– Мама, отцу не стало лучше, но я верю, что он выкарабкается. Он сильный.
Снова едва заметный ветер всколыхнул белоснежные занавески. Она тоже верила в это. Пока отец пытается выжить, Кэйтаси нужно постараться и добыть Небесную Звезду Ёсано.
Он вытащил из пенала новый карандаш. Дверь клубной комнаты тихо скрипнула, и зашел Утида в школьной форме. Он молча бросил на стол бланк о вступлении в литературный клуб. Утида отвернулся от стола и безразлично произнес:
– Ходить не обещаю, мне нужен доступ к научным работам.
Кэйтаси посмотрел на заявление:
«Утида Тэнга, класс „2–2“».
Страх толкает людей на необдуманные поступки, которые ведут в пропасть.
– Обратись к Оцуке-сан, он библиотекарь, а не я.
Утида молча вышел. С места вскочила Сиори и обратилась к Кэйтаси:
– Нужно срочно отнести этот бланк в студсовет. Президент сегодня закроет регистрацию клубов.
Кэйтаси выронил карандаш и хрустнул костяшками пальцев. Согласно школьному уставу, клубу дается две недели, чтобы найти всех участников, после чего регистрация закрывается. У них еще есть время до завтрашнего дня. Кэйтаси достал телефон из школьной сумки и обратился к Сиори:
– Почему Ватанабэ-сан закрывает регистрацию именно сегодня? Разве он может это сделать?
Она кивнула в ответ, вытащила из сумки небольшую книжку – Устав академии Ёсано, – быстро пролистала ее, а затем зачитала:
– Согласно тридцатой статье, студсовет может закрыть регистрацию клубов досрочно, если все клубы укомплектованы и не поступало заявлений о доборе участников.
Им повезло, что Сиори прослушивала комнату студсовета и узнала об этом. Кэйтаси взял бланк Утиды и направился к выходу. Пора Ватанабэ напомнить про литературный клуб. Кэйтаси задержался возле двери и повернулся к Сиори:
– Как ты смогла установить подслушивающее устройство в комнате студсовета?
Сиори молча наклонила голову на бок, ее серые глаза не выражали эмоций: ни радости, что они получили важную информацию, ни гнева на действия студсовета.
– Пришла туда с одноклассницами. Они жаловались на качество еды в столовой. Пока они обступили стол, я установила подслушивающее устройство.
Кэйтаси улыбнулся. Никто даже не подумал об этом, кроме Сиори. Она предусмотрительная и хладнокровная, как лезвие катаны. И теперь им нужно вызвать Такэду, без нее нельзя завершить регистрацию клуба. Кэйтаси набрал номер Фукады и после нескольких гудков он взял трубку. Кэйтаси сразу перешел к делу:
– Фукада-кун, немедленно приведи Такэда-сан в комнату Студсовета, иначе литературный клуб закроют.
Айко покинула Главный корпус академии Ёсано. Прохладный апрельский ветер играл с волосами, пиджак надежно защищал тело. Из-за высокого здания выглянуло солнце, оно как будто подбадривало ее. Мимо прошла шумная толпа учеников, и Айко присоединилась к ним. Она покинула их возле развилки.
Вдалеке показалось вытянутое двухэтажное здание женского клуба кюдо. Сердце забилось чаще, колючие мурашки расползались по телу. С тех пор как Айко отстранили, она больше не приходила в клуб, хотя могла. Она глубоко вздохнула и зашла внутрь, прошла в узкую раздевалку, где никого не встретила. В одиночестве Айко переоделась в форму кюдо, руки дрожали, когда она завязывала пояс и надевала перчатку югатэ. Айко похлопала себя по щекам, глубоко вздохнула и вытащила лук из шкафчика. Наверное, его сюда поставил тренер Комаганэ, ведь она бросила лук в зале. Мастер Симоскэ отругал бы ее за такое обращение с инвентарем.
В кюдодзё уже собрались все члены клуба. В центре толпы стояла Мику Ука и что-то вдохновенно рассказывала. Она замолчала, как только увидела Айко. Мгновенно стихли разговоры, а на комнату опустилась такая вязкая тишина, что казалось, поглощала все звуки. Время словно остановилось. И лишь колокольчик фурин, висевший над окном, напоминал о том, что реальность еще существует. Ветер разносил по залу едва уловимое «рин-рин-рин».
Айко застыла в дверях, не в силах пошевелиться под отстраненными взглядами, как будто она предмет мебели, что нужно выкинуть. Мику криво усмехнулась и провела рукой по шее. Бывшая одноклассница по-прежнему хотела, чтобы Айко ушла из клуба.
– Айко, проходи. – Тренер Комаганэ слегка подтолкнул ее в спину.
И по инерции она прошла пару шагов и замерла. Тренер сел на татами, слева от него расположились Президент клуба Удзино Рэйка и ее заместитель Айкава Сумако. Девушки были на втором году обучения.
– Начинаем тренировку, – Удзино поклонилась ученикам.
– Спасибо за вашу работу! – члены клуба склонились в ответ.
Тренер раздал задания – всем, кроме Айко. Девушки прошли мимо нее, взяли асиметричный юми и выстроились напротив мишеней мато. Айко осталась на месте. К ней подошел Комаганэ, он протянул тренажер:
– Тебе нужно время, чтобы привыкнуть, – вкрадчиво начал тренер. – До конца недели будешь разрабатывать руку.
Айко взяла тренажер, похожий на миниатюрный лук с резинкой вместе тетивы. С ним занимаются в начальной школе. Она сжала толстую рукоять и прошла к дальней стене. Члены клуба кидали на Айко косые взгляды, красноречиво говорившие, что ей здесь не рады. Вернет ли академия Ёсано песню тетивы, а стрелы перестанут опадать, как лепестки сакуры на Ханами[53]?
Айко медленно разрабатывала руку, но та не слушалась, глаза щипало от обиды. Как будто ее тело сопротивлялось кюдо. Она сжала зубы и продолжала натягивать резинку снова и снова, но предательские слезы уже прочертили дорожку на щеках и затекли за воротник кимоно. Айко так сосредоточилась на тренировке, что не сразу услышала тренера.
– На сегодня закончим, завтра выходной. Меня пригласили в качестве судьи на турнир в префектуру Мияги. Когда вернусь, то проведем турнир, чтобы оценить ваш потенциал.
Девушки синхронно ответили:
– Да, Комаганэ-сэнсэй.
Ученицы возвращали луки юми в стойки неподалеку от Айко. Неожиданно кто-то толкнул ее локтем в плечо, а затем раздался знакомый голос:
– Зря вернулась, Такэда-сан, – прошептала Мику. – Пора уже освободить чужое место.
Мику выпрямилась и поставила юми к остальным, а затем вышла из кюдодзё. За ней последовали ее приятельницы. Тренер ничего не увидел, потому что разговаривал с помощником Ямадой, а остальные будут молчать. Кажется, Мику стала негласным лидером. Айко не замечала за ней таких качеств, пока они учились в Минамотори.
Когда Айко положила тренажер на специальную полочку, то услышала голос Фукады:
– Беда, Такэда-сан! Литературный клуб могут закрыть!
Она выбежала из кюдодзё и подошла к нему. Фукада тяжело дышал, рубашка выбилась из брюк, ее край виднелся из-под пиджака, а вьющиеся черные волосы торчали в разные стороны.
– Но как? Объясни, что случилось.
Фукада покачал головой:
– Времени мало. Ёсимура-кун ушел в комнату студсовета.
Им лучше поспешить, пока Вице-президент не сделал хуже. Айко кивнула Фукаде, и они вместе выбежали из здания женского клуба кюдо.
Солнце спряталось за облака, а тени от зданий наползали на газоны и кустарники вдоль дорожек – так и страх разрастался в душе Айко. Они должны остановить Ватанабэ, что бы тот ни задумал.
Кэйтаси вместе с Сиори вышли из библиотеки и спустились на первый этаж, прошли по лабиринту коридоров, огибая группы учеников возле окон или пробираясь через толпу, что шла к столовой. Приятные запахи кофе и супа мисо дразнили голодный желудок, но Кэйтаси решительно прошел мимо.
Вскоре они остановились возле комнаты студсовета. В эту часть школы редко заходили ученики, они избегали Административное крыло, где находилась также учительская и кабинет заместителя директора Унаямы, которую многие боялась. С другой стороны к ним бежал Фукада в школьной форме, за ним следовала Такэда. Она еще не переодела тренировочную форму: белоснежную рубашку уваги[54] и черные штаны хакама. В лучах полуденного солнца Такэда показалась Кэйтаси девой из древних легенд: огненные волосы разметались по плечам, как алая кровь на снегу, а зеленые глаза затягивали, как болото. На ее щеках появился легкий румянец, а грудь плавно вздымалась. Кэйтаси отвел взгляд, когда она остановилась возле него и затараторила:
– Ёсимура-кун, так последний участник пришел? Где его бланк?
Он молча протянул ей документ, и Такэда его сразу взяла.
– За мной! Давайте сохраним литературный клуб!
Ее чистый голос с переливами горного ручья напомнил Кэйтаси о дне, когда умерла мама. Тогда его из опустевшей квартиры забрал вакагсира Иноуэ и отвез в деревушку под Киото. Кэйтаси часто уходил в лес неподалеку, там он искал среди деревьев и вокруг покосившихся ворот тории смысл в происходящем, причины холодности отца. Но лес вместо ответов нашептывал о прошлом, и лишь бурный поток ручья унес грусть Кэйтаси и привел в хибару старика Тагосимы.
Кэйтаси опомнился, когда девушки уже зашли в комнату студсовета, и последовал за ними. Фукада остался в коридоре, озираясь по сторонам.
Внутри оказался только Президент, он просматривал какие-то бумаги за массивным столом. Когда Ватанабэ поднял голову, то его лицо вытянулось от удивления, а затем скривилось, в желтых кошачьих глазах вспыхнул опасный блеск.
– Чему обязан визитом? – выплюнул он ядовитые слова вместо приветствия.
Такэда вышла вперед, подобно полководцу Такэда Сингэну, что прославился в период Сэнгоку: бесстрашная и гордая. Ее прямой осанке позавидовали бы сятэй: они привыкли втягивать шею и прятать истинные намерения за лицемерием и подарками, которыми одаривали оябуна.
«Умей низко склонять голову, когда виноват, и смотреть врагу в лицо, когда отстаиваешь справедливость», – всегда говорил отец, когда Кэйтаси нарушал правила или защищал имущество клана от уличных бандитов, хотя эта работа кланового патруля.
Такэда прошла мимо книжных стеллажей, что тянулись справа, и остановилась возле стола Президента студсовета.