Это если других претендентов не найдется. Но я не стала говорить это вслух. Я хотела, чтобы моя подруга получила хоть что-нибудь за все свои страдания.
Но сегодня вечером меня гораздо больше интересовали результаты работы моего третьего бывшего мужа, и я вопросительно посмотрела на него.
Он вкратце рассказал про двух убитых прошлой ночью бизнесменов, о которых я знала от следователя, и о своем выводе: орудие убийства в случае двух бизнесменов одно и то же — его не мыли или помыли недостаточно хорошо после убийства владельца молокозавода, и часть «материала» оказалась в теле второго убитого бизнесмена. Если брать случай Андрея Елизарова и этих двоих бизнесменов, то орудие убийства было или одним и тем же (если его тщательно вымыли после убийства Андрея), или идентичным. Скорее идентичным. Чтобы не осталось никаких следов, его должны были хорошо продезинфицировать, например, спиртиком, что, согласитесь, маловероятно. Кто бы стал это делать?
— Такое совпадение… Чтобы в одну ночь… — задумчиво произнес мой сын.
— Я еще не закончил, — заявил третий бывший. — Я считаю, что Елизарова убивал один человек, а этих двоих — другой. Рост у убийц разный. Давайте я вам схемку нарисую.
— Мы верим тебе на слово, — быстро сказала я.
— Давай лучше выпьем, — предложил второй бывший, и третий тут же согласился, что выпить лучше, чем рисовать схемку.
— Но все-таки одно и то же орудие убийство могло быть? — на всякий случай уточнила я.
— Да, — кивнул патологоанатом. — Согласись: кто-то мог его подобрать в ресторане и воспользоваться. Идея возникла при виде этого орудия убийства! Сама ведь знаешь, как оно бывает. Но такая пика для колки льда — а я считаю, что была именно пика, — не является уникальным товаром. Это товар массового производства! И это совсем не первые трупы из тех, с которыми мне доводилось работать, ставшие трупами благодаря пикам для колки льда. На свадьбе человек увидел орудие убийства и вспомнил, что у него дома есть точно такой же предмет, и люди есть, от которых он давно избавиться хотел. И в тот же день, то есть в те же сутки… Например, чтобы запутать следствие. А на самом деле связи никакой нет. Правда, всех троих убили уверенной рукой. Три трупа — три точных удара в сердце. Поэтому говорю, что мог быть один человек. Но рост меня смущает. Я уж мерил-мерил… Значит, все-таки разные люди.
Я спросила, что еще интересного удалось обнаружить. Третий бывший пожал плечами. Сын сказал, что теперь нужно ждать информации о возможной связи жертв.
— Думаешь, те двое тоже могли подрабатывать отцами по найму? — хмыкнула Тоня. — У обоих же бизнес!
Мой мальчик скривился. Ему явно было неприятно вспоминать эту ситуацию.
— Рома, неужели Настя тебе ничего не говорила про отца? — спросил мой второй бывший.
— Я знал, что она его очень любит. Про детство она много рассказывала. Как он с ней гулял, как учил одному, другому, третьему. У Насти никогда не было теплых отношений с матерью. А отец для нее был одновременно и матерью, и отцом. Она сама так говорила. Он бежал к ней с работы, когда она болела в детстве. Он отвечал на все детские «почему». Он баловал, он играл с ней…
— Он жив или нет? — уточнила я.
— Да. Сидит в тюрьме. Я узнал об этом только вчера. Ей было стыдно мне об этом сказать.
Первый раз Валентин Петров оказался в местах не столь отдаленных за строительство финансовой пирамиды по типу МММ. Второй раз — за финансовые махинации уже в международных масштабах. Во второй раз суммы были гораздо бо`льшими, и «работал» он не с простыми гражданами, а с бизнесменами, причем из разных стран, а погорел на каком-то высокопоставленном чиновнике, из которого ему удалось выкачать аж два миллиона евро.
— Чиновника не жалко, — сказали мы все почти хором и, не сговариваясь, тут же рассмеялись.
— Если бы он только чиновников с депутатами обирал, — вздохнула Тоня, — мог бы стать народным героем.
— Деньги нашли? Вернули? — посмотрела я на сына.
— Нет. И Настя говорит, что их нет и у ее отца. Он был чем-то вроде ширмы. Ему после первой отсидки было не устроиться на нормальную работу. Мог пойти только дворником или разнорабочим. Потом на него вышли какие-то люди и предложили поучаствовать в схеме отъема капиталов у весьма обеспеченной части населения. У него не было выбора.
— Выбор всегда есть, — заметила я.
Ромка пожал плечами.
— В общем, как сказала Настя, ее отец был нанятым сотрудником, но схема замыкалась на нем. Именно он встречался с клиентами «фирмы» и объяснял, как они могут, так сказать, без труда выудить рыбку из пруда. Похоже, ее папаша умеет убеждать людей.
— Это хорошо умеют все мошенники, — заявил мой второй бывший.
— Уж пирамидостроители-то точно, — добавил третий.
— Вероятно, Настин отец знал, что ему придется еще раз сесть в тюрьму. По крайней мере, я так понял, что он к этому готовился. И Настю подготавливал. За это ему и платили деньги. То есть, конечно, не только за это, но и за это тоже. И за молчание. Он же не сдал никого. Вроде бы все деньги он получил. Виноват только он. Так суд решил.
— И он все потратил? — спросил мой второй бывший.
— Тебе же объясняют, что он в этом случае был не пирамидостроителем, а вывеской! — напомнил третий.
— Но его доля явно была немалой, — высказала свое мнение я. — Он же рисковал. И, если смог создать пирамиду, он явно не идиот. И знал, какие суммы в деле! Не могли ему платить зарплату гастарбайтера! Хотя бы, чтобы себя обезопасить, чтобы он не стал использовать схему внутри схемы, раз он спец по таким делам.
— Я не знаю, сколько платили, но, похоже, что не очень много, — сообщил Ромка. — Отложенное ушло на адвоката, и тот свой гонорар отработал. Срок удалось скостить. Но сейчас он все равно в тюрьме! Может, те, на кого он работал, обеспечивают ему в тюрьме комфортные условия. И это можно сделать! Он же за финансовое преступление сидит, а не за изнасилование, растление малолетних, убийство и еще что-то тяжкое. Но если бы я это все знал заранее…
— То что бы ты сделал? — посмотрел на Ромку мой второй бывший. — Не допустил отца по найму на свадьбу? Отменил свадьбу? Отложил до выхода отца Насти из тюрьмы? Рома, забудь! Судьба тебе подсказала, что не надо жениться на этой женщине. И не надо идти наперекор судьбе.
— Я и не иду. Вы же видите, что я к маме вернулся, — улыбнулся Ромка.
Глава 11
В следующую пятницу мне позвонила Ира — дочь умершего в ЗАГСе старика.
— Папу вчера похоронили, — сообщила она мне печальным голосом. — Мы можем с тобой встретиться? Просто поговорить. Вроде ты и не близкая подруга, но в курсе дела. Очень у меня тяжело на душе.
У меня был выходной, и я решила встретиться с Ирой. Почему бы и нет? Мы договорились посидеть в одном маленьком уютном кафе в центре города. Там великолепная выпечка. Я приехала на машине, а Ира — на метро, потому что не могла обойтись без алкоголя. Я сказала, что довезу ее до дома. Не стала добавлять «если очень сильно расслабишься». Но ей на самом деле требовалось расслабиться.
Она долго рассказывала про своего отца. Я слушала. Человек на самом деле был достойный. Прошел всю войну, приписав себе лишний годик, как тогда делали многие молодые парни. После войны работал на заводе, был уважаемым человеком и прекрасным семьянином. Но самым любимым у него был внук. Времени на детей не было, а вот внуком дедушка занимался по-настоящему — учил всему, что знал и умел сам, гулял с ним, сидел с ним, когда мальчик болел, потому что дочь и зять работали.
— И ведь мой сын его тоже любил, — вздохнула Ира. — Как он плакал на похоронах!.. Я не думала, что он способен так плакать. А эта не пришла.
— Ты бы хотела ее видеть?
— Нет. Я за себя не отвечала. Наверное, набила бы ей морду.
— Вот и хорошо, что не пришла. Не испортила тебе прощание с отцом.
— Слушай, а твой-то женился?
Я рассказала про свадьбу своего сына, представляя все в таком свете, чтобы посмешить Иру.
— Так что, вполне возможно, что и твой сын в обозримом будущем вернется или к тебе, или к первой жене, — сказала я Ире.
— Не вернется. Эта в него мертвой хваткой вцепилась. Уж не приворожила ли она его? Ой, кстати…
Я вопросительно посмотрела на Иру.
— А ведь у нее тоже был отец по найму.
— То есть как это? Хотя, что я спрашиваю? Тенденция, однако. — Я печально улыбнулась.
— Кто же мне это сказал? — вспоминала Ира. — Сын, наверное. Я спросила, будут ли на похоронах новые родственники. Вот тут он между делом…
После этого сообщения у меня мелькнула мысль.
— Позвони сыну. Нет ли у него или скорее у твоей новой невестки координат вашего отца по найму. Нам про Андрея надо кое-что выяснить.
Я рассказала историю моей подруги Тони. Ира схватилась за телефон, и минут через десять у нас уже был телефон Василия Витальевича.
Я позвонила Василию Витальевичу, объяснила, кто я. Он даже помнил меня — не каждый раз в ЗАГСе умирают гости, да и, надо надеяться, что при полном параде я — женщина запоминающаяся. Я же туда не оперировать шла! Мои роскошные, каштановые, с золотистым отливом, волосы вообще всегда привлекали внимание мужчин. Вон бывшие как только сели в мою машину, так и выпили сразу за мои волосы, губы и глаза.
Василий Витальевич уже знал про смерть Андрея Елизарова, только он знал его как Илью Сергеева. В агентство приходили сотрудники органов и всех допрашивали. Я спросила, не согласится ли Василий Витальевич побеседовать со мной. Ирина тут же прошептала, что и она со мной поедет.
— И с подругой, — добавила я.
— А вы сейчас где? — спросил отец по найму.
Я объяснила.
— Так я живу рядом! — воскликнул Василий Витальевич и обещался быть через десять минут.
Признаться, я его не помнила. Мне свадьбы собственного сына хватило. Ира его тоже не помнила. Хотя какое ей тогда было дело от отца невесты? Я заказала Василию Витальевичу по его просьбе немецкого пива, которое он очень уважает, Ире еще вина, а себе сок. Василий Витальевич ограничился горячими пирожками с курицей. Ире он очень вежливо выразил соболезнования и поинтересовался, где я работаю и можно ли ко мне обратиться «если что».