— Спасибо, мисс Мастерс.
Повернувшись, я рысцой припустила домой.
— Постарайся не думать о том, что сказала Джилли, — крикнула она мне вслед. — Она была в шоке. И, я уверена, извинится, когда ей станет лучше.
— Конечно, — пробормотала я.
Я выскочила на холодный свежий воздух. Бледная серебристая луна освещала площадку возле школы. Сухие листья кружились на газоне.
Мне захотелось вскинуть голову к небу и завыть.
Но вместо этого я нагнула голову против ветра и побежала. Но убежала недалеко. В нескольких шагах от угла я на кого-то наткнулась.
— Эй! — от неожиданности вскрикнул он и отскочил в сторону. — Сбавь скорость.
— Глен! — удивилась я. — Что ты тут делаешь?
Он откинул назад свою буйную шевелюру и улыбнулся мне.
— Мэгги! Тебя надо включить в школьную команду по бегу.
— Извини, я тебя не заметила. Я… я вообще не смотрела. То есть я… А что ты тут делаешь? — повторила я, тяжело дыша.
— За тобой слежу, — ответил он.
Я вытаращила глаза.
— То есть?
— Шутка, — засмеялся Глен. — Я обходил квартал, собирал деньги за стрижку газонов. И вспомнил, что у тебя сегодня эти танцевальные дела. Ну и подумал…
— Только не расспрашивай меня об этом, — сказала я с содроганием. — Это было ужасно.
И я побрела к своему дому.
Он поспешил за мной.
— Тебя не взяли?
— Наоборот — меня взяли, — ответила я. — Но… но… — и я выложила ему: — Джилли попала в больницу и винит в этом меня.
Он выскочил вперед, загородив мне дорогу.
— Ну и дела! А как это случилось? Ты ей подножку поставила или что?
— Нет. Я ее не толкала, — сказала я. Голос мой дрожал. Я опять чуть не расплакалась. — Я ее не толкала. Но она сломала щиколотку и говорит, что виновата я. Как сегодня утром в школе: она упала с лестницы и обвинила в этом меня. Я ее не толкала, правда!
Глен наморщил лоб, пытаясь разобраться в том, что я сказала.
— Два раза за один день? — повторил он. — Два раза за один день она падала и расшибалась? Два раза — и перед самым балетным конкурсом? И оба раза ты была там?
— Д-да, — пробормотала я. — Но я до нее не дотронулась. Я не вру!
Он в упор посмотрел на меня.
— Ты мне веришь, правда? — спросила я. — Веришь?
Он опустил глаза.
— Конечно… Конечно, я тебе верю.
Но что-то в его голосе изменилось. Он больше не смотрел на меня. И вдруг как-то заволновался.
Он мне не верит, поняла я.
Он считает, что если Джилли дважды за один день упала и расшиблась, это больше чем совпадение.
Но это совпадение, я-то знаю.
Под порывами холодного ветра, заскрипев, согнулись деревья. Вокруг нас посыпались сухие листья. Я поежилась. Мне стало вдруг так холодно.
— Джилли моя лучшая подруга, — сказала я. — Я никогда бы не сделала ей ничего плохого. Ни за что.
— Конечно, я знаю, — кивнул Глен.
Но по-прежнему он не смотрел мне в глаза.
— Мне… мне пора домой, — сказала я. — Пока.
И побежала — со всех ног.
— Пока, — крикнул он мне вслед.
Пробежав до конца квартала, я остановилась на углу. И когда обернулась, увидела, что Глен не двинулся с места. Он все так же стоял перед школой — руки в карманах, пристально наблюдая за мной.
И даже с такого расстояния я разглядела печаль и тревогу на его лице.
Домой я не пошла. А пошла в дом Джилли.
Я знала, что родители Джилли сейчас находятся где-то на полпути к больнице. Но мне хотелось рассказать Джеки и Джуди о том, что случилось.
Дверь мне открыла Джуди. У нее были красные глаза — как будто она плакала.
— Ужасный день! Мама, папа и Джеки поехали в городскую больницу, — выпалила она. — Мэгги, что там произошло? Джилли поправится?
— Да, — сказала я, проходя в дом.
Из кухни пахло жареным луком. Доносилось пыхтенье посудомоечной машины. В гостиной по всему полу были разложены тетради и учебники Джуди.
— Щиколотка у нее сильно опухла. Возможно, перелом. Но все будет хорошо, она поправится.
Джуди нервно зашагала по комнате.
Но как это случилось? Она поскользнулась?
Я вздохнула. Мне по-прежнему было холодно. Я решила не снимать куртку.
— Трудно объяснить, Джуди. Все получилось очень странно. Она начала крутить фуэте — хотя это не было нужно по ходу танца. Она крутилась, крутилась… и, наверное, потеряла контроль…
— Бедняжка Джилли, — покачала головой Джуди. — Она столько готовилась к этому конкурсу.
Я тяжело опустилась в кресло.
— Возможно, и несколько ребер сломаны, — тихо добавила я.
Джуди схватилась за бок, словно ощутив боль Джилли.
— Ох! Мне надо было тоже поехать в больницу. Я не думала, что это так серьезно.
Я кивнула, не зная, что еще можно добавить. Следует ли мне сказать Джуди, что ее сестра обвиняет во всем меня? Обвиняет в том, что я использовала против нее свои злые чары?
Нет, решила я.
Мисс Мастерс права. Джилли была в шоке. Она сама не понимала, что говорит.
Вдруг Джуди перестала шагать. Выражение ее лица изменилось. Она подошла ко мне и села на подлокотник моего кресла.
— Можно тебя кое о чем спросить?
— Валяй, спрашивай, — сказала я.
Темные глаза Джуди впились в меня.
— Помнишь, ты была у нас вчера и гладила Плампера?
— Конечно, — ответила я. — Как такое забудешь? Я была в шоке. Сначала этот кот кидается на меня как бешеный, потом вдруг решает, что я ему нравлюсь.
Джуди сглотнула, по-прежнему пристально глядя на меня.
— У тебя руки не были намазаны каким-нибудь кремом, лосьоном или еще чем-то?
Я вытаращила глаза.
— Не понимаю.
— Ну, ты же всегда пробуешь новую косметику, верно? Так вот, вчера у тебя на руках ничего не было? Какого-нибудь нового крема?
— Нет, ничего такого не было, — сказала я, ошарашено глядя на нее. — А в чем дело?
Джуди нахмурилась.
— Сейчас увидишь.
Соскользнув с подлокотника кресла, она вышла из комнаты. И через несколько секунд вернулась, держа, как грудного ребенка, Плампера. Громадный кот безжизненно висел на ее руках.
Я вскочила на ноги, мгновенно поняв, что произошло что-то странное. Плампер никогда не позволял Джуди брать его на руки.
— Может, ты помыла руки каким-то новым мылом? — спросила Джуди. — Постарайся вспомнить. Или, может, дотрагивалась до чего-нибудь странного в химической лаборатории?
Я решительно покачала головой.
— Да нет же. В чем дело?
— Посмотри на него, — сказала Джуди, спуская Плампера на пол.
Увидев его спину, я ахнула. Не сразу до меня дошло, что широкая желтоватая полоса в красных пятнах это его кожа. Голая кошачья кожа. Прежде покрытая густой рыжей шерстью.
— Видишь, что случилось, — печально вздохнула Джуди. — Вся шерсть на спине вылезла, падала прямо клочьями. Сразу после твоего ухода, Мэгги. И только там, где ты до него дотрагивалась.
Глава XVI«Я НЕ МОГУ ОБ ЭТОМ ГОВОРИТЬ»
Я поспешила домой. В окнах было темно, за исключением освещенного переднего коридора.
К холодильнику была прикреплена записка. Мама писала, что ее срочно вызвали на работу. И она, возможно, пробудет в больнице всю ночь. Заканчивалась записка фразой: «Надеюсь, твой танец произвел фурор! Целую, мама».
Что же, фурор и правда был, с горечью подумала я. Потом до меня дошло: если мама дежурит в отделении «Скорой помощи», вероятно, она увидит Джилли, когда ее привезут. И услышит от нее всю эту ужасную историю.
Неужели Джилли будет обвинять меня даже перед моей мамой?
С усталым стоном я бросила сумку с моими балетными туфлями на кухонный стол. И только тут заметила, что я все еще в пачке и колготках. Распахнув холодильник, я схватила банку с диетической содовой и побежала наверх в свою комнату переодеваться.
Я натянула на себя длинную пушистую ночную рубашку, толстые, теплые белые носки. И встала, задумавшись, перед зеркалом на моем туалетном столике, рассеянно проводя щеткой по волосам.
Что происходит?
За последние несколько дней случилось столько ужасного и непонятного. Со дня моего рождения… с тех пор, как гадалка увидела зло на моей руке.
Взбесившаяся газонокосилка Глена. Бедняжка Чирки. Нападение на меня Плампера. А после у него облысела спина. И Джилли… упала с лестницы в школе… Потом раскрутилась так, что не смогла остановиться… и обвинила в этом меня… Обвинила меня!
Картины одна ужаснее другой мелькали, сменяя друг друга, у меня в голове.
Неужели причина всего этого — я? Неужели слова гадалки обо мне — правда? Разве такое возможно?
Нет. Нет. Нет.
Злых чар вообще не существует.
Я все еще рассеянно смотрела в зеркало, когда зазвонил телефон.
«Наверное, Джеки или Джуди — хотят сообщить мне, как дела у Джилли», — решила я.
Мое сердце тяжело забилось в груди. Меня охватило тягостное ощущение страха, от которого все внутри сжалось.
А если ей стало хуже?
Если ее травмы оказались серьезнее, чем все мы думали?
Я схватила трубку, прижала ее к уху и сдавленным голосом произнесла:
— Алло!
— Алло, солнышко.
Этот голос я меньше всего ожидала услышать. Несмотря на сильные помехи, я узнала своего отца.
— Солнышко, это я.
Я терпеть не могу, когда он называет меня солнышком или еще какими-то слащавыми словечками. И никогда не называет меня по имени. Иногда я думаю, это потому, что он его не помнит.
— Привет, папа.
— Я не слишком поздно звоню?
— Нет, еще только одиннадцать, — сказала я, взглянув на будильник на тумбочке у кровати. — Ты где?
— Я в машине, — ответил он, пробиваясь сквозь помехи. — На шоссе. Связь не очень хорошая, — он произнес что-то еще, но громкое гудение перекрыло его слова.
— Как мама? — спросил он, когда гудение прекратилось.
— Нормально, — ответила я. — Она сейчас на работе.
— Извини, зайчик, я забыл про твой день рождения, — сказал он.
«И всего-то в десятый раз подряд!» — подумала я. Но вслух сказала: