— Ну нет, — громко произнес Оррис. Барам воззрился на него. — Нет, — повторил маг, качая головой. — Больше я тебе этого не позволю. — Он поднялся, и Барам, тихо зарычав, попытался отползти. — Не двигаться! — приказал маг и направил на чужестранца посох, отчего камень наверху засиял недобрым медовым огнем.
Барам потихоньку отползал, сверля Орриса глазами.
Маг вытащил из-под плаща длинный кусок веревки, кинжалом разрезал его на две части и двинулся к чужеземцу. Барам снова попытался встать на ноги и спастись бегством, не слушая приказов Орриса Тогда маг послал ему вслед вспышку волшебного пламени, чувствуя, как по телу, словно ветер над долиной Тобина, пронеслась волна энергии. Тут же Барам как подкошенный упал на землю, прикрыв руками голову и подтянув колени к груди. Оррис бросился к нему и быстро связал руки за спиной. Барам яростно брыкался и несколько раз стукнул Орриса по ногам и телу. Тогда маг ударил его кулаком в живот. Чужеземец стал судорожно хватать ртом воздух и перестал пинаться, а Оррис туго связал его щиколотки. Барам взвыл и попытался освободиться, но веревка была очень прочной.
— Сегодня выспимся, — встав и пытаясь восстановить дыхание, удовлетворенно произнес Оррис.
Он вернулся к костру и прилег. Барам еще долго рычал и дергал путы, но Оррис не обращал на него внимания, зная, что никуда он не денется. Кажется, Барам тоже это понял, лег и затих. Вскоре Оррис услышал, что дыхание его стало медленным и размеренным, и улыбнулся в темноту. Сегодня выспимся.
Маг открыл глаза, когда солнце уже давно встало. Он уж и позабыл, когда высыпался так хорошо. Барам уже проснулся. Каким-то образом он ухитрился сесть и теперь хмуро наблюдал за Оррисом.
— Как спалось, чужеземец? — весело спросил Оррис.
Барам отвернулся и сплюнул.
Оррис искренне опечалился.
— Я это заслужил, — честно сознался он. — Но ты сам вынудил меня связать тебя. Мы не сможем идти дальше, если не будем спать. Поэтому имей в виду: я сделаю то же самое и сегодня, и завтра, и послезавтра, пока не смогу убедиться, что тебе можно верить.
Он встал и подошел к Бараму. Сев на корточки, он распутал узлы на его запястьях и положил веревку в карман. Барам мигом развязал ноги, скомкал веревку и закинул в реку.
Покачав головой, Оррис сделал мысленный посыл Анизир, сидевшей на небольшом камне невдалеке. Самка ястреба взмыла в воздух, покружила над рекой и, ринувшись вниз, выхватила веревку из воды и вернулась к Оррису, зажав ее в когтях Маг поднял руку, чтоб птица села
— Молодчи… — не договорив, Оррис покатился на землю, сбитый с ног налетевшим на него Барамом. Чужестранец кувыркнулся и, стремительно вскочив, помчался к берегу и бросился в воду.
— Наказание божье! — рявкнул Оррис, тоже вскочил и рванулся следом. У самой кромки воды он сбросил одежду и нырнул.
Река казалась спокойной, но, погрузившись в воду, Оррис понял, что течение на самом деле довольно сильное. Барам плыл уже в нескольких ярдах. Оррис никак не мог к нему приблизиться, мешали встречные течения и водовороты, хотя несло их ничуть не медленнее. Хорошо, что плавать он учился в Мориандрале, еще мальчиком, быстрая вода была ему знакома. Барам же чувствовал себя в реке неуверенно, колотил вокруг себя руками, и Оррис наконец смог его нагнать.
И, только подплыв к чужестранцу совсем близко, Оррис понял, что тот вовсе и не пытается плыть. Он изо всех сил старался не пойти ко дну, но у него это неважно получалось.
— Хватай меня за руку! — заорал Оррис, дотянувшись до тонущего.
Барам обернулся на его голос и принялся так отчаянно молотить руками, что было непонятно, то ли он пытается спастись, то ли не подпустить к себе Орриса. Маг попробовал приблизиться и поддержать его, но чужестранец стал его топить. Оррис вывернулся и вынырнул, жадно глотая воздух. И тут ему захотелось все бросить. От Барама были одни неприятности с того самого дня, как они покинули Амарид. Пускай себе утонет, а Оррис сам выполнит то, что задумал. Но тут он вспомнил о Бадене. Магистр слишком многим пожертвовал, в одиночку борясь за жизнь чужеземца. Значит, надо спасти этого упрямца, пусть даже он и не хочет, чтобы его спасали. Вновь подплыв к Бараму, Оррис нырнул и обхватил его за грудь, пропустив руку под мышками. Чужеземец отбивался, наугад лупя руками и ногами. Но Оррис теперь крепко держал его и потихоньку поплыл со своим грузом к берегу.
Барам вдруг перестал сопротивляться. Стало несколько легче, но много сил уходило на борьбу с течением. Добравшись наконец до берега, Оррис сбросил Барама на песок и сам без сил свалился рядом, еле переводя дыхание. Если бы Барам надумал сейчас сбежать, Оррис уже не смог бы помешать ему. Но чужестранец и сам выдохся и сейчас лежал рядом с магом, кашляя и выплевывая воду. Анизир стремительно спустилась на землю неподалеку от них, по-прежнему не выпуская из когтей веревку. Я цел, — почувствовав ее тревогу, мысленно сообщил ей Оррис. — Только очень устал. В ответ он получил изображение своего посоха и плаща, которые остались почти в миле вверх по течению. Я помню. Надо вернуться.
Он сел и взглянул на Барама. Тот не шелохнулся. Он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Выглядел он еще более потрепанным, чем обычно.
Оррис с трудом поднялся.
— Надо трогаться, чужеземец.
Барам открыл один глаз и искоса глянул на него.
— Вставай! — прикрикнул Оррис.
Человек медленно сел и глубоко вздохнул.
— Зачем? — спросил он.
Оррис застыл на месте, решив, что ослышался.
— Что ты сказал? — едва слышно произнес он.
— Зачем? — повторил Барам. — Зачем ты вытащил меня из воды?
У него был довольно сильный непривычный акцент, и Оррис не сразу понял смысл.
— То есть почему я не дал тебе утонуть?
Чужестранец кивнул, пристально глядя на мага.
Оррис помолчал. Неожиданный вопрос попал в точку. Он ведь почти бросил его.
— Не знаю, — наконец ответил он. — Не мог же я просто смотреть, как ты тонешь.
Но чужестранец по-прежнему не сводил с него глаз и ждал чего-то.
— Наверное, потому, что ты мне нужен, — сознался Оррис. — Мне понадобится твоя помощь в Лон-Сере.
Барам кивнул, удовлетворенный ответом.
Оррис прищурился, словно впервые видел своего спутника:
— Ты говоришь на нашем языке! Ты понимаешь все мои слова?
— Да.
— И ты понимал все, что я говорил, с тех самых пор, как забрал тебя из тюрьмы?
— Да.
Оррис в замешательстве тряхнул головой:
— Так ты все время знал, что мы идем в твою страну? Зачем же ты мне мешал?
— Я тебе не верю, — ответил чужеземец. — По крайней мере не верил до сегодняшнего дня.
Оррис невесело рассмеялся:
— Ты мне не верил? Значит, в этом все дело?
— Нет, — промолвил Барам, и его взгляд помрачнел. — Я узник. Ты вытащил меня из камеры, но я все равно узник. Вот почему я тебе вредил.
Маг внимательно посмотрел на него. Звучит правдоподобно. Наверное, он бы сделал то же самое на месте Барама
— Ну что ж, понятно, — подытожил он. — Но ведь теперь ты мне веришь? Ты ведь знаешь, что мы идем домой?
— Теперь я знаю, что нужен тебе живым, — осторожно ответил Барам. — Вероятно, мы действительно идем домой. Не знаю, может быть. Только не понимаю зачем.
Маг снова помолчал. Он чувствовал, что сейчас все может рухнуть.
— Ты пришел к нам с войной, — начал он, необычайно тщательно подбирая слова, — вместе с другими чужестранцами. Я веду тебя назад, чтобы заключить мир. Я хочу, чтобы ты отвел меня к своим правителям, чтобы мы договорились больше не воевать. — Он хотел еще что-то сказать, но передумал. Вместо этого он спросил: — Ты меня понимаешь?
Чужестранец, похоже, обдумывал сказанное, потирая рукой подбородок, чем вдруг стал странно похож на Бадена. Наконец он кивнул.
— Теперь ты прекратишь сопротивляться? — спросил Оррис, стараясь, чтобы это было не слишком похоже на просьбу. — Можем мы жить, не ссорясь?
Барам с достоинством посмотрел на мага и потер запястье:
— Тогда больше не связывай меня.
— Обещаю, — ответил Оррис, — но только если не будешь нападать на меня. — Он замолк, внимательно глядя на чужестранца. — Мир?
— Что это значит?
Оррис усмехнулся:
— Это значит, что мы больше не будем враждовать. Барам бросил быстрый взгляд на реку.
— Мир, — согласился он, посмотрев Оррису в глаза. Маг вздохнул. Ему страшно хотелось верить этому
человеку. Слишком много времени ушло на препирательства. Скоро осень, а впереди еще почти двести лиг до перешейка. Если они не пересекут Береговой хребет прежде, чем выпадет снег…
— Мир, — тихо повторил он, стараясь улыбнуться. Он протянул руку, чтобы помочь спутнику встать. — Пойдем, чужестранец. Пора двигаться.
Тот не шевельнулся.
— Барам, — поправил он. — Меня зовут Барам.
— Хорошо, — помедлив, согласился Оррис. — Барам так Барам.
Чужеземец ухватился за протянутую руку и рывком встал, и оба пошли вверх по течению, туда, где бросили плащ и посох Орриса.
Они вернулись в лагерь только в полдень. Собрав вещи, перекусили и снова тронулись в путь. Они опять пошли к югу вдоль реки и прошагали до темноты, несмотря на то что поздно вышли, почти четыре лиги. На следующий день они повернули на запад, перешли реку вброд и по пересохшей долине направились к кучке деревьев, которые Оррис приметил еще с берега. Здесь, как маг и ожидал, они обнаружили родник и пополнили запас питьевой воды, которую Оррис налил в старый винный мех. В последующие дни путешественники не сходили с сильно петлявшей, но все же ведшей к югу тропы, которая вилась по пустыне от оазиса к оазису. Когда оазисы перестали попадаться, они направились строго на запад, экономно расходуя воду и с надеждой высматривая, не покажутся ли где кроны деревьев.
Южные Береговые горы показались на восьмой день после происшествия у реки. Когда начались холмы, им стала чаще попадаться вода. Хотя восточные склоны Берегового хребта были суше, чем западные, все же с гор текло немало ручьев, и бурдюк путешественников не пустовал.