– Как бы то ни было, я прошу вас обоих не произносить вообще никаких речей, пока не минует опасность! Когда рядом враги, лучше помалкивать и не привлекать к себе внимания.
– Но в поезде ведь достаточно мужчин с ружьями! – не унимался Дуглас. – Видишь, они уже собрались вместе.
– Да, но не для того, чтобы слушать ваши покрытые архивной пылью истории об убийцах из цирка!
Уснуть в такой обстановке мистер Финли был не в состоянии, но из протеста, возмущенный поведением своей семьи, закрыл глаза и прислонил голову к стенке вагона.
– Пересядь, пожалуйста! Не сиди у окна! – попросила миссис Финли. – Пуля может пробить стенку вагона!
Мистер Финли не ответил.
Время шло. Поезд не двигался с места. Пассажиров постепенно одолела усталость; они начали спать попеременно. Зарево над оставшейся позади станцией погасло.
Проснувшись посреди ночи, Дуглас услышал стук копыт. Отца в купе не было. Поскольку опасность как будто миновала, мистер Финли присоединился к отряду добровольных защитников поезда. Радостные крики мужчин возвестили Дугласу и миссис Финли о том, что приближающиеся всадники – союзники. Дуглас выглянул в окно.
– Мистер Браун! Мистер Браун! – крикнул он, узнав одного из всадников.
Инженер повернул голову и помахал мальчику рукой:
– Уже проснулся? Еще ведь темно!
Дуглас жадно ловил долетавшие до него обрывки разговоров. Значит, на станцию напали индейцы!
Вдруг раздался мощный глухой гул.
– Бизоны! – крикнул Джо. – Бизоны пришли в движение!
Мужчины вскинули бинокли. Присоединившемуся к ним Топу бинокль был не нужен: его зоркие глаза и так увидели все, что надо.
– Дакота начали охоту на бизонов! – сказал Маттотаупа Джо. – Если бы они не напали на лагерь, на них охотились бы наши люди.
– Это точно. Кстати, Харри здесь? Мы его потеряли.
Джо не успел заметить впечатления, которое произвели его слова на Маттотаупу, – к нему обратился начальник поезда:
– Значит, мы можем ехать дальше?
– Можете. Но не сразу. Когда исчезнет из виду последний бизон, надо будет еще осмотреть рельсы. Одному Богу известно, что могло натворить такое огромное стадо.
– Скоро приедет Баффало Билл со своей многозарядной винтовкой и очистит прерию от бизонов.
– Перебить всех бизонов – это тоже не выход. Тогда можно сразу готовиться к следующему грандиозному индейскому восстанию.
– Именно перестрелять всех бизонов! Чтобы исчезли и эти дикари. В конце концов, в каком веке мы живем?
– Индейцы, во всяком случае, в другом. Вот в чем дело.
– Ладно, оставим эту тему. Ваш отряд, я надеюсь, пробудет здесь какое-то время, пока мы не двинемся дальше?
– Да, мы пока остаемся.
– Хорошо.
Начальник поезда отобрал из персонала людей, знавших толк в ремонтно-строительных железнодорожных работах. Поскольку поездка по этим диким местам была чревата разного рода опасностями, в поезде имелся и запас необходимых инструментов. Вооруженная бригада ремонтников отправилась вперед, осматривать железнодорожное полотно. Джо, как инженер, присоединился к ним вместе с Маттотаупой: кроме возможных технических проблем, они еще и рисковали подвергнуться нападению дакота.
Ночи в это время года были длинными. Но на востоке небо уже чуть заметно посветлело. Верхом двигались лишь инженер и Маттотаупа, исследующий подступы к железнодорожному полотну, остальные шли пешком вдоль рельсов. Они довольно быстро добрались до места пересечения стадом железнодорожного пути. Лишь достигнув отрезка, где бизоны вытоптали всю землю, они начали систематический осмотр рельсов, и скоро выяснилось, что без ремонтных работ не обойтись.
Маттотаупа и Джо, въехав на невысокий холм, наблюдали за местностью. Дул сильный ветер.
Никаких признаков опасности они не заметили. От железнодорожного пути доносились голоса работавших и стук молотков.
– Я предлагаю сделать еще по кругу, – предложил Маттотаупа. – Я не верю дакота. Слишком уж тихо вокруг.
– Согласен. Хотя я не разделяю твоих опасений. Они понесли большие потери.
– Вы встретили их огнем?
– Харри в темноте выдал себя за их военного вождя и привел их прямо к нам в руки. И все же нам пришлось не сладко. Но думаю, даже Тачунке-Витко крепко от нас досталось. Кстати, Харри сражался как лев.
– Тачунке-Витко?.. – изумленно переспросил Маттотаупа.
– Да, твой старый враг. Ты, наверное, сейчас с радостью бросился бы за ним по его следам?
– Хау.
– Понимаю, Топ. Но нельзя. Никак нельзя. Во всяком случае, сейчас. Ты же видишь, как все обернулось. Для таких случаев у нас слишком мало опытных воинов. Ты наш разведчик и не можешь охотиться на своих личных врагов.
Маттотаупа вздохнул, но ничего не сказал. Джо не мог знать, как больно задели индейца его слова.
– Ну что, поскакали?
Они еще раз объехали местность, но ничего подозрительного не заметили.
Ремонтные работы шли успешно. Уже через два часа рабочие позвали Джо и Маттотаупу. Начальнику поезда условным сигналом сообщили, что можно продолжать движение.
Локомотив осторожно тронулся и малой скоростью двинулся вперед. День был солнечный. Буро-зеленая прерия раскинулась под ярким, золотисто-лазурным небом, вдали белели еще заснеженные горы. Машинист остановил паровоз, рабочие заняли свои места.
– Вы поедете с нами? – спросил Джо Брауна начальник поезда, едва державшийся на ногах от усталости.
– Спасибо. Я останусь здесь.
Двери вагонов захлопнулись, окна закрылись. Дуглас помахал инженеру рукой. Раздался сигнал отправления, шатуны пришли в движение, и завертели колеса, сначала медленно, затем все быстрее. Паровоз тяжело запыхтел, набирая ход, и вскоре скрылся за горизонтом.
– На этот раз, надеюсь, навсегда! – произнес Джо. – Вчера вечером я и представить себе не мог, что через каких-то пару часов еще раз увижу мистера Финли. Ну что, поскакали назад, на станцию?
Джо обвел вопросительным взглядом свой отряд. Многие весело ухмылялись.
– Сначала – небольшой завтрак! Начальник поезда оставил нам в награду за помощь угощение!
Джо увидел бочонок пива, несколько бутылок бренди и ящик с ветчиной и хлебом.
– Ладно, так и быть, сначала – банкет в честь победы!
Мужчины в веселом расположении духа уселись в круг. Топ и Джо присоединились к ним. Открыли бочонок. Кое у кого были с собой кружки.
– За наше здоровье! – сказал Джо с поднятой кружкой и, выпив, передал кружку другому.
Ветчина и хлеб тоже пользовались успехом, но пиво и бренди были вне конкуренции.
– Жаль, что с нами нет Харри, – заметил Джо.
– Харри? Да он никогда не пьет! – возразил ему сосед слева, тот самый официант, который ловко утихомирил драчливого дружка Кровавого Билла.
Джо, не ответив, выпил еще. Пиво, холодное и свежее, быстро действовало на пустые желудки. Языки скоро развязались.
– Ты не хочешь отпустить меня, мой бледнолицый брат? – обратился Маттотаупа к Джо.
– А тебе так приспичило открыть охоту на Тачунку-Витко?
– Разве это не важное задание для разведчика – отправить в страну предков вашего опаснейшего врага?
– Может, ты и прав, но что скажет Тэйлор Второй?
– Ты объяснишь ему, что я поступаю правильно. Я ненадолго отлучусь – всего на несколько дней.
– Может, Харри наконец все же объявится – чтобы хоть один из вас был на месте… А куда подевался Джим? Он ведь, кажется, начальник группы разведчиков. Она что, теперь состоит из вас двоих?
– Да. Белые люди считают, что они в безопасности, и Джим уговорил человека с кудрявыми волосами отпустить его на несколько недель.
– Странный малый этот Джим. А Тэйлор Второй – идиот.
– Так ты хочешь покинуть нас, Топ? – спросил официант с навыками боксера. – Жаль, жаль! Нам тебя будет очень не хватать! Выпьем за Топа!
Все принялись по очереди пить за Маттотаупу. Он стал центром внимания.
– Топ, если уж ты так надолго уходишь от нас, ты должен раскошелиться и угостить народ! Тогда мы поднажмем на Тэйлора Второго, и он тебя отпустит!
Маттотаупа обвел взглядом всю компанию. Это были славные парни, которые добровольно вызвались отправиться в эту небезопасную экспедицию. Они выжидающе, с приветливыми улыбками смотрели на него, и в нем вновь ожило щемящее, смутное воспоминание о тех далеких днях, когда он, военный вождь дакота, почти каждый день принимал в своем вигваме гостей и угощал их своими охотничьими трофеями. Ему с детства прививали щедрость и великодушие – черты, приличествующие его высокому положению. Он любил радовать людей гостеприимством. Но люди, среди которых он жил сейчас, не ждали от него бизоньего мяса или жареных медвежьих лап, приготовленных в его вигваме, – им нужны были пиво, бренди и деньги. Это он понял еще во время прощальной вечеринки в честь Джо. Он знал: деньги, бренди и пиво были у этих людей главным средством добиться почета и любви, еще более надежным способом завоевать авторитет, чем любые успехи и подвиги в дозорной службе, о тяготах и опасностях которой многие на станции не имели ни малейшего представления. В сущности, ему был противен путь, на какой он встал, но отказаться от удовольствия лишний раз испытать сладостное чувство значимости, к которому он привык с младенческих лет, – сначала как отважный предводитель своих друзей, маленьких воинов, потом как военный вождь родного племени – он не мог, а кратчайший путь к этому удовольствию был самым соблазнительным. Отравить ему эту радость, осквернить его прибежище, обретаемое в чувстве собственного достоинства, мог лишь один человек – его сын, и он все чаще испытывал к нему чувство ненависти, хоть и отчаянно любил его всем сердцем. Но сейчас Харки не было рядом.
– Здесь никто никого угостить не может, потому что здесь ничего не продается, – заметил Джо.
– Да, но когда мы вернемся на станцию – мы это дело еще раз отпразднуем! Чтобы все было тип-топ, верно, Топ?
– Верно. Все будет тип-топ, – улыбнулся Маттотаупа, который уже привык к этой игре слов. – Но только после того, как я повешу на свой пояс скальп Тачунки-Витко.