Тиа почувствовала жалость и симпатию к этой девушке. Может быть, она сама станет жертвой сплетен на следующей неделе? Она ведь тоже незаконнорожденная.
Женщина позади Тиа громко стукнула ложкой о стол.
— Ну и очень хорошо, что она не зашла. Ненавижу, когда такие особы как ни в чем не бывало заходят туда, где собираются благородные граждане.
Тиа резко повернулась на стуле.
— Мне кажется, вам следует научиться понимать разницу между благородными людьми и лицемерными. Благородный человек никогда не станет болтать глупости о женщине, которую он даже не знает. А вот лицемеры — другое дело, они всегда распускают слухи. А некоторые, самые противные, делают это еще и при посторонних.
Женщина глубоко втянула носом воздух и выставила подбородок, как бы защищаясь от Тиа.
— Но я никогда так не делаю, — оправдывалась она. Тиа посмотрела на мужчину, сидящего рядом с дамой.
— Я тоже. И думаю, что тот, кто этим занимается, просто смешон.
Женщина с раздражением вскочила и вылетела из ресторана. Мужчина достал из кармана деньги, положил их на стол и последовал за своей спутницей.
Официант принес Тиа завтрак: яичницу и жареную картошку с мясным соусом. Когда Тиа поела и расплатилась, было уже девять часов.
На улице ее охватила почти осязаемая вязкая жара. Работающие без остановок дробильные мельницы заставляли дрожать землю и дребезжать окна. Небо до самого горизонта было голубым и чистым, и лишь над самим Томбстоуном все от тех же мельниц вверх поднималось огромное розовое облако дыма и пыли.
На улице ее охватило праздничное и ликующее настроение. Тиа почувствовала себя очень счастливой. После пяти дней путешествия на поездах и дилижансах было невероятно приятно просто пройтись по улицам.
Подобно модным парижским магазинам, местные лавчонки были забиты товаром: Тиа была так поглощена всей этой суматохой — беспрерывно двигающимися вагонетками, смеющимися и кричащими людьми, — что ей понадобилось в два раза больше времени, чтобы пройти всего три квартала до того места, где находилась конюшня.
Расположенный в начале Фремонт-стрит загон имел форму буквы «L». Возле него никого не было. Но у соседнего здания в тени на маленьком рыжем ослике сидел мальчик.
— Добрый день, — сказала Тиа, останавливаясь рядом с ним.
— Добрый день, сеньорита, — вежливо ответил он.
— Я хочу взять лошадь. К кому мне обратиться? — осторожно спросила она на английском.
— Лошадей дает напрокат сеньор Монтгомери… Это с той стороны магазина… — Потеряв интерес к Тиа, мальчик соскочил со своего ослика и потянул его за поводья. — Но, пойдем же, чертов упрямец!
Надпись на здании гласила: «Магазин, в котором платят только наличными». В этот момент из магазина вышел высокий широкоплечий мужчина в пыльных брюках и рубашке, на правом бедре у него висел пистолет. Он нахлобучил песочного цвета шляпу на темные волосы с таким сердитым видом, как будто только что проиграл какой-то важный спор.
— Извините… — быстро проговорила Тиа, боясь, что он промчится мимо нее, даже не заметив.
— Да? — спросил мужчина, и его глубокий хрипловатый голос показался Тиа знакомым.
— Я ищу мистера Монтгомери… — Тиа резко замолчала. Их глаза встретились, и они моментально узнали друг друга. Непонятно почему, но Тиа вдруг стало весело.
— Ты, кажется, на месяц ошиблась во времени, да и удалилась от назначенного места немного на север, — медленно проговорил Джонни.
Тиа усмехнулась. Значит, он не забыл.
— Так же, как и ты.
На его лице медленно начала появляться улыбка: сначала изогнулись губы, а потом весело засветились глаза. Он явно был рад ее видеть.
— Я целую неделю околачивался там, надеясь, что ты вернешься. И был уверен, что никогда не увижу тебя снова. — Его темные глаза смотрели на нее укоризненно, и Тиа покраснела от удовольствия.
— Но… я не смогла.
— Я так и думал. И что же случилось? — Как и у всех блондинок от рождения, нежное лицо Тиа с веснушками на носу было очень выразительным. Он без труда читал на нем все ее переживания. Ему было приятно видеть, как она волнуется.
— Я должна была уехать.
— Догадываюсь… И куда же ты уехала?
— Далеко на запад.
Джонни нахмурился. Это не было объяснением ее исчезновения, но он уже понял, что Тиа больше ему ничего не скажет. Да, долго же ему пришлось искать женщину, которая была почти такая же скрытная, как и он сам. Забыв о том, что еще минуту назад он весь пылал от гнева, Джонни прислонился к стене около двери в магазин и замер с таким видом, как будто в его распоряжении была целая вечность и всю эту вечность он собирался вот так стоять и смотреть на нее.
— Послушай, кажется, я еще ни разу не видел тебя стоящей вот так, во весь рост… — Губы Джонни сложились в дерзкую многозначительную улыбку, и неожиданно Тиа поняла, что тоже улыбается. Она никогда раньше не встречала мужчины, наглость которого бы ей так нравилась.
Теперь Джонни мог лучше рассмотреть Тиа. Спрятанные в тот раз под дурацкой шляпкой, которой он чуть не выколол себе глаз, волосы Тиа, теперь распущенные, просто ошеломили его. Золотые пряди ярко горели в лучах солнца. Ему до судороги захотелось запустить туда пальцы и уткнуться в них лицом. Воспоминание о том, как пахнет ее кожа, заставили его вздрогнуть. Ее почти детское лицо с ярким румянцем на щеках менялось каждую секунду. Он не мог поверить, что действительно целовал эти нежные полные губы, которые сейчас дрожали, как лепестки розы. Ему казалось, что с того дня прошло несколько лет.
— Мне нужен Джонни Монтгомери, — все еще красная от смущения напомнила ему Тиа.
— Ты только что приехала в город? — спросил он, пропуская ее слова мимо ушей.
— Почти.
Расслабившись, он засунул большие пальцы рук в задние карманы брюк и еще плотнее прижался плечами к стене.
— Ты взяла ту шляпку?
— Шляпку? — растерянно переспросила Тиа.
— Да, ту шляпку, которую я тебе купил.
Тиа опять вспыхнула от смущения.
— Да, я ее взяла, но заплатить забыла.
Джонни рассмеялся. Ему вдруг стало очень хорошо. Тиа напоминала ему маленького золотистого котенка с огромными глазами и совершенно невинной мордочкой, котенка, которого любому мужчине захотелось бы взять домой и напоить теплым молоком. При этой мысли он засмеялся еще громче, но тут же чуть, не пожалел об этом. Его котенок вдруг превратился в грозную львицу.
— Ты что, смеешься надо мной?! — спросила она.
— Что вы, мэм. Я просто подумал о том, какая вы миленькая!
— Я и сама прекрасно знаю, как выгляжу! — фыркнула Тиа. — И не позволю, чтобы кто-то издевался над моей внешностью!
— Ну ладно, ладно, я вовсе не издеваюсь. Наоборот, мне очень нравится твоя внешность.
Джонни продолжал улыбаться. Тиа привыкла к тому, что мужчины дразнят ее, но она всегда краснела и потому чувствовала себя ужасно неловко.
— Кажется, мне придется разыскать мистера Монтгомери самостоятельно. От вас нет никакого толку! — продолжала злиться она.
— Почему ты не хочешь сказать мне правду? Я ведь не видел тебя целый месяц.
— Я всегда говорю правду! А если и пытаюсь обманывать, по мне сразу видно.
Черные глаза Джонни были почти скрыты под густыми бровями.
— Значит, ты всю жизнь говорила только правду?
— Еще нет, — ответила Тиа, вздернув носик.
— Что за черт! Что ты хочешь этим сказать? — спросил он.
Тиа вздохнула так глубоко, как только смогла.
— Потому что я еще не прожила всю свою жизнь.
Джонни снова рассмеялся, и Тиа изо всей силы дернула за ручку тяжелой двери магазина. Но Джонни успел придавить ее плечом, и дверь осталась закрытой. Он не собирался позволить ей снова исчезнуть.
— Зачем тебе лошадь?
— Не твое дело, — ответила она.
— Ты снова хочешь сбежать?
Тиа пожала плечами. Может быть, действительно следует сбежать? Во всяком случае, ей сейчас некогда выслушивать все эти издевательства Джонни, да и вообще разговаривать с ним, пока она не найдет Стивена Баркарта. Не дождавшись от нее ответа, Джонни отступил в сторону и помог ей открыть дверь.
— Где ты остановилась?
— В «Оксидентале». — Тиа не хотела ему этого говорить, но у него был такой вид, что она поняла: он все равно ее найдет, если захочет. Она бросила на него последний взгляд и проскользнула в дверь. Ей в нос тут же ударил устоявшийся запах плесени, в помещении пахло, как от дохлой сухой мыши, которую она как-то нашла под полом их дома в Тубаке.
У задней стены магазина, около прилавка, стояло человек двенадцать мужчин. Полуобнаженные и раскрашенные, как дикие индейцы, они громко разговаривали и смеялись, как будто им только что рассказали веселую шутку. Никто из них не заметил Тиа. Девушка повернулась и хотела уйти.
— Эй! — окликнул ее женский голос, — ты случайно не меня ищешь?
Обернувшись, Тиа поискала глазами хозяйку веселого голоса.
— Тебе, наверное, нужна я… — На этот раз голос прозвучал ближе. Присмотревшись, Тиа увидела ту самую девушку в белом платье, которая с таким нерешительным видом недавно стояла в дверях ресторана.
— Нет, мне нужен мистер Монтгомери…
— Его нет. Но я пообещала ему, что присмотрю за всем. Могу я тебе чем-то помочь?
— Я бы хотела взять напрокат лошадь.
— Надолго?
— Надеюсь, что нет. Я собираюсь к Баркартам… — Забыв название рудника и ранчо, Тиа замолчала. Девушка рассмеялась.
— Тогда тебе действительно нужна я. Это я поместила объявление в газете. Ты знаешь условия?
— Не думаю, чтобы я… — Тиа опять смущенно замолчала.
— Я — Джуди Баркарт. Это я поместила объявление насчет экономки.
Тиа почувствовала, как бешено забилось ее сердце, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Эта решительная, веселая молодая женщина — ее сестра!
— Я хотела поехать на ранчо Баркартов, — проговорила Тиа.
Джуди опять засмеялась.
— Там никого нет. Мы все здесь — готовимся к встрече одной нежданной гостьи. — У Тиа замерло сердце.