Фред даже всхохотнул:
– Протащит в землю дакота контрабандой ряженого! Ловко придумано! А ты мне нравишься, крючконосый. Я поговорю со стариной Абрахамом. Завтра у вас будет винтовка! Но что, если у него найдется только простенькая?
– Да пусть простенькая. По мне, так пусть даже плохонькая. Топ же заберет у Таченки то двуствольное ружье, которое тот украл у Харри…
Фред ударил кулаком по столу так, что он загремел.
– Что ж он, обормот, этот Харри, не мог уследить за своими вещами! Допустил кражу краденого!
– Как так краденого?
– Старая история, расскажу тебе как-нибудь потом.
– Так вы знакомы давно? Но это же хорошо. Топ и Харри обрадуются. Такая случайная встреча!
– Что значит случайная! Я-то знал, что оба подались к черноногим. От них досюда недалеко. Но мне не удастся повидать Харри, я сейчас уезжаю. А с Топом повстречаюсь, когда вернусь. Я скоро вернусь.
– Да я их сейчас же позову сюда!
– С этим погоди, тут в виде исключения придется держать язык за зубами. Ты меня понял?
– Нет, я тебя совсем не понимаю. Что ты задумал? И чего вдруг так разволновался?
Фред вытер рот и огладил свою бороду. И потом рассмеялся:
– Да просто хочу устроить сюрприз для Топа. Чтобы он выпучил глаза, когда меня увидит. Смотри не испорти мне сцену, Томас!
– Ах вон оно что, теперь понимаю. Старые друзья! Так ты еще успеешь переговорить с Абрахамом насчет винтовки?
– Будет сделано.
– А я молчу, как мавзолей.
– Как кто?..
– Ну, как могила! Это если говорить по-простому, раз ты не понимаешь сложного. А уж сюрприз двум старым друзьям я не испорчу, будь спокоен.
– А тебе, видать, нравятся эти двое, Топ и Харри, а, крючконосый?
– Ребята что надо! Что надо.
– Ну, если ты им действительно друг…
– Конечно друг, еще какой! Тебе-то чего надо? Выкладывай, парень.
– А молчать умеешь? Как лед и снег?
– Как Северный полюс!
– И Адамсону тоже ничего не скажешь?
– Ничего, ни слова.
– Это такая дурацкая история.
– Да уж представляю. Топ и Харри – они ведь дакота и при этом заклятые враги дакота. Что-то ведь за этим стоит!
– Как бы не самое худшее.
– С Таченкой? Я думаю, все достаточно плохо.
– Да, но…
– Да говори же, наконец! Может, еще закажем бренди?
– Давай.
Стаканчики быстро наполнились снова, и кельнер поставил еще две кредитные черточки. И Фред, и Томас осушили стаканчики залпом.
– Ну?
Томаса разбирало участливое любопытство.
– Маттотаупа убил одного человека, и за ним охотятся. Но держи язык за зубами, я тебя предупредил.
– Ух ты… Ничего себе! Убил? И кого же? Такой джентльмен, как Топ! Должно быть, для этого были причины?
– Он убил белого. Почтенного человека. В Миннеаполисе. Больше я ничего не скажу. На след Топа уже вышли.
– Больше ты ничего не скажешь… Да… Ничего себе. Бедняга! Такой гранд-сеньор и джентльмен. Топ ведь не какой-нибудь подлый убийца.
– А кто ж говорит? Но полиция…
– Известные дураки. Ах ты, силы небесные. Вот и славно, что мы возьмем с собой Топа переодетым.
– Еще бы. Но держи язык за зубами, говорю же тебе, иначе ты мне больше не друг!
– Молчу, я молчу! Кто же захочет навлечь беду на таких людей, как Топ и Харри! – Томас стукнул своим пустым стаканчиком по столу. – Нет, нет, разве такое возможно! И бедный мальчишка! Неужто они оставят его без отца! Мир никуда не годится, скажу я тебе!
– Я тоже так считаю. Сплошное дерьмо.
– Да, парень, это так, это так.
– Но не впадай в уныние, крючконосый, иди-ка лучше спать, пока ноги еще несут тебя. А мне пора уезжать… Абрахаму я скажу насчет винтовки завтра.
Фред поднялся, заплатил подбежавшему кельнеру за шесть стаканчиков и вышел из трактира. Кельнер стер меловые черточки.
Томас горестно смотрел вслед молодому охотнику.
– Вот бедолаги! – пробормотал он еще раз.
Потом и он вышел и устремился сквозь ночную прохладу к своему коню, привязанному у второго блокгауза. Тео сидел при животных.
– Тео?
– Да.
– Мир плох.
– А ты пьян.
– Я так и хотел напиться. Идем спать?
– Да, пора. Адамсон уже храпит.
Бородатые близнецы направились во второй блокгауз, неразгороженная внутренность которого служила общей спальней. Каждый завернулся в свое одеяло, и, хотя Томас был отягощен участливыми мыслями, он быстро заснул.
Трое индейцев в прерии оставались и ночью со своими конями. Они заметили, как одинокий всадник покинул факторию на ночь глядя и ускакал на восток. Но им незачем было о нем беспокоиться.
Когда забрезжило утро. Маттотаупа, Харка и Мудрый Змей быстро встали. Они позавтракали своим провиантом. Мустанги начали пастись. Индейцы снова наблюдали в рассветных лучах пробуждение фактории и тех индейцев, что разбили свой лагерь у озера. К этому времени они уже знали, что те в большинстве своем из племени ассинибойнов, враждебных к сиксикам, но не очень-то дружелюбных и к своим родственникам дакота и все же пока что живущих со всеми в мире. Четверо дакота, в том числе два вождя, разместились поодаль, у истока ручья.
Прошло немного времени, и из ворот частокола вышел Томас и помахал им рукой. Индейцы поняли, что должны отправиться в факторию. Они пустили коней в галоп через луг и вскоре были у ворот.
– Доброе утро! – крикнул Томас им навстречу. – Вот и вы! Винтовка тоже есть, но старенькая. Наверное, наш прародитель Адам сбивал ею яблоки в райском саду – или то была Ева… Проклятье, всегда путаюсь в Священной истории. Правда, это железо еще стреляет, и это тоже чего-нибудь да стоит! Идемте глянем.
Индейцы поздоровались с Тео и со сдержанной вежливостью познакомились с Адамсоном. Потом все вместе двинулись к первому блокгаузу и вошли в лавку. Только Тео остался снаружи при конях индейцев.
Старина Абрахам был уже при деле.
– Вот вам винтовка! – воскликнул он навстречу вошедшим и приложил приклад к плечу. – Чем не винтовка? И сто́ит своих денег. Кому она предназначена, мальчику?
Харка разглядывал оружие, не подходя близко.
– Что скажешь, парень? – спросил Томас.
– У нее дульное заряжание. – Харка презрительно скривил губы.
– Зато дешево!
– Слишком дешево!
– Э, парень, да ты с претензиями. Но эта штука стреляет!
– Мой лук стреляет лучше.
Мудрый Змей подошел ближе и попросил старину Абрахама и Томаса объяснить ему, как действует это оружие. В конце концов сиксик потребовал сделать пробный выстрел. Абрахам вышел со своим покупателем во двор и прицелился в дыру от сучка в бревне частокола.
Грянул выстрел, заряд попал в цель.
Маттотаупа заметил, что сиксику хотелось бы иметь это оружие. Он открыл кошель, отсчитал требуемую небольшую сумму в монетах, кивнул Абрахаму и вернулся с ним в лавку. Там он забрал винтовку, а к ней боеприпасы, вручил Абрахаму деньги и, выйдя наружу, передал оружие Мудрому Змею:
– Она твоя. Ты был первым, кто нам встретился и позвал нас в стойбище сиксиков.
Мудрый Змей принял подарок. По глазам было видно, как он рад ему. Он попросил еще раз показать ему, как обходиться с оружием, и решился на первый выстрел. Отдача в плечо его немного испугала, и цель он поразил не точно. Тем не менее он управился с этим Священным Железом. Все остальное было делом привычки.
– Эх, мальчик, мальчик, – повернулся Томас к Харке, – вот зря ты отказался от ружья. Но с другой стороны, тоже хорошо! Мудрый Змей всегда принимал нас с Тео у себя в вигваме как в раю, и он заслуживает огнестрельного оружия. Маттотаупа, ты джентльмен, я всегда это говорил и всегда буду говорить, покуда жив! Я сказал! И что будем делать теперь?
Абрахам вставил свое слово:
– Покупать фланелевые рубашки. Покупать красивые одеяла! Идемте, покажу.
Он первым зашел в блокгауз, остальные нехотя последовали за ним. Войдя в лавку, старина Абрахам удалился в соседнее складское помещение за товаром, который хотел показать покупателям. А те, оставшись одни, перекинулись словечком.
– Не покупайте эту дрянь, – внушительно посоветовал Адамсон. – На что в лесу и в прерии эти фланелевые рубашки и хлопковые одеяла! Под дождем промокают, зимой не греют и рвутся при первой возможности. Это не для нашего брата, тем более не для индейца. Эту новомодную дрянь придумали только для того, чтобы дать торговцам заработать, а индейцев надуть.
Мудрый Змей поддакнул ему.
Но Томас, зная о том, что Маттотаупа хотел переодеться, возразил:
– Кожаные вещи никуда не денутся, выбрасывать их не надо. Но зеленая рубашка…
Абрахам как раз вернулся с выбранным товаром.
– …вот эта зеленая рубашка, черные штаны и пестрая накидка? Как оно, Топ?
Но Маттотаупе не понравилось.
– Вон та рубашка, – сказал он, – годится. Коричневое, зеленое и белое, в таком наряде человек похож на пегую лошадь; издали и не отличишь. Штаны должны быть коричневые, а одеяло – вот это, черно-бело-зеленое.
– Намучаешься с этим барахлом! – буркнул Адамсон.
Но Маттотаупа его не слушал. Он сделал вид, что увлекся обновками и что эти тряпичные вещи считает подходящими и в прерии. После долгих препирательств между Томасом и Абрахамом Маттотаупа получил то, что хотел, за приемлемую цену.
Когда торговля была закончена, Мудрый Змей посмотрел на Маттотаупу и твердо сказал:
– А теперь я возвращаюсь в стойбище.
Харка тоже поднял голову и посмотрел на отца. Он знал, что должен разлучиться с Маттотаупой, но расставание давалось ему тяжело при всем понимании. Они с отцом так приросли друг к другу за время изгнания, что рана при разрыве была неизбежной. Но Харка уже научился переносить боль, не дрогнув. Серьезный, но без малейшего знака беспокойства, он стоял рядом с мужчинами и ждал последнего и окончательного решения отца.
– Мой сын Харка поскачет с тобой назад в стойбище, – ответил Маттотаупа Мудрому Змею.
Этим было сказано все, что надо было сказать. Маттотаупа и Харка попрощались друг с другом глазами.