Она(с лучезарной улыбкой): Вы — мистер Эймори Блейн, должно быть?
Он(приглядываясь к ней): А вы — Розалинда?
Она: Я буду звать вас Эймори. О, входите, прошу вас, мама вот-вот будет здесь, (еле слышно) к сожалению.
Он(оглядывает комнату): Мне здесь все в новинку.
Она: Земля, куда не ступала нога мужчины.
Он: Так это здесь вы… э-э-э…
Неловкая заминка.
Она: Да-да, все тут. (Подходит к бюро.) Смотрите, вот все мои помады, карандаши для глаз.
Он: Я и не догадывался, что вы такая.
Она: А чего вы ожидали?
Он: Я думал, что вы ну совсем не женственная — плаваете, играете в гольф.
Она: А я плаваю и играю, только не в рабочее время.
Он: Бизнес?
Она: Строго с шести до двух.
Он: Я бы приобрел пакет акций вашей корпорации.
Она: О, это не корпорация, просто акционерное общество «Розалинда анлимитед» — пятьдесят один процент акций, репутация, хороший основной капитал и двадцать пять тысяч долларов годового дохода.
Он(неодобрительно): Н-да, прохладное начало.
Она: Видите ли, Эймори, — вы ведь не против, да? Если когда-нибудь мне встретится мужчина, с которым я не умру со скуки спустя две недели, возможно, с ним я стану иной.
Он: Странно, ваше мнение о мужчинах совершенно совпадает с моим мнением о женщинах.
Она: Я и вправду не очень женственна. У меня мужской ум.
Он(заинтригованно): Продолжайте.
Она: Нет, ваша очередь. Вы заставили меня рассказывать о себе, это против правил.
Он: Каких?
Она: Моих собственных… Но вы — ах, Эймори, я слышала, что вы блестящий молодой человек. Семейство возлагает на вас большие надежды.
Он: Это воодушевляет.
Она: Алек сказал, что вы научили его мыслить. Я и не надеялась, что кому-то это удастся.
Он: Нет, вообще-то я редкий тугодум. (Он даже не притворяется, что говорит серьезно.)
Она: Лгун!
Он: Я… я набожен, у меня литературные способности, я даже… я даже стихи писал.
Она: Верлибры? Изумительно!
Декламирует
Деревья зелены.
Птицы поют на деревьях.
Дева маленькими глотками пьет яд.
Птица летит прочь. Дева умирает.
Он(хохочет): Нет-нет, не такие.
Она: Вы мне нравитесь.
Он: Не надо.
Она: Каков скромник.
Он: Я вас боюсь. Я всегда боюсь девушек, которых еще не целовал.
Она(многозначительно): Милый мальчик, война позади.
Он: Стало быть, я всегда буду бояться вас.
Она(слегка огорченно): Скорее всего, будете.
Недолгая пауза.
Он(после тщательных раздумий): Послушайте, мне боязно спросить…
Она(зная, что за этим последует): Пяти минут не прошло.
Он: Но вы поцелуете меня? Или боитесь?
Она: Ничего я не боюсь, но ваши доводы так неубедительны…
Он: Розалинда, мне по-настоящему хочется поцеловать вас.
Она: И мне.
Они целуются медленно и основательно.
Он(переведя дух): Ну, ваше любопытство, похоже, утолено.
Она: А ваше?
Он: Нет. Только усилилось.
Показывает это всем своим видом.
Она(мечтательно): Я целовалась с десятками мужчин. И полагаю, их будет еще немало.
Он(отрешенно): Да, я думаю, вы сможете таким вот образом.
Она: Большинству нравится, как я целуюсь.
Он(спохватываясь): Господи, конечно да. Поцелуйте меня еще разочек, Розалинда!
Она: Нет. Мое любопытство в целом удовлетворил и один разочек.
Он(разочарованно): Еще одно правило?
Она: Я устанавливаю правила для каждого случая отдельно.
Он: Мы с вами очень похожи, разве что я опытнее — в силу возраста.
Она: Сколько вам лет?
Он: Двадцать три. А вам?
Она: Девятнадцать, только-только.
Он: Полагаю, вы продукт какой-нибудь фешенебельной школы.
Она: Нет, я практически необработанный материал. Меня исключили из «Спенса» — уж и не помню за что.
Он: И какой вы себя видите?
Она: Я блестящая, весьма эгоистичная, не сдерживаю эмоций и обожаю, чтобы мной восхищались.
Он(неожиданно): Я не хочу в вас влюбляться.
Она(подняв брови): А вас никто и не просит.
Он(невозмутимо): Но, наверное, придется. Я влюблен в ваш рот.
Она: Стойте-стойте! Прошу вас не влюбляться в мой рот — в волосы, глаза, плечи, туфельки, — но только не в рот.
Он: Он довольно красив.
Она: Он слишком мал.
Он: Вовсе нет! Дайте-ка взглянуть.
Он снова целует ее с той же обстоятельностью.
Она(слегка придвигаясь): Скажи что-нибудь нежное.
Он(испуганно): Боже упаси!
Она(отстраняется): Ну, не говори, раз это так трудно.
Он: Не можем же мы притворяться? Так скоро?
Она: У нас не такие временные рамки, как у других.
Он: И тут эти «другие».
Она: Давай сделаем вид.
Он: Не могу, это сентиментальность.
Она: А ты не сентиментален?
Он: Нет. Я романтик. Сентиментальные люди думают, что все вечно, романтик безнадежно надеется, что нет. Сентиментальность — это свойство эмоциональных людей.
Она: А ты не таков? (Прикрыв глаза.) Должно быть, вот так вы тешите свое высокомерие.
Он: Так… О Розалинда, Розалинда, не противьтесь, поцелуйте меня снова.
Она(на этот раз довольно холодно)-. Нет, я не горю желанием целовать вас.
Он(явно захваченный врасплох): Но минуту назад вы хотели целоваться.
Она: А теперь нет.
Он: Мне лучше уйти.
Она: И я того же мнения.
Он направляется к двери.
О!
Он оборачивается.
(Смеется.) Счет сто — ноль в пользу хозяев поля.
Он хочет вернуться.
Стоп-игра!
Он уходит.
Она быстро подбегает к комоду, достает портсигар и прячет его в боковой ящик стола. Входит ее мать с записной книжкой в руке.
Миссис Коннедж: Отлично. Я хотела с тобой поговорить наедине, прежде чем мы пойдем вниз.
Розалинда: Боже, ты меня напугала.
Миссис Коннедж: Ты очень дорого нам обходишься все последнее время.
Розалинда(кротко):Да.
Миссис Коннедж: Но дела твоего отца уже не так успешны, как прежде.
Розалинда(скорчив недовольную мину): Только не заводи разговор о деньгах.
Миссис Коннедж: Без денег ты и шагу ступить не сможешь. Мы последний год живем в этом доме, и если ничего не изменится, то у Сесилии не будет тех преимуществ, что есть у тебя.
Розалинда(нетерпеливо): Ну и что теперь?
Миссис Коннедж: Я прошу тебя оказать мне любезность не забывать кое о чем, я сделала подробную запись в блокноте. Во-первых, не исчезать с молодыми людьми. Возможно, иногда это было уместно, но теперь я прошу тебя оставаться в бальном зале, где я смогу тебя найти. Есть несколько мужчин, которых я хочу тебе представить, и мне не хотелось бы разыскивать тебя по углам, пока ты обмениваешься всякими глупостями с кем-то или выслушиваешь глупости.
Розалинда(саркастически): Да, выслушиваю, вот именно.
Миссис Коннедж: И не трать зря времени на студенческие компании — на мальчишек, которым по девятнадцать-двадцать лет. Я не возражаю против выпускного вечера или футбольного матча, но только не болтайся в стороне от выгодных партий, попусту тратя время в загородных кафе со всяким встречным-поперечным.
Розалинда(излагает свои принципы, которые, кстати, столь же высоки, как и у матери): С этим покончено, мама. Сейчас все не так, как в начале девяностых.
Миссис Коннедж(не обращая внимания): Я хочу сегодня вечером представить тебя нескольким друзьям твоего отца — все они еще довольно молоды.
Розалинда(понимающе кивает): Лет этак под сорок пять?
Миссис Коннедж(резко): Ну и что?
Розалинда: Да нет, все прекрасно. Они повидали жизнь, и у них такой восхитительно усталый вид (трясет головой), но они тоже хотят танцевать.
Миссис Коннедж: Я еще не видела мистера Блейна, но не думаю, что тебе стоит обращать на него внимание. Не похоже, чтобы у него водились деньги.
Розалинда: Мама, я никогда не думаю о деньгах.
Миссис Коннедж: Конечно не думаешь, потому что они у тебя никогда не задерживаются.
Розалинда(вздыхает): Надеюсь, однажды я выйду замуж за денежный мешок — чтобы не умереть со скуки.
Миссис Коннедж(сверяется с записной книжкой): Пришла телеграмма из Хартфорда. Приезжает Доусон Райдер. Мне нравится этот молодой человек, и он купается в деньгах. Мне кажется, что, поскольку тебе уже надоел Говард Гиллеспи, ты могла бы как-то поощрить Райдера. За месяц это уже третий его приезд.
Розалинда: А как ты догадалась, что мне надоел Говард Гиллеспи?