Все это про меня ровно настолько же, насколько вообще не про меня. Никто из них понятия не имеет, кто я на самом деле, откуда я, почему знаю больше, чем нужно, и как оказалась на улице.
Да, я не из семьи сапожника, и да, кое-чему меня в детстве обучили – но в данный момент это все, чем я готова поделиться.
– Я поняла тебя: ты хочешь попытаться выбраться из той ямы, в которой оказался. Но сейчас, несмотря на мое обещание, мы не можем это обсудить – Грог на улице вряд ли готов слушать наши доводы.
– Грог плохо себя ведет. И Грог плохо смотрит на мастера, – вновь нахмурившись, негромко произнес Пузачо.
Я напряглась. Не хочу делать бугая своим врагом. Он слишком опасен. Но и вечно пропускать мимо ушей его оскорбления – тоже не хочу.
– Спасибо, что сказал, – посмотрела на Пузачо еще внимательней, – я это учту.
– А я послежу за ним – чтобы не учудил чего. А сейчас пойду потренируюсь. – Сын пекаря аккуратно поднял стопочку записок и осторожно убрал их в карман. Встал, открыто мне улыбаясь. – Спасибо тебе, мастер. Сегодня я стал чуточку мудрее.
Если он о том, что нужно запоминать всех поклонниц в лицо, то…
– Иди уже, – отмахнулась я и откинулась на спинку кресла.
Некоторое время просто сидела. Потом встала, пересекла гостиную, вышла на порог башни и посмотрела на Грога.
Словно по заказу Таты минут десять назад пошел дождь; пленник стоял, распятый лианами, с опущенной головой, по которой стекали тяжелые капли. Но стоило мне открыть дверь, как Грог поднял голову и уставился на меня тяжелым взглядом. И взгляд его мне очень не понравился.
Некоторое время мы изучали друг друга, а затем я вновь отошла в тепло прихожей, а бугай остался обездвиженным на холоде под дождем.
Я остановилась в гостиной, испытывая странное беспокойство. Обвела взглядом помещение и решила потратить время до сна с толком – заряжая какие-нибудь небольшие предметы.
В итоге вымотала себя так, что глаза начали реально слипаться. Посмотрела на часы и вновь вспомнила о Гроге. Наверное, стоит напомнить Нани, чтобы та освободила нашего наказанного…
Но я отправилась в свою спальню. Стянула резинку с волос, планируя ложиться спать, как вдруг услышала странный стук: словно удар дверью о стену в прихожей. Не знаю почему, но первым порывом было запереть свою спальню. Вот только я не успела: моя дверь резко распахнулась, едва удержавшись на петлях. Бугай вошел, не останавливаясь, и одним движением отбросил меня на постель, тут же нависнув сверху.
– Где теперь твоя хваленая решимость? Где колкие фразы о том, какая ты дерзкая и какой я немощный? – процедил Грог, вжимая меня в постель всем своим весом. На мое лицо медленно стекали капли с его лысого черепа.
– Грог! – Тата появилась в дверном проеме, но тут же отлетела назад, получив хлесткий удар водным жгутом. Следующими под раздачу попали братья, которых водная стихия буквально приковала к стене за спиной бугая.
– Ну кто еще ринется тебя защищать? – оскалился тот, а затем совершил немыслимое! Его рука вдруг больно сжала мою грудь, а колено резко раздвинуло мои ноги.
– Ты что творишь? – испуганно выдавила я.
– Ты же лидер – останови меня! – зло усмехнулся Грог, едва не касаясь своим лицом моего.
Сказать, что я такого не ожидала… да, в данный момент – это быть честной с собой.
Но любой растерянности приходит конец.
Я вцепилась ладонями в перчатках в бицепсы бугая и пропустила через себя столько заряда, сколько способна была пропустить. Мокрая ткань моментально распространила мою атаку по всему телу Грога – и уже через пару секунд лысый начал заваливаться на бок, потеряв сознание.
– Остановись, ты его убьешь! – рявкнула Нани, мгновенно оказываясь рядом с моей кроватью. Но трогать тело до того, как я его отпущу, не решилась, как не решилась смотреть на меня и на кровать в принципе.
Зато, как только бугай отключился, сила перестала держать братьев и Тату – и они тут же ворвались в спальню.
– Что с ним? – Тата присела над телом, секунду назад свалившимся с моей постели.
– Жив. – Нани осторожно прикоснулась к пульсу на шее, затем резко поднялась и вышла в коридор.
– Что с ней? – не меняя интонаций, спросила Тата.
Я задумчиво посмотрела на опустевший дверной проем, слушая, как хлопает очередная дверь. Затем встала с постели и сложила руки на груди, молча награждая братьев красноречивым взглядом.
И где шлялись, спрашивается?
Полунаги переглянулись и опустили головы, признавая вину.
Ну хоть что-то!
Надеюсь, они не за адептками в душевой соседнего корпуса подглядывали…
– Мастер, ты в порядке? – в мою спальню вбежал Пузачо. Обвел глазами присутствующих, затем посмотрел на тело на полу, и глаза его наполнились праведным гневом.
Он шагнул к Грогу – но я его остановила:
– Не нужно, им займутся братья – донесут до спальни и будут сторожить до утра. – Я посмотрела на полукровок, те кивнули и начали поднимать бугая с пола. – А ты иди поговори с Нани. Ей сейчас нужен кто-то… для душевной беседы.
Пузачо нахмурился, не очень понимая смысл задания, но все-таки вышел из комнаты и свернул к спальне мелкой.
– Что он успел сделать? – негромко спросила воровка, наблюдая, как тело лысого выносят в коридор.
– Испугать меня, – ответила я честно. – Тата, я не просто так свое тело от всех скрываю. Лучше меня не касаться.
– Хочешь, чтобы я так и передала ему, когда он очнется? – усмехнулась воровка.
– Хочу, чтобы ты передала это Нани. Я неопытна во всех этих делах, но почему-то думаю, что сейчас она скорее будет злиться на меня, чем сопереживать и сочувствовать.
– Хорошо, передам, – удивительно ровным голосом ответила та.
– И, Тата… – Я замялась, подбирая слова. – Спасибо, что пришла на помощь.
– Ты не виновата в этой ситуации – потому я и пришла, – неожиданно честно ответила воровка. – Нани весь день провоцировала Грога. И она же сковала его своими лианами.
– Но Грог пришел не к ней, – заметила я негромко.
– Грог пришел к лидеру, – четко проговорила Тата, сосредоточенно глядя на меня. – Потому что сам хочет быть лидером. И потому что это единственный способ сломать тебя. Ты уж прости за прямоту, но твоя неопытность в «этих делах» не просто заметна – она прямо бросается в глаза.
– Я поняла тебя. Постараюсь поработать в этом направлении, – сухо ответила я, отводя взгляд.
– Поработай. Слух о том, что лидер преступников – неопытная в любовных делах девица, нам ни к чему, – подняв брови, заметила воровка.
– Я сказала, я поработаю над этим, – немного жестче повторила я.
Тата хмыкнула, развернулась и неспешно удалилась из моей комнаты.
Закрыв за ней дверь, я бухнулась на кровать.
И что прикажете делать?!
Устало закрыла глаза, стараясь не думать о том, в каком тупике я оказалась. Некоторое время лежала, медленно успокаивая нервно колотящееся сердце, а затем уплыла в темноту…
Чтобы проснуться и сесть на постели буквально через пару минут.
Затворник в хламиде вновь стоял напротив меня.
Уже ничему не удивляюсь.
Я принялась разглядывать его, пытаясь понять – почему хламида?..
– Должно быть, так ты проецируешь свою амнезию… я права? Другого объяснения этой странной накидке просто нет. Ведь это твоя территория, и здесь действуют твои правила. Правда, как ты смог выбраться за пределы второго этажа?.. Нам говорили, что на первом мы в безопасности… Впрочем, я и сейчас в безопасности, не так ли? Я же просто сплю.
Подтянула к себе колени, обняла их руками.
– У меня тут такая проблема возникла, а поговорить не с кем… Не против, если я с тобой поговорю?
Незнакомец молчал. Ладно, будем считать, что он согласен.
– Все дело в том, что я решила стать лидером. Не то чтобы у меня были все задатки – просто мне повезло, что о том обществе, в котором мы оказались, я знаю чуть больше, чем остальные. Более того – когда-то давно, когда я только родилась, мои родители просто мечтали отдать меня в Даркстоун! Они не знали, чем в итоге обернутся их бестолковые попытки вернуть семье былое величие… И только и грезили о том, чтобы в нашем роду наконец появился сильный маг… Ну вот я и появилась. На их же головы… Но речь сейчас не о моем печальном детстве…
Я закатила глаза, стараясь не думать, как это нездоро́во – сидеть и жаловаться магу с амнезией.
– Чтобы удержаться в лидерах, мне нужно быть лучшей во всем. И это почти выполнимо, кроме одной маленькой проблемки… Которая, кстати, не работает с тобой! – радостно вспомнила я, указывая на затворника перстом, но тут же взяла себя в руки. – Меня нельзя касаться. Я в прямом смысле неприкасаемая: потому что, стоит кому-то меня задеть кожа к коже, как я непроизвольно открываю проход в нижний мир. Демоны его знают, как эта штука работает, но исключений нет. Только с тобой во сне. Так к чему я? Не хочется в этом признаваться, но, кажется, в данном вопросе я навсегда останусь профаном… Что посоветуешь?
Я с ожиданием уставилась на затворника, но тот, кажется, завис.
– Понимаю тебя, проблема не простая. Сама над ней парюсь.
Я глубоко вздохнула. Помолчала. А затем с удивлением заметила:
– А знаешь, ты неплохой собеседник. Куда лучше, чем тот старый дед в деревне, у которого я воспитывалась. Кажется, он был не только слепым, но и глухим… – припомнила, чуть хмурясь. – И уж точно ты намного лучше того ворчливого несносного индюка, к которому я сбежала, чтобы изучать руны! Ох, он у меня много крови высосал. В прямом смысле. Через трубочку – для опытов. И вообще он был таким противным, что порой я жалела, что сбежала от родных и от того глуховатого старикана, которому меня скинули, когда поняли, что я – бракованный товар… Кстати, тут Грог прав: меня реально всю жизнь окружали представители сильного пола – причем представляющие свой пол уже более семи десятков лет… Печально, правда? Зато, если мой будущий муж – если вдруг когда-нибудь такой будет – подхватит какую-нибудь старческую болезнь, я смогу ему помочь: настойку какую посоветовать, колени растереть…