Харка снова взял лук, прошел среди вигвамов и прыгнул через ручей. Все это время за ним шла толпа болельщиков и зевак. Остановившись в прерии, он приложил стрелу и натянул тетиву. Его впечатлила поразительная эластичность и легкость этого оружия. Сперва он собирался выстрелить как можно дальше. Для этого предельно натянул тетиву, изогнул плечи древка и пустил стрелу. Тетива запела, стрела понеслась, рассекая воздух. Все взгляды неотрывно следили за траекторией оперенной стрелы.
Могучий Олень – сам как та стрела – метнулся вперед и намного опередил остальных мальчишек в погоне за стрелой. Вскоре его радостный крик из-за холма возвестил, что он нашел стрелу в траве.
Харка не побежал с остальными. Он приложил вторую стрелу и, когда мальчики вернулись с первой, выстрелил во второй раз. Она вонзилась в пятидесяти шагах в песчаный холмик, наметенный ветром. Стрела застряла, но прошла его насквозь. Харка был доволен пробивной способностью стрелы и наконечника. Он взял в руку третью стрелу. Ее он пустил быстро, чтобы никто не успел понять, куда он целился. Стрела воткнулась в землю в ста шагах. Харка сам сбегал за ней и предстал перед вождем:
– Я готов. Назови мне цели!
– Первую назначит Могучий Олень, предводитель юношей, вторую – Маттотаупа, третью – я, – решил Горящая Вода.
Могучий Олень посовещался с мальчиками. Они решили, что один из них заберется на вигвам и в скрещении шестов закрепит маленький кожаный мячик. Стрелять в него Харка должен из положения лежа. Задача была не из легких. Поскольку Харке не указали, где именно ему залечь, он выбрал в семидесяти шагах от цели место, где можно было легко вскинуть лук. Обращение с этим оружием уже доставляло ему радость. Он лег и без промедления выстрелил. Стрела пронзила мячик. Мальчики громким ликованием одобрили выстрел.
Тут вперед вышел Маттотаупа. Легкая улыбка играла у него на губах.
– Я отойду на сто пятьдесят шагов, подниму руку и расставлю два пальца. Пусти мне стрелу так, чтобы я мог зажать ее между пальцами, Харка, Поражающий Стрелами Бизонов. Стреляешь с колена.
Маттотаупа попросил Мудрого Змея пойти с ним. Они отошли на отмеренное расстояние и остановились на поляне. Маттотаупа поднял правую руку и развел указательный и средний палец. Воздух был чистым, утро ясным. Харка, опустившись на правое колено, тщательно прицелился и прикинул, с какой силой натянуть тетиву. Выстрел был непростым, расстояние большим. Харка прищурился. Зрители застыли в напряжении; никто не издавал ни звука. Харка выстрелил. Тетива зазвенела, стрела понеслась.
Звонкий возглас Маттотаупы возвестил, что задумка удалась. Всеобщий радостный гул приветствовал успех Харки. Толпа мальчишек ринулась к Маттотаупе резво, как стайка жеребят по весне.
Когда они добежали, Маттотаупа все еще держал вскинутой руку со стрелой, зажатой у оперения.
Воодушевленные, будто сообща совершили этот превосходный выстрел, они вернулись к Харке. Напряжение нарастало, ведь для третьего выстрела цель выбирал Горящая Вода.
Вождь попросил принести ему кожаный мячик, пронзенный стрелой Харки, и подозвал к себе Могучего Оленя:
– Вот! Возьми мяч, бегай с ним и внезапно подкинь его вверх. Пусть Харка, Поражающий Стрелами Бизонов, попадет в него.
Могучий Олень рассмеялся и сверкнул глазами на Харку. Он взял мяч и начал носиться с ним туда-сюда, а Харка стоял на месте, держа в левой руке лук, а в правой третью, и последнюю стрелу. В этот раз он не стал заранее прикладывать стрелу, хотя в решающий момент нужно было очень быстро выстрелить. Могучий Олень бегал вокруг, подпрыгивал, кувыркался, снова бежал. Мячик он постоянно перекладывал из одной руки в другую. Внезапно, сделав несколько крутых прыжков, он бросил мяч вверх из-под ноги; он был шагах в восьмидесяти от Харки. Тот молниеносно приложил стрелу, прицелился и выстрелил. Стрела пронзила мяч в тот момент, когда он на мгновение завис в воздухе перед тем, как упасть.
Его отнесло стрелой немного в сторону, там они и упали, слитые воедино.
Мальчики ликовали. Могучий Олень подхватил мяч со стрелой, торжественно поднял их вверх и бегом принес Харке.
– Победитель! Ты попал в цель! Мой брат Харка, Убивший Волка, Охотник на Медведей!
Харка не сказал ни слова. Он вернул лук вождю.
Маттотаупа стоял рядом с Горящей Водой и внимательно рассматривал оружие:
– Это лучший лук, какой мне доводилось видеть. Много ли таких у воинов-сиксиков?
– Такой в нашем лагере один, – спокойно ответил Горящая Вода. – Маттотаупа тоже хочет выстрелить из него?
– Если ты мне разрешишь, вождь Горящая Вода, самому назначить цель.
– Назначай.
Маттотаупа крикнул Харке:
– Принеси щит из кожи бизона и встань с ним в трехстах шагах отсюда!
Шаман перевел слова Маттотаупы, и толпа замерла в ожидании. Маттотаупа почувствовал в зрителях какое-то особое волнение, причины которого он в тот момент не мог знать, но оно не ускользнуло от него. Триста шагов считались расстоянием полета стрелы, но лишь в легендах стрела попадала в цель на таком расстоянии.
– Скажи, чтоб тебе дали «щит солнца»! – крикнул вдогонку мальчику шаман, словно озаренный внезапной мыслью.
Жена вождя показала Харке три круглых щита вождя, сделанных из семи слоев кож бизона. Все они были ярко раскрашены; один был с геометрическим символом солнца, где центральный круг представлял собой колесо с четырьмя спицами. Его-то Харка и взял и отошел с ним на назначенное расстояние к западу. Так солнце было у отца за спиной и не слепило его. Мальчик поднял щит перед собой, загородив лицо и грудь.
Вождь Горящая Вода с сыном стояли возле Маттотаупы. Все взгляды были устремлены на стрелка. Он натянул тетиву, и лук выгнулся. Теперь хорошо была видна гибкость оружия. Под загорелой кожей Маттотаупы напряглись мускулы. Глаза сузились в щелочки.
Сила выстрела была такова, что взгляд не поспевал за полетом стрелы. Зрители затаили дыхание.
Все ждали.
Возгласа не прозвучало.
Все продолжали ждать.
Харка не возвращался.
Мужчины стали переглядываться; в них зашевелилось сомнение. У кого-то в уголках губ появилась ухмылка – с некоторым сожалением, что чуда не случилось. Стрела хотя и воткнулась в щит, это они могли разглядеть, но, видимо, не в самый центр.
– Идемте! – решил наконец вождь и вместе с Мудрым Змеем, Колченогим Волком и тремя мальчиками, включая его сына, направился к Харке.
Маттотаупа остался на месте и ждал.
Когда группа дошла до Харки, ожидающие наконец услышали разноголосые восклицания:
– Попал! Попал!
Теперь никого уже нельзя было удержать. Все ринулись туда, где вождь, шаман и воин в изумлении стояли перед мальчиком, который все еще скрывался за щитом. Стрела воткнулась ровно в центр солнцеворота.
Мужчины переглядывались и бормотали слова, общий смысл которых был пока непонятен Маттотаупе и Харке.
– Приведи своего коня, Харка!
С этими словами Маттотаупа взял у сына щит, не вытаскивая оттуда стрелу.
Мальчик побежал в поселение и прискакал назад на своем Чалом. Отец подал ему щит, тот взял его за кожаный ремень с внутренней стороны.
– Скачи по кругу, – велел он. – Я выбью эту стрелу другой стрелой.
Маттотаупа жестами дал понять сиксикам, что он собирается сделать. Сиксики снова стали переглядываться. Их волнение нарастало.
Харка это почувствовал. Что происходит? Какие мысли были у этих воинов?
Мальчик исполнил указание отца. Он галопом поскакал вокруг толпы; щитом он прикрывал плечо и голову.
Маттотаупа пристально следил за всадником. Вдруг он выстрелил, и обе стрелы упали на землю, вонзившись одна в другую.
Харка перевел коня на шаг, поднял стрелы из травы, не спешившись, и принес их отцу.
Все молчали.
Маттотаупа вернул оружие и стрелы вождю черноногих.
– Маттотаупа! – заговорил Горящая Вода, и то нарастающее волнение, которое заметили Маттотаупа и Харка, окрасило его голос. – Маттотаупа! Это тайна! В далекие времена этот лук был добыт одним из наших великих вождей. Никто не знает, откуда он. Умирая, наш вождь завещал, чтобы этот лук отдали тому, кто выстрелом из него пронзит солнце. Этих его слов мы никогда не понимали. А теперь поняли, Маттотаупа. Ты пронзил солнце. Лук твой. Ты великий воин!
Под почти благоговейное восхищение толпы Горящая Вода вручил оружие воину дакота, живущему в лагере черноногих.
– А твоему сыну, – продолжал Горящая Вода, – достанется лучший лук из трех оставшихся. Пусть выберет сам.
Маттотаупа оставался серьезным, но глаза его сияли, как и глаза Харки.
– Пусть знают воины-сиксики, что моя стрела – это их стрела, что их враг – мой враг, хау.
Неторопливо и торжественно мужчины и мальчики возвратились в поселение. В шатре вождя Харка получил выбранный им лук из упругого дерева с тетивой, окрашенной в красный цвет.
Когда Маттотаупа и Харка шли к своему вигваму на южной стороне лагеря, чтобы припрятать там новое оружие, отец спросил:
– Не хочешь ли ты выбросить свой старый лук?
– Нет, отец. Мы сами его вырезали и натянули, когда скрывались одни в горах и лесах. Я это не забуду и сохраню его, хау.
– Хорошо!
Все поселение с восторгом обсуждало это событие. Даже среди десятков тысяч индейцев, выросших с луком и стрелами в руках, лишь единицы могли похвастаться абсолютной меткостью, и к таким стрелкам с зорким глазом и твердой рукой принадлежали двое гостей сиксиков.
Вождь отправил глашатая созвать собрание совета старейшин. Маттотаупа ускакал с несколькими молодыми воинами на поиски бизоньих стад. Харка и Могучий Олень сошлись и, полные горячности и предвкушений, обсуждали детали предстоящей охоты. Сын вождя отвел Харку к ручью и на песке начертил их маршрут. Там же были и другие мальчики, и Харка начал постепенно привыкать к их языку. Он уже мог разобрать отдельные слова.
Вечером мальчики подготовили свое оружие и огниво. У каждого была с собой шкура, опоясывающая коня, которая могла служить и одеялом. Поскольку Маттотаупа еще не вернулся из разведки бизонов, Харка но