, а не сейчас. Иначе «пятна» над ее головой не было бы. Но о «пятне» она ей не рассказывала. Хорошо, что хотя бы домой они возвращались теперь разными дорогами: Лада переехала жить к Федору, и квартира ее пустовала. Бедной Ларисе, наверное, негде теперь было прятаться от мужа-алкоголика.
Однажды, когда майское тепло уже набирало силу, а учебный год близился к концу, Лариса пропала. В первый день никто не придал этому значения: с кем не бывает, может, приболела? Правда, было странно, что ее сотовый телефон был недоступен. Но, может быть, она вскоре сама перезвонит? Однако Лариса не появилась и на следующий день. Когда прошел и третий, а никаких вестей от нее не было, Лада решила заглянуть к ней в гости. К тому же, не мешало бы зайти в собственную пустующую квартиру и проверить, все ли там в порядке. Когда Лада подходила к знакомой блочной пятиэтажке, распахнулась подъездная дверь, и из нее почти вывалился неопрятного вида мужик с лицом, заросшим трехдневной щетиной, в серой майке и растянутом на коленях трико. Он едва держался на ногах и, глянув на Ладу рассеянным взглядом, качнулся в сторону, чтоб не столкнуться с ней. Лицо его показалось знакомым, и вдруг Лада узнала его: это был муж Ларисы, та показывала ей свои свадебные фотографии. Правда, теперь муж ее выглядел гораздо хуже.
— Здравствуйте! — Лада обратилась к нему, и тот вскинул голову. Голова пошатывалась на шее, как у двухмесячного младенца.
— А? Че? — Он обдал ее перегаром.
— Скажите, пожалуйста, Лариса дома?
— Кто?! — Тот или не расслышал, или с перепоя действительно забыл имя собственной супруги.
— Ваша жена Лариса, — пояснила она.
— А! — Во взгляде мужчины мелькнула искра осмысленности, но тут же угасла. — Не-а, нету ее.
— Не знаете, где она может быть? — Надежда Лады на то, что с Ларисой все в порядке, растаяла. На душе стало тревожно. Мужик стоял, раскачиваясь, и смотрел в небо — думал, наверное, и было видно, что это давалось ему нелегко. Наконец, он плюнул в сторону и вымолвил заплетающимся языком:
— Черт ее знает, где! — И все, пошел себе дальше.
— Но ее уже три дня на работе нет! — закричала Лада умоляющим голосом ему в спину.
— Вот шалава! — донесся до нее его ответ.
Лада в растерянности постояла немного, потом вошла в подъезд, думая о том, что после того, как проверит свою квартиру, отправится в полицию писать заявление о пропаже коллеги. Проходя мимо двери в квартиру Ларисы, заметила, что та не заперта — прикрыта неплотно. Наверное, пьяный муженек отправился за новой порцией горячительного или же в гости к собутыльникам и просто не потрудился ее закрыть. Лада вошла внутрь и на всякий случай позвала соседку по имени, но никто не отозвался. Лада медленно прошлась по комнатам, заглянула в кухню и ванную, готовясь к самым страшным картинам: кто знает, на что способен ее пьяный муж… Но квартира оказалась абсолютно пустой. Все вещи лежали на своих местах. Никакого беспорядка не наблюдалось… ну, то есть он был, но обычный, «бытовой», как у неряшливых хозяев, а не погром, который устраивают грабители, выворачивая содержимое шкафов в поисках денег и ценностей. Ларисы здесь не было. Лада разглядывала обстановку, чтобы понять, собиралась ли та уехать надолго — например, забрала ли с собой косметику, и, если да, значит, волноваться не о чем: просто Лариса забыла или не успела сообщить об отъезде на работу, а муж, конечно же, пропустил мимо ушей, если вообще услышал. Лада скользила взглядом по поверхности стола, комода, «обувницы» в прихожей, и ее внимание вдруг привлек белый конверт, точнее, его край, торчащий между стеной и туалетным столиком в спальне Ларисы. Видно, соскользнул, оброненный, да застрял, не долетев до пола. Лада выудила его и прочитала адрес отправителя. Показалось, что вся кровь, какая была только в ее теле, хлынула к лицу и груди. Ей внезапно стало жарко и душно. «Этого не может быть!» — подумала она с ужасом, глядя на неровные печатные буквы, нацарапанные карандашом в графе «Откуда»: «Деревня Камышовка Седельниковского района, избушка на краю омута, от Прохора». Трясущимися руками она извлекла из вскрытого конверта желтый листок и развернула ломкую старую бумагу. Прочитав текст в одну секунду, Лада почувствовала слабость в ногах и осела на пол. «Не может быть! Не может быть!» — повторяла она себе, перечитывая текст письма, который знала наизусть. Лишь одно слово отличалось в нем от предыдущего: вместо «внучек» в нем было написано «дочка». Лада еще раз перечитала текст: «Здравствуй, дочка! Давно не видел тебя, очень скучаю! Приезжай скорее, ведь наступило лето. *Ясно. *Зной. *Невмоготу. *Аритмия. *Юность *где? *Давно *еле *корячусь. *Лечусь *атварами. *Думаю — *когда *уже *что ли *умру. *Маленько*асталось». Складывая первые буквы слов, отмеченных звездочками, Лада уже предвидела, что из них получится: «Я ЗНАЮ ГДЕ КЛАД КУЧУМА».