Новая квартира выходила окнами на солнечную сторону. Две спальни, гостиная, библиотека и даже рабочий кабинет для Джилли. Он был небольшой, оклеенный нежно-голубыми обоями в мелкую крапинку.
В углу стоял стол, на котором возвышалось новое фотографическое оборудование, купленное Уилфредом специально к приезду Джилли. На стенах размещались аккуратные белые полочки, на которых лежали пачки фотобумаги.
— Ну как? Нравится? — спросил он.
Джилли поцеловала мужа.
— Ты просто гений, Уилфред. Спасибо тебе за все.
На глазах у нее выступили слезы.
— Ну что ты, что ты, Джилли…
Уилфред нежно обнял жену и прижал к себе.
— Не надо… Теперь все будет хорошо. Идем, я покажу тебе, как я обставил нашу спальню.
Комната, действительно, получилась великолепной. Она была побольше, чем в доме в пригороде. И белый гарнитур выглядел здесь особенно шикарно.
— Обои здесь я переклеил, тут были какие-то песочного цвета и не очень хорошего качества.
Джилли провела рукой по стене. Белые, с выпуклым рисунком и нежно-голубоватыми разводами обои были просто прелестными. Наверное, Уилфреду пришлось солидно потратиться на ремонт. Все это стоило приличную сумму.
— Твои вещи я сложил в шкаф, — сказал он. — Если хочешь, конечно, можешь все переложить.
Она кивнула.
— Да, да, конечно. Все замечательно, Уилфред. Тебе пришлось здорово потрудиться, чтобы сделать все так.
Уилфред подошел к Джилли, нежно коснулся ее щеки, провел рукой по волосам.
— Ты мне очень дорога, — ласково сказал он. — И я хочу, чтобы мы были счастливы.
Они обнялись и долго стояли так. Но каждый размышлял о своем.
В глубине души Уилфред не верил своим словам. Надежды на счастье, после того, что произошло, выглядели смешно и наивно. Но, тем не менее, они должны жить, а жизнь без надежды просто не имела смысла.
Зато Джилли ни на минуту не сомневалась, что лучшее в жизни, если оно и было, то уже давно прошло. Оставалось только смириться с грустной действительностью и продолжать свое жалкое однообразное существование с каждодневными завтраками, обедами, прогулками в парк и чтением головокружительных любовных романов перед сном, как это делали порядочные дамы из общества…
Она будет снимать, издавать альбомы, потом давать бесконечные автографы восхищенным поклонникам и нудные интервью настырным журналистам. Она станет настоящей светской дамой. Ей будут рукоплескать, восторгаясь ее талантом и красотой. А потом, оставаясь наедине с собой, она будет горько плакать по утраченной любви и несбыточным грезам.
Глава 16
Джейк в растерянности. Шум в доме Мейганов. Джилли решает закончить все раз и навсегда.
Томми возился со своей новой игрушкой. Тетя Мими, в день своего последнего визита, подарила ему заводной луноход, который таинственно гудел, когда его включали.
По телевизору показывали бейсбольный матч. Джейк, даже не переодевшись, развалился в кресле. Он очень устал.
Работа в последние дни сильно утомляла его.
Из кухни доносился аппетитный острый аромат. Ребекка готовила соус тартар, в состав которого входил красный перец.
Джейк с нетерпением ожидал ужина. За день он очень проголодался, даже не обедал. А от этого заразительного запаха в желудке начинало урчать.
— Ребекка, я не могу больше ждать! — крикнул он.
— Пять минут.
Джейк встал, прошелся по комнате, поглядел в окно. На улице было темно. Тусклый фонарь едва освещал соседний дом. Он стоял одиноко и угрюмо, света не было ни в одном окне.
Интересно, неужели Уилфред все время проводит в больнице? Может быть, что-то случилось? Джейк больше не ходил туда. Он понимал, что его визиты не нравятся Ребекке, а врать ему не хотелось. Тем более, что он уже ничем не мог помочь Джилли, а только лишний раз тревожил ее.
И все-таки… Восемь часов. Почему же нет Уилфреда?
— Они уехали, — Ребекка коснулась его плеча.
Она заметила, как муж застыл у окна, и невольно прочитала его мысли. От ее прикосновения Джейк вздрогнул.
— Кто уехал?
Он сделал вид, что думал совсем о другом.
Ребекка улыбнулась.
— Но ты же смотрел на дом Мейганов. Не надо притворяться, дорогой, тебе это не идет. Идем ужинать.
Ребекка взяла за руку малыша. Немного постояв, Джейк пошел за ними.
В тарелках уже дымился бульон. Джейк ел молча, ему было несколько неловко перед Ребеккой, но еще больше заинтриговали ее слова. Неужели они уехали? А, может быть, он что-то не так понял? Но спросить не решался. Ребекка может заподозрить что-нибудь в его излишней заинтересованности.
Но она как будто читала его мысли.
— Ты меня неверно понял, Джейк, — сказала Ребекка. — Наши соседи уехали. Уилфред нашел новую квартиру, кажется, где-то в центре, и перевез вещи.
Джейк едва не подавился супом. Он ведь ничего не знал об этом.
— И когда? — спросил он, пытаясь сделать равнодушное лицо.
— Позавчера. Я забыла тебе сказать. У нас была Мими, а потом ты много работал.
Значит, их не было здесь уже несколько дней. Вот как? Сезон теннисных кортов уже закончен, следовательно, Джилли он больше не увидит. Разве только когда-нибудь встретятся случайно в центре Аделаиды… Вместо долгожданного облегчения тоска охватила его душу. Как будто в один миг он потерял что-то необыкновенно дорогое… Да, теперь он действительно потерял ее, ничего не будет о ней знать…
От этих мыслей он совсем поник. Джейк сидел, неподвижно застыв, держа ложку в тарелке.
— Суп недосолен? — участливо спросила жена.
Ребекка догадывалась, чем была вызвана его задумчивость.
Но Джейк не шелохнулся и продолжал сидеть со стеклянным, ничего не видящим взглядом.
— Тебе не понравился суп? — еще громче спросила Ребекка.
— А? Нет, нет… Суп просто замечательный, — Джейк очнулся. — Но немного островат… Вероятно, ты переборщила с приправами. Но ты ведь любишь острое…
Томми лениво водил ложкой по тарелке, ему нравилось подражать отцу.
— А ты, Том, почему не ешь?
— Суп слишком острый, — мальчик скорчил кислую гримасу.
Ребекка, переглянувшись с Джейком, рассмеялась. Для Томми она почти не добавляла приправ. Его солидарность с отцом казалась забавной.
Ночью Джейк проснулся от странного назойливого скрипа за окном. Накрыв голову одеялом, он пытался уснуть снова. Но неприятный, действующий на нервы звук продолжался и раздражал все больше. Джейк встал, подошел к окну, осторожно отдернул штору.
Ночная улица была пуста и только завывающий ветер срывал увядшие листья с деревьев. Но странные звуки не прекращались.
Осторожно, на цыпочках, чтобы не разбудить Ребекку, которая крепко спала, закутавшись с головой в одеяло, Джейк подошел к другому окну.
Дверь в бывшем доме Мейганов была открыта и от ветра она то открывалась, то закрывалась, громко скрипя.
Все это показалось Джейку очень странным. Ведь дом был закрыт, ключ должен был находиться в бюро по найму домов. На минуту он растерялся, не зная как поступить, но назойливый звук не стихал и все больше разжигал любопытство.
На кресле он нащупал свой свитер и брюки и, взяв все в охапку, бесшумно вышел из спальни.
Держась за перила, плохо ориентируясь в темноте, он спустился вниз. На кухне наспех оделся. Дверь продолжала скрипеть. Здесь, внизу, эти звуки были еще отчетливее.
Он опять заглянул в окно, возле соседнего дома показалась тень. В груди у Джейка бешено заколотилось сердце. Он никогда не был трусом, но все происходящее выглядело слишком загадочно и наводило тревогу.
А дверь продолжала стучать.
Может быть, воры? Но что они могли делать в пустом доме? Или преступники совершают какое-нибудь злодейство, воспользовавшись отсутствием хозяев?
Их район всегда считался тихим и безопасным. Они жили здесь уже пять лет и ни разу на их памяти не произошло ни одного случая даже мелкого хулиганства.
А дверь скрипела все громче и омерзительнее. Все отчетливее слышались незнакомые шаги. Было слишком темно. Джейк, как ни пытался, не мог толком ничего разобрать. Но это … стук каблуков. Он прислушался. Точно. Он уже не сомневался: это была женщина.
Смутная догадка кольнула его сердце. Он замер. Постояв несколько секунд в замешательстве, стал бешено шарить в буфете.
Да где же он? Черт бы его побрал! Джейк нервничал. Наконец, среди чашек, стаканов и блюдцев, которые в тот момент казались абсолютно ненужными и лишними, нащупал фонарик.
Джейк прислушался. Дверь продолжала скрипеть, а шаги то отдалялись, то приближались опять.
Сердце замирало, когда он открывал входную дверь… Но ступив на крыльцо, он почувствовал холод, и только тогда вспомнил, что забыл обуться…
Стояла поздняя осень и ночью начинало слегка подмораживать. Разозлившись и ругая себя за собственную неосторожность, Джейк вернулся. В темноте он долго не мог найти свои туфли, как будто какая-то тайная сила мешала ему и удерживала его.
Но он должен войти. Отвратительный, неприятный скрип казался условным знаком, зовущим его. В углу Джейк нащупал свои туфли.
Тяжело вздохнув, он открыл дверь и вышел на улицу. После теплого дома он чувствовал холод. Освещая фонариком дорогу впереди, тревожно оглядываясь по сторонам, вздрагивая от каждого скрипа, он направлялся к пустому дому.
Руки дрожали, ноги подкашивались. С замиранием сердца он вошел в дом. Стояла подозрительная тишина. Джейк освещал фонариком стены. Вдруг сзади кто-то шелохнулся. Он резко обернулся, держа фонарик перед собой.
Джилли… Она стояла, съежившись. Спиной к стене. Джейк подошел к ней.
— Я хочу поговорить с тобой, — произнесла она.
Он не дал ей договорить и зажал рот.
Сколько времени он таил и сдерживал свои чувства? Пытался забыть, вычеркнуть эту часть своей жизни. Но душа… Разве можно ее обмануть? И чтобы не внушал рассудительный разум, она твердила свое…
— Ты…
Джейк не верил своим глазам. Происходящее казалось ему сладостным сном. Он протянул к ней руки. Ее прекрасные волосы по-прежнему пахли травой. Снова он вдыхал запах ее тела и ощущал ее горячее дыхание. Это была она. Она, его возлюбленная… Он обожал ее, он страстно желал ее больше всего на свете…