- Тебе надо к доктору!
- Я уже была.
- К другому, настоящему доктору. Может, ты больна!
- Больна... - невеселый смех Гретхен покатился эхом по салону. - Ну да. конечно, больна. Я заразилась в ту ночь, у Маргарет...
Сердце Эбби сбавило обороты, кулаки разжались. Наконец-то показался свет в конце тоннеля.
- Что случилось в ту ночь?
- Я больше не девственница, - ответила Гретхен.
Ее слова повисли в воздухе. Мало того: что Гретхен солгала Эбби (прямо перед часовней!), когда та ее спросила, но они же обещали друг другу не терять невинность, не посоветовавшись! Теперь Гретхен пересекла рубеж, оставив подругу позади, на одном уровне с маленькими детьми. За этой мыслью последовала другая, более серьезная: «В ту ночь, у Маргарет...» Гретхен не просто лишилась девственности - произошло нечто худшее.
- Кто был там, в лесу? - спросила Эбби. Она читала подобные истории в «Сэсси», смотрела «Пылающую кровать», ходила вместе с Гретхен на «Обвиняемых». Неужели это могло произойти и с ее подругой?! Подобная мысль просто не укладывалась в голове. Кто мог обидеть Гретхен? Кто был способен сломать, растерзать и бросить ее в лесу, как мешок с мусором?!
- Не могу... - произнесла Гретхен. Все сходилось - налицо все тревожные симптомы, что описывались в «Космо»! И, если Гретхен не могла назвать имя, это сделал кто-то, кого они обе знали.
- Кто это был? - повторила Эбби. Гретхен закрыла глаза и опустила голову на грудь. Эбби погладила ее по плечу, но Гретхен вздрогнула.
- Кто? - в голове Эбби прокручивала лица из классного альбома. - Скажи, как его зовут?
- Каждую ночь... снова и снова... он садится мне на грудь... я не могу пошевелиться. Он смотрит, а потом... делает больно...
-Кто?
- Я не могу переодеться - мне нельзя раздеваться... Я сплю в одежде, не принимаю душ - стоит ему увидеть мое тело, он начинает раздирать кожу... Я не должна впустить его... я должна обороняться... Ты понимаешь меня?
Эбби ничего не понимала - информация поступала слишком быстро. Она начала:
- Скажи мне, как его зовут и мы пойдем в полицию...
- Каждую ночь... - продолжала Гретхен, но тут же расстегнула левый рукав и закатала. Вдоль предплечья, от локтя и до запястья, тянулись три глубоких вертикальных пореза. Эбби слышала, что, если хочешь умереть, нужно резать вены именно так - вдоль, не поперек.
Она схватила ледяную руку Гретхен, принялась ее вертеть, затем поднесла к глазам и увидела: это были не порезы, а целые борозды, окруженные плотными черными рубцами, от которых расходились желтые синяки. Что-то вонзилось в плоть Гретхен и оставило три траншеи.
- Что ты сделала? - воскликнула Эбби.
- Я могу остановить его... но не хочу.
- Почему?
- Потому что тогда становится еще хуже, - Гретхен отняла руку и закатала рукав.
- Нужно сообщить в полицию!
- Это случилось в лесу... он ждал меня. Было темно... он был гораздо больше... Больше, чем бывают люди...
Значит, это правда - в лесу был кто-то, кто напал на Гретхен. Теперь она. снова и снова переживая травму, резала и наказывала себя - прямо как говорилось в «Севентин». Все так хорошо совпадало, что Эбби, вопреки здравому смыслу, загордилась - мол, это я сама догадалась!
- Нужно кому-то сказать!
Гретхен зевнула, чуть не вывихнув челюсть, и покачала головой:
- Мне никто не поверит.
- Нам двоим поверят.
Гретхен прислонилась к окну. Ее веки тяжелели - сообщив свою тайну подруге, она полностью обессилела.
- Я знаю, как это прекратить... Но если это прекратится, начнется то...
Если это прекратится, ты больше меня не увидишь.
- Я могу это прекратить. Я могу все исправить. Ты мне доверяешь?
Гретхен кивнула с закрытыми глазами:
-Я так устала... Я не знаю: сколько еще протяну...
- Я все прекращу. Обещаю - когда это закончится, все будет, как прежде.
После долгого молчания Гретхен, наконец, ответила:
- Хорошо, - и добавила голосом маленькой девочки: - Домой хочу...
Развернув Катышек, Эбби поехала обратно по мосту. Это не считалось за прогул - она отвозила домой больную подругу. Сейчас Эбби сообщит миссис Ланг, что произошло, и вместе они придумают, что делать. Положение было плохо, но не безнадежно.
Она осторожно вела машину через Маунт-Плезант и Олд-Вилледж, не превышая 40 километров и все время думая, что сказать маме Гретхен. Подъезжая к дому Лангов. Эбби была в полной готовности, но тут ее ожидало препятствие - дорожка перед домом была пуста.
- Где твоя мама?
- Должна была быть тут... - невнятно ответила Гретхен.
Припарковавшись на улице, Эбби отвела подругу в дом, взяв ее сумку на себя. В доме Лангов стоял мороз, как в холодильнике - кожа Эбби покрылась мурашками. Ледяной воздух, казалось, проникавший сквозь одежду, пах «Глейдом», дезинфицирующим спреем от «Лайсол», сухими цветами и освежителями воздуха - «Стик-Апами», которые приклеивают на поверхности, и «Волшебными Грибами», три из которых стояли на столе в парадной. За искусственными ароматами скрывалась какая-то другая, органическая тошнотворная вонь.
Эбби повела Гретхен наверх, и чем ближе они были ко второму этажу, тем больше вонь гнилого мяса поднималась над освежителями. Открыв дверь в комнату Гретхен, Эбби застыла в шоке - тут освежители не работали вообще, и ничем не ограниченное зловоние во весь рост ползло по стенам, пропитывая собой волосы и одежду Эбби. Она стала дышать через рот и ощутила, как язык покрылся слизью, а слюна, ставшая такой же вонючей, сгустилась и потекла по горлу Но поразил Эбби вовсе не смрад.
- Твоя мама что, сюда больше не заходит? - спросила она у Гретхен. Миссис Ланг каждые две недели, дождавшись, пока дочь уйдет в школу, принималась за уборку ее комнаты: искала записки, копалась в мусорной корзине и ящике для белья, а потом выносила целые мусорные пакеты, положив туда все, что, по ее мнению, было Гретхен не нужно, так что комната становилась такой же стерильной и безличной, как мебельный магазин. Но сейчас место, где жила Гретхен, выглядело совершенно ужасно: одежда вытекала за края выдвинутых ящиков, обе постели были не заправлены, мусорная корзина лежала на боку, банка от кока-колы лайт валялась посреди белого ковра во весь пол, стены были испещрены черными отметинами. Дверь в ванную была открыта, и Эбби через нее видела, что вся полка завалена использованными бумажными платками, резинками и разлитыми лаками для волос, пластырями и прокладками.
Вывернувшись из объятий Эбби, Гретхен упала на одну из незаправленных постелей, завернулась в плед так, что видно было только ее лицо, и снова зевнула. У Эбби дрожали руки - ее всю пронизывал холод.
- У тебя нет свитера? - спросила она. Гретхен кивнула в сторону шкафа и ответила, с трудом ворочая языком:
- Там есть кое-что, что он не испортил.
Открыв шкаф, Эбби достала красный свитер с узором поперек, который можно было назвать чистым. Опустив рукава до самых кончиков пальцев, как варежки, она присела на край постели, не сводя глаз с трех рваных борозд, прорезавших гипсокартоновую стену - от самого потолка до изголовья. Эбби поверить не могла, что миссис Ланг допустила нечто подобное в своем безупречном доме.
Гретхен закрыла глаза и ровно, мерно дышала, что не мешало ее грязной руке выскользнуть из-под пледа и охватить запястье Эбби ледяными пальцами.
- Не бросай меня... - прошептала она. Несколько минут спустя хватка Гретхен ослабла, и рука упала. Когда Эбби поднялась, веки Гретхен вздрогнули и на миг поднялись, но тут же снова опустились. Эбби знала, что должна сделать, и знала, что это будет труднее всего, что она делала до этого - и именно поэтому правильно.
Рядом с телефоном на кухне был список номеров - среди них оказался и номер конторы, где работал мистер Ланг. Женский голос ответил Эбби:
- «Турман, О:Делл, Хаггинс и Крелл»?
- Мне нужно поговорить с мистером Лангом. Это... я - подруга его дочери. Это очень важно.
Все. Назад дороги не было. Она пересекла Рубикон - теперь родители Гретхен знали.
- Эбби? - рявкнул мистер Ланг. - В чем дело?
- Я звоню вам, потому что не смогла найти миссис Ланг. Гретхен дома, и...
- Оставайся на месте - сейчас буду! - и он повесил трубку. Эбби постояла с трубкой в руках, слушая гудение холодильника, потом поднялась и стала ждать. Минуты и часы тянулись друг за другом. Она нашла выпуск «Севентин» и попыталась выполнить тест «Видит ли твоя лучшая подруга в тебе конкурентку?», но не могла сосредоточиться - мысли так и толпились в голове.
Гретхен, как обычно, чуть слышно похрапывала. Эбби смотрела на нее. В четвертом классе, когда подруги впервые спали вместе, она заметила, что Гретхен всегда улыбается во сне, и наутро сказала ей об этом, на что Гретхен ответила:
- Это потому, что мне всегда снятся хорошие сны!
Сейчас Гретхен не улыбалась - она была похожа на труп. Вокруг воротника росло влажное пятно - пот стекал по ее шее. Эбби хотела немного опустить плед, но не смогла - Гретхен слишком сильно в него вцепилась.
Эбби ждала. В полдесятого и в четверть одиннадцатого звонил телефон, но Эбби не стала брать трубку - не знала, стоит ли. Кроме этих звонков, шепота вентиляции, охлаждавшей воздух, и четкого тиканья напольных часов в парадной в доме было совершенно тихо. Гретхен спала, а Эбби смотрела, пока не раздался хруст гальки, грохот дверей автомобиля и одинокого «гав» Хорошего Песика Макса. Ланги приехали.
Эбби побежала вниз по лестницам раньше, чем они вошли: когда мистер Ланг открыл стеклянную дверь, миссис Ланг стояла ко входу спиной и отчитывала радостного Макса, который снова лазил в мусорный бак.
- Эбби, что... - заговорил мистер Ланг, не успев войти. Эбби приложила палец к губам и красноречиво указала наверх:
- Ш-ш-ш! Она спит!
- Почему ты не в школе? - театральным шепотом произнес отец Гретхен.
Эбби поманила супругов в комнату с большим телевизором, чувствуя себя очень важной и в то же время немного неуверенной. Комната была рядом со входом и далеко от лестницы, там было темно, а из-за огромного кожаного дивана, стоящего посреди, казалось, еще и очень тесно.