— Деннис, я очень рад, что наш разговор состоялся. Я так ужасно переживал… Можешь мне поверить, так я не волновался уже черт знает сколько.
Свеча погасла. Деннис повернулся на бок, различая в полумраке очертания коротко остриженной головы Роберта.
— Доброй ночи! Спи спокойно!
Роберт не выдержал и снова заговорил.
— Деннис, я бы хотел, чтобы на твоем месте был кто-нибудь другой, тогда бы у меня были развязаны руки.
— Да ладно тебе… Может, мне передать Сильвии о твоей любви? Сказать ей, что ты не можешь без нее жить?
— Да нет! Это будет слишком. Да, к тому же, не совсем точно. Я думаю, Деннис, что мне нужно просто потихоньку оставить вас и уехать. Ведь человек может все пережить.
— Как уехать? Бросить все дело? К тому же, если мы поднимем сокровища, то окажемся с тобой в равном положении. И Сильвия, если захочет, сможет выйти за тебя замуж.
— А вдруг твоя мать умрет? — неосторожно предположил Роберт.
Деннис как-то не представлял себе такой перспективы.
Мать казалась ему чем-то незыблемым и вечным, как то общество, как тот Эдем, который она собой олицетворяла.
Но Роберт не дал ему возразить.
— Послушай, Деннис, это и в самом деле может произойти. И если она умрет, у тебя будут несметные богатства. Здоровье у тебя отличное…
Деннис оборвал его, не дав договорить фразу.
— Неужели ты думаешь, что Сильвию интересуют деньги и мое здоровье?
— Да нет, Деннис, я говорю о другом. Я-то уже староват, чтобы заводить детей, а по-моему, все женщины об этом мечтают.
— Ты что, веришь женщинам?! — изумился Деннис.
— Не всегда, но временами они бывают правы.
— Знаешь что, Роберт, по-моему наш разговор не приведет ни к чему хорошему. Лучше всего забыть о нем, только предварительно договориться о том, что никто из нас не подойдет к Сильвии первым и ни о чем ей не скажет. Если она сама захочет, то пусть выбирает кого-нибудь из нас.
— Послушай, Деннис, ты меня, конечно, извини за этот разговор. Я понимаю, что слушать все это тебе было тяжело…
— Да нет, Роберт, все нормально. Это хорошо, что мы так с тобой поговорили.
— Спасибо тебе, Деннис, что ты меня выслушал.
— Роберт, понимаешь, наш разговор вообще какой-то непутевый и в принципе вообще не стоило об этом говорить. Но я понимаю, что это все — страшная жара, качка, это вино и безделье…
— Да-да! Мы же целый день сегодня ничего не делали, — вставил Роберт.
— А завтра мы начнем заниматься работой. Будем плавать, искать этот чертов самолет и, возможно, мы обо всем забудем. Во всяком случае, мне бы этого очень хотелось.
— Хорошо бы, Деннис, чтобы так все и было… А что мы скажем Сильвии?
— О чем?
— Ну, обо всем, о чем мы говорили с тобой.
— По-моему, ей не надо ничего говорить. Пусть занимается своим делом. Пусть не волнуется, отдохнет и сама сделает свой выбор. Если вообще мы ей нравимся — ты или я.
— А ты думаешь, что мы ей можем не понравиться?
— Почему бы и нет? К тому же может быть у нее кто-то и есть. Ведь ты никогда у нее не спрашивал об этом?
— Нет. Никогда.
— Ну вот, и я никогда не спрашивал. А может быть в Сиднее есть молодой художник, и он ее любит, а она любит его. Так что, понимаешь, Роберт, у нас с тобой могут быть перспективы совсем другие.
— Да, жаль, конечно, терять такую девушку…
— Почему терять? Она живет своей жизнью, мы — своей. И вообще, на свете так много красивых и хороших девушек.
— Много-то много, да понимаешь, я как-то уже привязался к Сильвии, — сказал Роберт.
— Ты привязался… И мне она очень нравится. И я к ней привязан. Но, знаешь, как к ней надо относиться?
— Как?
— Роберт, к ней надо относиться, как к нашей младшей сестре. Тогда все будет хорошо. Тогда не будет никаких проблем.
— А ты думаешь, ей это понравится, если мы будем относиться к ней, как к сестре?
— Не знаю, понравится ли ей это или нет, но, во всяком случае, так будет правильно.
— Деннис, мне всегда нравилось разговаривать с тобой на подобные темы.
— Роберт, но ведь мы никогда с тобой на такие темы еще не говорили.
— Не говорили? Ну это было как-то само собой. Оно шло между строк. А вот сейчас поговорили — и мне стало легче.
— Ну и слава богу, что тебе стало легче. Завтра взойдет солнце, будет легкий ветерок — и мы начнем поиски.
— Да! Обязательно нужно заняться делом. А иначе от этой жары, от этого безделья мозги распухнут, и мы будем говорить друг другу всякую ерунду… И в конце концов поссоримся.
— Знаешь, поссориться здесь, на шхуне — это вообще дрянное дело.
— Я понимаю… — Роберт привстал на своем топчане. — Знаешь, почему опасно ссориться?
— Почему?
— Потому, Деннис, что мы тогда ничего не сможем делать. Мы будем сидеть, насупившись, я на носу, а ты на корме, а Сильвия на камбузе. И все. Прощай дело!
— Роберт, скажи честно, а ты веришь в то, что мы сможем что-нибудь найти?
Роберт потер затылок.
— Знаешь, Деннис, честно говоря, я даже не верил в то, что ты сможешь пролететь под мостом.
— Не верил?
— Да. Я все время сомневался…
— Ну-у-у…
— А потом, знаешь, когда ты пролетел на этом старом стадионе под воротами, и когда Сильвия восторженно хлопала в ладоши, стоя рядом со мной, я поверил в то, что наша затея увенчается успехом.
— Поверил… Видишь, что получилось из твоей веры… Но ты так и не ответил мне на вопрос — веришь ли ты в удачу, что нам повезет?
— Мне кажется, что Сильвия должна принести нам эту удачу.
— Сильвия? Как она может нам принести?
— Не знаю. Она с нами на этой рыбацкой шхуне. Шхуна называется «Полярная звезда», и я думаю, что нам, в конце концов, повезет.
— Так ты веришь, Роберт? — Деннис даже подскочил со своего топчана.
— Конечно, верю. Верю! Верю!
— Хорошо, я очень рад, что ты веришь. И, положа руку на сердце, могу тебе сказать, что я тоже верю в то, что нам повезет… Хотя, у меня есть какие-то предчувствия, не очень добрые. Но я уверен, что именно сейчас, именно здесь мы найдем свое счастье.
— Так что, ты хочешь сказать, что наше счастье заключается в деньгах?
— Да нет. Но знаешь, для кого-то это деньги, для кого-то — свобода и независимость, а для кого-то — любовь.
— Да… Любовь… Я бы за это отдал все.
— Все? Ты бы отдал даже миллионы за любовь?
— Знаешь, Деннис, скажу тебе честно. Я думаю, что в жизни нужна только любовь.
— Я никогда не думал, что ты такой романтик, Роберт. Хотя… Видя, как ты занимаешься своей машиной, этим почти безнадежным проектом, можно было догадаться, что ты романтик. Да, в общем-то и я такой же…
— Конечно, Деннис, ты просто не замечаешь. Ты — такой же романтик, как и я. Ты веришь во всякие чудеса, мистику и волшебство.
— Да, Роберт, знаешь — верю. А сейчас я очень хочу спать и у меня начала просто раскалываться голова. Голова просто раскалывается от солнца. Надо будет ходить все время в шляпах.
— Ты думаешь от солнца?
— Ну, может быть не только от солнца. Но и от этого туземного вина. Какое-то оно странноватое. Что, и тебе плохо?
— Нет, Деннис, мне хорошо.
— Ну вот, давай тогда сейчас спать и забудем этот разговор. И будем относиться к Сильвии, как к младшей сестре. Будем ее опекать. А как оно будет дальше, так и будет. Хорошо?
— Я согласен, Деннис.
Они замолчали.
Через несколько минут Деннис услышал тихое посапывание, а потом Роберт захрапел.
Деннис не выдержал, встал, подошел к нему и толкнул друга.
— Эй, хватит храпеть! А то «Полярная звезда» развалится!
— Что? — не понял Роберт.
— Я говорю, храпеть хватит!
— А, извини! — Роберт повернулся на другой бок.
— Ты так можешь Сильвию разбудить и отпугнуть всех акул.
— Хорошо-хорошо, я не буду больше…
Вновь послышалось тихое мерное дыхание Роберта. Деннис еще с полчаса сидел на топчане, потом ему стало ужасно душно. Он нашел на столике сигареты, зажигалку и медленно по скрипучим ступенькам поднялся на палубу. Легкий ветерок покачивал шхуну. Над океаном светили крупные южные звезды. Но на востоке уже появилась едва заметная полоска зари.
Деннис расстелил на палубе большой кусок брезента, лег на спину, сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой… Несколько мгновений любовался голубоватым огоньком, потом прикурил, жадно затянулся и выпустил голубой дым…
Он лежал и смотрел на мигающие звезды, на светящиеся точки спутников, медленно проплывавших по небу, слушал, как ударяются волны о борт шхуны, и ему было хорошо…
Ему было хорошо, как бывает после тяжелой, хорошо выполненной работы или как бывает перед большим важным делом, когда все нервы напряжены, но человек уже собрался и изготовился к броску, рассчитав все до самой мельчайшей детали.
Деннис положил руки под голову и принялся тихо напевать. Он пел песню, которую всегда напевала ему мать, когда он был маленьким. Он и сам не понимал, откуда пришли эти слова и почему именно в этот момент он стал их напевать. Скорее всего ему действительно было хорошо и спокойно, а впереди их ждала работа.
Надо было обследовать много миль океана и обязательно найти эти сокровища.
А в том, что им повезет, Деннис не сомневался, а верил в это, как никогда прежде…
Но не спалось не только Деннису. На берегу в кустах лежал Джеймс Маккормик. Он нервно курил одну за другой сигареты и смотрел на покачивающуюся недалеко от берега шхуну. Ему очень хотелось как можно скорее попасть на нее.
Но Джеймс понимал, что еще не пришел тот момент. Хотя он уже твердо решил, что завтра он обязательно окажется на шхуне и поговорит с этими странными австралийцами, которые возят с собой привлекательную девушку.
— На кой черт им девушка? Ведь от женщин на корабле одни неприятности. Зачем эти двое здоровых, сильных мужчин потащили с собой девчонку, — бормотал он.
Но особенно это его пока не волновало. Он знал, что завтра должно решиться все. На завтрашний день он делал самую большую ставку в своей жизни.