- Чем я могу вам помочь, мисс Ланг? - произнесла тренерша.
- Гретхен. Сядь. Сейчас же, - прошептала Эбби уголком рта.
- Что-то случилось, мисс Ланг? - повторила Грин, чеканя каждое слово.
- Меня все время кто-то трогает!
- А потом ты просыпаешься, - вполголоса добавил Уоллес Стоуни. Ребята вокруг него рассмеялись.
- Тишина! - крикнула тренерша. - Может быть, вам скучно, мисс Ланг?
Если желаете, я могу повторить это в субботней школе. Или в моем кабинете, когда будете плакать, лишившись своего сокровища и опозорив себя, семью и школу! Этого вы хотите?
Гретхен должна была, стиснув зубы, ответить «Нет, мэм», извиниться и сесть на место. Но, к ужасу Эбби, она начала спорить:
- Уоллес постоянно трогает меня за шею!
- Мечтай! - ответил Уоллес.
Тут засмеялась даже миссис Мэсси, сидевшая в конце их ряда, но тут же сделала учительское лицо и погрозила Уоллесу пальцем:
- Хватит!
- Я ничего не делал!
- Да, мы все видели - он просто сидел на месте! - пришел своему дружку на помощь Бомба Цукерман. - Она психованная!
- Ланг, ждите меня в вестибюле, - приказала Грин, указывая на Гретхен бутылкой, - или, еще лучше, ступайте в главный офис и ждите директора. Он лучше знает, что с вами делать.
- Я ничего не сделала! - закричала Гретхен.
- За дверь, немедленно! Марш!
-Но...
- Сейчас же!
Эбби внимательно разглядывала свои руки и переплетала пальцы.
- Нечестно, - пробормотала Гретхен, протискиваясь между ногами Эбби и следующим рядом. Она пошла к двери, пошатываясь - вид у нее был очень усталый. Неясно, что случилось, когда Гретхен дошла до конца ряда - может быть, она оступилась, может, кто-то подставил ей ножку, но Ланг споткнулась и упала всем прикладом в проход, что вел к выходу. В тот же момент послышалось «У-у-у!..».
Этот звук слышен, когда в столовой разбивают стакан, и никто никогда не знает, кто именно его начал. Вот и сейчас три сотни глоток в актовом зале издали негромкий протяжный упрек, пристыжая одноклассницу: «У-у-у!..» Подобно воздушной тревоге, они не замолкали, пока Гретхен шла к двойным дверям по длинному проходу Эбби сидела прямо, как палка, окаменев от ужаса, и не присоединялась.
- Прекратить! - закричала Грин со сцены и дважды хлопнула в ладоши перед микрофоном. - Молчание! - наклонившись к микрофону, тренерша подула в свисток, висевший на шее. Микрофон увеличил пронзительный звук, вой прекратился и учащиеся схватились за уши, делая вид, что им больнее, чем на самом деле. - Вы думаете, это все шутки? Некоторые люди только и ждут, пока вы отвернетесь на миг, чтобы добавить вам в кока-колу наркотики -ГОМК, ЛСД, фенциклидин! Думаете, это неправда? Почитайте газеты!
Тут директор с трудом поднялся из сиденья в первом ряду, взошел на сцену и оттеснил Грин в сторону, как бульдозер.
- Спокойствие, спокойствие, - произнес он нечистым монотонным голосом. - Спасибо вам, тренер, за ценную информацию.
Директор изобразил своими похожими на ласты ступнями глухую барабанную дробь. Учителя, не сразу поняв, что от них требуется, через некоторое время подхватили вслед за ним, и, наконец, ученики ответили редкими аплодисментами.
- Я хотел бы воспользоваться этим моментом и сообщить, что чрезвычайно во всех вас разочарован. Основополагающие ценности Олбемарл-Академии выражены в ее девизе: «Вера и честь». И этим утром вы все предали мою веру в вас.
Директор всегда и во всех был разочарован - эта эмоция была единственной, что он когда-либо испытывал. Этот серый человек с толстой талией (серые волосы, серая кожа, серые глаза, серый язык, серые губы) учился в Олбемарле в детстве и больше трех десятилетий провел здесь в ролях учителя и директора. Все это время каждый ученик: переступивший порог школы, не доставлял ему ничего, кроме разочарования.
- Учебный год не успел начаться, а в комнате отдыха для старшеклассников уже зафиксированы случаи вандализма! - продолжал директор, перебивая зазвучавшие шепоты. - Некоторые машины на парковке для старших классов не имели в окнах необходимого стикера, либо его не было видно из-за неправильного размещения. Также в кампусе были замечены случаи курения. С этого дня и до конца семестра комната отдыха для старших классов закрыта! Я обсудил свое решение с куратором комнаты мистером Гроутом, и он его поддерживает.
Повисло молчание. Атмосфера явно переменилась.
- Кроме того, каждый и каждая, чья машина будет обнаружена на парковке для старшеклассников без соответствующего стикера, будет временно отстранен от занятий. Дисциплина... - по рядам пошел шепот Грин шагала по проходу и записывала имена. - Спокойствие! Дисциплина избавляет нас от необходимости наказания. А теперь споем гимн нашей alma mater.
Миссис Гей бросилась к пианино у подножья сцены и начала бить по клавишам. Директор, тренерша Грин и новый священник, отец Морган, встали и запели, учителя и ученики последовали их примеру. Эбби была, кажется, единственным человеком в зале, кто знал все слова, однако она, как и остальные, просто открывала рот под музыку и издавала нечленораздельные звуки. Нестройное пение учеников, славивших свою школу со всем энтузиазмом каторжников на каменоломне, наполнило зал.
Немедленно после мероприятия Эбби, Гли и Маргарет поторопились найти друг друга. Все студенты рассыпались на группы по Газону, над которым гудели разговоры. Ходили слухи, что теперь директор отменит бал в честь встречи выпускников или «Неделю командного духа», или снесет комнату отдыха для старших классов, или убьет всех родителей и устроит тут субботнюю школу.
Директор был совершенно сумасшедший - откуда знать, что еще он выкинет?
Однако Эбби, Гли и Маргарет больше волновались насчет Гретхен. Как только закончилось собрание, они тут же направились в главный офис, но секретарша старшей школы мисс Тоне их сейчас же прогнала. Подруги направились на Газон, сели так, чтобы видеть дверь главного офиса, и стали смотреть так пристально, что удивительно, как вход не охватило пламя. Они увидели, как директор зашел внутрь, направился в свой кабинет вместе с Гретхен и опустил горизонтальные жалюзи. Подруги продолжали смотреть на дверь офиса, не произнося почти ни слова - в тот момент, когда Гретхен появится, они должны были ее видеть.
- Ну как, все витаем в облаках? - Уоллес Стоуни плюхнулся на траву между Гли и Маргарет и засунул язык в горло последней.
- Я сейчас блевану... Слышьте, заткните мне рот! - взмолилась Гли. Маргарет не отрываясь от пасти Уоллеса, показала Гли средний палец и взгромоздила ноги к бойфренду на колени, пока тот продолжал дегустировать ее язык.
- Очень по-взрослому, - огрызнулась Гли. Эбби не сомневалась, что это очень круто, когда тебя постоянно кто-то хочет, но сейчас было не время обжиматься посреди Газона, демонстрируя всем свою бессмертную любовь!
- Что ты сделал Гретхен? - спросила она Уоллеса. Тот отлепился от Маргарет:
- Ты из-за туши на ресницах ничего не видишь? Ты же сама там была! Твоя подружка не затыкается о том, как я ее трогаю - видимо, очень этого хочет!
- Она уже полчаса не выходит из кабинета - и все из-за тебя! Признайся, что ты сделал!
- Не суйся не в свое дело, - спокойно произнес Уоллес. - Я, что ли, виноват, что твоя ковырялка психованная?
Никто ничего не ответил ему, потому что тут Гретхен, наконец, вышла из офиса. Подойдя к подругам тяжелым шагом, она упала рядом с Эбби, даже не поглядев на Уоллеса.
- Что там было? - спросила Гли. - Тебя часа три не отпускали!
Утерев с подбородка слюну Уоллеса, Маргарет разломила свой мюсли-батончик «Карнейшн» и отдала половину Гретхен - Миддлтон всегда была рада поделиться едой, содержащей хоть сколько-нибудь калорий.
- Что этот нудила тебе сказал? - спросила Маргарет. Гретхен принялась крошить батончик и ронять кусочки на траву:
- Просто говорил... все про веру и честь, про то, что на нашей родине идет война за души детей Америки... не знаю, я быстро перестала слушать. Он спрашивал, принимаю ли я наркотики.
- Только если лекарство от мозгов! - вставил Уоллес, но никто не обратил внимания.
- И что ты сказала? - переспросила Маргарет, которой владел иррациональный страх, что Гретхен на всех них настучала.
- Я ответила, что Грин не сказала ничего, что мне было бы нужно. Он потребовал, чтобы я извинилась перед ней, иначе меня не допустят к волейбольным тренировкам. А я сказала, что не нужно, потому что я ухожу из команды.
Все трое уставились на Гретхен в ужасе. Когда тебя ругают, надо пытаться выкрутиться, а не делать все только хуже! Уоллес Стоуни издал беззвучный смешок и гоготнул:
- Капец тебе!
- И что он сделал? - спросила Эбби.
- Оставил меня после уроков. За неуважение.
- Ну ты попала, Грешхен! - снова заржал Уоллес.
- Реально?! - Эбби не могла поверить, что Гретхен просто так ушла из команды и бросила ее, свою подругу! - Родители тебя убьют, если ты бросишь команду!
Гретхен пожала плечами.
- У тебя что, ПМС? - Уоллес снова перетянул беседу на себя, даже не заметив, что никто не смеется его шуткам. - Поэтому ты пытаешься меня подставить?
- Уоллес, - негромко сказала Гретхен, - ты свинья. Прекрати.
Все затаили дыхание в ожидании, как среагирует Маргарет.
- А ты тупая шлюха. Прекрати! - Уоллес заржал. Эх, как он раздавил эту мелкую десятиклассницу!
- Не надо строить из себя крутого при нас, - ответила Гретхен. - Мы все знаем, как прошел ваш первый раз с Маргарет - ты и пяти секунд не продержался.
Теперь она пристально смотрела на Уоллеса, уткнув подбородок в колени и сжимая кулаки, лежавшие у ступней. Никто не засмеялся и даже не посмел пошевелиться: это было секретом, который Маргарет рассказала подругам, и каждая знала, что никогда и ни за что не должна его повторять. Шрам на заячьей губе Уоллеса побелел. Маргарет вырвала кусок травы и швырнула его в Гретхен с криком:
- Больная, что ли?!
- Просто говорю правду нашему герою-любовнику. Он позер, он может трахаться, только надравшись до смерти, и он издевается над Эбби, потому что она слишком добрая и не может ответить. Мне надоело быть с ним вежливой!