— Хотите сказать, что русским людям в ближайшее время не стоит рассчитывать на самодиагностику с помощью смартфонов?
— Русские люди и без смартфонов прекрасно занимаются самодиагностикой и самолечением. Иногда у меня волосы дыбом встают от рецептов, которые звучат по телевизору или печатаются в газетах. Хотя эффект плацебо никто не отменял. И желание пациента выздороветь как можно быстрее. Хуже всего с желающими стать красивыми.
В качестве примера я привела двух девушек семнадцати лет, которые страстно желали стать блондинками и в одном женском журнале вычитали «народный» рецепт: вылить на голову сок четырех лимонов, а потом шесть часов сидеть на солнце. После того как одна из них рухнула в обморок, до второй дошло, что с рецептом что-то не так. Обе побывали у нас в больнице на ожоговом отделении, так как превращались в блондинок в мае, под жарким солнцем, к которому после зимы организм еще даже привыкнуть не успел. Мама одной собиралась судиться с редакцией журнала за такой совет и приходила в больницу за документами. Не знаю, удалось ли получить компенсацию. В таком журнале не может не быть юриста, отбивающегося от нападок оклеветанных «звезд». Заодно и с пострадавшими читательницами разберутся, свалив все на «граждан, которые присылают свои рецепты». Хотя подобные советы вполне может придумывать кто-то из сотрудников редакции. Вообще я бы за такое судила.
— Что должны, по вашему мнению, сделать наши законодатели?
— Могу сказать, что они не должны. Например, после массовых отравлений в Иркутске предложили все спиртосодержащие препараты продавать по рецепту. Хорошо, что не приняли эту инициативу, а то все пенсионеры, регулярно принимающие корвалол и валокордин, ринулись бы в поликлиники за рецептами. К ним могли бы присоединиться более молодые люди, использующие настойку календулы и прочие травяные настойки чисто в медицинских целях и никогда даже не помышлявшие их пить. У нас в больнице шутили: в «Яндексе» появился бы рейтинг очередей в поликлиниках по стране, региону, городу в дополнение к рейтингу пробок.
— Я смогу завтра выйти на работу? — спросил Русалкин.
— Нежелательно. Пару бы деньков еще полежать.
— А если надо?
Я вздохнула.
— Голова не кружится?
— Есть немного. Но здоровый сон творит чудеса. Я не помню, когда мне удавалось столько поспать, как у вас. И телефон не звонит.
— Ну, вот видите. Нет худа без добра. Выспались.
— Так как насчет работы? Отпустите меня?
— Отпущу. Я насильно никого не держу. Но не переусердствуйте, пожалуйста. Хотя бы эту недельку.
— Можно я с вами поужинаю? Вы же еще не ели, правда?
— Кто-то что-то приготовил?
— Ваш сын — великолепный повар. Ваши мужья приезжали со своей едой.
— Вы хотели сказать: со своей выпивкой и закуской. Можно подумать, я своих бывших мужей не знаю.
Леонид Алексеевич рассмеялся, потянулся к моему большому банному халату, который обычно висит в ванной, и облачился в него.
— Вы домой звонили? — спросила я. — Я вам, конечно, могу что-то из одежды подобрать…
— Завтра с утра за мной приедет шофер. Домработница выдаст ему одежду.
— Помните какие-то телефоны наизусть?
— Домработницы. А она уже продиктовала номер шофера. Но вообще я понял, насколько привык к телефону. Как мы без них раньше жили?
Мы проследовали на кухню. Леонид Алексеевич шел уверенно, не качался, за стены не держался. Мужик крепкий. И ведь на самом деле отдохнул и выспался!
Оказалось, что в доме не только полно продуктов, но и готовой еды! Все-таки хорошо жить не одной. Я бы хотела завести собаку, но с моей работой это невозможно. А на сына рассчитывать в этом плане никогда было нельзя. Хотя на словах он тоже хотел собаку. Собаки у нас были, пока был жив мой дед. Выйду на пенсию — заведу.
— О чем задумались, Наталья Николаевна? Что мне можно есть, а что нельзя?
— С вашим ранением? Всё. Я думала о том, что хотела бы иметь собаку.
— Это мое присутствие вас на такие мысли навело? Мне в жизни доводилось вызывать у женщин самые разные ассоциации. Надеюсь, не пуделя?
Я рассмеялась.
— Нет, немецкую овчарку. Овчарка-санитар спасла жизнь моему деду во время войны.
— Были собаки-санитары? — удивился Леонид Алексеевич, усаживаясь за стол, на котором лежал в ночь с пятницы на субботу.
Я пояснила, что это весьма распространенное в мире явление, собаки в боевых действиях использовались, начиная с четвертого века до нашей эры. И у нас они тоже использовались. Их специально обучали вытаскивать раненых с поля боя. Собаки-санитары помогли более чем семистам тысячам человек! В целом службу несли шестьдесят тысяч собак, но это считая не только санитаров, но и собак-связистов, которые носили важные донесения, собак-саперов, которые обнаружили около четырех миллионов мин и фугасов. Также на собаку вешали санитарную сумку, чтобы раненый мог сам оказать себе какую-то медицинскую помощь. В мороз такие собаки лизали людям лица, определяя, кто жив, кто нет. То есть вначале приводили в чувство, а потом тащили. Вытаскивать следовало живых, а не мертвых. Собаки были крупные и сильные. Также на них надевались специальные шлейки, за которые держался человек. Использовались и санитарные упряжки, в которые впрягали трех-четырех собак.
— В благодарность за это дед всегда держал немецких овчарок и хотел, чтобы кто-то в семье стал врачом. Мой отец и дядька не стали. Стала я. Но собаку взять не могу. Как вы, возможно, уже поняли, я работаю по совершенно ненормальному графику.
— Да, мне говорили, что у вас один недостаток — работа, — усмехнулся Леонид Алексеевич и принялся за сваренный ребенком суп.
Ребенок, кстати, не показывался. Возможно, так глубоко ушел в дебри Всемирной паутины, что забыл о существовании матери и раненого гостя в доме.
— Вы вообще не очень обращайте внимание на то, что вам тут наговорили, — сказала я, подумав, что я опять хочу этого мужика. Сейчас хочу. Как бы не заметил, что я тут так расплавилась! А то вообразит невесть что. В особенности после того, что ему могли наговорить мои бывшие.
— Я впервые встречаю семью, в которой все дружат после развода. Все общаются. Все хорошо отзываются друг о друге.
— А почему бы и нет? Все-таки родные люди. Подумаешь, перестали жить вместе. Зато стали настоящими друзьями.
Леонид Алексеевич рассмеялся и попросил вторую тарелку супа. Я тоже ем суп вечером. У нас похожие привычки? Я случайно коснулась его руки и ощутила электрический разряд. Да что же это такое-то?! Интересно, а он его ощутил?
Я хочу заняться с ним любовью здесь и сейчас. «Он ранен», — напомнил внутренний голос. Ничего страшного, и мужик он крепкий. Уже отошел. «Ты сошла с ума», — сказал внутренний голос. Я предложила ему заткнуться и напомнила, что стимуляция кровообращения органов малого таза пойдет мне только на пользу.
— Наталья Николаевна, а вы не поясните мне ситуацию со свадьбой вашего сына?
— Зачем вам? — оторвалась я от мыслей о сексе.
— Я понял все, что говорили ваши мужья и сын, кроме этого дела со свадьбой.
— Рома остался холостым и вернулся жить ко мне. И пока вроде бы будет жить здесь.
— Но свадьбу справляли?
— Пытались.
Мне нужно было отвлечься от мыслей о сексе с этим мужиком, поэтому я углубилась в воспоминания, причем постаралась описать все забавно. Леонид Алексеевич много смеялся, но его рана, как я видела, оставалась болезненной, и он не мог этого скрыть.
— Так кого все-таки убили? — спросил он после того, как я закончила рассказ.
Я ответила, что Андрея Елизарова, потом вспомнила про газету в сумке, принесла ее и вручила Леониду Алексеевичу, сообщив про информацию о Валентине Петрове, напечатанную и в двух серьезных газетах, которые я, правда, в руках не держала. Гость углубился в чтение, я убрала суповые тарелки и достала чашки.
— Мне кажется, что убивали Валентина Петрова, — объявил он после прочтения статьи.
— Но Андрею месяц назад воткнули пику в мягкое место.
— В городе одна пика? Один тонкий нож? У меня, конечно, не врачебные знания анатомии, но мне кажется, что втыкание чего-либо в зад не приводит к летальному исходу. В годы моего счастливого детства сосед, заставший жену с любовником, воткнул тому в зад весьма внушительный тесак, так как именно он подвернулся первым под руку после того, как муж увидел дергающийся на его жене зад любовника. И ничего. Полежал какое-то время на брюхе, потом опять стал к соседке бегать.
Я задумалась. Леонид Алексеевич взглянул на ситуацию со стороны. Он не был непосредственным участником событий. А ведь на самом деле, наверное, убивали Валентина Петрова… Тем более Андрей-то жил по чужим документам. Пусть его выследил кто-то из обманутых женщин. Сколько их было в нашем городе? Ну, не сотни же. И когда он тут орудовал? Неужели столько лет вынашивали планы мести? Например, Тоня хотела получить компенсацию и алименты. Елизаров ей живой нужен был. Вопросы задать, может, какие-то ответы получить. И даже если кто-то вынашивал планы мести, откуда эта женщина могла узнать, что он будет в ресторане? В этом ресторане, в это время. Откуда она могла знать, что он выйдет в коридор? Нет, конечно, все должны были выйти по зову организма, но неужели она ждала Андрея в подсобном помещении? Если бы кто-то постоянно дежурил в коридоре, на это обратил бы внимание персонал ресторана. Значит, постоянно там никого не было. Кладовка находится на некотором удалении от входа в зал. Пожалуй, вход из нее виден, если держать дверь приоткрытой. Но на это, опять же, мог обратить внимание кто-то из персонала ресторана.
Зуб на Андрея Елизарова из присутствовавших в зале имела только Тоня. Потом примчалась вызванная ею Мила. Зуб на Валентина Петрова имели многие. Например, незваные гости с гробом. А может, и кто-то из родственников со стороны невесты. Я же не знаю положение вещей. Ведь и кто-то из родственников мог вложиться в пирамиду, и что там еще организовал Валентин Петров. Я не совсем поняла, из-за каких именно финансовых махинаций он сидит сейчас. Первый раз был за пирамиду. Второй раз он, насколько я поняла, грабил богатых или просто обеспеченных людей, а не широкие массы. Могли эти обеспеченные люди организовать или просто заказать его убийство? По-моему, вполне. И убийца мог не знать Валентина. То есть ему показали фотографию, сказали, что он из колонии приезжает на свадьбу дочери. Вот свадьба, вот отец,