– Но как мы их найдем?
– Их убежище находится где-то по дороге в Альвион. Оно должно быть достаточно заметным, и до него наверняка можно дойти до заката – иначе никто бы туда не добрался.
Кинн говорил несколько напряженно, словно перспектива его не особо радовала, но, возможно, всё дело было в неопределенности. Я посмотрела вперед, на Черный лес, верхушки которого озолотило рассветное солнце.
Неужели и правда можно будет вернуться домой, в Зеннон?
Я представила себе дядю, так похожего на отца, морщинистое лицо Гаэна, озаренное улыбкой, и даже недовольную Неллу – и сердце дрогнуло. Если я вернусь, вопрос об Академии отпадет сам собой: можно не сомневаться, что после изгнания они и близко не подпустят меня к своему порогу, будь я хоть трижды дочь Эрена Линда. Свадьба с Хейроном, понятное дело, тоже потеряет свой смысл.
Украдкой я взглянула на Кинна, на его решительный профиль. Вспомнила его улыбку. Вспомнила, как он поддерживал меня в темноте перехода, его горячие руки, тепло его тела… Если бы мы с Кинном вернулись обратно, тогда можно было бы начать всё с начала.
Я поняла, что произнесла конец фразы вслух, только когда Кинн ко мне повернулся. От неловкости я смутилась.
– Я имела в виду…
– Думаю, у тебя будет такая возможность.
– У меня?
– Твой дядя сделает всё возможное, чтобы тебя приняли обратно, я уверен в этом. И ты сможешь… начать всё с начала.
Я запнулась о край плиты, и Кинн мгновенно подхватил меня под локоть.
– А ты?
Я заглянула ему в лицо – он нахмурился и поджал губы еще сильнее, чем раньше. Потом отвел взгляд. И выдохнул:
– Я не собираюсь возвращаться в Зеннон.
Что? Я в недоумении остановилась, позволив Кинну пройти вперед. Почему?.. Внезапно меня озарило, и я догнала его:
– Ты не хочешь возвращаться к… в тот дом? Если дело в этом, я поговорю с дядей, попрошу его помочь…
– Не надо обо мне переживать!
В голосе Кинна появились сердитые нотки, но он тут же чуть спокойнее добавил:
– Я всё равно не вернусь, Вира. Есть дело, которое я должен выполнить.
Осознание накрыло меня, как внезапный ливень, заставив вздрогнуть. Как я могла быть такой глупой?
– Ты специально добивался изгнания.
Кинн кивнул.
– А я пыталась тебе помешать…
Вот почему он был тогда в ярости. Я всё только усложнила. На меня накатила внезапная слабость и захотелось снова сесть на дорогу, но я заставила себя идти дальше.
Немного погодя Кинн произнес:
– Прости, что не смог тебе помочь. Когда нам вынесли обвинение, я осознал, что протестовать бесполезно: Утешитель хотел, чтобы нас изгнали. Тебя – из-за твоего дяди; скорее всего, чем-то он ему не угодил. Но я надеялся, что хотя бы тебе он поставит знак Псов. Поэтому и промолчал – боялся, что иначе он передумает. Но… – он с горечью выдохнул. – Мне очень жаль, что всё так получилось.
Я едва не ответила, что это мне жаль, но вовремя остановилась. Если бы я знала, что Кинн действовал намеренно, поступила бы я по-другому?
Нет. Ведь я знала, что Кинн не сумасшедший и что за его поступком скрывается какая-то логика. Просто я не хотела, чтобы он исчез из моей жизни.
От этой мысли я покраснела и отвернулась, подставив лицо солнцу. Долгое время мы шли в молчании, пока я старалась переварить услышанное.
У меня появилась возможность вернуться домой. Пусть неопределенная, пусть нескорая, но возможность. Однако если я вернусь в Зеннон, то никогда не узнаю, что за человек Кинн Террен.
И я решилась:
– Дело, о котором ты сказал… Я могу помочь?
– Нет! – резко воскликнул Кинн, будто ждал моего вопроса.
Меня задело, как решительно это прозвучало. Неужели он считает меня совсем бесполезной? Или не доверяет мне?
– Я понимаю, что от меня не так уж много толка…
– Нет, Вира, это рискованно!
Я поджала губы, чувствуя, как внутри начинает разгораться раздражение.
– Рискованнее, чем встреча с Тенями?
Кинн с досадой выдохнул и молча нахмурился, словно не знал, что мне ответить. Наконец он проговорил:
– Единственный вариант для тебя – добраться до убежища, где есть камни для щита; там ты будешь в относительной безопасности.
– А ты?
– А я пойду своей дорогой.
В моих ушах словно загрохотали волны Штормовых морей.
– Ты… не пойдешь к Псам?
– Нет, – отрезал Кинн и ускорил шаг.
Механически я продолжила идти за ним, прямо к Черному лесу, который надвинулся на нас сплошной стеной. Стало видно, что мы приближаемся к развилке: налево убегала дорога на Аир, направо шла широкая дорога на Альвион.
Кинн собирается меня бросить.
Эта мысль кружила и кружила у меня в голове и, словно иголка нитку, тянула за собой отчаяние.
Мы остановились на распутье. Черный лес источал прохладу и запахи мха и прелой листвы. Кинн повернулся ко мне, и солнце заиграло в его дымчато-серых глазах.
– Не ходи за мной, Вира.
Эти слова застали меня врасплох. Неужели он прочитал мои мысли?
– Если ты пойдешь за мной, я сверну в лес и с легкостью уйду от тебя. А ты заблудишься.
Я не поверила своим ушам.
– Ты правда так сделаешь?
– А ты бы правда порвала книгу Закона?
Я закусила губу и промолчала. Я не знала. Но тогда я была полна решимости сделать что угодно, лишь бы Кинна не изгнали. И он поддался на мой шантаж.
– Ты оказалась хорошим учителем, Вира, – на губах Кинна показалась легкая улыбка.
В глазах защипало, и лишь усилием воли я заставила себя улыбнуться, так хладнокровно, словно проиграла незначительный спор.
Кинн, снова посерьезнев, сказал:
– Найди убежище Псов и убеди их принять тебя. Скажи, что признаёшь свои ошибки. Что хочешь начать всё заново. Изобрази фанатичную преданность Закону. Я верю, что у тебя всё получится. И…
Что-то мелькнуло в его глазах – возможно, это была лишь игра света.
– Береги себя, Вира.
Внутри меня всё кричало: «Не уходи! Не оставляй меня!» – но всё же я смогла, не дрогнув, сказать:
– Ты тоже береги себя, Кинн. И, что бы ты ни задумал, пусть милость Серры будет с тобой.
Кинн хотел что-то сказать, но, окинув меня долгим пристальным взглядом, просто кивнул. А потом развернулся и пошел по аирской дороге, подгоняемый солнцем.
Я обернулась туда, где вдалеке, на сером фоне зеннонских стен, виднелось черное пятно открытых Врат и где высилась Башня Изгнания, которую мы покинули всего несколько часов назад, хотя казалось – несколько лет. Туда, где за крепкими стенами просыпался мой родной город. Туда, откуда меня изгнали.
Потом я бросила последний взгляд на аирскую дорогу, но Кинн уже пропал. Видимо, всё-таки решил пойти лесными тропами.
Из меня словно выдернули позвоночник, и я рухнула на пли ты лассника, расшибив колени. И, больше не сдерживаясь, зарыдала.
Через какое-то время я пришла в себя, чувствуя, как пригревает спину солнце. Неловко встав, я вытерла рукавом слезы и пошла навстречу солнечному свету, по дороге на Альвион, чувствуя, как каждый шаг отдаляет меня от Кинна.
Я заставила себя сосредоточиться на одной-единственной мысли. Надо найти убежище. До заката.
И постаралась не думать о том, в чем так и не призналась Кинну: если в убежище никого не окажется, камни мне не помогут.
Несколько часов я брела, почти не отрывая взгляда от дороги. Слева нескончаемой стеной тянулся Черный лес, а справа – поля, которые старались обрабатывать даже после нашествия Теней, но девять лет назад совсем забросили. Иногда там виднелись выжженные пятна – видимо, когда-то это были крестьянские домики. Только отчего они сгорели, было неясно.
Я смотрела на узорные плиты лассника, не тронутые временем, и вдруг сквозь охватившее меня оцепенение пробилась совсем другая мысль: я же иду по той самой Узорной дороге – дороге на Альвион. Я даже остановилась от удивления.
Сколько раз я читала про эту дорогу – построенную еще во времена Первых, – плиты которой до сих пор могли выдерживать огромные нагрузки, не разрушаясь? Сколько раз представляла, что однажды, когда путешествовать станет безопасно, поеду по ней? И вот я и вправду иду по дороге, движение по которой раньше не затихало ни днем, ни ночью.
Я двинулась дальше, чувствуя, как сердце забилось в странном волнении. Никто из моих одноклассников не видел эту дорогу своими глазами. Как и я, они выросли, не зная ничего, кроме Зеннона. Так что теперь я стала единственной, кто побывал тут, не считая Кинна. Мысль о нем отозвалась болью в груди, и я взглянула вперед, где далеко на горизонте, покрытые зеленой дымкой, виднелись холмы. Где-то за ними, у восточного побережья, раскинулся Альвион. Против воли я вспомнила разговор с Кинном – неужели это было только позавчера?
Город Альвион был мечтой торговцев и путешественников. Как пишут историки, из всех детей Серры и Иалона Альвион был самым непоседливым – вечным искателем приключений – и первым покинул северную Энтану со своей женой и детьми, чтобы основать собственное поселение.
Город, который вырос в долине реки Рассны, оказался под стать своему основателю: шумным, бурлящим жизнью, играющим яркими красками, легкомысленным и гостеприимным, музыкальным и праздничным. А став крупнейшим портом Серры, Альвион начал торговать со всей страной, и особенно – с островами. Его рынки, большие и малые, славились не только разнообразием товаров, но и смешением множества наречий.
Несмотря на то что по характеру Зеннон и Альвион сильно отличались, братья дружили между собой, и, когда старший брат основал поселение у Черного леса, оба города связала Узорная дорога, по которой нескончаемым потоком потекли торговые караваны и повозки путешественников.
И даже в первые годы после нашествия Теней торговля не прекращалась. Хейрон рассказывал мне, что, когда паника слегка улеглась, «Бернел и Родд» первыми стали платить немереные деньги тем торговцам, которые рисковали преодолеть этот путь. Часто случалось, что Тени прорывали световые щиты и поглощали всех людей. И тем не менее торговые караваны отправлялись снова и снова. Пока Альвион не выкрал эрендин.