Так оно и получилось. В парке Рая выскочила из кустов перед Любовью Петровной на безлюдной дороге и перегородила ее, встав руки в боки.
– Раечка… – кисло произнесла свекровь. – Добрый день. Что ж ты без предупреждения… Ты меня сейчас напугала.
– Мне надо поговорить с вами, Любовь Петровна.
– Знаешь, я вспомнила, что, кажется, утюг забыла выключить…
– Да за что же вы так со мной… Вы же меня сколько лет, даже не лет, а десятков лет знаете… – с горечью произнесла Рая.
– Я все понимаю, но ты сейчас не в себе, я слышала, – нахмурилась свекровь. – Вот успокоишься, тогда и поговорим.
– А что я сейчас – не спокойна? – пожала плечами Рая, стараясь ничем не выдать своего волнения. – Ну да, когда я на днях увидела своими глазами, как Олег целуется с Ангелиной, я раскричалась, расплакалась… Разве это ненормальная реакция? А как еще должна себя вести женщина, которая после стольких лет брака застает своего мужа с любовницей?
– Но оскорблять, говорить страшные слова…
– Любовь Петровна, у меня случился тогда шок. У вас в подобной ситуации его разве бы не было? Попытайтесь представить себя на моем месте, – рассудительно произнесла Рая, хотя, на самом деле, у нее внутри все кипело.
– Ладно, давай поговорим, – подумав, согласилась свекровь. – Что ты хочешь от меня услышать?
– Ну, я всегда относилась к вам как к родной матери. И вы это знаете. Я всегда любила и уважала вас.
– Да… – вздохнула свекровь. Они пошли по аллее рядом. – Хотя между нами существовало и непонимание.
– Но мы никогда не ругались, – напомнила Рая.
– Да, да…
– Даже между матерью и дочерью случаются конфликты, я же вела себя всегда сдержанно, если помните.
– Так у меня вообще очень покладистый характер, я ни с кем не конфликтую! – усмехнулась Любовь Петровна, методично вышагивая по асфальтовой дорожке и равномерно стуча палками.
– И я вам за то благодарна. Кроме того, я всегда была на вашей стороне в ваших конфликтах с Олегом…
– Не было у нас с Олежеком никаких конфликтов!
– Да как же это, а по поводу того шкафа для прихожей или из-за мошенников, которые якобы из косметологического центра? А как Олег начал кричать на вас, когда вы в очередной раз открыли жуликам, которые тоже якобы меняют водосчетчики? Я тогда его просто увела от вас…
Любовь Петровна насупилась, ничего не ответила.
Рая продолжила:
– Именно я советовала Олегу, что вас необходимо отправить в Кисловодск, отдохнуть. В прошлом году Сочи – тоже моя идея. И потом он собирался купить путевку на июль, а я настояла на начале сентября, тогда и море теплое, и народу меньше, и жара не столь мучительна. Все медицинские обследования и центры – это после моих напоминаний Олегу. Я, именно я помнила о том, какие подарки и покупки вам требуются. Кто все эти подарки покупал, которым вы так радовались и хвалили, он? Нет, это мои идеи, мой выбор! Не вмешивайся бы я во все это, он бы вас завалил дурацкими напольными вазами по сто килограммов или духами с запахом клопомора! Чем дороже, тем быстрее мухи в округе от них дохнут…
Любовь Петровна продолжала молчать и хмуриться.
– А он ведь иногда злился, сердился на вас. И я его утихомиривала, – мстительно продолжила Рая. – Таким идеальным сыном он стал после моих просьб и наставлений.
– Раечка, ну уж не придумывай… – недовольно запыхтела свекровь.
– Я ничего не придумываю, я говорю как есть. А все почему? Моя мама умерла, и вы стали мне второй мамой… Я, например, твердо сказала Олегу, что никогда не позволю сдать вас, например, в дом престарелых. Я была готова вас выхаживать своими руками – в случае болезней или там деменции…
– Я что, в деменции?
– Нет, сейчас вы в прекрасном состоянии, потому что это я посоветовала Олегу показать вас в том медицинском центре, где проблемы с памятью лечат… Помните, вы вдруг слова стали путать и забывать? Ваше ясное сознание и хорошая память сейчас – полностью моя заслуга тоже! Мне доктор там говорил, что я молодец, что заранее о вас побеспокоилась, а не тогда, когда бы вы стали забывать свое имя… Потому что это необратимые процессы в мозгу – чем раньше пошел за помощью к доктору, тем быстрее остановил их!
– Ну здрасте, нет у меня никакой деменции, не наговаривай на меня! – обиделась свекровь.
– Естественно, я бы не допустила у вас развития деменции! И вообще я не о том… Вот возьмем Ангелину… – Рая уже не в силах была остановиться, говорила и говорила возбужденно. – Я ведь ее хорошо изучила. Она ради вас и пальцем не пошевелит, вы в курсе? Заболеете – и Олегу придется для вас сиделку нанимать, чужую тетку из ближнего зарубежья, потому что наших попробуй найди, не соглашаются они на тяжелую и неквалифицированную работу… Нет, я ничего против гостей из ближнего зарубежья не имею, но вам-то тогда уже и словом не с кем будет перемолвиться! Будете валяться в кровати, на антипролежневом матрасе, и пялиться в потолок!
– Рая, прекрати!
Свекровь почти бежала, а Рая – за ней.
– Уже не дождетесь ни поездок, ни подарков, ничего. Ангелине плевать на вас, ей на всех плевать, она вон и с Серафимой своей кое-как себя ведет, я видела, вся забота о ребенке на Никите была… Она жадная. Я больше чем уверена: она запретит Олегу давать вам деньги.
– Да с чего ты так уверена?! – завизжала свекровь.
– А с того! – торжественно заорала Рая. – С того, что она уже часть Олегова бизнеса под себя подгребла… Забыли?
– Так это подарок Олега!
– Ага! Как же! Это ловкая манипуляция с ее стороны! Она же мошенница – те тоже вроде ничего не просят, им сами все отдают…
– Рая, уйди от меня! Что ты на меня орешь!
– А кто вам еще правду скажет, – мстительно захохотала Рая. – Эта Ангелина свою дочурку на Олежека вашего уже повесила. У него теперь две страсти – Ангелина и Серафима, а вы, дорогая Любовь Петровна, побоку!
Свекровь остановилась. Попыталась отдышаться. Потом, все еще задыхаясь, произнесла:
– А с чего ты взяла, Раечка, что я должна тебя сейчас слушаться? Мне ведь, как матери, все равно, что там со мной будет, лишь бы сыночка мой был счастлив. Как он скажет, так и будет. Ты что, так и не поняла? – лицо свекрови вдруг побагровело. – Я всегда, всегда на стороне сына! Какая бы распрекрасная у меня невестка ни была… Что мне ты, что Ангелина… Чужие люди. А вот Олежек – это мое всё.
Рая не ожидала такого ответа. Схватилась за голову:
– Погодите… Я – вам – чужая? Столько лет я рядом с вами и чужая?!
– Конечно, чужая. Даже если б ты меня на руках носила, и то бы чужой осталась! Ты мне никто. Олег с тобой разведется – я тебя через день забуду. С Ангелиной потом расстанется – и ее забуду тоже. У меня есть только мой сын, а на остальных мне плевать с высокой колокольни!
Любовь Петровна вдруг затряслась, палки для ходьбы выпали из ее рук, глаза почти выкатились из орбит и не мигали.
Только тогда Рая поняла, что происходит что-то не то. Подхватила Любовь Петровну под руку, усадила на скамейку неподалеку.
– Что надо? Воды? Позвонить в «Скорую»?
– Ничего не надо, – сквозь зубы выдавила из себя Любовь Петровна. Отдышалась, чуть побледнела. – Отлегло немного.
– Любовь Петровна…
– Пошла вон отсюда, – сказала та, уже окончательно придя в себя. – Все, мне легче, ничего не надо. Только убирайся.
– Я до дома вас…
– Убирайся, я сказала.
Рая побрела прочь из парка. Вышла за ворота и расплакалась. Опять что-то не то получилось из ее затеи! В первую очередь из-за того, что опять сглупила, начав выяснять отношения с немолодой уже женщиной, матерью Олега, во вторую – что, оказывается, она, Рая, чужая Любови Петровне. Ее просто терпели, как мебель. Она никто и ничто.
Был ранний вечер. Рая сидела дома, на диване, неподвижно уставившись в пространство, и вдруг услышала, как поворачивается ключ в замке входной двери. Через секунду в комнату ворвался Олег.
Бледный, волосы взъерошены.
Подскочил к Рае и с размаху влепил ей пощечину. Да так, что она потеряла равновесие, отлетела на другой конец дивана и только чудом не упала на пол.
– Это тебе за маму, – сквозь зубы произнес он.
– За что…
– За маму, я сказал! У нее сейчас давление сто шестьдесят на сто десять!
«Это лишь немного повышенное, для ее возраста – нормально», – хотела сказать Рая, но сдержалась. Начала о другом:
– Ты бы знал, что она мне говорила… твоя мама…
– Молчи! – прошептал Олег, теперь уже белый весь, точно бумага. – Еще слово, и я точно тебя убью. Чтобы больше к моей маме не подходила, поняла?
Он ушел из комнаты, хлопнула входная дверь.
Некоторое время Рая лежала, оцепенев. А потом в ней опять начал нарастать гнев, с которым она не могла справиться. Попыталась успокоиться – но только хуже стало.
Ангелина. Это же все из-за нее, из-за Ангелины.
Рая вскочила, бросилась в прихожую, быстро накинула на себя плащ, выбежала из дома и сразу побежала на автобусную остановку. Автобус подъехал быстро. Рая села, забыв оплатить проезд. Вышла на нужной остановке, помчалась через пустырь… И увидела Ангелину на детской площадке. Та стояла, болтала с какими-то женщинами, вероятно, другими мамочками. Даже не замечая, что какой-то мальчик на площадке методично стучит Серафиме по голове лопаткой для песка. А Серафима стоит и беззвучно плачет, кривя рот. «Тоже мне мамаша…»
Рая побежала к Ангелине – чтобы вернуть той пощечину, которую ей недавно влепил муж. Впрочем, что пощечина, не лучше ли вцепиться в Ангелинины серебряные кудри, повалить ту и отдубасить ногами?..
Рая заметила, что сбоку мелькнула какая-то тень. Не успела добежать до соперницы, как Раю перехватил Олег. Вероятно, только что приехал, припарковался и увидел жену, направляющуюся к любовнице.
– Пусти, – застонала Рая, пытаясь вырваться из его рук. – Ты меня ударил, а я ударю ее! Око за око!
– Да тебе в психушку пора, – с яростью и омерзением произнес Олег. – Чокнутая. Ангелина, бери Симу, садитесь в машину.