— Хм… — выдохнул я.
— Антон, ты же направляешься в колонии? Я тебе там пригожусь, вот увидишь. Ты не пожалеешь! — на одном дыхании выпалил бывший сменщик.
— Посмотрим, — я по-новому взглянул на Ивана Давыдова. А ведь, может, и будет из него толк в моём предприятии.
Молодой парень, с виду лет девятнадцать, хотя на самом деле ему был двадцать один год. Рост чуть меньше среднего, худощавый, на голове рыжие коротко подстриженные волосы, конопатый. Сейчас он был весь покрыт синяками. Лицо его опухло.
— Держи, — я ему протянул целебное зелье, — пей.
— Их же и так мало. Вдруг понадобится потом, а у нас ни одного.
— С такой рожей, как сейчас у тебя, нас быстро подозревать во всех местных грехах станут. Так что пей, лечись. А потом в городе каком-нибудь прикупим, деньги-то есть, — звякнул я кошельком, который мне всё же Ванька вручил, поменяв его на склянку с зелёной жидкостью.
Иван выпил зелье, и ему заметно полегчало. Опухоль на лице начала быстро сдуваться.
— Что с водой делать будем? — поинтересовался он у меня, почёсывая шею.
— Возможно, сойти придётся, если уж совсем будет невмоготу.
— Так может сейчас, пока силы ещё есть? — озабоченно предложил Иван.
— Насколько я помню, эту железнодорожную ветку, мы, скорее всего, на Владимир едем сейчас. Так?
— Ну да, думаю, эта дорога на Нижний Новгород. Потом крупная развилка будет: одна на северо-восток в сторону Вятки, вторая на юг с отводом на Казань.
— Значит, скоро уже будет Павловский Посад, а после него, считай, вдоль всей железной дороги вплоть до Нижнего Новгорода мы будем ехать рядом с рекой Клязьмой.
— Ты поинтересовался, кто они такие? — указал я подбородком на наших соседей по вагону.
— Беглецы, как и мы.
— Беглецы?
— Да, это крестьяне, сбежавшие от своих помещиков. Они хотят пробраться в колонии или на вольницу за Уральские горы. В принципе, они такие же, как и мы.
— Точно, — ударил я себя по колену и встал.
Вот вроде недавно выпил воды, а во рту вновь стало сухо. Язык распух словно губка и прилипал к небу, делая каждое слово мучительным. У меня было ощущение, что рот словно растрескавшееся глиняное русло реки, ожидающее дождя.
— Ты куда? — встревоженно спросил Иван, покосившись на мои сабли.
— Сиди здесь. А я пойду познакомлюсь, может, мне больше повезёт разжиться припасами.
Во взгляде Ивана появилась надежда. Я почувствовал, что из-за жажды у меня начали путаться мысли. Голод не сравним с этим мучением. Я бы мог продержаться не один день без еды, но жажда затмевала все остальные мысли. Как же хотелось напиться простой родниковой воды!
Сабли аккуратно положил на свой рюкзак, решил не пугать ими соседей, и демонстративно медленно направился к ним.
Они все расположились вдоль противоположной стены. Ребёнок же лет пяти лежал на полу с болезненным видом, положив голову на колени матери.
При моём приближении все заметно напряглись. Все, кроме одного, смотрели затравленно. Парень лет восемнадцати почему-то имел уж больно дерзкий вид. Складывалось впечатление, что он сейчас кинется на меня.
— Тебе чего? — прошипел он.
Смотрю на него и понимаю, что уже где-то видел.
Точно, это один из тех парней, чей разговор я подслушал в скором поезде Санкт-Петербург — Москва.
Белобрысый, жилистый, чуть выше Ивана ростом. Он явно обладал немалой силой, на коленях у него лежал топор с длинной рукоятью.
— Ну привет, Семён. Всё же решился?
Парень вздрогнул, напрягся. Он словно пружина взвился и подготовился к отчаянной атаке. А, может, к бегству? Но вот не судьба, единственная техническая лестница, ведущая из кузова вагона, была с моей стороны, и сейчас прямо под ней сидел Иван.
— Да расслабься ты, — примирительно улыбнулся я.
— Тебя послал за нами Лев Александрович?
— Никто меня за вами не посылал, мы с вами попутчики, едем в одном направлении.
— Откуда же Вы меня знаете, господин?
— Ехали вместе с тобой в поезде Санкт-Петербург — Москва, а ты там о своих планах всему вагону рассказывал.
Бац, парнишке прилетает по затылку от соседа справа.
— Трепач, — бурчит самый старший в этой группе.
Соседи поняли, что я ничего плохого им делать не собирался. Они уже не с таким страхом смотрели на меня, даже, наверное, с любопытством. Ведь где это видано, чтобы дворянин в вагоне товарном ехал. Хотя, может, я разбойник какой, мало ли у кого клинки имеются.
Я перекатил несколько раз по своим пальцам медной монетой, привлекая внимание соседей, потом легонько подбросил, поймал, зажал край между большим и указательным пальцем для того, чтобы зрители увидели номинал. Добавил к ней ещё одну, такую же.
— Продайте мне и моему спутнику немного воды и еды.
«Что ты там с ними возишься? Отобрал бы и делов-то», — раздался в голове голос советчика.
«Антош, Антош, как ты к людям, так и они к тебе».
«Так это беглые крестьяне или холопы…»
«Сам-то давно с низов поднялся? А уже всё, заносить тебя начинает. Хотя стой! У нас же ещё нет бумаги, подтверждающей низший класс личного дворянства. То есть мы сейчас практически на одной социальной ступени», — не дал договорить ему я.
«Не на одной, они ниже. Плюс я образован, а они навряд ли».
«Это уже мелочи, Антоша».
— Так что насчёт еды и воды? — ещё раз спросил я, не услышав ответа на первый вопрос.
Семён переглянулся с парнем постарше, уже чего-то хотел сказать.
— Нет лишней, ступай, — изрекла какая-то девушка с ребёнком на руках.
У меня приподнялась бровь от удивления. А разговорчивая девица получила локтём в грудь от своей соседки и сразу заткнулась.
— Извините, господин, но у самих мало, бежать пришлось спешно, и вещи с едой не все взять удалось, — смягчил грубость старший.
Он снял свою шапку и приподнялся в знак уважения.
Сильный мужик — отказал людям выше себя статусом. Не многие осмелились бы это сделать. Моё уважение.
— Ну смотрите сами, на то что я сейчас в руке держу, могли бы хорошей еды на пару дней себе купить, — я убрал монеты в карман.
Семён при моих словах опустил виноватый взгляд в пол, а остальные недобро на него посмотрели. Стало понятно, кто в их спешном бегстве был виноват.
— С малым что? — я посмотрел на болезного ребёнка, который всё это время лежал и корчился от боли.
Девушка, которая успокаивала его, гладя по голове, при моих словах повисла над ним, в любой момент готовая прикрыть своим телом.
— Это Кирюшка, он нашему помещику на разгрузке под руку горячую попался. Вот он малыша какой-то магией и окатил, — словно пулемёт на одном дыхании выпалил Семён. За что получил от старшего в группе очередной подзатыльник.
— Ты чего творишь, — буркнул тот на Семёна и повернулся ко мне. — Извините его, господин, он у нас дурачок, мелет языком без умолку, спаса от него нет. А этот малой, сын мой, лазил где ни попадя, вот и свалился. А помещик тут наш ни при чём, случайно это вышло. Поваляется немного, да и на ноги встанет, не впервой.
Я посмотрел на мелкого, а того стало крутить ещё сильнее.
Ушёл, чтобы через минуту принести им последнюю бутылку целебного зелья.
«Егор, что ты творишь? Одна такая бутылка стоит около трёх золотых, а ты её на холопа тратишь, родственники которого тебе даже глотка воды не продали. Ладно на Ивана, я молчал, но тут!» — раздался голос в моей голове.
«Ты скряга», — с большим удовольствием обозвал я Антона.
«Что? Не понял. Ты о чём?»
«Странный ты, конечно, как несколько десятков золотых в кабаках спустить за ночь, ты первый, а как безвозмездно человеку помочь, так нет. Хотя, как я теперь знаю, цена этой склянки всего три золотых. Разве это больше человеческой жизни?»
Мой реципиент ничего не ответил. Может, совесть проснулась, и он ушёл в раздумья, переоценивая свои поступки, хотя навряд ли. Возможно, просто не захотел со мной дальше дискутировать на эту тему.
Влив всю без остатка склянку в ребёнка, я отстранил от себя его молодую мать, которая просто висела у меня на ногах, пытаясь тем самым выразить благодарность.
— Очнётся, дайте ему побольше воды, — обратился я к отцу мальчика.
Старший из их группы мне как-то испуганно, но вежливо закивал, не проронив ни слова.
«Антон, хочешь интересную штуку расскажу?» — обратился я к реципиенту.
«Чего?» — недовольно буркнул он в ответ.
«Парнишку этого, что я лечил, походу и правда помещик магией задел».
«Так чего здесь странного-то?»
«Странно тут всё, Антон. Во-первых, мне такая магия попадалась только в моём мире, в вашем её просто не может быть».
«Почему?»
«Это магия яда. Одна из разновидностей магии двух стихий, воздуха и воды. А в вашем мире, кроме магов жизни, которые почему-то не могут владеть отдельно двумя стихиями, водой и землёй, других магов амбидекстров нет. Или я что-то неправильно понимаю?»
«К сожалению, я ничего не знаю об этом», — разочарованно сказал мой реципиент.
Я прошёл в нашу половину вагона и сел рядом с Иваном. На его немой вопрос «где вода?» — лишь молча пожал плечами.
— Подъедем ближе к реке, сойдём, ещё примерно час потерпеть надо, — прикинул я вслух.
— Антон, а как мы добираться будем до Чусового? — поинтересовался у меня сменщик.
Мы оба старались беседой отвлечь себя от мучительной жажды.
«А ведь и правда, Егор. Как?» — тут же подхватил вопрос реципиент.
— По железке, естественно.
— Но как? Ни у тебя, ни у меня нет документов, и купить билеты мы не сможем.
Я аккуратно пощупал карманы на пиджаке.
«Антон, ты же брал свои документы, когда выходил из дома?» — поинтересовался я у реципиента.
«Паспорт брал, карту, которую Жимин дал, тоже».
Нащупал в потайном кармане карту и сразу выдохнул с облегчением, но вот найти паспорт не удалось, возможно, его вытащили похитители, чтобы удостовериться в моей личности.
А ведь у Даши в Москве осталась моя сумка с деньгами и другими трофеями, собранными в прошлый приезд в Москву и при знакомстве с графом Озальтом. Жаль, конечно, но не возвращаться же назад.